48

конструкцию уголовного правосудия с участием «народного элемента». Таким образом, автор все-таки признает существенное значение юридической конструкции для создания условий эффективного участия представителей общества в уголовном правосудии. В противном случае, автор должен был бы отрицать всякую возможность участия непрофессиональных судей в отправлении уголовного правосудия, независимо от какой-либо юридической конструкции судебного производства.

Тем не менее, в этой дискуссии оказался затронутым крайне важный вопрос о соотношении процессуальной функции, осуществляемой представителями общества в судебном разбирательстве уголовного дела, и юридической конструкции, которая обеспечивает ее реализацию. Для того чтобы выявить сущность производства в суде с участием присяжных заседателей, а также порождаемые этой сущностью элементы юридической конструкции этого производства, представляется необходимым исследовать вышеуказанное соотношение в исторических моделях народного участия в отправлении правосудия, чему посвящен следующий параграф настоящего диссертационного исследования.

§ 1.2. Генезис и эволюция моделей народного участия в отправлении правосудия: проблемы типологии, взаимосвязь функционального назначения и юридической конструкции производства

Исторические формы народного участия в осуществлении правосудия достаточно хорошо изучены науками истории государства и права и уголовно-

процессуального права82. Однако для целей настоящего исследования представляется необходимым акцентировать внимание на их типологии,

взаимосвязи функционального назначения и юридической конструкции

82 См.: Агафонов С. Ю. Суды с народным представительством в России в X – начале XX веков: дисс. ... канд. юр. наук. Нижний Новгород, 2011; Игнатенкова И. А. Суд сословных представителей в России: становление и развитие: дисс. … канд. юр. наук. Саратов, 2007; Тарасов А. А., Рахметуллина О. Р. Суд присяжных и проблемы народного участия в

правосудии. М. : Русайнс, 2015.

50

целовальников XVI и XVII веков, вид жизненный и обладающий несомненной способностью к росту»84. В современной процессуальной литературе подход к указанной классификации стал более ориентированным на сущностные признаки юридической конструкции участия народа в осуществлении правосудия. Одна из таких классификаций приведена в работе С. Ю. Агафонова, где выделяются три формы участия народа в осуществлении правосудия:

1. Непосредственное участие в отправлении правосудия, без каких-либо предварительных процедур отбора участников судопроизводства (общинный суд,

суд веча в Древней Руси);

2.Суд шеффенов;

3.Суд присяжных85.

В. Н. Руденко выделяет четыре модели участия представителей общества в

отправлении правосудия:

1. Модель непрофессионального суда (суд, состоящий исключительно из непрофессиональных судей);

2. Модель суда присяжных (участие граждан, в рассмотрении дел

в суде в составе относительно автономных судебных коллегий присяжных заседателей);

3. Модель смешанного суда (основана на принципе совместного участия граждан и профессионального судьи либо профессиональных судей

всоставе единого судебного присутствия);

4.Модель гибридного суда (граждане участвуют в судебном

разбирательстве в составе относительно автономных коллегий присяжных,

а в разрешении дела – в составе смешанного суда, включающего присяжных и профессионального судью или судей)86.

Представляется, что все приведенные выше классификации имеют

84 См.: Случевский В. К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство. С. 169; Викторский С. И. Русский уголовный процесс. С. 28; Розин Н. Н. О суде присяжных. С. 6.

85Агафонов С. Ю. Суды с народным представительством в России в X – начале XX веков. С.

12–13.

86Руденко В. Н. Участие граждан в отправлении правосудия в современном мире. С. 5.

51

определенные неточности. В классификациях, приведенных в работах

И. Я. Фойницкого, Н. Н. Розина, В. Н. Руденко смешиваются концептуально отличающиеся друг от друга формы участия представителей общества в осуществлении правосудия: дезинтегрированные (полностью отделенные от профессионального суда) и консолидированные (соединенные в той или иной форме с профессиональным судом). Совершенно очевидно, что древнегерманский суд шеффенов, сословный суд, суд присяжных заседателей, современный суд шеффенов являются моделями консолидированной формы участия граждан в отправлении правосудия. Несмотря на все различия между ними (весьма существенные), их объединяет один общий признак – правосудие вершится в результате сложного взаимодействия профессиональной и непрофессиональной коллегий судей. Консолидация этих коллегий (с разными функциями коллегии из представителей народа и разной степенью ее автономности) – составляет важный

не предполагают никакого взаимодействия между профессиональным судом и

«народным элементом». В указанной форме участия общества

в осуществлении правосудия, его представители вершат правосудие без какого бы то ни было участия профессиональных судей. По этой причине рассмотрение в едином классификационном ряду конкретно-исторических моделей, относящихся к существенно различающимся формам участия представителей общества в отправлении правосудия, представляется методологически неверным.

Не совсем корректной, на наш взгляд, является классификация форм

участия представителей общества в правосудии, предложенная

С. Ю. Агафоновым, поскольку она характеризуется нечеткостью классификационного признака. Так, выделяя в качестве первой формы,

непосредственное участие народа в отправлении правосудия, автор делает акцент на отсутствии «предварительных процедур отбора участников судопроизводства».

Однако этот признак не может служить разграничительным для шеффенского суда (вторая форма) и суда присяжных (третья форма), поскольку обе эти формы

52

характеризуются наличием механизма предварительного отбора представителей общества. Более того, в рамках данной классификации крайне сложно будет отыскать «чистый» вариант первой формы, поскольку даже в древнегреческой гелиэе имел место отбор кандидатов в состав этого суда. Единственный вариант,

соответствующий первой форме, по классификации С. Ю. Агафонова, можно найти в период существования суда веча в Древней Руси, в котором каждый общинник имел право участвовать в суде на общинном собрании. Представляется методологически неверным классифицировать формы участия народа в отправлении правосудия (то есть особенную деятельность) по признакам,

имеющим к этой деятельности лишь внешнее отношение, например, по механизму формирования коллегии таких судей. На наш взгляд, единственно верным основанием подобной классификации могут быть характеристики (в т. ч.

структурные) самой этой деятельности. Исходя из этого положения, можно предложить следующий вариант классификации форм участия представителей общества в осуществлении правосудия:

I. Дезинтегрированные формы участия представителей общества в

осуществлении правосудия.

1.1.коллегиальные (афинская гелиэя, суд веча Новгородской республики и т.

д.);

1.2. единоличные (судьи-посредники в системах обычного права).

II. Консолидированные формы участия представителей общества в

осуществлении правосудия.

1.модели с номинальной консолидацией коллегий (полной автономией коллегий): суд древнегерманских шеффенов;

2.модели с полной консолидацией коллегий (слиянием,

взаимопоглощением): шеффенский суд, сословный суд.

3. модели с частичной консолидацией коллегий: суд присяжных, гибридные формы участия представителей общества в осуществлении правосудия.

Вопрос об эволютивном развитии этих форм участия представителей общества в уголовном правосудии остается малоисследованным в научной

54

мальберге и т. д.), однако они не имели никакой автономной компетенции,

являясь либо такими же судьями, как и все остальные, либо вообще не принимали

участия в вынесении решения (мальберг), а лишь фиксировали его результат;

– «народные судьи» были наделены компетенцией для решения вопросов,

как о виновности, так и наказании, что определялось отсутствием разделенных

специализированных коллегий в составе такого суда. Как отмечает

М. А. Чельцов-Бебутов, по отдельным делам, в случае вынесения обвинительного вердикта, следовало второе голосование о мере наказания90;

– процессуальная форма «суда народа» была максимально упрощенной.

Решение выносилось (чаще всего) в устной немотивированной форме путем голосования (открытого или тайного) по большинству голосов91.

Таким образом, функции представителей общества, состоящей

в разрешении уголовного дела в полном объеме, соответствовала процессуальная форма, позволяющая реализовать ее лицам, не наделенным опытом судейской деятельности и не обладающих профессиональными знаниями норм писаного права. Собственно, само применение норм писаного права при разрешении дела в такой форме участия общества в отправлении правосудия было минимальным92.

Дезинтегрированные формы участия представителей общества в осуществлении

правосудия сохранились в настоящее время в сфере восстановительной юстиции,

системах обычного права и характеризуются теми же признаками, что и ранние формы: упрощенная процедура; разрешение дела преимущественно на основании представлений о справедливости и норм морали; минимизированное применение норм писаного права.

Консолидированные формы участия граждан в осуществлении правосудия основаны на иной концепции, чем ранее рассмотренные, поскольку предполагают

некую конструкцию взаимодействия представителей общества и

90 Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессуального права. Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. СПб. : Альфа, Равена, 1995. С.107.

91Там же. С.149.

92В то же время такие представители общества обладали знаниями норм обычного права, что позволяло им эффективно участвовать в осуществлении правосудия.

55

профессионального судьи (коллегии судей в осуществлении правосудия,

предполагающую распределение предмета ведения и полномочий. Самой ранней моделью этого типа является модель с номинальной консолидацией коллегий

(полной автономией коллегий): суд древнегерманских шеффенов (и его подобия). Эта форма возникла на этапе эволюции судебной системы ряда стран,

когда административная и судебная власть монарха была уже оформлена, однако обычай имел значение источника права. В такой ситуации правосудие вершил судья (избираемый общиной, либо назначаемый королевской властью) совместно с «шеффенами»93, которые действовали в качестве «хранителей старого права»,

знатоков обычаев. В. Н. Руденко отмечает, что древние суды шеффенов представляли собой народные суды, действовавшие на основе обычного германского права94. В отличие от «суда народа» состав суда

в такой форме уже четко разделен на две коллегии: судью («княжеского или

королевского приказчика») и шеффенов (судных мужей). По мнению

А. А. Тарасова и О. Р. Гарифуллиной, шеффены самостоятельно, без участия председательствующего судьи, рассматривали дело в полном объеме и выносили решение по существу95. С этой точкой зрения можно согласиться, лишь с одним уточнением – председательствующий участвовал в судебном разбирательстве, не вмешиваясь в процесс судоговорения, лишь наблюдая за ходом рассмотрения дела. В качестве шеффенов приглашались «старейшие и достойнейшие люди данной местности, задача которых состояла в том, чтобы legem dicere, «правды стеречь», т. е. вещать обычай, соответствовавший рассматриваемому делу»96.

Компетенция привлекаемых к участию в отправлении правосудия

представителей народа охватывала рассмотрение дела во всем его объеме, «без

93Существует гипотеза, что этот термин произошел от немецкого слова «schöpfen» – черпать, поскольку привлекаемые в средневековой Германии к участию в осуществлении правосудия представители общества – шеффены – действовали в качестве «хранителей старого права», знатоков обычаев, которые они черпали из своих знаний.

94Руденко В. Н. Институт жребия в формировании шеффенских судов в Германии // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения российской академии наук. 2010. Вып.10. С. 417.

95Тарасов А. А., Гарифуллина О. Р. Народное участие в правосудии: вопросы теории, истории и современного состояния в постсоветских государствах. С.15.

96Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. С. 120.

57

–приговор, постановляемый шеффенским судом, должен быть мотивирован, между тем как присяжные заседатели не приводят оснований своего решения;

–приговоры шеффенских судов подчинены апелляционному пересмотру»99.

И. Г. Щегловитов в своей работе «Суд присяжных», указывал, что сущность шеффенского суда «состоит в слиянии коронных судей и народных в одну коллегию»100. К шеффенскому суду он относил и такие формы участия народа в отправлении правосудия, в которых формального соединения коллегий не было,

однако судья допускался в совещательную комнату с правом участия в

обсуждении вердикта.

Самое оригинальное понимание шеффенского суда принадлежало

И. П. Закревскому. С одной стороны, он утверждал, что «шеффенгерихт» – это такое судебное учреждение, в котором к составу судебного места присоединяются простые граждане, избранные тем же путем, каким избираются присяжные, и

которые решают в уголовных делах не только вопрос о вине или невиновности

подсудимого, но участвуют наравне с судьями и вместе с ними в разрешении дела во всех частях его101. С другой стороны, он предлагал «слить обе коллегии»,

устранить постановку вопросов и напутственное слово, ввести «общее обсуждение дела» профессиональными судьями и присяжными. При этом И. П.

Закревский утверждал, что подобный суд «…был бы не… суд шеффенов,

действующий в Германии в составе одного судьи и двух заседателей, но именно присяжный суд, слившийся органически с судом коронным и дополняющий его всеми хорошими сторонами народного суда без недостатков последнего»102.

Таким образом, по мнению автора, именно численный перевес «присяжных» над профессиональными судьями оказывает радикальное влияние на характер взаимодействия двух коллегий в этой форме суда: «Раз не коронный элемент имел

99Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. С. 146.

100Щегловитов И. Г. Суд присяжных (из лекций по русскому судоустройству). СПб. : Сенатская типография, 1913. С. 7.

101Закревский И. П. О настоящем и будущем суда присяжных. С. 2.

102Закревский И. П. О настоящем и будущем суда присяжных. С. 123.

58

бы за собою значительный численный перевес, то коронные судьи могли бы действовать на него только путем разумных доводов»103, что, якобы, полностью

исключает любое давление на присяжных.

