5292

ния как при распределении дополнительных льгот в вузе, так и при распределении статусных позиций.

Однако «главная тенденция и отличительная особенность последнего десятилетия во всем мире – усиливающиеся изменения в социальной и профессиональной роли женщин в современном обществе» [105, с. 133]. «Женщина является важным носителем экономических, социальных и политических перемен в обществе» [104, с. 23]. Итак, исследование причин и динамики гендерной асимметрии профессиональной занятости в образовательном пространстве вуза показало, что происходящие в российском обществе трансформационные процессы обозначили некоторые тенденции развития высшей школы, их перспективы и результаты. Во-первых, мы выявили динамику увеличения доли женщин среди студентов, аспирантов и докторантов. По данным Госкомстата России, за последние несколько лет в государственных вузах доля женщин среди студентов составила в технических вузах (мужской направленности) – 57 %, а в экономических вузах (женской направленности) – 72 %. Доля женщин среди аспирантов – 45 %, а среди докторантов – 41 %.

Во-вторых, происходит увеличение доли женщин среди занятых в сфере образования в целом и в высшей школе в частности. За последние годы доля женщин, работающих в сфере образования, достигла 81 %. Среди профессорско-преподавательского состава вузов участие женщин составило 55 %. В числе основной рабочей силы кафедр вузов доля женщин составляет среди преподавателей и ассистентов 68 %, среди старших преподавателей – 71 %, среди доцентов – 44 %, среди профессоров – 21 %.

В-третьих, отмечается рост социально-статусных претензий женщин и вхождение их в структуры управления высшей школой. Они всё более стремятся к овладению новыми статусно-ролевыми позициями в данной сфере. Всё больше женщин повышает свой научный уровень с целью достижения статусных позиций в руководящем составе вуза. Так, по данным Госкомстата, за последние годы доля женщин среди заведующих кафедрами увеличилась до 37 %, среди деканов факультетов – 37 %, среди проректоров и директоров филиалов – 20 %, среди ректоров вузов – 9 %. Это, несомненно, положительная динамика. Однако приведённые здесь данные

81

красноречиво свидетельствуют о гендерной асимметрии в структурах управления высшей школой: чем выше уровень управления, тем меньше там женщин. Продвижение женщин на верхние ступени лестницы в высшей школе по-прежнему затруднено [105, с. 134].

Предыдущий период развития общества обеспечил большее участие мужчин в сферах, обеспечивающих наибольший доход, а также в сфере принятия решений. В результате социальные сети управления и руководства сформировались как мужские сети. Мужчины владеют ресурсами и информацией и не пускают женщин в эти социальные сети, или, точнее, система социальных отношений такова, что женщины не могут в них встроиться. Неформальные коммуникации, работающие по принципу «свой – чужой», построены на мужских интересах, мужских пристрастиях, мужском образе жизни, поэтому женщины не могут войти в эту систему, они опознаются как чужие и отторгаются. А так как они не являются доминирующей группой, то первоначальные издержки на построение профессиональных сетей значительны. В этом случае проблема вертикальной сегрегации или гендерной асимметрии руководящего состава уходит корнями в корпоративные правила и стереотипы, сформировавшиеся в профессиональном (мужском) сообществе [78].

Таким образом, исследование причин гендерной асимметрии профессиональной занятости в вузах показало необходимость понимания и признания руководством российских вузов (а это в основном мужчины) проблемы гендерной асимметричности статусно-ролевых позиций и важности её постановки в профессиональной подготовке будущих специалистов. Реальная практика работы в вузах полна примеров «тайного» и «явного» сопротивления, негативной реакции не только со стороны шовинистически настроенных руководителей-мужчин, но и наиболее консервативных руко- водителей-женщин. Движение к равенству возможностей мужчин и женщин требует от руководителей высшей школы нового типа мышления, новой философии, определяющих всех людей, независимо от пола, как важных носителей перемен. Непонимание руководителями этих проблем ставит российские вузы в сравнении с европейскими в положение «неполноценных». Не случайно на всемирной конференции по высшему образова-

82

нию для XXI в., проводимой ЮНЕСКО еще в октябре 1998 г., в принятой Всемирной декларации о высшем образовании для XXI в. отмечается: «Следует содействовать развитию гендерных исследований (исследований по вопросам положения женщин) как области знаний, имеющей стратегическое значение для преобразования высшего образования и общества», необходим «учёт гендерных аспектов во всех дисциплинах».

