Sovetskaya_Rossia_Aravia_i_Persidskiy_zaliv

270 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

стран-экспортеров нефти (ОПЕК), в которую вошли на момент ее становления Саудовская Аравия, Иран, Ирак, Кувейт и Венесуэла, то есть пять стран, контролировавших в то время 80% мирового экспорта нефти, прозвучало 14 сентября 1960 г., в холле Багдадского муниципалитета, по окончании встречи представителей «нефтяной пятерки». Проходила она в Багдаде, 10–14 сентября. Начало ее деятельности датируется январем 1961 года. Первым руководителем ОПЕК стал иранец Фуад Рухани (1907–2004; занимал этот пост с 21 января 1961 г. по 30 апреля 1964 г.). Цель создания ОПЕК состояла в том, чтобы «семь сестер», как называли семь крупнейших в то время транснациональных компаний, занимавшихся переработкой нефти, не могли, сговорившись, оказывать давление на ту или иную из стран «нефтяной пятерки», дабы снизить закупочные цены на нефть. Дело в том, что, исходя именно из закупочных цен на нефть они выплачивали в странах «пятерки» и налоги, и ренту за право разработки их природных ресурсов.

Принц Файсал, отмечают хронисты Дома Са’удов, разительно отличался от своего брата-короля. Никаких разодетых в дорогие одежды телохранителей; никаких оркестров и фанфар при передвижении на автомобиле из резиденции в рабочий дворец. Никаких вычурных дорогих дворцов. Жилища его, сообщают историки, были простыми; дети – неиспорченными. Много времени, опять-таки в отличие от короля Са’уда, он отдавал службе. Частенько допоздна засиживался в офисе; по всем сложным вопросам советовался с братьями. И потому правительство Саудовской Аравии при нем кардинальным образом изменилось – превратилось из бутафорного и декоративного, каким было, когда главой его являлся король Са’уд, в эффективно действующее и наделенное широкими полномочиями.

Вместе с тем, политика жесткой экономии привела к замедлению коммерческой деятельности в стране, к закрытию проектов экономического развития и к росту безработицы. Деньги из казны принц Файсал отпускал только на развитие сети дорог. Большие вложения делал в иностраныые банки. В 1960 г. $83 млн. разместил в Международном банке, и еще $55 млн. – в Международном валютном фонде. Всем теми недочетами и недоработками, иными

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 271

словами негативом, что, наряду с позитивом, присутствовал все же в деятельности принца Файсала, равно как и недовольством кое-ко- го из своих братьев-принцев, предложения о реформах которых (Талала и Наввафа) он отклонил, не преминул воспользоваться король Са’уд. Помыслов насчет того, чтобы возвратить в свои руки управление текущими делами в государстве он не оставлял. Поддерживал в этих целях теплые отношения с племенной аристократией и частью улемов, которых щедро одаривал и гостеприимно принимал в своем дворце Насирийа.

Вноябре 1960 г. , почувствовав колебания в настроениях ряда членов в правящем семействе в отношениии наследного принца, король Са’уд изменил тактику поведения и перешел в наступление. Стал требовать, чтобы о заседаниях правительства принц Файсал его непременно информировал, чтобы без согласия короля, носителя верховной политической власти в стране, эмиров городов, областей и округов не назначал, а бюджеты, сверстанные его правительством, направлял ему на утверждение. Проект королевского декрета о бюджета на новый год, представленный Файсалом 18 декабря 1960 г., вообще отказался подписывать – из-за отсутствия в нем, как заявил, деталей касательно всех расходов.

Втот же день, когда это произошло, принц Файсал попытался опротестовать действия короля, указав в записке на его имя, что в таких условиях он не в состоянии исполнять возложенные на него функции. Король воспринял эти слова наследного принца как заявление о сложении с себя полномочий премьр-министра, и 21 декабря вновь закрепил их за собой. Принц Талал ибн ‘Абд ал-‘Азиз занял пост министра финансов, а принц Мухаммад ибн Са’уд – должность министра обороны. Принц Бадр получил портфель министра коммуникаций, а ‘Абд ал-Мухсин, сторонник Талала, – портфель министра внутренних дел. Министерство нефти и минеральных реурсов возглавил ‘Абдалла ибн Хамуд ат-Тарики, известный националист.