Современное определение шеффенского суда дано В. Н. Руденко, который полагает, что эта модель основана на принципе совместного участия избираемых или назначаемых граждан и профессионального судьи либо профессиональных судей в составе единого судебного присутствия104. По мнению А. А. Тарасова и

О. Р. Гарифуллиной правовая сущность шеффенского суда заключается в том, что шеффены (и их аналоги) совместно с председательствующим судьей составляют единую коллегию, которая выносит мотивированное решение по всем вопросам,

возникающим в процессе судопроизводства по уголовным делам, в том числе и о назначении меры наказания105. Аналогичной позиции придерживается

А. Е. Марьин, который под шеффенским судом понимает такую модель суда с народным представительством, когда коронные судьи и представители общества составляют единую коллегию, совместно решающую вопрос о виновности подсудимого и совместно определяющую ему наказание106.

На наш взгляд, ни требование мотивирования решения, ни возможность предварительного ознакомления с делом, ни количественное соотношение судей обеих коллегий, сами по себе, не являются должными критериями такого

разграничения. В этом смысле, позиция И. Я. Фойницкого, приводившего ряд

взаимосвязанных особенностей шеффенского суда, представляется наиболее

корректной. В связи с этим, нельзя согласиться как с подходом

И. Г. Щегловитова, что один лишь факт присутствия судьи в совещательной комнате (независимо от того, принимает ли он участие в обсуждении и голосовании) аннулирует суд присяжных (трансформирует его в «переходную» форму), так и с подходом И. П. Закревского, называвшего судом присяжных

103Там же. С. 125.

104Руденко В. Н. Участие граждан в отправлении правосудия в современном мире. С. 11

105Тарасов А. А., Гарифуллина О. Р. Народное участие в правосудии: вопросы теории, истории и современного состояния в постсоветских государствах. С. 15

106Марьин А. Е. Особенности развития суда народных заседателей в Российской Федерации в 1991–2004 г.г.// История государства и права. 2013. № 12. С. 47–50.

59

типичную модель шеффенского суда.

Позиция В. Н. Руденко акцентирована на «едином судебном присутствии»,

это, действительно, важный фактор, однако такое определение позволяет отнести к шеффенскому суду модели, в которых граждане участвуют в вынесении

приговора профессиональными судьями лишь с правом совещательного голоса.

На наш взгляд, такие суды являются чисто профессиональными, значение представителей общества в них минимизировано до уровня наблюдателей.

Представляется, что функция, которую реализуют судебные заседатели, является

существенным фактором в таком определении. Позиции А. А. Тарасова,

О. Р. Гарифуллиной, А. Е. Марьина являются, на наш взгляд, верными, однако,

охватывают лишь определенную модель шеффенского суда, поскольку существовали и существуют такие порядки производства в этом суде, которые предполагают различные права у шеффенов и у судьи.

Анализируя приведенные точки зрения, полагаем, что ключевыми признаками как шеффенского суда, так и суда присяжных (помимо общих начал,

отличающих эти формы от иных моделей участия народа в отправлении правосудия) являются два фактора: содержание функции, для осуществления которой привлекаются представители общества в уголовное судопроизводство, и

процессуальный механизм (юридическая конструкция), обеспечивающий ее реализацию. Если функция представителей народа состоит в самостоятельном,

автономном от профессионального судьи, разрешении уголовно-правового спора вопроса о виновности подсудимого, и она обеспечивается соответствующим процессуальным механизмом – речь идет о суде присяжных. Если функция привлекаемых граждан состоит в совместном с судьей разрешении уголовно-

правового спора, а также, возможно, и иных вопросов, и это определяет единство коллегии, а также соответствующую процессуальную форму, обеспечивающую ее, – речь идет о шеффенском суде.

Таким образом, шеффенский суд – это форма участия граждан в осуществлении правосудия, в которой представители общества совместно с профессиональным судьей (судьями) реализуют функцию разрешения уголовно-

60

правового спора о виновности подсудимого, а также, возможно, иных вопросов,

обеспечиваемую консолидацией председательствующего и представителей народа в единую коллегию и процессуальной формой, предусматривающей совместное исследование всех доказательств, обсуждение и вынесение приговора

(или иного решения).

Входе дискуссии об этой форме участия народа в отправлении правосудия

вдореволюционной процессуальной литературе, сама концепция шеффенского суда и обусловленная ею юридическая конструкция производства были подвергнуты справедливой критике107. Так, по мнению В. Н. Палаузова,

разделяемому нами, в шеффенском суде соединение коллегий больше декларативное, нежели действительное108. Столь же мнимым, по мнению автора,

является исключение в шеффенском суде этапов постановки вопросов и напутственного слова, характерных для суда присяжных. В. Н. Палаузов, отмечал,

что в шеффенском суде указанные этапы остаются, только они переносятся из гласного процесса в совещательную комнату, из урегулированных процедур – в

аморфное «обсуждение», что приводит к существенному умалению гласности

В. Н. Палаузова, является смысловым центром всего процесса и ярким отражением состязательного начала. В формулировках вопросов, которые стороны предлагают поставить присяжным заседателям, отражается позиция сторон, которую они демонстрируют и подкрепляют доказательствами на протяжении всего судебного разбирательства. Трансформация этой важнейшей,

состязательной по своей сути, процедуры в этап процессуально неочерченного обсуждения, устранение сторон из постановки вопросов, приводят к тому, что

«…все принципы судопроизводства, именно гласность, устность и обвинительность, терпят от замены суда присяжных шеффенгерихтом»109.

107См.: Насонов С. А. Дискуссия о шеффенском суде в русской юридической литературе конца XIX – начала XX веков// Юридическая наука. 2016. № 5. С. 145–153.

108Палаузов В. Н. К вопросу о форме участия народного элемента в уголовной юстиции. С. 133.

109Палаузов В. Н. К вопросу о форме участия народного элемента в уголовной юстиции. С. 126.

61

Подчеркнуто негативный подход к идее шеффенского суда, сложившийся в научном сообществе дореволюционной России, нейтрализовал попытки замены им суда присяжных вплоть до 1917 г. Однако в начале 20-го столетия идея шеффенского суда оказалась востребованной, в связи с ликвидацией суда присяжных рядом европейских государств. В 1924 г. в «Веймарской» Германии шеффенский суд заменил суд присяжных. Такая же судьба постигла суд присяжных в Италии (1931 г.), Испании (1936 г.) и в других европейских странах.

В дальнейшем далеко не все страны восстановили отмененный суд присяжных, во многих был оставлен вариант шеффенского суда. В России ликвидированный в

1917 г. суд присяжных был заменен вариантом шеффенского суда – судом с

участием народных заседателей, который действовал вплоть до 2001 г.

внастоящее время является наиболее распространенной формой участия граждан

вотправлении правосудия. Она функционирует более чем в 100 государствах мира. Современные шеффенские суды базируются на идее консолидации коллегии судебных заседателей и профессионального судьи (судей). Существует две модели такой консолидации: 1) с тождественностью процессуального статуса профессионального судьи и шеффенов111; 2) с различиями в процессуальном статусе между профессиональным судьей и шеффенами112.

110См.: Juries, Lay Judges, and Mixed Courts: A Global Perspective (ASCL Studies in Comparative Law)/ Ivković, S., Diamond, S., Hans, V., & Marder, N. (Eds.). Cambridge : Cambridge University Press, 2021.

111Примером этой модели шеффенского суда может служить суд народных заседателей по УПК РСФСР 1961 г., в котором народные заседатели были полностью равноправны с профессиональным судьей.

112Примером данной модели является суд шеффенов в современной Германии. Шеффены практически приравнены по своим правам к профессиональным судьям: наравне с ними они участвуют в разбирательстве дела, задают вопросы свидетелям, подсудимому, экспертам, решают вопросы факта, выносят приговор. Но в отличие от профессиональных судей шеффены обладают рядом особых прав и обязанностей. В частности, они не знакомятся предварительно с материалами дела (УПК Германии § 45 Abs.2-6). См.: Уголовно-процессуальный кодекс Федеративной Республики Германии (с изм. и доп. от 21.07.2012) [Электронный ресурс]. URL: http://www.online.zakon (дата обращения: 19.09.2021).

63

затруднительно выносить решения на основании исключительно собственных знаний обстоятельств дела114.

Естественное развитие производства в суде присяжных показало невозможность ограничения компетенции присяжных только лишь фактической стороной дела и в XVIII веке английские процессуалисты признали право присяжных на провозглашение так называемого «общего» вердикта, то есть вердикта о виновности или невиновности, сочетающего в себе неразрывно как фактические, так и юридические вопросы. После институционального оформления суд присяжных обрел характерные для этой формы участия народа в осуществлении правосудия признаки: отнесение к исключительной компетенции присяжных заседателей вопроса о виновности подсудимого; автономия коллегии присяжных при разрешении этого вопроса; процессуальная консолидация коллегии присяжных с профессиональным судьей в реализации полномочий по исследованию доказательств дела; запрет получения сведений о деле вне судебного заседания и т. д.

Таким образом, логика развития ранних моделей суда присяжных и трансформации их в более совершенные, на наш взгляд, соответствовала тенденциям эволюции любого средства доказывания (каким и являлся суд присяжных на ранних этапах развития) – усилению процессуальных гарантий,

обеспечивающих его достоверность (запрет воздействия судьи на присяжных при вынесении ими вердикта и т. д.) и ослаблению влияния субъективного и иных факторов, которые эту достоверность умаляют. Эта специфика привела к тому,

что в конструкции суда присяжных оказались изначально заложены две (на первый взгляд, взаимоисключающие) концептуальные идеи: идея совместности процессуальной деятельности присяжных и профессионального судьи (судья оценивал это коллективное свидетельское показание, и без его оценки оно юридически не могло существовать) и идея автономии коллегии присяжных от профессионального судьи (поскольку судья не являлся свидетелем и не мог

114 Кенигсон А. Очерк происхождения и исторического развития суда присяжных в делах уголовных. Витебск : Типография губернского правления, 1871. С. 102.

64

совместно с присяжными заседателями устанавливать факты). Трансформация суда присяжных в орган уголовного преследования, а в дальнейшем в судебный орган усилила указанные идеи – консолидации коллегии присяжных и профессионального судьи с сохранением автономии коллегий применительно к вопросам, отнесенным к их компетенции. Сущностные признаки суда присяжных объективно породили такие особенности юридической конструкции этого производства, которые обеспечили их реализацию115. Суд присяжных оказался довольно устойчивой юридической конструкцией, однако уже с середины XIX

века в ряде уголовно-процессуальных систем подвергся определенным деформациям, трансформировавшим его в гибридные модели, являющиеся переходным звеном к форме суда шеффенов116.

Исследование генезиса и эволюции моделей народного участия

в осуществлении правосудия позволяет сформулировать следующие выводы. Во-

первых, между рассмотренными формами участия общества

в осуществлении правосудия отсутствует какая-либо эволюционная взаимосвязь.

Они развивались автономно друг от друга, нередко сосуществуя друг с другом на одном отрезке времени, однако естественного перехода одной формы в другую не наблюдалось. Использование термина «шеффены» являлось лишь заимствованием наименования совершенно иной формы участия народа в отправлении правосудия и не означает какой-либо преемственности между рассмотренными формами. Трансформация суда присяжных в шеффенский суд и гибридные модели, которая имела место в истории правосудия, происходила вследствие искусственной деформации процедуры суда присяжных. Во-вторых, в

ходе исторического развития консолидированные формы участия народа в правосудии стали доминировать над дезинтегрированными. Дезинтегрированные формы постепенно были сведены к рассмотрению малозначительных дел и встречаются в настоящее время крайне редко. Это объясняется развитием правового регулирования и усложнением задач, разрешаемых при осуществлении

115Более подробно этот вопрос рассматривается в § 1.4. главы 1 настоящего диссертационного исследования.

116Эти модели рассматриваются в § 1.5. главы 1 настоящего диссертационного исследования.

65

правосудия, что делает невозможным участие в судебном разбирательстве исключительно представителей общества без профессионального судьи. В-

третьих, критерием развития рассматриваемых моделей, на наш взгляд, является изменение концепции участия представителей общества в осуществлении правосудия. Как только в историческом масштабе модифицируются задачи,

решаемые путем привлечения «народного элемента» к осуществлению правосудия и определяющие специфику реализации представителями общества функции правосудия, формы такого участия сменяют друг друга.

§ 1.3. Институциональные характеристики суда с участием присяжных

заседателей: понятие, классификация, тенденции развития

Определить правовую природу (сущность) суда присяжных117, опираясь только на нормативные положения, достаточно сложно, поскольку в ряде зарубежных уголовно-процессуальных систем термином «суд с участием присяжных заседателей» именовали и именуют гибридные модели участия народа в осуществлении правосудия118 или формы шеффенского (смешанного) суда. Так,

например, положения о суде с участием присяжных заседателей закреплены в конституциях Австрии (ст. 91)119, Бельгии (ст. 150)120, Испании (ст. 125)121 – где он функционирует в классической форме, но также и в конституциях Португалии

(ст. 207)122 и Дании (ст. 65.2)123, где рассмотрение дел происходит при полной интеграции профессионального состава суда и коллегии непрофессиональных

117В настоящем диссертационном исследовании термины «суд присяжных» и « суд с участием присяжных заседателей» используются как идентичные понятия.

