5.1. Творчість як форма душевного розладу.
Всего двести лет назад шизофрения и меланхолия — выделенные среди прочего сонма психических заболеваний — считались источником... творчества. Ч. Ломброзо (1835—1909) был уверен в том, что гениальность — лишь одна из форм умопомешательства. Возможно, как отголосок этой установки (или как факт творческой реальности?), недавние исследования подчеркивают роль депрессии и мании, сопровождающих жизненный путь многих творческих людей. Калифорнийские психологи (Goertzel et al, 1978) сообщают о 10 % превышении психических заболеваний в обследованной ими группе творческих личностей, по сравнению с контрольной выборкой. Обсуждаемую точку зрения всецело поддерживают клиницисты, неизменно обнаруживающие тесную связь между душевными заболеваниями и творчеством. В связи с этим уместно вспомнить ремарку Ивана Петровича Павлова во время обсуждения на одной из знаменитых «сред» только что вышедшей книги Эрнста Кречмера (1888—1964) «Строение тела и характер». Павлов (1951), говоря о выделенных Кречмером на основе конституции типах, подчеркнул:
«Почему типы, преобладающие в заболеваниях и в конце концов попадающие в психиатрическую лечебницу, должны считаться основными? Ведь большинство человечества вовсе к этой лечебнице отношения не имеет. Он (Кречмер) увлекся клиникой и позабыл о другом мире» (с. 475—476).
Однако взгляд на различия между «творческими» и «нетворческими» типами людей через данные клинических обследований очень распространен и сейчас.
Г. Айзенк (Eysenk, 1993) также предполагает, что психотизм — как черта личности, характеризующая крайность поведения и образа мышления, — лежит в основе множества форм креативности.
5.2. Творчість як форма унікального самовираження.
Радует то, что некоторые — пока еще очень малочисленные — авторы подчеркивают в своих исследованиях, что творческое развитие по природе своей базируется на здоровых психических процессах (Rothenberg, 1979).
Некоторые выводы представляются весьма шокирующими даже сторонникам вынесенной в заглавие раздела гипотезы. Например, данные в поддержку представления о необходимости эмоциональной стабильности для достижения жизненного успеха (Albert, 1992). Здесь нужно сделать одно важное замечание. В исследовании психологических особенностей творческой личности не всегда разводятся уровни достигнутых результатов, по которым, собственно говоря, творчество и оценивается. Эту иерархию результатов можно представить следующим образом (см. рис. 23).
Рис. 23. Пирамида успеха
Понятно, что не все люди, достигшие жизненного успеха, обязательно могут похвастаться наличием творческих достижений, также как и не все, имеющие таковые, считаются (а не «считают себя») гениальными. Два обрамляющих Пирамиду Успеха субъективных (ин- траиндивидуальных) параметра являются необходимыми условиями творческого роста и важным дополнением к общему портрету выдающейся личности. Однако они часто интерпретируются как своя противоположность, превращаясь в первое и второе ограничения, препятствующие творческому развитию. История свидетельствует, что далеко не все гении обладали соответствующим уровнем личностного развития, центральным элементом которого является фактор психологической культуры. И, конечно же, снять первое ограничение (достижение ощущения благополучия) совсем не представляется возможным с точки зрения сторонников «клинической (психопатологической) теории творчества». Даже в среде творческой интеллигенции незыблемо мнение, что только чувство «глубокой неудовлетворенности» (а не поиск, например, путей самовыражения) служит источником вдохновения и творческой мотивации.