Решение указанной выше проблемы исследователями гендерной проблематики видится в организации и проведении для руководителей вузов на разных уровнях управления специальных курсов по гендерным проблемам, чтобы расширить их понимание гендерного равноправия, а также повысить уровень осознания ответственности за предпринимаемые ими шаги. Приток женщин в высшую школу и науку, а также участие их в управлении вузами связано с проблемой признания этой роли российскими мужчинами, причина которой – медленные изменения в сознании людей. Наблюдается абсолютная непривычность российских мужчин к тому, что с ними рядом на равных хочет выступать и может профессионально работать женщина. Именно женщины российской высшей школы – интеллектуальный центр российских женщин – должны осмыслить свою роль и предложить стратегию реализации гендерного равноправия в высшей школе и обществе в целом, конкретные пути достижения желаемых перемен в будущем, поскольку, как указывается в докладе о развитии человека, «инвестиции в развитие потенциала женщин и расширение их возможностей – меры, не только имеющие самостоятельную ценность, но и представляющие собой надёжный путь к обеспечению их участия в процессе экономического роста и развития в целом» [45]. Нобелевский лауреат Р. Йелоу справедливо отмечала: «Общество не может позволить себе утратить таланты второй половины человечества, если, конечно, оно собирается разрешить множество окружающих нас проблем» [104, 25].

С приходом женщин в структуры управления вузами возникает проблема подготовленности женщин-учёных к работе в «мужской» среде, освоения принятых в ней «правил игры». Решение этой проблемы, на наш взгляд, кроется в дополнительном менеджмент-образовании для женщин и мужчин с обязательным включением в обучение гендерной проблематики.

83

Потенциал женщин для участия их в руководящих структурах включает в себя совокупность личностных характеристик и поведенческих особенностей, заложенных природой и воспитанием. Задача менеджментобразования состоит в том, чтобы помочь женщинам раскрыть свои способности и задатки, развить и усилить их профессиональный и творческий потенциал, помочь реализовать его на практике.

На наш взгляд, в существующем менеджмент-образовании при решении проблемы выбора (чему и как учить) не учитывается гендерный фактор. В ходе обучения не учитываются и не развиваются природные задатки женщин, а их стратегии поведения не позиционируются как дополнительный ресурс карьерных достижений. Поэтому образовательные программы и технологии обучения, разрабатываемые и реализуемые без учёта гендерного фактора, не позволяют сделать видимым личностные качества женщин, их социальный и жизненный опыт.

Сегодня, когда Россия стремится войти в европейское пространство и занять в нём достойное место, настала пора, когда сами женщины высшей школы должны всерьёз задуматься о современном образовании женщин. Именно женщинам высшей школы предстоит объединить творческие и интеллектуальные усилия, чтобы внести свой вклад в становление гендерного образование в России для преодоления гендерных стереотипов о социальной роли и ценности мужчины и женщины. Только желание самих женщин поможет им в достижении гендерного равноправия во всех сферах общественной жизни. Только стремление женщин в достижении профессионального успеха поможет им преодолеть «стеклянный потолок» и занять равное с мужчинами место в руководящих структурах на всех статусных уровнях иерархической пирамиды профессиональной деятельности.

§ 2 Гендерная асимметрия статусно-ролевого набора преподавателей в вузе

Политические и экономические реформы в России повлекли за собой изменения в структуре высшей школы. Соотношение женщин и мужчин в профессорско-преподавательском, а также в административно-

84

руководящем составе российских вузов выражается в статусно-ролевом наборе и является проявлением гендерной асимметрии профессиональной деятельности в образовательном пространстве вуза.

Будучи одной из характеристик российского рынка труда, гендерная асимметрия подразделяется на отраслевую и профессиональную. Если рас-

сматривать укрупнённые отрасли, то образование является традиционно

«женской» отраслью российской экономики.