118Более подробно о гибридных моделях см. § 1.5 настоящей главы.

119Конституция Австрийской Республики [Электронный ресурс].

URL:http://mykpzs.ru/konstituciya-avstrijskoj-respubliki-1920-rus (дата обращения: 15.09.2021).

120Конституция Бельгии [Электронный ресурс].

URL:http://www.urzona.com/index.php?option=com_content&view=article&id=454 (дата обращения: 15.09.2021).

121Конституции государств Европы: в 3 т. / под общей редакцией и со вступительной статьей директора Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации Л. А. Окунькова. М.: Издательство Норма, 2001. Т. 2. С. 77.

122Там же. С. 810.

123Конституции государств Европейского союза. М. : Норма-Инфра-М, 1999. С. 315.

66

судей, т. е. в форме, присущей шеффенскому судопроизводству. Таким образом,

одно лишь использование в законодательстве термина «суд с участием присяжных заседателей» не позволяет с однозначностью утверждать о тождественности юридической конструкции этого производства аутентичной модели производства в суде присяжных.

Вместе с тем, представляется ошибочным суждение, что, применительно к суду с участием присяжных заседателей, «универсальной модели отправления правосудия не существует»124. Доктринальное толкование термина «суд присяжных», сформировавшееся в науке уголовно-процессуального права,

позволяет выявить эту «универсальную модель», обозначить институциональные характеристики, детерминирующие ее сущность и придающие ей системную целостность.

В науке уголовно-процессуального права, как на дореволюционном этапе,

так и в современный период разрабатывались подходы к максимально полному выявлению всех аспектов правовой природы суда с участием присяжных заседателей. Наиболее комплексно этот вопрос рассмотрел И. Я. Фойницкий,

которые выявил следующие имманентные свойства суда присяжных,

позволяющие отграничить его от «смежных» форм народного участия в осуществлении правосудия:

–«присяжные заседатели избираются из лиц всех сословий,

удовлетворяющих определенным в законе требованиям»125;

–«присяжные избираются по жребию, причем обе стороны имеют право отвода некоторого числа их без указания причин, и затем приводятся к присяге по установленному законом образцу»126;

–«скамья присяжных заседателей составляется лишь для одного,

определенного дела, с окончанием которого присяжные распускаются, и для следующего дела происходит составление новой скамьи»127;

124Ильюхов А. А., Новиков А. М. Зарубежный опыт становления и развития суда присяжных заседателей: сравнительный правовой анализ с российским судом присяжных // Российский судья. 2015. № 3. С. 31.

125Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. С. 127.

126Там же. С. 128.

67

– «суд с участием присяжных заседателей состоит из двух совершенно раздельных составов: коллегии коронных судей… и скамьи… присяжных. Первые решают вопросы права, или, вопросы о наказании и возникающие при производстве дела вопросы процессуальные… Но присяжным принадлежит

исключительное право разрешения вопросов факта… вопроса о виновности; при этом они руководствуются исключительно внутренним убеждением и совестью»128.

Н. Н. Розин выделял в системе сущностных признаков суда присяжных его наиболее значимую характеристику, состоящую в том, что окончательной приговор суда, несмотря на внешнюю независимость коллегий присяжных заседателей и профессиональных судей друг от друга, является плодом сотрудничества их, так что, в общем, суд присяжных составляет одно органическое целое, объединенное общим стремлением к раскрытию правды и торжеству закона»129.

Аналогичную позицию применительно к правовой сущности суда присяжных занимали Н. Н. Полянский130, П. П. Пусторослев131 и В. К. Случевский132.

В современной литературе сформировались два подхода к методике определения сущностных признаков суда с участием присяжных заседателей.

Первый подход состоит в попытке описать максимально возможное количество признаков этой формы участия народа в осуществлении правосудия. Так,

например, С. Ю. Агафонов обозначил шесть имманентных характеристик суда присяжных под углом сравнения с шеффенской формой народного участия в судопроизводстве, выявив следующие различия между ними:

1) в периодичности привлечения представителей общества к участию

127 Там же. С. 127.

128Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. С. 127. 129 Розин Н. Н. О суде присяжных. С. 9.

130Полянский Н. Н. Уголовный процесс. Уголовный суд, его устройство и деятельность. С. 53. 131 Пусторослев П. П. Участие народных судей в отправлении правосудия. Юрьев : Тип. К. Маттисена, 1911. С.13.

132 Случевский В. К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство. С. 218.

68

в осуществлении правосудия: однократность привлечения для выполнения функций присяжного заседателя и многократность – для выполнения функций судебного заседателя (шеффена);

2) в механизме привлечения представителей общества к участию в осуществлении правосудия: случайная выборка (жеребьевка) для присяжных заседателей и назначение для шеффенов;

3) в уровне досудебной осведомленности о материалах уголовного дела:

присяжные заседатели исследуют доказательства только в ходе судебного разбирательства, шеффены вправе знакомиться с делом до начала процесса;

4)в степени интеграции представителей общества и профессионального судьи (судей): в суде присяжных коллегия присяжных заседателей автономна от профессионального судьи, в шеффенском суде они образуют единое целое;

5)в наличии разграничения полномочий: в суде присяжных компетенция коллегии присяжных заседателей и профессионального судьи разграничения, в

суде шеффенов такое разграничение отсутствует или минимизировано;

6)по характеристикам выносимого решения: немотивированность вердикта присяжных заседателей и мотивированность решения шеффенов133.

Аналогичный подход используется в работе А. А. Ильюхова, который выделяет множественный ряд похожих сущностных признаков суда присяжных,

дополнительно указывая на следующие отличительные характеристики суда присяжных: юридический иммунитет присяжных заседателей применительно к вынесенному вердикту; право присяжных нуллифицировать уголовный закон и непоколебимость вердикта присяжных заседателей 134.

В литературе проявляется и другой подход, состоящий в минимизации

(кумуляции) сущностных признаков суда присяжных, путем исключения тех из них, которые не определяют аутентичность этой формы народного участия в осуществлении правосудия. Представителем этого подхода выступает

133Агафонов С. Ю. Суды с народным представительством в России в X – начале XX веков. С.

13–14.

134Ильюхов А. А. Суд присяжных в России: исторические, уголовно-процессуальные и уголовно-правовые аспекты. М. : Экономика, 2009. С. 39.

69

Г. Н. Ветрова, которая из всего множества признаков, характеризующих суд присяжных, концентрируется на трех ключевых, определяющих правовую природу этой формы суда с общественным участием. Указанный автор полагает,

что сущность суда присяжных определяется сочетанием в судебной деятельности полномочий профессиональных и народных судей и выделяет три признака,

концептуально значимых для этой формы рассмотрения уголовных дел: 1)

автономия коллегии присяжных в разрешении вопроса о виновности подсудимого; 2) предоставление сторонам права определять состав коллегии присяжных заседателей, посредством заявления мотивированных и немотивированных отводов; 3) немотивированность вердикта коллегии присяжных заседателей135.

Аналогичной позиции придерживается В. Н. Руденко, который под

«моделью суда присяжных» понимает участие представителей общества в рассмотрении дел в суде в составе относительно автономных судебных коллегий присяжных заседателей136. Среди отличительных признаков суда присяжных,

автор особое внимание обращает на разграничение компетенции между коллегией присяжных заседателей и профессиональным судьей, а также на роспуск коллегии присяжных, после вынесения ими вердикта137.

Источником познания имманентных характеристик суда присяжных могут выступать позиции Конституционного Суда РФ, касающихся правовой природы этой формы судопроизводства. В Постановлении от 6 апреля 2006 г.

Конституционный Суд РФ подчеркнул, что правовое регулирование,

обеспечивающее право граждан на законный суд в случаях рассмотрения уголовных дел судом с участием присяжных заседателей, имеет свою специфику,

обусловленную, прежде всего, природой такого суда и особенностями производства в нем: присяжные заседатели не обязаны мотивировать свое решение, в том числе по основному вопросу уголовного дела – о доказанности

135 Ветрова Г. Н. Производство в суде с участием присяжных заседателей. Курс уголовного процесса / под ред. Л. В. Головко. М. : Статут, 2016. С. 502.

136Руденко В. Н. Участие граждан в отправлении правосудия в современном мире. С. 7. 137 Там же. С. 9–10.

70

или недоказанности виновности подсудимого в совершении преступления;

принимая решение, присяжные заседатели, не будучи профессиональными судьями, основываются преимущественно на своем жизненном опыте и сформировавшихся в обществе, членами которого они являются, представлениях

осправедливости138. Другая сущностная особенность суда присяжных,

отмеченная в правовых позициях Конституционного Суда РФ, состоит в наличии у коллегии присяжных заседателей полномочий по самостоятельному разрешению вопроса о виновности139.

Суммирование высказанных в научной литературе точек зрения по поводу сущности и институциональных признаков суда с участием присяжных

заседателей, а также позиций Конституционного Суда РФ,

в которых выявлены аспекты правовой природы этой формы гражданского участия в правосудии140, позволяет вывод, что они относятся к следующим элементам суда присяжных:

–к коллегии присяжных заседателей (требования к кандидатам, порядок формирования, специфика компетенции, формы и результат процессуальной деятельности);

–к профессиональному составу суда (компетенция, формы и результат процессуальной деятельности);

138 Постановление Конституционного Суда РФ от 06.04.2006 № 3-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального конституционного закона "О военных судах Российской Федерации", Федеральных законов "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации", "О введении в действие Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации" и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Президента Чеченской Республики, жалобой гражданки К. Г. Тубуровой и запросом Северо-Кавказского окружного военного суда» // Росс. газета. 2006. 12 апреля.

139Определение Конституционного Суда РФ от 07.11.2008 № 1029-О-П «По жалобе гражданина Аниброева Дениса Семеновича на нарушение его конституционных прав положениями части второй статьи 217 и главы 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из Справ. правовой системы «Консультант-Плюс» (дата обращения: 15.09.2021).

140См.: Насонов С. А. Конституционно-правовая природа суда с участием присяжных заседателей в контексте позиций Конституционного Суда РФ // Вестник Алтайской академии экономики и права. 2014. № 4 (36). С. 128–132.

72

Представляется, что субстанциальными могут быть названы только такие институциональные признаки суда присяжных, которые являются необходимыми

для реализации процессуальных функций, осуществляемых

всудебном разбирательстве присяжными заседателями и профессиональным судьей. Однако, если содержание процессуальных функций, реализуемых председательствующим в судебном разбирательстве, не вызывает никаких дискуссий, то применительно к функции, реализуемой присяжными заседателями

влитературе высказываются различные точки зрения.

Так В. Быков полагает, что «…в соответствии с нормами УПК РФ судья осуществляет правосудие, а присяжный заседатель правосудие не осуществляет – он только привлекается к участию в судебном разбирательстве для вынесения вердикта»142. Анализ Конституции РФ, действующего законодательства и точек зрения, высказанных в научной литературе, убеждает в ошибочности приведенной позиции, поскольку при рассмотрении уголовного дела присяжные заседатели и профессиональный судья могут осуществлять только одну функцию – правосудия – и никакую иную. Высказанная позиция противоречит буквальному содержанию положений Конституции РФ и иных законов, которые определяют процессуальную функцию присяжных совершенно иначе. Согласно ч. 5 ст. 32 Конституции РФ, граждане РФ имеют право на участие в отправлении правосудия. Необходимо подчеркнуть, что в содержании этой конституционной нормы утверждается об участии в отправлении правосудия, а не только об участии в судебном разбирательстве. Более определенное положение содержится

вп. 1 ст. 1 ФКЗ «О судебной системе»143, где прямо указано, что судебная власть

вРоссийской Федерации осуществляется только судами в лице судей и привлекаемых в установленном законом порядке к осуществлению правосудия присяжных и арбитражных заседателей. Никакие другие органы и лица не вправе принимать на себя осуществление правосудия. Об осуществлении присяжными

142Быков В. Присяжные заседатели как участники уголовного судопроизводства // Уголовный процесс. 2006. № 1. С. 66–70.

143Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ (с изм. и доп. от 08.12.2020, № 7-ФКЗ) «О судебной системе Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. № 1, ст. 1; СЗ РФ. 2020. №

50(ч. I), ст. 8029.

73

заседателями правосудия говорят и другие положения указанного закона.

Согласно ч. 2 ст. 5 указанного ФКЗ, судьи, присяжные и арбитражные заседатели,

независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и закону.

В статье 8 указанного закона неоднократно говорится об участии граждан в осуществлении правосудия. В ч. 1 статьи 12 ФЗ «О присяжных заседателях…»144

подчеркивается, что на присяжного заседателя в период осуществления им правосудия распространяются гарантии независимости и неприкосновенности судей. В части 2 этой же статьи закона указано, что лица, препятствующие присяжному заседателю исполнять обязанности по осуществлению правосудия,

несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации. Из крайне неудачной, на наш взгляд, дефиниции присяжного заседателя в п. 30 статьи 5 УПК РФ, тем не менее, следует, что присяжный заседатель – это лицо, привлекаемое для решения вопроса в составе коллегии о виновности или невиновности, т. е. для осуществления правосудия.

