II. Некоторые мысли о процитированных текстах о правилах поведения за столом Группа I

¹⁾ Сей трактат был напечатан лишь с тем, чтобы удовлетворить провинциального дворянина, попросившего своего друга дать несколько советов о воспитанности своему завершившему учебу и упражнения сыну, которого он намеревался отправить ко Двору.

Автор предпринял этот труд, имея в виду лишь лиц благородного происхождения; он обращается только к ним, в особенности же к молодежи, которая может воспользоваться этими советами, — ведь не у каждого имеются возможности и средства для того, чтобы отправиться в Париж ко Двору, дабы там научиться тонкостям политеса.

²⁾ Удивительно, что большинство христиан считают приличия и воспитанность чисто человеческими и мирскими качествами; не думая о возвышении духа, они не видят в них добродетели, которая связывает нас

313

с Богом, с ближними и с самим собою. Именно это показывает, сколь мало христианского у нас в мире.

³⁾ Слова «courtois» и «courtoisie» начали устаревать и выходят из обычая. Мы говорим «civil», «honnêste», «civilité», «honnêsteté».

⁴⁾ Мой сосед, буржуа... пользуясь языком парижской буржуазии, говорит «affable», «courtoise», выражаясь тем самым без политеса, ибо слова «courtois» и «affable» уже не имеют хождения у светских людей, — их место заняли «civil» и «honnête», равно как «civilité» и «honnêteté» оказались на месте слов «courtoisie» и «affabilite».

⁵⁾ «Urbanitas» обозначало ту изысканность языка, ума и манер, что связывалась исключительно с городом Римом, который был «Urbs», «Городом»; у нас эта изысканность является привилегией не какого-либо города, будь он даже столицей, но только Двора, а потому термин «urbanité»... относится к тем, без коих мы вполне можем обходиться.

⁶⁾ После регентства Анны Австрийской они (французы) стали самым общительным и самым учтивым народом земли... и эта учтивость не есть нечто произвольное, так называемая «civilité», но является законом природы, который они, к счастью, культивировали более чем прочие народы.

⁷⁾ Вы знаете, что буржуа говорят совсем иначе, чем мы.

⁸⁾ Он — ваш покорный слуга, мадам, и все болеет; вы ведь по своей милости не раз осведомлялись о его здоровье.

⁹⁾ «покойник отец мой, бедный покойник».

¹⁰⁾ ...которые учтивость привнесла в общение хорошо говорящих людей.

¹¹⁾ Люди светские никогда не говорят о человеке: «Он упокоился», вместо того чтобы сказать: «Он умер». (Перевод Т.Е.Егоровой.)

¹²⁾ Следует молиться о душе покойного... но те, кто говорит хорошо, скажут не «defunct», но «feu» — «feu отец мой», «feu г-н такой-то», «feu герцог» и т.д.

¹³⁾ Говорить «бедный покойник» — манера речи буржуа.

¹⁴⁾ Довольно обычно среди парижских буржуа и даже среди некоторых придворных, воспитывавшихся в буржуазных кругах. Вот почему они говорят «voyons voir» вместо «voyons» — удваивать слово «voir» нет ни малейшей нужды, и это режет слух в нашем кругу.

¹⁵⁾ С недавнего времени распространился другой дурной обычай говорить, берущий свое начало у самого низкого народа и вошедший в моду при дворе и даже у иных недостойных фаворитов. Говорят: «Il scait bien long», чтобы передать, что некто утончен и ловок. Придворные дамы также стали им пользоваться.

¹⁶⁾ Я вам крайне признателен, мадам, за то, что вы стараетесь меня обучить, но мне кажется, что «deffunct» является утвердившимся словом, которым пользуются и немалое число благородных людей.

¹⁷⁾ Вполне возможно, что имеется изрядное число благородных людей, которые не знают всей деликатности нашего языка... эта деликатность ведома лишь небольшому числу хорошо говорящих лиц, которые никогда не скажут о человеке «defunct», чтобы передать, что он умер. ¹⁸⁾ Если же взять ошибки, расходящиеся с хорошей речью, то — учитывая, что тут нет закрепленных правил, — все зависит от согласия некоего числа воспитанных людей, слуху которых привычны определенные обороты речи, каковые они предпочитают другим.

¹⁹⁾ См. выше ссылку 10).

314