25 декабря 1960 г. радио Мекки сообщило, что вновь возглавленный королем кабинет министров собирается даровать стране конституцию, и отдал, дескать, уже распоряжение составить ее проект, а также одобрил внесенную на его рассмотрение инициативу об образовании частично избираемого Национального совета. Однако

272 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

уже 29 декабря то же радио категорически опровергло ранее переданное им сообщение. Все это ясно указывало на то, что об исполнении обещаний, данным своим временным союзникам, король Са’уд на самом деле даже не помышлял. Объединился он с молодыми амбициозными принцами во главе с Талалом и с группой примкнувших к ним сторонников проведения радикальных реформ во главе с ат-Тарики только в тактических целях, – дабы отстранить от дел принца Файсала, и не более того.

И вскоре все вернулось на круги своя, все стало, как было до того, как правительство возглавил принц Файсал. Вновь обострилась борьба между ветвями и коленами в правящем семействе. Пышным цветом расцвела бюрократия, и чиновничество опять погрязло во взяточничестве и коррупции.

Где-то к осени 1961 г. здоровье 60-летнего короля Са’уда заметно покачнулось, он стал резко худеть и харкать кровью. 16 ноября потерявшего сознание короля отвезли на обследование в госпиталь американской компании АРАМКО в Дахране, где врачи рекомендовали ему срочно выехать на лечение в США. Перед вылетом в Америку (21 ноября 1961 г.) король Са’уд по настоянию старейшин Семейного совета Аль Са’уд назначил наследного принца Файсала регентом, а в октябре 1962 г., перед отъездом на повторное лечение, но уже в Европу, официально утвердил Файсала полномочным главой правительства и министром иностранных дел.

Вновь заполучив в свои руки реальную власть, он произвел кардинальные перестановки в правительстве. Сразу же отстранил от дел ярого националиста ат-Тарики. И на его место, на пост министра нефти и минеральных ресурсов, назначил 32-летнего юриста из Мекки, Ахмада Заки Йамани. Командоване Национальной гвардией доверил ‘Абд Аллаху, своему сводному брату. Другой его сводный брат стал губернатором Эр-Рияда. Надо сказать, что принц Файсал был правителем новой формации. Делал многое такое, о чем представители старой школы аравийских властителей даже не помышляли. Уменьшил, к примеру, на 20% денежное содержание членам королевской семьи. Отделил бюджет семейства Аль Са’уд от казны государства, и руку в нее в личных целях никогда не запускал. Но вот когда дело касалось чести и достоинства правящего семейства

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 273

Аль Са’уд, то отстаивал их жестко и решительно. Покушаться на них не дозволял никому. Ярким примером тому – увольнение с поста министра нефти ат-Тарики, инициировавшего, можно сказать, создание ОПЕК и сделавшего немало для развития нефтяной отрасли королевства, но посмевшего «очернить Са’удов», выступить не просто с критическими замечаниями в адрес правящей династии, а с нападками на нее.

Рассказывают, что принц Файсал слыл знатоком арабской поэзии, и даже сам слагал стихи. Так вот, однажды, во время одной из вечерних встреч с «мужами учеными», с известными в королевстве собирателями аравийской старины и златоустами, то есть с поэтами, один из сочинителей од и касид предстал перед принцем и протянул ему свиток. «Что это?», – поинтересовался принц. «Это – мое сочинение в Вашу честь», – ответил он. Дело в том, что, по сложившейся в Аравии традиции, у каждого племени и у каждого семейного клана, управлявшего тем или иным уделом на полуострове, состоял на службе поэт (ша’ир). Он прославлял достоинства своего вождя и правителя, равно как и дела, ратные и мирские, своего племени и того удела, в котором оно обитало, и ширил тем самым славу о них. Притом не только в пределах своих и соседних земель, но и в границах «Острова арабов» в целом, принимая участие «поединках рыцарей слова», то есть в конкурсах поэтов, которые проходили на известных всем племенам в Аравии ярмарках.

Король ‘Абд ал-‘Азиз ибн Са’уд к прочтению поэтами стихов в его честь на встречах с шейхами племен либо с городской знатью относился не только как к традиции, унаследованной от предков, но

икак к норме королевского протокола. И одаривал поэтов щедро. И даже если поэт замечал, что во время прочтения им стиха король начинал подремывать, устав за день от трудов и дел государевых, то

итогда не испытывал никаких беспокойств. Точно знал, что вознагражден им будет непременно.