Ю. К. Орлов справедливо указывал, что при определении сущности правосудия необходимо исходить из содержательного аспекта этой деятельности,

а не формального145. Представляется верным суждение Д. М. Беровой, что

«разрешение уголовного дела» – синоним термина «правосудие»146. Очевидно,

что разрешение присяжными заседателями вопроса о виновности – деятельность,

которая может быть осуществлена только судом, согласно ст. 118 Конституции РФ – с безусловностью свидетельствует об отнесении этой деятельности к правосудию. Конечно, следует полностью согласиться с Л. Н. Масленниковой в том, что присяжные разрешают уголовно-правовой спор не полностью, а лишь в части установления виновности (невиновности) подсудимого147. Это полностью соответствует выводу об осуществлении присяжными заседателями функции правосудия, в которой разрешение вопроса о виновности является смысловым

144 Федеральный Закон Российской Федерации от 24.08.2004 г. № 113-ФЗ «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» (ред. от 3 июля 2016 г.) // СЗ РФ. 2004. № 34. Ст. 3528.

145Правоохранительные органы: учебник / под ред. Ю. К. Орлова. М. : Проспект, 2010. С. 46.

146Берова Д. М. Основы теории функционализма в уголовном судопроизводстве. С. 216.

147Доказывание и принятие решений в состязательном уголовном судопроизводстве. С. 40.

74

стержнем, определяющем ее содержание.

Функция правосудия по уголовному делу не исчерпывается лишь разрешением вопроса о виновности подсудимого, а включает в свое содержание осуществление уголовно-правовой квалификации содеянного, назначение осужденному наказания и т. д.148 Совершенно очевидно, что такие полномочия на присяжных заседателей возложены быть не могут, поскольку они предполагают наличие профессиональных юридических знаний и опыта судебной деятельности,

отсутствующих у присяжных. Объективная необходимость реализации указанных полномочий при рассмотрении уголовного дела, предопределяет возложение их на профессионального судью. Таким образом, правовая природа суда присяжных

в уголовном судопроизводстве характеризуется рядом устойчивых признаков,

обеспечивающих реализацию функции правосудия, как присяжными заседателями, так и профессиональным судьей:

1.Наделение присяжных заседателей исключительной компетенцией по разрешению в вердикте, на основании своего жизненного опыта и сформировавшихся в обществе, членами которого они являются, представлениях

осправедливости, уголовно-правового спора о виновности подсудимого в совершении преступления;

2.Наделение профессионального судьи исключительной компетенцией по разрешению в приговоре, на основании вердикта коллегии присяжных заседателей и требований закона, уголовно-правового спора о квалификации содеянного и наказании, а также по разрешению уголовно-процессуальных споров;

3.Автономность коллегии присяжных заседателей и профессионального судьи при разрешении вопросов, отнесенных к их исключительной компетенции,

и их правовая консолидация в остальных вопросах судебного разбирательства.

148 Определение Конституционного Суда РФ от 20.11.2003 г. № 451-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Веккера С. В. на нарушение его конституционных прав положениями статей 86, 87, 252, 253, 283 и 307 УПК РФ» [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из Справ. правовой системы «Консультант-Плюс» (дата обращения: 15.09.2021).

75

Именно эти институциональные признаки суда присяжных, на наш взгляд,

являются субстанциальными. Они предопределяют существование ряда

субсидиарных признаков суда присяжных: немотивированность вердикта присяжных заседателей; формирование коллегии присяжных из лиц, не имеющих опыта судейской деятельности; юридический иммунитет присяжных заседателей,

применительно к содержанию вердикта; неознакомление присяжных заседателей с материалами дела до судебного заседания. Детальный анализ этих признаков позволяет выявить их причинно-следственную (либо корреляционную)

взаимозависимость, что проявляется в их конкретных характеристиках.

Первые два субстанциальных признака суда присяжных касаются разграничения компетенции между профессиональным судьей («коронным судом») и коллегией присяжных заседателей. Применительно к этим

субстанциальным признакам представляется необходимым проанализировать и сопоставить термины «полномочия» и «компетенция» коллегии присяжных заседателей и профессионального судьи. В научной литературе эти термины,

нередко, отождествляются. Так, например, под компетенцией суда иногда понимается совокупность его полномочий, предусмотренных действующим законодательством149. Аналогичные определения «компетенции» даются в юридических словарях. Например, П. А. Лупинская в словаре под редакцией А. Я. Сухарева определяла судебную компетенцию как установленные законом полномочия суда по рассмотрению дел150.

Другая позиция состоит в том, что компетенция очерчивает пределы деятельности участника уголовного судопроизводства, обусловленные несколькими факторами: совокупностью установленных законодателем процессуальных полномочий, подсудностью, юрисдикцией в сфере производства

149Белозеров Ю.Н., Чувилев А.А. Бородин С.В. Разрешение вопроса о возбуждении уголовного дела. М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1970 // Следственная практика. М.: Юрид. лит., 1972, Вып.

93.С. 12.

150Юридический энциклопедический словарь / под ред. А. Я. Сухарева. 2-е дополненное издание. М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 186.

76

по уголовному делу151. С. В. Бурмагин полагает, что термин «компетенция» имеет вспомогательное значение, и является понятийным средством разграничения полномочий суда и полномочий других публично-правовых субъектов уголовного судопроизводства, а также для размежевания предмета ведения между различными звеньями судебной системы, на которые возложена задача осуществления правосудия по уголовным делам152. Поэтому автор полагает, что некорректно говорить о компетенции уголовного суда вообще, а можно употреблять этот термин, рассуждая о компетенции мирового судьи, городского

(районного) суда и т. д.

Вдействующем законодательстве термин «компетенция» нередко

употребляется наряду с термином «полномочия», причем не всегда в тождественном смысле. Так, например, в статье 12 ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» указывается, что все судьи в Российской Федерации обладают единым статусом и различаются между собой только полномочиями и компетенцией. Конституционный Суд РФ употребляет этот термин чаще всего в значении полномочий, обусловленных предметом ведения. Так, в постановлении от 20.07.2012 г. Конституционный Суд РФ отмечает, что реализация закрепленного статьей 47 (часть 1) Конституции РФ права каждого на законный суд, предполагающего рассмотрение его дела тем судом и тем судьей, к

подсудности которых оно отнесено законом, в уголовном судопроизводстве обеспечивается распределением компетенции между судами общей юрисдикции путем закрепления в уголовно-процессуальном законе правил подсудности, в том числе на основе предметного (родового) и территориального признаков153. В

определении от 05.03.2013 г. Конституционный Суд РФ высказал эту позицию

151Дознание в органах внутренних дел: учеб-практ. пособие / под ред. А. С. Есиной. 2-е изд. М.: Щит-М, 2004. С. 23.

152Бурмагин С. В. Статус и деятельность суда в уголовном процессе: учебное пособие. М.: Проспект, 2017. С. 106.

153Постановление Конституционного Суда РФ от 20.07.2012 г. № 20-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 125 и части первой статьи 152 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки Р. Г. Мишиной» [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из Справ. правовой системы «Консультант-Плюс» (дата обращения: 15.09.2021).

77

более четко: «Рассмотрение таких вопросов отнесено по признаку родовой подсудности к исключительной компетенции судов районного уровня независимо от подследственности и возможной подсудности расследуемых дел, вида и уровня органа, производящего предварительное расследование»154. В статье 334 УПК РФ применительно к разграничению вопросов, которые устанавливаются присяжными заседателями и профессиональным судьей, употреблен термин

«полномочия», т. е. речь идет о разграничении полномочий.

Применительно к дефиниции «полномочия» представляется интересным подход С. В. Бурмагина, который включает в это понятие термины «правомочия» и «обязанности». По мнению автора, полномочие суда представляет собой комплекс объединенных системной взаимосвязью правомочий и обязанностей,

установленных законодательством для производства судом процессуальных действий и принятия процессуальных решений, объединенных единым назначением155. При этом С. В. Бурмагин под правомочием уголовного суда понимает предписанную законом возможность осуществления определенного процессуального действия, т. е. меру возможного, управомоченного поведения суда в ходе производства по уголовному делу156. Обязанность же автор трактует,

как предусмотренную уголовно-процессуальным законом необходимость совершения судом того или иного действия, т. е. меру должного процессуального поведения157.

В целом, соглашаясь с подобным подходом, отметим, что в такой публично-

правовой отрасли как уголовно-процессуальное право возможность совершения судом определенного действия нередко трансформируется в обязанность при возникновении определенных оснований. Например, суд наделен правомочием назначить судебную экспертизу, но, при наличии оснований ее назначения, суд

154Определение Конституционного Суда РФ от 05.03.2013 г. № 331-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шашова Дмитрия Александровича на нарушение его конституционных прав отдельными положениями статей 108 и 152 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из Справ. правовой системы «Консультант-Плюс» (дата обращения: 15.09.2021).

155Бурмагин С. В. Статус и деятельность суда в уголовном процессе. С. 106.

156Там же. С. 105.

157Там же. С.106.

78

обязан удовлетворить соответствующее ходатайство сторон или сделать это по собственной инициативе. Таким образом, понятие компетенции суда, на наш взгляд, включает в себя, во-первых, предмет ведения (т. е. круг обстоятельств,

устанавливаемых судом) и, во-вторых, круг полномочий, предоставленных законом суду, для установления этих обстоятельств.

Если рассмотреть разграничение компетенции присяжных заседателей и профессионального судьи, в контексте приведенной дефиниции, то оно будет представлять собой трансформацию первого элемента компетенции – предмета ведения. Именно применительно к предмету ведения происходит его фрагментация – определенные обстоятельства передаются для исключительного установления коллегией присяжных, остальные оставляются за профессиональным судьей. Однако второй элемент компетенции (полномочия) не модифицируется подобным образом. Представляется, что правильнее говорить о разном процессуальном содержании этих полномочий, нежели, чем об их разграничении. Так, например, полномочия присяжных заседателей и судьи по допросу свидетеля не столько «разграничены», сколько облечены в различающуюся процессуальную форму. Ряд полномочий присяжных и председательствующего вообще не сопоставимы (например, полномочие председательствующего по постановке присяжным вопросов и полномочие присяжных по их разрешению), поскольку имеют радикально разную правовую природу.

Таким образом, разграничение компетенции между присяжными заседателями и профессиональным судьей, на наш взгляд, представляет собой разделение предмета ведения и наделение их различающимися полномочиями для реализации возложенной на них процессуальной функции.

В уголовно-процессуальном праве сформировались две теории разграничения компетенции между присяжными и председательствующим судьей.

Исторически первой возникла теория, состоящая в том, что судьи разрешают вопросы права, а присяжные – вопросы факта («de jure respondent

79

judices, de facto juratores»). Причина возникновения именно такой конструкции разграничения компетенции присяжных заседателей и профессионального судьи обусловлена процессуальной функцией, которую выполняли присяжные заседатели на ранних (архаичных) этапах существования этой формы судопроизводства – функции особого рода свидетелей. Эволюция суда присяжных трансформировала функцию выполняемую коллегией представителей общества, однако такая модель разграничения компетенции длительное время

декларировалась в законодательных нормах и стала отождествляться в научной литературе с одним из сущностных признаков суда присяжных.

Однако в 60-х годах XIX в. теория права и факта подверглась серьезной критике в германской литературе (Ю. Глазер158, Р. Гейнце159, Г. Мейер160).

Указанные авторы доказывали ее несоответствие задачам правосудия и сущности института присяжных заседателей. В результате, вместо нее была предложена другая теория, получившая закрепление в германском законодательстве того периода, «виновности и наказания», согласно которой присяжные заседатели разрешают вопрос о виновности в полном его объеме, а профессиональные судьи квалифицируют содеянное по нормам уголовного закона и назначают наказание, а

также решают все сугубо правовые вопросы, возникшие при рассмотрении

в работе «Правосознание русского суда присяжных» подчеркивал, что присяжные заседатели «...понимали, понимают и будут понимать вопрос о виновности, не только как фактический, но и правовой… обязывающий их давать на него ответ

158Глазер Ю. О влиянии суда на приговор присяжных. СПб. : Изд-е Н. И. Ламанского, 1868.

159Гейнце Р. Очерк английского судоустройства в связи с судом присяжных. СПб. : Тип. Куколь-Яснопольского, 1896.

160Мейер Г. Вопросы факта и права на суде присяжных, в особенности о постановке вопросов присяжным. СПб. : Тип. Сената, 1866.

161Насонов С. А., Ярош С. М. Вердикт присяжных заседателей. М.: Р.Валент, 2003. С. 61–62.

80

сообразно всему наличному в обществе правосознанию»162. Его позицию поддерживал Н. Н. Розин, отмечавший, что вопрос о виновности, разрешаемый присяжными заседателями «…явно обнимает собой гораздо более широкую область, чем область голого факта, и его психологические, моральные,

социальные элементы, если и не входят в область права, то соприкасаются с нею»163. В. Н. Палаузов полагал, что присяжные, разрешая вопрос о виновности, «…не только констатируют голые факты, но и производят субсумцию их под соответствующие абстрактно-правовые признаки преступления»164. Именно поэтому, автор полагал, что «...в вопросах присяжным должны содержаться все

законные признаки, все правовые понятия, из которых состоит вопрос о виновности»165. Среди современных исследователей суда присяжных

Л. М. Карнозова относит не просто к фактам реальной жизни, а к юридически

значимым представлениям об исследованных событиях и заключает, что

в суде присяжных идет речь не о разделении факта и права, а о разделении сфер,

где требуются специальные юридические знания, и где они не требуются167.