Подобное явление можно объяснить с «точки зрения теории компенсирующих различий», согласно которой на рабочих местах, где в меньшей степени требуются тяжёлые физические усилия, менее продолжительна рабочая неделя, предоставляется определённый социальный пакет, направленный в том числе на частичную компенсацию издержек по содержанию детей, женщин можно встретить с большей вероятностью, чем на других работах. В этом случае ненадёжные с точки зрения работодателя характеристики женщин, связанные с воспитанием детей, способны в определённой мере компенсировать более низкую оплату труда и, таким образом, объяснить почему низкооплачиваемые рабочие места могут быть выбраны женщинами» [155]. Сфера образования принадлежит к бюджетной сфере, обеспечивает наличие социальных льгот и социального пакета при низкой, но стабильной заработной плате, и именно это привлекает женщин в данную сферу труда. В отличие от общего и среднего образования, в государственных вузах профессорско-преподавательский состав на 45 % состоит из мужчин и 55 % женщин. При этом мужчины, как правило, занимают административно-руководящие статусно-ролевые позиции и имеют учёные степени, что уменьшает учебную нагрузку и повышает вознаграждение за труд. По мнению Г. Силласте, такому соотношению способствовал резкий рост численности кандидатов и докторов наук среди мужчин в российской высшей школе в переходный период. Если в 1980 г. в вузах работало 9,6 тыс. докторов наук, то в конце 90-х гг. их стало 24,3 тысячи. Объяснить столь поистине «фантастические темпы» производства учёных высшей квалификации можно ростом престижности учёной степени и увеличением

85

заработной платы при наличии таковой. Кроме того, необходимо отметить наличие гендерной асимметрии обучающихся в системе государственных образовательных учреждений России, что непосредственно влияет на подготовку кадров для высшей школы. На первом месте по уровню феминизации – средние специальные учебные заведения (57 % женщин), на втором месте – вузы (51 %). Процент обучающихся в аспирантуре и докторантуре женщин значительно ниже, чем мужчин. Среди аспирантов женщин 42 %, докторантов – 34 %. Причина такой диспропорции заключается не в отсутствии интереса у женщин к научной работе.

Женщин в современных условиях ограничивают в поступлении в аспирантуру (особенно в докторантуру) как трудности в создании и содержании семьи, ставшие часто непреодолимыми в условиях разрушительных экономических реформ, так и усилившаяся ориентация на семейные ценности. Что касается мужчин, маскулинизация аспирантуры и докторантуры объясняется тем, что для многих из них послевузовское обучение стало единственной альтернативой избежать службы в армии, хотя нельзя отрицать и усиление социальной престижности учёной степени для молодых и преуспевающих специалистов [34, с. 46].

Вследствие гендерной асимметрии обучающихся в системе высшего и послевузовского образования сформировалось асимметричное статусноролевое соотношение женщин и мужчин в профессорскопреподавательском составе российских вузов.

Гендерные диспропорции обучающихся на уровнях среднего и высшего профессионального образования в пользу женщин показывают, что само по себе выравнивание инвестиций в человеческий капитал не обеспечивает равенства в экономическом и социальном положении мужчин и женщин. Механизмы скрытой дискриминации на рынке труда обесценивают высокий уровень женского образования. Можно сказать, что женщинам приходится бежать еще быстрее мужчин в надежде прийти к финишу вместе с ними. Высокий уровень образования женщин приводит к его избыточности и к тому, что образовательные сигналы на рынке труда срабатывают

86

по-разному для гендерных групп. Работодатель при найме на работу предъявляет повышенные требования к уровню образования или к другим характеристикам качества рабочей силы женщин по сравнению с мужчинами [132, с. 127]. Следовательно, имея равные способности, женщины не всегда имеют равные возможности. В структуре высшего образования отмечается преобладание женщин среди преподавательского состава вузов, однако их численность на руководящих постах невысока.

Одним из показателей гендерного равноправия считается сбалансиро-

ванное участие женщин в управлении государственными структурами. В

Финляндии, например, 44 % руководящих должностей в различных госу-

дарственных структурах занято женщинами, в Швеции доля женщин-

руководителей составляет 45 %, в России – 13,3 %.

Гендерная асимметрия хорошо видна в статистике статусно-ролевого набора преподавателей высшей школы, представленной в таблице 7 [162].

Статистические данные показывают, что, чем выше учёная степень, тем меньше число женщин в данном статусе, и, наоборот, чем выше учёная степень и выше статус, тем больший процент маскулинизации можно наблюдать. Наибольшее количество женщин занято на уровне ассистента и старшего преподавателя – 68 % и 71 %, процент мужчин, занятых на этом уровне, мал – 32 % и 29 % соответственно. Чем выше уровень, тем меньше женщин и больше мужчин. Процент кандидатов наук и доцентов среди женщин достаточно высок – 46 %, но докторов наук и профессоров среди них всего 28 %. Такая асимметрия объясняется жёсткой конкуренцией, но-

сящей скрытый или открытый характер, а наивысший пик асимметрия до-

стигает в составе РАН, где число женщин среди членов-корреспондентов и академиков минимально – 15 %. Доля женщин в составе ректората, также мала – только 29 % в должности проректоров и 9 % ректоров. Фактически пропорционально это выглядит так: в состав ректората входят 1 – 2 жен-

щины и 8 – 9 мужчин.