Автор подчеркивает, что «…если присяжные решают вопрос о виновности, они… решают вопрос правовой»168. Поддерживает в своих рассуждениях Л. М. Карнозову и Г. Н. Борзенков: «Каждый из поставленных вопросов является

162Фойницкий И.Я. Правосознание русского суда присяжных / И.Я. Фойницкого // Журнал Министерства Юстиции. СПб., 1896. № 10 (Декабрь). С. 5.

163Розин Н. Н. Уголовное судопроизводство. 3-е изд. Томск, 1916. С. 508.

164Палаузов В. Н. К вопросу о форме участия народного элемента в уголовной юстиции… С.

165Там же. С. 147.

166См.: Насонов С. А. Разграничение полномочий председательствующего и коллегии присяжных заседателей в уголовном судопроизводстве РФ: проблемы законодательного регулирования и судебной практики // Вестник Алтайской академии экономики и права. 2014. № 2 (34). С. 112–115.

167Карнозова Л. М. Возрожденный суд присяжных: замысел и проблемы становления. С. 250–

168Карнозова Л. М. Уголовная юстиция и гражданское общество. Опыт парадигмального анализа. М. : Р. Валент, 2010. С. 333.

83

единения, а напротив усиливает его, позволяя каждому из составов суда действовать максимально эффективно173.

В. Н. Палаузов также разделял идею совместности судейской

деятельности, как основу концепции суда присяжных: «Вердикт

о виновности есть продукт совместной деятельности коронного и народного элементов, причем обоим этим факторам предоставлены специальные функции.

Таким образом, совместная их деятельность организована по началу сложного сотрудничества, где каждая коллегия отправляет соответствующую своему призванию работу»174. «Для бытия его (приговора), – отмечал автор,– необходимо

взаимное соглашение между факторами, соглашение, посредством которого результаты, полученные одною коллегией, передаются для дальнейшего оперирования другой»175.

Л. М. Карнозова совершенно справедливо подчеркивает, что суд присяжных

– это не «народное правосудие», а особая конструкция процесса, некая

целостность, объединяющая профессиональный и непрофессиональный элементы176. Самостоятельность присяжных заседателей в вынесении вердикта,

как отмечает автор, не нарушает целостность этой процессуальной конструкции,

поскольку «присяжные не заменяют, а дополняют судью»177. Восприятие фактов прошлого, доказательств не происходит в «чистом» (абстрактном) виде, а

опосредовано категориями, организующими сознание и мышление познающего субъекта. В этом аспекте познание судьи и присяжных заседателей радикально отличается. Перед профессиональным судьей предстает «юридическая проекция человека», юридическое познание состоит в определении юридической картины произошедшего, как пишет Л. М. Карнозова «личность заменяется субъективной

173Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. С. 126.

174Палаузов В. Н. К вопросу о форме участия народного элемента в уголовной юстиции. С. 34–

175Там же. С. 42–43.

176Карнозова Л. М. Возрожденный суд присяжных. Замысел и проблемы становления. С. 89.

177 Карнозова Л. М. Методологические заметки к анализу процессуальной конструкции суда присяжных. // Государство и право на рубеже веков: материалы Всероссийской конференции (г. Москва, 2–4 февраля 2000 г.): Криминология, уголовное право, судебное право. Москва : Институт государства и права РАН, 2001. С. 228.

85

заседателями уголовного дела. Л. М. Карнозова верно отмечает, что на принятие профессиональным судьей решения оказывают влияние такие элементы его профессионального сознания, как профессиональные мифы, корпоративные стандарты и обыкновения. «Голосом принявшего решение судьи говорит как бы все профессиональное сообщество»180, солидарное в своих «внутренних» убеждениях. Рассматриваемый субсидиарный признак суда присяжных позволяет максимально эффективно решить эту проблему, поскольку указанные негативные факторы никак не проявляются в исследовании и оценке доказательств дела присяжными заседателями.

Следующий субсидиарный признак суда присяжных – запрет ознакомления присяжных заседателей с материалами дела до и вне судебного заседания также направлен на обеспечение объективности присяжных заседателей181. В отличие от профессионального судьи (коллегии судей), для которых досудебное и внесудебное ознакомление с материалами уголовного дела является обязательным условием реализации процессуальных функций, присяжные заседатели ограждены от получения какой-либо информации вне рамок судебного заседания.

Этот признак обеспечивает двоякие позитивные последствия. Во-первых,

ориентация присяжных заседателей на получение информации, исключительно, в

судебном заседании позволяет минимизировать негативный эффект агрессивных информационных компаний в СМИ, создает дополнительную гарантию доброкачественности информации, получаемой присяжными заседателями

180 Карнозова Л. М. Методологические заметки к анализу процессуальной конструкции суда присяжных. С. 229.

181 Этот сущностный признак суда присяжных, как и все остальные, впервые был закреплен в английской модели этой формы судопроизводства. Как уже указывалось выше, самая ранняя форма суда присяжных предусматривала формирование коллегии из очевидцев (свидетелей) тех или иных спорных фактов, т. е. такие присяжные не только имели внесудебное знание о деле, но и судьями факта они могли быть только при наличии таких знаний. Такой порядок существовал длительное время, даже в указанном решении судьи Вогана по делу Бушеля (1670 г.) в качестве одного из аргументов, обосновывающих независимость присяжных, указывалось на их право основывать вердикт на сведениях, полученных до суда. Однако уже со второй половины XVII в. данное правило стало трактоваться как пережиток, а в 1816 г. своим решением (ставшим впоследствии прецедентом) лорд Элленборо обосновал принцип, что присяжные не вправе пользоваться своими собственными досудебными знаниями о деле при постановлении вердикта. См. Зивс С. А. Современный уголовный суд присяжных в Англии. М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1948. С. 29.

87

января 2009 г. (решение Большой Палаты ЕСПЧ 16 ноября 2010 г.) ЕСПЧ указал,

что обвиняемый, как и общественность, должны быть в состоянии понять вынесенный вердикт, это является одной из важнейших гарантий против произвола… Верховенство закона, и недопущение произвола являются принципами, лежащими в основе Конвенции. В судебной сфере эти принципы предназначены для укрепления доверия со стороны общественности к объективной и прозрачной системе правосудия, одной из основ демократического общества»184.

В настоящее время законодательством Испании, Бельгии и Австрии предусмотрена обязанность присяжных заседателей мотивировать своей вердикт185. Однако, на наш взгляд, поскольку указанная модификация не затронула субстанциальные признаки, типологическая целостность суда присяжных как формы народного участия в осуществлении правосудия

вуказанных странах была сохранена.

§1.4. Теоретическая модель производства в суде с участием присяжных

заседателей

Из всего методологического инструментария, используемого для познания концептуальных основ производства в суде с участием присяжных заседателей, на наш взгляд, наибольший интерес представляют тесно связанные методы построения юридической конструкции и моделирования социально-правовых процессов. Моделирование – это метод «познания и преобразования деятельности, диалектически сочетающий в себе абстрактно – логические и

184Постановление ЕСПЧ по делу «Таске против Бельгии» (Taxquet v. Belgium) от 16.11.2010 г. [Электронный ресурс]. – URL:http://hudoc. echr. coe. int/sites/eng/pages/search. aspx?i=001-101739

(дата обращения: 18.09.2021). Пункт 90.

185См.: Насонов С. А. Проблема мотивированности вердиктов присяжных заседателей как результат имплементации европейских стандартов уголовного судопроизводства: опыт зарубежных европейских стран и России // Lex Russica. 2012. Т. LXXI. № 4. С. 774–790.

88

эмпирические аспекты и основанный на процессе постепенного проникновения в сущность исследуемых целостных системных объектов, называемых оригиналами, путем последовательного создания, анализа и применения концептуальных, информационных, математических и иных систем, называемых моделями и отражающих те свойства систем-оригиналов, учесть которые необходимо и достаточно для достижения целей и решения задач исследователя,

для получения новых знаний об оригиналах»186. В данном контексте модель – это

«целостная система представлений о сущностных признаках и характеристиках

некоторой другой системы, называемой оригиналом, воплощенная…

в информационных композициях, выделенная… в соответствии с целями и задачами исследования, способная дать новое знание о системе оригинала и (или)

помочь преобразованию (совершенствованию) оригинала»187. Как отмечает А. В.

Смирнов, модель (от лат. modutus – мера, образец) – «понятие широкое,

объемлющее любой образец или схему, независимо от степени ее общности»188.

Моделирование позволяет проверить правильность теоретических представлений о суде присяжных, уточнить сущность процедуры его деятельности и спрогнозировать последствия тех или иных модификаций его производства.

Представляется, что основой теоретической концепции производства

в суде присяжных является его теоретическая модель, обусловленная юридической конструкцией этого производства, представляющая собой достаточно абстрактный, теоретический образ исследуемого производства – научно обоснованную и систематизированную совокупность требуемых

(должных) характеристик процессуальной формы, обеспечивающих реализацию институциональных признаков суда присяжных. Значение теоретической модели производства в суде присяжных заключается в том, что она выступает научным средством познания сложных феноменов, наблюдаемых как в законодательном регулировании производства в суде присяжных, так и практике его применения.

186Леванский В. А. Моделирование в социально-правовых исследованиях / Леванский В.А.;

Отв. ред.: Гаврилов О.А. М. : Наука, 1986. С. 21. 187 Там же. С. 49.

188Смирнов А. В. Модели уголовного процесса. СПб. : Наука, 2000. С. 13.

90

выносимых решений, процессуальными запретами и т. д.), должен быть создан процессуальный механизм разрешения коллизий в реализации указанных полномочий (чтобы исключить явление «конкуренции компетенций»);

– должны существовать процессуальные механизмы, обеспечивающие беспристрастность присяжных и обеспечивающие вынесение ими объективного вердикта (в т. ч. гарантии участия присяжных в исследовании доказательств,

уяснения ими всех аспектов судебного разбирательства, позиций сторон и представленных доказательств);

–должен существовать механизм, обеспечивающий равноправие сторон в этой форме судопроизводства, чтобы гарантировать условия равного воздействия сторон на присяжных заседателей;

–должны существовать механизмы, обеспечивающие независимость присяжных и возможность исключения из жюри заседателей, утративших объективность.

Конкретные проявления реализации этих критериев юридической конструкции производства в суде присяжных в процессуальной форме можно условно разделить на три группы, в зависимости от аспекта производства, на специфику которого они оказывают объективное воздействие: проявляющиеся в специфическом построении (структуре) судебного разбирательства; особых качественных характеристиках процедуры судоговорения; специфических процессуальных решениях, выносимых по результатам судоговорения.

Первая группа особенностей процессуальной формы судебного разбирательства в суде с участием присяжных заседателей, обусловленных институциональными признаками суда присяжных и характеристиками его юридической конструкции, проявляется в специфическом построении этой стадии, которое должно удовлетворять следующим требованиям:

1) появление новых специфических этапов (элементов этапов) судебного разбирательства (отбор коллегии присяжных заседателей, постановка вопросов присяжным, напутственное слово, вынесение вердикта присяжными заседателями и т. д.);

91

2) глобальная модификация традиционных этапов судебного разбирательства: изменение предмета и пределов этапов судебного следствия,

прений сторон и последнего слова подсудимого путем бифуркации всех доказательств и фактических обстоятельств дела на исследуемые и устанавливаемые до вердикта коллегии присяжных заседателей (как с их участием, так и без него) и в поствердиктном производстве на стадии судебного разбирательства;

3) появление специфических процедур в рамках новых и традиционных этапов (разрешение юридических вопросов в довердиктных частях судебного разбирательства, механизм проверки объективности присяжных заседателей,

механизм устранения последствий незаконного воздействия на коллегию присяжных и т. д.).

Первым проявлением структурной специфики теоретической модели производства в суде с участием присяжных заседателей является объективная необходимость конструирования принципиально новых этапов судебного разбирательства, не характерных для его ординарных форм, обусловленных, с

одной стороны, необходимостью реализации институциональных признаков суда присяжных, с другой, – требованиями юридической конструкции этого производства.

Необходимость объективации такого субсидиарного признака этой формы народного участия в осуществлении правосудия как привлечение к участию в качестве присяжных заседателей, лиц, не имеющих опыта профессиональной судейской деятельности, детерминируют обязательность включения в подготовительный этап судебного разбирательства автономного подэтапа формирования коллегии присяжных заседателей. Содержанием этого подэтапа является процессуальная деятельность председательствующего

(профессионального судебного состава) и сотрудников суда по обеспечению явки в судебное заседание кандидатов в присяжные заседатели для участия в отборе жюри; деятельность суда и сторон по выявлению среди явившихся кандидатов лиц, подлежащих дисквалификации в качестве присяжных

92

заседателей вследствие наличия обстоятельств, исключающих их участие в

рассмотрении конкретного уголовного дела; деятельность

председательствующего по приведению кандидатов к присяге и разъяснению им прав и обязанностей. Очевидно, что процессуальный механизм выборки кандидатов в присяжные заседатели должен исключать какое-либо намеренное включение предубежденных лиц в состав такой коллегии, что может обеспечиваться различными процессуальными средствами (жеребьевкой,

автоматизированной случайной выборкой, участием сторон в составлении списка кандидатов в присяжные заседатели и т. д.). Выявление среди кандидатов в присяжные заседатели лиц, подлежащих отстранению от участия в рассмотрении уголовного дела, предполагает наделение сторон правом получения сведений о кандидатах в присяжные заседатели (путем опроса, изучения анкет и т. д.), а

также правом по участию в определении состава коллегии присяжных заседателей и процессуальными средствами, обеспечивающими реализацию этого права (мотивированные и немотивированные отводы, перенос кандидата в конец списка и т. д.).

Необходимость в этапе постановки вопросов присяжным заседателям обусловлена созданием возможности реализации присяжными своей процессуальной функции, с одной стороны, и необходимостью обеспечить соответствие их вердикта результатам судебного следствия и прений сторон, с

другой. За время судебного разбирательства с участием присяжных исследуются

многочисленные факты, как входящие, так и не входящие

в предмет доказывания, но имеющие отношение к их установлению. Очевидно,

что присяжным требуется содействие профессионального судьи

в том, чтобы при вынесении вердикта из всего массива фактов выбрать только те,

которые составляют содержание обвинения, предъявленного подсудимому,

относятся к событию преступления, причастности подсудимого к его совершению и его виновности. Только систематизация этих фактов в вопросном листе председательствующим позволяет присяжным заседателям реализовать осуществление функции правосудия. Как справедливо отметил В. Н. Палаузов, в

93

тех законодательных моделях производства в суде присяжных, где постановка вопросов отсутствует, роль вопросного листа играет обвинительный акт,

вручаемый присяжным заседателям191.

Другой аспект значения этапа постановки вопросов состоит в том, что он актуализирует формулировку обвинения, если она подверглась изменению в ходе судебного разбирательства с фактической или юридической стороны.

В. Н. Палаузов справедливо подчеркивал, что если отказаться от вопросного листа и предложить присяжным решать вопрос о виновности, исключительно, по неизменной формулировке обвинения, то в тех ситуациях, когда это обвинение изменилось по итогам судебного следствия и прений, присяжные будут поставлены в тяжелое положение. Они будут вынуждены «…или вовсе оправдать явно виновного только потому, что в фактическом или юридическом отношении обвинение после судебного следствия представляется в несколько ином виде… или приписать подсудимому деяние, в той обрисовке, какая ошибочно сделана в обвинительном акте»192. Очевидно, что такой подход противоречит сущности функции, осуществляемой присяжными заседателями. Поэтому можно полностью согласиться с точкой зрения автора, что идея института постановки вопросов позволяет «дать присяжным такую формулу, такой проект вердикта,

который бы находился в соответствии с той обрисовкой обвинения, какая выявилась на судебном следствии»193. В. Н. Палаузов совершенно справедливо утверждал, что ликвидация института постановки вопросов, приведет только к тому, что подобные действия будут совершаться на других этапах производства и это только усугубит сложности, поскольку «…вырабатывать, обсуждать формулу вердикта и пользоваться ею при постановлении самого вердикта удобнее тогда,

когда… первоначальный проект ее изложен на бумаге, когда все участвующие в ее создании субъекты процесса, могут оценить, взвесить каждое выражение»194.

191 Палаузов В. Н. К вопросу о форме участия народного элемента в уголовной юстиции. С. 8. 192Там же. С. 11.

193Там же. С. 13.

194Палаузов В. Н. К вопросу о форме участия народного элемента в уголовной юстиции. С. 14.

в подобном инструктировании диктуется содержанием того же указанного выше

субсидиарного признака этой формы народного участия

в осуществлении правосудия – отсутствием у присяжных заседателей опыта профессиональной судебной деятельности. Необходимость отграничения доказательств, подлежащих оценке присяжными при вынесении вердикта от сведений, которые не следует принимать во внимание, уяснения правил,

которыми следует руководствоваться в совещательной комнате, создают потребность получения присяжными заседателями определенных правовых разъяснений от профессионального судьи195. Подобные разъяснения важны для присяжных заседателей в контексте разрешения ими коллизии между обыденными и официальными (процессуально-правовыми) нормами деятельности и принятия решений196. Корректное уяснение этой коллизии позволяет присяжным заседателям сохранить объективность при вынесении вердикта.

Неознакомление присяжных заседателей с материалами уголовного дела до процесса, как субсидиарный признак рассматриваемого производства, также предопределяет необходимость напутственного слова, поскольку присяжные нуждаются в систематизации фактов, исследованных в судебном разбирательстве, и повторении основных моментов судебного следствия и прений перед удалением в совещательную комнату. Напутственное слово судьи обеспечивает познавательную доступность судебного следствия для присяжных заседателей, позволяет им вспомнить важные моменты исследования фактов дела, разъясняет позиции сторон.

195Магун А. В., Краснопольский И. А. Судья-профессионал в суде присяжных (социальнопсихологическая характеристика) // Состязательное правосудие. Вып.1. Ч. 2. М., 1996. С. 398.

196Гулевич О. А. Психология в суде присяжных (аналит. обзор) : учеб. пособие для вузов. М.: Международное общество им. Л. С. Выготского, 2003. С. 45.

95

Столь же необходимым является этап вынесения присяжными заседателями вердикта, позволяющий объективировать такой субстанциальный признак рассматриваемого производства как наделение присяжных заседателей исключительной компетенцией по разрешению в вердикте уголовно-правового спора о виновности подсудимого в совершении преступления. Этап обсуждения последствий вердикта обусловлен необходимостью реализации исключительного полномочия профессионального судьи по разрешению в приговоре уголовно-

правового спора о квалификации содеянного и наказании.

Вторым проявлением структурной специфики моделируемого производства в суде с участием присяжных заседателей является потребность в существенной модификации традиционных этапов судебного разбирательства: судебного следствия, прений сторон и последнего слова подсудимого. Эта модификация обусловлена необходимостью реализации субстанциальных признаков суда присяжных, обеспечивающих разграничение полномочий присяжных заседателей и профессионального судьи (судей). Какая бы доктрина разграничения компетенции между профессиональным и непрофессиональным элементами состава суда не лежала в основе этого субстанциального признака, он детерминирует раздвоение всех устанавливаемых обстоятельств дела и доказательств, подлежащих исследованию, на группу, относящуюся к исключительной компетенции председательствующего, и – относящуюся к ведению присяжных заседателей. Содержание каждой из указанных групп определяется по-разному, в зависимости от доктрины разграничения компетенции, но, поскольку присяжные заседатели призываются к участию

в разрешении наиболее существенных аспектов уголовно-правового спора, к

их компетенции во всех случаях необходимо относить доказанность события вменяемого деяния, причастность подсудимого к совершению этого деяния и его виновность. Те обстоятельства, которые создают основание для квалификации содеянного, определения размера и вида наказания, необходимости его отбывания осужденным, признания рецидива и т. д. – относятся к исключительной компетенции профессионального судьи и подлежат установлению при вынесении

с допустимостью представленного доказательства. Однако, очевидно, что до разрешения вопроса о его допустимости в режиме «здесь и сейчас», исследование этого доказательства и производных от него с участием присяжных заседателей невозможно. Это создает препятствие дальнейшему ходу судебного разбирательства. Указанные процедуры выступают средством адекватного преодоления подобных препятствий, поскольку позволяют исследовать указанные обстоятельства до вердикта присяжных заседателей с дистанцированием их от этих процессуальных действий. Степень такого дистанцирования может быть различной и варьироваться от удаления присяжных из зала судебного заседания,

до рассмотрения правового вопроса в их присутствии, но без их участия.

Очевидно, что указанные процедуры должны содержать достаточные процессуальные средства, позволяющие производить собирание и проверку любых доказательств, в т. ч. назначение судебной экспертизы, допрос свидетелей и т. д.

Другая разновидность необходимых специальных процедур, обусловленных институциональными признаками суда присяжных, направлена на проверку объективности присяжных заседателей и выполнение ими своих обязанностей. Привлечение к участию в осуществлении правосудия граждан создает гипотетическую предпосылку возникновения ситуаций, когда на коллегию в том или ином виде оказывается незаконное воздействие (как в ходе судебного разбирательства, так вне зала судебного заседания). Это воздействие может быть как персонализированным (например, в виде угроз отдельным присяжным заседателям), так и общим (публикация в СМИ во время судебного разбирательства). В такой ситуации председательствующий должен обладать достаточным процессуальным инструментарием для установления факта такого воздействия, степени утраты объективности присяжным заседателем, необходимости выведения его из состава коллегии. Эти процедуры должны предусматривать возможность получения информации от самих присяжных заседателей (с учетом их специфического статуса), так и полноценного

98

исследования других доказательств, позволяющих установить эти факты,

к присяжным заседателям, до роспуска коллегии). Устранение последствий такого воздействия обеспечивает сохранение беспристрастности коллегии присяжных и гарантирует вынесение ими объективного вердикта.

Вторая группа особенностей процедуры судебного разбирательства в суде с участием присяжных заседателей, обусловленных юридической конструкцией этого производства, выражается в ее определенных качественных характеристиках: требованиях максимально состязательного построения этапов судебного разбирательства и соответствие критерию познавательной доступности для присяжных заседателей.

Институциональные признаки суда присяжных создают предпосылки максимальной реализации состязательности судебного разбирательства, что обусловлено изначальной нейтральностью к сторонам представителей общества, привлекаемых к участию в осуществлении правосудия. Эта характеристика присяжных заседателей детерминирована субстанциальными признаками суда присяжных, рассмотренными выше. Такое положение присяжных заседателей, усиленное частичной автономностью от профессионального судьи, образует предпосылку подлинного равноправия сторон в таком процессе. В суде с участием присяжных заседателей стороны интенсивнее используют предоставленные им правовые возможности повлиять на разрешение уголовноправового спора о виновности (невиновности) путем более активного участия, как в судебном следствии, так и в прениях сторон, поскольку именно стороны предоставляют присяжным тот фактический материал, на основе которого будет постановлен вердикт. Неознакомление присяжных заседателей с материалами дела как до, так и вне судебного процесса, делают эту активность сторон залогом успешного выполнения своей процессуальной функции.

100

приобретает разъяснительная деятельность председательствующего, который должен устранять все дефекты восприятия присяжными заседателями происходящего в судебном заседании.

Третья группа особенностей производства в суде с участием присяжных заседателей, обусловленных институциональными признаками суда присяжных, состоит в вынесении в этом суде специфических процессуальных решений: вердикта и приговора, основанного на вердикте. Представляется необходимым остановиться на уточнении правовой природы вердикта, поскольку в юридической литературе появились суждения, ставящие под сомнение принадлежность вердикта к процессуальным решениям в уголовном судопроизводстве и рассматривающие его лишь как некую рекомендацию присяжных заседателей профессиональному судье199. С подобными суждениями категорически нельзя согласиться. Во-первых, как уже было обосновано выше, присяжные заседатели, участвуя в судебном разбирательстве, реализуют только уголовно-процессуальную функцию правосудия и никакую иную. Реализация функции правосудия предполагает разрешение уголовно-правового спора о виновности по существу, т. е. вынесение уголовно-процессуального решения. Эта позиция, при всем многообразии точек зрения на существо правосудия в научной литературе, никем не оспаривается. Таким образом, институциональные признаки суда присяжных предопределяют необходимость наделения присяжных заседателей полномочием по вынесению именно решения – вердикта. В противном случае, субстанциальные признаки суда присяжных не будут реализованы, и форма участия граждан в отправлении правосудия не будет соответствовать характеристикам суда присяжных. Во-вторых, в комплексных научных исследованиях, как дореволюционного, так и современного периодов, принадлежность вердикта присяжных заседателей к уголовно-процессуальным решениям никогда и никем не оспаривалась, более того, вердикт рассматривался как решение равное по значимости приговору суда. Так С. И. Викторский писал, что вердикт является разновидностью приговора200.

199Быков В. Присяжные заседатели как участники уголовного судопроизводства. С. 66–70.

200Викторский С. И. Русский уголовный процесс. С. 408.

101

Исходя из этого, он указывал, что «об одной виновности приговоры постановляются обыкновенно присяжными и называются вердиктами, а об одном же наказании – коронным судом по делам с участием присяжных»201.

В современной литературе похожее, но несколько более развернутое, определение вердикта дал Н. К. Петровский. По его мнению, вердикт – это «дистанцированное по времени и по месту от профессионального судьи, самостоятельное, принятое в суде первой инстанции решение коллегии присяжных заседателей по вопросам доказанности фактов и установления на их основании виновности или невиновности подсудимого, обусловливающее вид приговора и размер наказания за содеянное, а также ход и направленность дальнейшего разбирательства по делу до вынесения приговора»202. Не оспаривая правильности подхода автора, отметим, что, в случае нуллификации уголовного закона, решение коллегии присяжных заседателей о невиновности подсудимого может быть и не основанным на ответах на вопрос о доказанности события вменяемого деяния и совершения его подсудимым.