87

Таблица 7 – Профессорско-преподавательский персонал государственных и муниципальных образовательных учреждений высшего профессионального образования на начало 2009/2010 учебного года

Примечание. 1) штатный персонал. (см. : Женщины и мужчины России – 2010 г. : стат. сб. // www.gks.ru/bgd/regl/b10_50/Main.htm)

Однако необходимо учитывать такой фактор, как специфика вуза и его профессиональная направленность. Так, для исследования степени гендерной асимметрии по фактору специфики мы выбрали несколько вузов г. Хабаровска так называемой «мужской» и «женской» профессиональной направленности. В таблице 8 мы привели информацию по распределению статусно-ролевых руководящих позиций нескольких ведущих вузов г. Хабаровска.

Таблица 8 – Гендерное распределение руководящих позиций в вузах по профессиональной направленности

88

Продолжение таблицы 8

Примечание. УР – учебная работа; УВР – учебно-воспитательная работа; НР – научная работа; ЭД – экономическая деятельность; АХР – административно-хозяйственная работа; ЗО – заочное обучение; ИТ – информационные технологии; ЛР – лечебная работа; ИнД – инновационная деятельность.

Данные таблицы 8 демонстрируют гендерные предпочтения высших руководящих позиций в образовании по профессиональной направленности. Так, традиционно «женские» отрасли образования и экономики были представлены Дальневосточным гуманитарным университетом и Хабаровской государственной академией экономики и права. Высшее руководство данных вузов в лице ректора и проректоров по некоторым видам работы маскулинизировано. Однако большая часть ректората представлена женщинами. Руководство техническим и военным вузами более маскулинизировано в силу «мужской» направленности. Здесь ректорат представлен мужчинами почти на 90 %, но предпочтение руководителя воспитательной работой отдано женщине приоритетно почти по всем вузам.

Необходимо отметить, что подобное гендерное распределение высшего руководства по профилю вуза обусловлено гендерным распределением студентов, обучающихся в педагогических, экономических, политехнических, строительных и военных вузах. Тот факт, что предпочтение осу-

89

ществлять руководство воспитательной работой со студентами отдано женщине, объясняется тем, что педагогическое образование выбирают и получают преимущественно женщины. Подобная асимметрия в руководящем составе вуза имеет негативные последствия, поскольку при принятии решений о функционировании женско-мужского сообщества женское видение проблемы и женская точка зрения не является альтернативной. Доминирует мужское представление о решении вопроса. Итак, анализ гендерного распределения руководящих позиций по вузам г. Хабаровска демонстрирует наличие гендерной статусно-ролевой асимметрии в этой сфере. И хотя динамика феминизации руководящих позиций наблюдается, это в недостаточной мере отвечает социальным ожиданиям. Интересными представляются ответы респондентов на открытые вопросы интервью: «Влияет ли гендерный состав ректората на функционирование вуза?», «Как количество мужчин и женщин в руководящем составе вуза отражается на его работе в целом?», «Как это влияет на трудовые отношения и качество образования?», «Сколько, по-вашему, мужчин и женщин должно входить в состав ректората?», «Должен ли быть ректорат гендерно симметричным? Почему?»7 15 % опрошенных, большей частью молодые преподаватели без научной степени в возрасте до 30 лет, не видят проблемы в гендерной диспропорции руководящего состава и считают, что функционирование вуза зависит в большей мере от компетентностных качеств руководства, а не от пропорции половой принадлежности. Качество образования, по их мнению, зависит от квалификации и компетентности ППС вуза. 28 % респондентов, в большинстве мужчины, сочли ситуацию правильной и отдали предпочтение мужскому составу руководства. Однако 57 % респондентов считают, что симметричная пропорция мужчин и женщин в составе ректората оптимизирует работу вуза, благоприятно скажется на трудовых отношениях и улучшит качество образования, поскольку психологические качества женщин способствуют демократизации трудовых отношений, а природно-воспитательная функция поможет организовать образовательный процесс наилучшим образом. Необходимо отметить зави-

7 Интервьюирование профессорско-преподавательского состава вузов г. Хабаровска проводилось в период 2008 – 2011 гг. (см. приложение Г).

90