В-третьих, сущность вердикта не противоречит постулатам учения о решениях в уголовном судопроизводстве, изложенным в уголовнопроцессуальной литературе и, прежде всего, в трудах П. А. Лупинской203. Свойства вердикта полностью соответствуют ряду признаков уголовнопроцессуального решения (исключительность, коллегиальность, обязательность, окончательность), выделяемых теорией. Первое свойство вердикта – исключительность – обусловлено тем, что он выносится по вопросам, входящим в исключительную компетенцию присяжных заседателей, т. е. по вопросам доказанности фактических обстоятельств вменяемого подсудимому деяния, его виновности, и о том, заслуживает ли он снисхождения. Судья при вынесении приговора не вправе вторгаться в компетенцию присяжных, расширять или сужать круг юридически значимых обстоятельств, признанных вердиктом

201Там же. С. 409.

202Петровский Н. К. Вердикт присяжных заседателей и его социально-правовые последствия: дисс. канд. юр. наук. СПб., 1998. С. 34.

203Лупинская П. А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство, практика. С. 45–67.

102

доказанными. Поскольку вердикт выносится по основному вопросу любого уголовного дела – вопросу о виновности подсудимого, по классификации, предложенной П. А. Лупинской, он является основным процессуальным

представляет собой «особую форму сочетания коллегиального и единоличного решения дела, где присяжные заседатели решают вопросы факта, а судья единолично принимает правовые решения, указанные в ст. 305 УПК РФ»205. Разграничение компетенции между присяжными заседателями и председательствующим предопределяет обязательность вердикта для всех участников судебного разбирательства и, прежде всего, для председательствующего судьи, который не вправе усомниться в оценке присяжными доказательств, исследованных в судебном заседании.

По своему функциональному значению206 вердикт присяжных заседателей является окончательным (итоговым) решением на стадии судебного разбирательства, наряду с приговором суда, выносимом на основании вердикта. Как и приговор, вердикт завершает производство на стадии судебного разбирательства применительно к участию в судебном заседании присяжных заседателей. Выводы присяжных, изложенные в вердикте, как уже отмечалось выше, носят окончательный характер и направлены на разрешение основных вопросов уголовного дела. Присяжные заседатели лишены права повторного вынесения вердикта по одному и тому же уголовному делу.

Таким образом, можно сказать, что вердикт – это основное и окончательное процессуальное решение, выносимое коллегией присяжных заседателей по поставленным перед ней вопросам, в т. ч. о виновности или невиновности подсудимого, обязательное для участников судебного разбирательства (за

204Там же. С. 45.

205Лупинская П. А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство, практика. С. 59.

206Там же. С. 52–53.

104

заседателей при сохранении юридической конструкции этого производства приводит к появлению гибридных моделей производства в суде присяжных. Эти модели, именуемые в зарубежной литературе «hybrid jury»208, представляют научный интерес для их анализа в рамках темы настоящего диссертационного исследования, поскольку демонстрируют значение субстанциальных признаков суда присяжных в конструировании рассматриваемого производства и последствия функционального разрыва между этими признаками и элементами конструкции, облеченными в соответствующую процессуальную форму. Кроме того, исследование гибридных моделей производства в суде присяжных значимо,

поскольку эти модели, нередко, формируют в обществе запрос на их модификацию в направлении классического производства в суде присяжных,

выступают в качестве этапа его генезиса. Вместе с тем, известна и обратная тенденция, когда производство в суде присяжных трансформируется законодателем в гибридную модель, что также актуализирует вопрос о целесообразности подобного изменения.

В литературе, применительно к рассматриваемым моделям производства в суде присяжных, наблюдается два варианта спорных отождествлений: когда гибридными называют традиционные модели производства в суде присяжных,

либо модели производства, являющиеся разновидностями шеффенского суда.

Согласно позиции В. Н. Руденко сущность гибридных моделей обусловлена спецификой участия граждан в судебном разбирательстве: на этапах, где осуществляется исследование доказательств по уголовному делу, в составе коллегий, состоящих только из присяжных заседателей, а на этапе вынесения вердикта (приговора) – в составе смешанной коллегии, включающей присяжных заседателей и профессионального судью (судей) 209. Эта позиция представляется верной, поскольку синтез двух форм участия граждан в осуществлении правосудия характерен именно для гибридных моделей производства в суде

208См.: Juries, Lay Judges, and Mixed Courts: A Global Perspective. P. 304–322. Из отечественных исследований: Насонов С. А. Дисфункционализм гибридных моделей производства в суде присяжных в законодательстве зарубежных стран // Юридическая наука. 2017. № 2. С. 104–113.

209Руденко В. Н. Участие граждан в отправлении правосудия в современном мире. С. 6.

105

присяжных. Вместе с тем, представляется спорной позиция автора о придании единству коллегии профессиональных судей и присяжных заседателей значения ключевой характеристики гибридных моделей, отличающей их от ординарного производства с участием присяжных заседателей210. Как уже отмечалось выше,

сущность гибридной модели производства в суде присяжных предполагает не только аннулирование субстанциальных признаков суда присяжных (они отсутствуют и в шеффенском суде), но одновременное сохранение юридической конструкции этого производства. Именно в сочетании этих двух условий состоит ключевой признак данной формы участия общества в осуществлении уголовного правосудия, отличающая ее от шеффенского суда. По указанной причине, вряд ли можно согласиться с В. Н. Руденко в том, что примером гибридного производства, выступает австрийская модель суда присяжных211. Автор аргументирует эту позицию тем, что в этой модели допускается участие профессиональных судей в совещании присяжных заседателей212. На наш взгляд,

для оценки присяжного судопроизводства как гибридного необходима констатация аннулирования субстанциальных признаков суда присяжных. В

австрийской же легислативной модели производства, даже в случае присутствия профессиональных судей во время совещания присяжных заседателей, последние

не утрачивают полномочия автономно разрешать вопрос

о виновности подсудимого, т. е. все субстанциальные признаки суда присяжных

сохранены. Безусловно, участие профессиональных судей

в совещании присяжных заседателей ограничивает проявление некоторых субсидиарных признаков рассматриваемого производства, создает риск воздействия на коллегию присяжных заседателей, но не затрагивает существа этой формы участия граждан в осуществлении правосудия. Сохранение субстанциальных признаков суда присяжных позволяет сделать вывод, что австрийское производство является не гибридной, а классической моделью

210Руденко В. Н. Участие граждан в отправлении правосудия в современном мире. С. 12.

211Там же.

212Там же.

106

производства в суде присяжных213.

Другая спорная позиция, высказываемая в литературе, состоит в отнесении к гибридным моделям тех производств, которые лишь номинально используют наименование суда присяжных, однако не основаны на юридической конструкции присяжного судопроизводства и не соответствуют институциональным признакам этой форы участия представителей общества в осуществлении уголовного правосудия. Примером мнимой гибридной модели выступает украинское производство в суде присяжных. Несмотря на то, что УПК Украины использует термины «присяжные заседатели», «суд присяжных», анализ уголовно-процессуальных норм позволяет выявить не только отсутствие институциональных признаков ординарного суда присяжных, что присуще и гибридным моделям рассматриваемого производства, но и элементов юридической конструкции указанного производства. Так, в украинской модели,

выявляется отсутствие субстанциального признака суда присяжных – разграничения компетенции между коллегией присяжных заседателей и председательствующим. В соответствии с ч. 3 ст. 383 УПК Украины,

профессиональные судьи и присяжные разрешают совместно все вопросы,

подлежащие разрешению при вынесении приговора и лишь незначительная часть уголовно-процессуальных споров, возникающих в ходе судебного разбирательства, разрешается единолично председательствующим (часть 3 ст. 331

УПК Украины)214. Однако второй признак гибридной модели рассматриваемого производства в нормативном регулировании украинского суда присяжных отсутствует, поскольку в УПК не закреплены какие-либо элементы юридической конструкции производства в суде присяжных, кроме процессуальных действий по отбору коллегии присяжных заседателей. Исходя из этого украинская модель суда

213См.: Насонов С. А. Европейские модели производства в суде присяжных: суд присяжных в Австрии (сравнительно-правовое исследование) // Юридические исследования. 2016. № 9. С.

41–52. DOI: 10. 7256/2409-7136.2016. 9.19911. [Электронный ресурс]. URL:http://e-notabene. ru/lr/article_19911. Html (дата обращения: 15.09.2021).

214Уголовный процессуальный кодекс Украины от 13.04.2012 № 4651-VI (с изм. и доп. от 21.07.2020 № 817-IX) [Электронный ресурс]. URL:http://www.online.zakon (дата обращения:

15.09.2021).

107

присяжных является модификацией шеффенского суда – совершенно иной формы гражданского участия в осуществлении правосудия.

Появление гибридных моделей производства в суде присяжных обусловлено утратой коллегией присяжных своего полномочия автономно разрешать вопрос о виновности подсудимого в пределах своей компетенции при неизменности юридической конструкции, присущей этому производству.

В зависимости от того, как именно модифицировался этот субстанциальный признак суда присяжных все разновидности рассматриваемых моделей можно разделить на две группы, различающихся по субъекту, разрешающему вопрос о виновности:

1)модели, в которых вопрос о виновности подсудимого разрешается исключительно председательствующим, без какого-либо привлечения присяжных заседателей;

2)модели, в которых вопрос о виновности подсудимого разрешается председательствующим совместно с присяжными заседателями.

Разновидности гибридных моделей производства в суде присяжных,

относящиеся к первой группе, были закреплены в первой половине XX века в уголовно-процессуальном законодательстве Венгрии215 и Японии. Различались они степенью обязательности для председательствующего усеченного вердикта присяжных заседателей. Вердикт венгерских присяжных заседателей, в котором они устанавливали доказанность события преступления и причастность к нему подсудимого216, был обязателен для коллегии профессиональных судей. В

гибридной модели производства в суде присяжных Японии (в период 1923–1943

гг.), присяжные заседатели также не отвечали на вопрос о виновности,

215 Первая разновидность гибридной модели появилась в уголовно-процессуальном законодательстве Венгрии, поправками в которое от 28 марта 1914 г., полномочия присяжных заседателей были ограничены ответами на вопрос о доказанности фактов и соответствии этих фактов признакам вменяемого преступления. Вопрос о виновности подсудимого не указывался в вопросном листе, поскольку был отнесен к исключительной компетенции профессионального состава суда. См. Щегловитов И. Г. Новые попытки изменить постановку присяжного суда в Западной Европе. Петроград : Сенатская тип., 1914. С. 36.

216 Щегловитов И. Г. Новые попытки изменить постановку присяжного суда в Западной Европе.

С. 38.

108

отнесенный к исключительной компетенции председательствующего, но их вердикт не был обязательным для профессионального судьи217. Указанные разновидности гибридной модели производства в суде присяжных не нашли широкого распространения и трансформировались в иные формы участия граждан в осуществлении правосудия. На наш взгляд, степень дисфункционализма этих моделей была максимальной, поскольку лишение присяжных заседателей полномочия разрешать вопрос о виновности подсудимого, обессмысливает значение практически всех элементов юридической конструкции присяжного судопроизводства. Функциональный дисбаланс таких моделей стал предпосылкой их повсеместной ликвидации в законодательстве зарубежных стран.

Устойчивость второй разновидности гибридной модели оказалась гораздо большей, вследствие чего она закреплена в действующих уголовно-

процессуальных нормах ряда зарубежных государств (Франции, Республики Казахстан и т. д.). От первой разновидности эта группа гибридных моделей рассматриваемого производства отличается тем, что профессиональный судья

(коллегия судей во Франции) обсуждает факты дела и доказательства в совещательной комнате, разрешает вопрос о виновности подсудимого совместно с присяжными заседателями. Совещанием и голосованием этой

«соединенной коллегии» по вопросам вердикта руководит председательствующий (ст. ст. 356,358 УПК Франции218, ст. 656 УПК РК219).

Нуллификация указанного субстанциального признака суда присяжных в рассматриваемых гибридных моделях сочетается с сохранением юридической конструкции производства, соответствующей признакам теоретической модели,

218Уголовно-процессуальный кодекс Франции 1958 г. (с изм. и доп. от 01.01.1995) / пер., предисл. и прим. Л. В. Головко [Электронный ресурс]. URL:http://old.law.msu.ru/node/15872 (дата обращения: 15.09.2021); Михайлов П. Л. Суд присяжных во Франции: становление, развитие и трансформация. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004. С. 390–426.

219 Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 04.07.2014 № 231-V (с изм. и доп. от 19.12.2020 г. № 384-VI) [Электронный ресурс]. URL:http://www.online.zakon (дата обращения: 15.09.2021).

109

рассмотренным в предыдущем параграфе. Так, и во французской, и в казахстанской гибридных моделях рассмотрение дела начинается с присущего присяжному судопроизводству этапа формирования коллегии присяжных заседателей, включающего в себя традиционные институты: составление списка кандидатов путем жеребьевки (случайной выборки); опрос кандидатов в присяжные заседатели, заявление им отводов, приведение отобранных кандидатов к присяге, разъяснение им прав и обязанностей (ст. 293–305 УПК Франции, ст. 639–645 УПК РК).

Судебное следствие в рассматриваемых моделях имеет те же особенности,

что в традиционном суде с участием присяжных заседателей. Так, например, в

казахской гибридной модели с участием присяжных заседателей не подлежат исследованию обстоятельства, связанные с прежней судимостью подсудимого, о

признании его хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные обстоятельства, способные вызвать в отношении подсудимого предубеждения присяжных заседателей. В ч.2 ст. 650 УПК РК указывается, что государственный обвинитель при оглашении резолютивной части обвинительного акта не вправе упоминать о фактах судимости.

Прения сторон в этой группе гибридных моделей также разделены на две части. Первая часть прений состоит из речей государственного обвинителя,

потерпевшего, защитника и подсудимого, которые излагают свои позиции по поводу доказанности или недоказанности вины подсудимого без упоминания его прежней судимости. При этом стороны не могут упоминать обстоятельства, не подлежащие рассмотрению судом с участием присяжных заседателей. Вторая часть прений проводится без участия присяжных заседателей и состоит из речей государственного обвинителя, а также потерпевшего, гражданского истца и ответчика или их представителей, защитника и подсудимого, в которых излагаются позиции по вопросам квалификации действий подсудимого,

назначения наказания, гражданского иска (ст. 371 УПК Франции, ст. 651 УПК РК).

Юридическая конструкция производства этих гибридных моделей включает

110

в себя этап постановки вопросов присяжным заседателям220.

Присущ рассматриваемым гибридным моделям и этап напутственного слова председательствующего. Однако, под влиянием аннулирования автономии коллегии присяжных заседателей, он подвергся существенной редукции. Во французской гибридной модели инструктивное обращение судьи к присяжным заседателям эволюционировало в краткое напоминание коллегии присяжных правил оценки доказательств (ст. 353 УПК Франции). Аналогичная тенденция

наблюдается в изменениях, постигших напутственное слово

председательствующего в казахстанской гибридной модели производства в суде присяжных. В новом УПК РК, вступившем в силу с 1 января 2015 г., классическое напутственное слово, с которым председательствующий выступал перед присяжными в присутствии сторон, было окончательно заменено разъяснениями профессионального судьи в совещательной комнате.

Наличие в основе каждой гибридной модели юридической конструкции

производства в суде присяжных отражается не только

в гомогенности процессуальной формы их этапов, но и в сходстве проблемных ситуаций, возникающих в судебной практике. Анализ отчета по результатам мониторинга судопроизводства с участием присяжных заседателей в Республике Казахстан наглядно свидетельствует, что для гибридной казахской модели этого производства характерны абсолютно тождественные проблемные ситуации,

возникающие в ходе рассмотрения уголовных дел, что и в традиционных производствах с участием присяжных заседателей221.

220Согласно ст. 348 УПК Франции, поставленные вопросы не подлежат оглашению, если они сформулированы так же, как в постановлении о предании суду, или если обвиняемый либо его защитник согласны с отсутствием необходимости совершения судом этого процессуального действия.

221Так на этапе формирования коллегии присяжных заседателей мониторинг выявил проблемы, типичные для производства в суде присяжных: случаи необоснованного снятия председательствующим вопросов сторон кандидатам в присяжные заседатели, нарушение порядка разрешения отводов кандидатам; выяснение у присяжных заседателей персональных сведений, не связанных с обстоятельствами, исключающими их участие в рассмотрении уголовного дела и т. д. На этапах судебного следствия и прений сторон в этой гибридной модели мониторинг выявил: упоминание сторонами о незаконных методах расследования; доведение до присяжных сведений о личности подсудимых, в т. ч. об их судимости; отклонение вопросов присяжных заседателей без приведения мотивировки; использование в речах сторон

111

Аналогичные для классического суда присяжных проблемы в судебной практике французской гибридной модели присяжного судопроизводства регулярно выявляются Европейским судом по правам человека при рассмотрении жалоб на нарушение права на справедливое судебное разбирательство,

гарантированное статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод222.

Резюмируя все вышесказанное, можно сделать вывод, что выдвинутая ранее гипотеза о последствиях функционального сущностного разрыва между субстанциальными признаками суда присяжных и обеспечивающих их объективацию элементами юридической конструкции этого производства неизбежно порождает дисфункционализм этих элементов, полностью подтверждается. Лишенные своей функциональной нагрузки эти элементы становятся избыточными рудиментами, не имеющими сколь-нибудь существенного назначения, что влечет их ликвидацию законодателем.

Аннулирование напутственного слова в казахской модели гибридного производства в суде присяжных, девальвация этапа постановки вопросов во французской модели, свидетельствуют об этом. Представляется, что естественный путь развития гибридной модели производства в суде присяжных представляет собой постепенный отказ от большинства особенностей процессуальной формы присяжного производства и медленную трансформацию в разновидность шеффенского суда223.

сведений, не подлежащих упоминанию в присутствии присяжных и т. д. На этапе постановки вопросов присяжным заседателям в ходе мониторинга выявлялись случаи постановки большого количества запутанных и сложных вопросов; немотивированного отказа учитывать поправки сторон в редакцию вопросов и т. д. См.: Отчет по результатам мониторинга судопроизводства с участием присяжных заседателей в Республике Казахстан в 2007... С. 35–53.

222Постановление ЕСПЧ по делу «Ремли против Франции» (Remli v. France) от 23 апреля 1996

г. [Электронный ресурс]. – URL:http://hudoc.echr.coe.int/rus/?i=001-57983 (дата обращения: 18.09.2021); постановление ЕСПЧ по делу «Фархи против Франции» (Farhi v. France) от 16

января 2007 г. [Электронный ресурс]. URL:http://hudoc.echr.coe.int/rus/?i=001-79047 (дата обращения: 18.09.2021); постановление ЕСПЧ по делу «Агнеле против Франции» (Agnelet v. France) от 10 января 2013 г. [Электронный ресурс]. URL:http://hudoc.echr.coe.int/rus/?i=001-

150616 (дата обращения: 18.09.2021).

223Ж. Прадель отмечает, что во Франции законодатель в ряде проектов неоднократно предлагал создать «суд присяжных без самих присяжных». См.: Прадель Ж. Рассмотрение дел с участием присяжных в сегодняшней Франции. На пути к метаморфозам? // Уголовная юстиция: связь

112

Ярко выраженный дисфункционализм гибридных моделей производства в суде присяжных сочетается, как это было отмечено выше, с сохранением тех же проблемных ситуаций в судебной практике, что присущи традиционному производству в суде присяжных. Если рассматривать гибридные модели как попытку, по словам В. Н. Руденко, «…преодолеть недостатки судов присяжных,

шеффенских судов и судов шеффенского типа»224, то эта попытка явно не увенчалась успехом. Это подчеркивает концептуальную несостоятельность идеи Верховного Суда РФ, высказанной в 2015 г., предусмотреть «совместное удаление председательствующего судьи и коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для обсуждения и голосования по вопросам,

содержащимся в вопросном листе, и вынесения вердикта» с сохранением наименования этого института – суд присяжных.

Замена действующей в России модели суда присяжных ее гибридным вариантом не обеспечила бы решение каких-либо проблем, существующих в этом производстве, а, напротив, усугубила бы их. Помимо дисфункциональных проявлений в гибридных моделях производства в суде присяжных, их сущностные характеристики серьезно умаляют гарантии независимости присяжных заседателей. Это обусловлено соединением в одной коллегии для разрешения одних и тех же вопросов двух групп судей (присяжных заседателей и профессионального судьи), имеющих различную степень осведомленности об обстоятельствах уголовного дела, в разном объеме знакомившихся с материалами уголовного дела, наконец, оперирующих различающимися средствами разрешения вопроса о виновности. Очевидно, что профессиональный судья в этом обсуждении изначально будет занимать доминирующее положение,

позволяющее ему навязать коллегии свое мнение по вопросам, разрешаемым в вердикте225. Неслучайно, процессуальные механизмы, создающие препятствия

времен. Избранные материалы международной научной конференции. СПб., 6–8 октября 2010 г. / сост. А. В. Смирнов, К. Б. Калиновский. М. : ЗАО «Актион-Медиа», 2012. С. 85.

224Руденко В. Н. Участие граждан в отправлении правосудия в современном мире. С. 12.

225Статистика вынесения обвинительных и оправдательных вердиктов в казахской гибридной модели, в определенной степени, подтверждает эту гипотезу. Так, в 2010 г. в казахском суде присяжных было вынесено 11 % оправдательных вердиктов, в 2011 г. – 6 %, в 2012 г. – 6 %, в

113

воздействию профессионального судьи на присяжных заседателей, среди которых необходимо отметить тайный способ голосования, впервые возникли именно в гибридных моделях рассматриваемого производства. Тайный режим голосования

(анонимными бюллетенями) при вынесении вердикта предусмотрен как французской, так и казахской гибридными моделями производства (ст. 356 УПК Франции, ст. 656 УПК РК). По мнению П. Л. Михайлова «… поскольку ответы формулируются в специальных бюллетенях и письменно, воздействие профессионального элемента на присяжных в совещательной комнате сведено к нулю»226. Такая оценка этой процессуальной гарантии представляется несколько завышенной. На наш взгляд, предшествующий тайному голосованию этап обсуждения обстоятельств дела, в котором участвует председательствующий,

полностью нивелирует ее эффект. Кроме того, такой способ голосования не способствует объективности принятия присяжными решений. Можно полностью согласиться с К. Миттермайером, который писал, что тайное голосование

«предоставляет слабому человеку полную свободу подавать голос даже против своего убеждения, устраняет необходимые совещания присяжных и благодетельный обмен воззрений»227. В этой связи интересно предложение,

высказанное судьями Восточно-Казахстанского областного суда, об исключении проведения в совещательной комнате обсуждения судьей с присяжными основных вопросов во избежание влияния председательствующего на присяжных с целью склонения их к принятию того или иного решения228.

Представляется, что такое предложение направлено на полную ликвидацию коллегиальности при вынесении вердикта. Исключение совещания делает субъектом вынесения решения не коллегию присяжных заседателей (или соединенную коллегию), а каждого отдельно взятого присяжного заседателя, что

2013 г. – 9 %. См.: Материалы научного семинара в ИГП РАН. [Электронный ресурс]. URL: http://jurytrial. ru/news/item/489 (дата обращения: 15.09.2021).

226 Михайлов П. Л. Суд присяжных во Франции: становление, развитие и трансформация. С.

299.

227 Цит. по: Щегловитов И. Г. Новые попытки изменить постановку присяжного суда в Западной Европе. С. 32.

228 Отчет по результатам мониторинга судопроизводства с участием присяжных заседателей в Республике Казахстан в 2007... С.15.

114

лишает такой состав суда всех плюсов, которые придает ему коллегиальная форма рассмотрения и разрешения дела перед единоличным осуществлением правосудия. Таким образом, ни тайное голосование, ни полное исключение совещания присяжных, на наш взгляд, не обеспечивают должных гарантий независимости присяжных заседателей при вынесении вердикта в гибридных

моделях такого производства.

То же самое можно сказать и о запрете передачи в совещательную комнату материалов уголовного дела, предусмотренном ст. 347 УПК Франции, поскольку такое ограничение никак не влияет на степень информированности об этих материалах (включая недопустимые доказательства) председательствующего и поэтому не создает серьезной преграды для информирования о них присяжных заседателей. Кроме того, разрешая вопрос о квалификации, наличии отягчающих или смягчающих наказание обстоятельств, определяя размер наказания,

председательствующий не сможет обойтись без материалов уголовного дела,

поскольку эти части приговора должны быть мотивированы ссылками не только на вердикт присяжных заседателей, но и на конкретные доказательства229.

Помимо негативных сторон, гибридные модели производства в суде присяжных имеют и позитивное значение, поскольку создают предоснову для модификации их, путем незначительной корректировки в ходе судебной

реформы, в традиционное производство в суде присяжных. Так, например,

в предложениях ОБСЕ казахстанскому законодателю предлагается заимствовать

«женевскую модель» суда присяжных, лишив председательствующего возможности голосовать по вопросу о виновности подсудимого и высказывать свое мнение в ходе совещания230.

Таким образом, субстанциальные и субсидиарные признаки суда с участием присяжных заседателей обеспечивают качественную определенность

229 Согласно ч. 1 ст. 658 УПК РК в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора должны содержаться описание преступного деяния, в совершении которого подсудимый признан виновным, квалификация содеянного, мотивы назначения наказания и обоснование решения суда в отношении гражданского иска.

230 Отчет по результатам мониторинга судопроизводства с участием присяжных заседателей в Республике Казахстан в 2007... С. 3.

115

процессуальной конструкции этого производства, позволяют выявить признаки юридической конструкции, обосновать особенности его теоретической модели и определить «точки экстремума» ее возможных модификаций, выход за которые трансформирует производство в суде присяжных в гибридную модель либо вообще изменяет типологическую характеристику формы участия представителей общества в осуществлении правосудия. Мы полагаем, что признаков одной лишь теоретической модели для понимания характера и особенностей объективирования институциональных начал этой формы участия общества в осуществлении правосудия в конкретной законодательной модели производства в суде присяжных, явно недостаточно. При исследовании морфологической типологии моделей рассматриваемого производства необходимо также выявить конвергентные и дивергентные тенденции их развития. Этому посвящена следующая глава настоящего диссертационного исследования.