Король Са’уд, в отличие от отца своего, к поэзии был равнодушен. И даже, как говорят, побаивался того, как он и восхваляемые поэтами труды его будет смотреться на фоне деяний легендарного Ибн Са’уда, действительно, в истории королевства ярких и эпохальных. И поэтому до конца оды златоустов своих не выслушивал.

274 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

Ввел, как шутили братья короля, новшество. Заключалось оно в том, что после первых же произнесенных пиитами строк из сочиненных ими хвалебных од в его честь, он тут же прерывал их и, улыбаясь, отправлял за вознаграждением в казначейство. За годы правления Са’уда поэты к такому обращению короля к стихам их привыкли. И потому творенья их были, как правило, короткими. Состояли всего лишь из нескольких строк, не больше.

Так вот, стихотворец тот, с кем вступил в разговор принц Файсал, лукаво спросил, заинтересует ли наследника престола то, что он сочинил в его честь. Принц ответил утвердительно. Взял в руки протянутый ему свиток. И внимательно, под пристальными и любопытными взглядами собравшихся во дворце лиц, в абсолютной тишине, ознакомился с творением поэта. Затем, к немалому удивлению всех присутствовавших на встрече, сказал, что то, что хотел выразить стихом своим уважаемый златоуст, наполнено, возможно, более глубоким смыслом, чем могло показаться ему на первый взгляд. И потому он хотел бы поразмылить над тем, о чем повествует поэт. И о своем мнении известить его на следующий день.

Из всего услышанного им слагатель од заключил, что стих его впечатлил принца, и что награда последует непременно. И в назначенное время предстал перед ним в отличнейшем настроении. О, это ты, молвил принц. Рад тебя видеть. Творенье твое в стихах я внимательно изучил. И оно подвигло меня к тому, чтобы предложить тебе нечто в ответ, что, надеюсь, ты сочтешь равноценным труду своему. И протянул поэту небольшой конверт. Смотрелся он так, будто бы содержал в себе приличное вознаграждение. Но когда поэт вскрыл конверт, то обнаружил в нем совсем не то, что ожидал, – не деньги, а сложенный большой лист бумаги со столь же коротким, точь-в-точь таким же по размеру, как и его самого, стихом, сочиненным принцем. И суть стиха того состояла в том, что мысли излагать надлежит, действительно, доходчиво и кратко. Но вот с наследником престола, не говоря уже о короле, делиться следует только теми из них, которые заслуживают внимания, дабы не сожалел потом никто о потраченном без пользы времени. Ведь время – это самое дорогое, что есть у человека. Такая вот забавная и поучитель-

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 275

ная история, почерпнутая автором этой книги из увлекательного сочинения Роберта Лейси об Аравии и Доме Са’удов.

Когда в апреле 1963 г. Са’уд возвратился из-за границы в ЭрРияд, то обнаружил, что фундамент своей власти в стране Файсал укрепил уже настолько прочно, что в очередной раз подвинуть его от дел едва ли удастся. Указывала на то и петиция, поданная ему 39 его братьями – с требованием о передаче всех властных полномочий в стране в ведение наследного принца Файсала, оставаясь при этом лишь номинальным главой государства.

После очередного отъезда Са’уда на лечение за границу Файсал поснимал его сыновей со всех сколько-нибудь важных государственных постов, а также удалил из столицы большую часть состава королевской гвардии, лишив тем самым короля его действенных инструментов, которые он мог бы использовать в очередном раунде их противостояния.

Вернувшись в сентябре 1963 г. в королевство, Са’уд все же предпринял попытку (весной 1964 г.) восстановить свой контроль над страной. Задумка не удалась. И на основании требования Семейного совета, поддержанного, как уже говорилось в данном разделе книги, улемами, родоплеменной знатью и Национальной гвардией, король Са’уд подписал отречение, и в январе 1965 г. покинул родину (17*).

Став королем и взойдя на престол, Файсал обратился с посланием к нации. Говоря о внешнеполитическом курсе страны, заявил, что Королевство всецело поддерживает Устав ООН и выступает за всеобщий мир, за разоружение, разрешение конфликтов мирными средствами и за право наций на самоопределение (18). Москва и Эр-Рияд обменялись поздравлениями. Король Файсал разрешил советскому журналисту посетить Саудовскую Аравию (впервые, кстати, с 1930-х годов), и высказался в том плане, что не видит препятствий к улучшению отношений с Советским Союзом (19).

На все это не могли не обратить внимание в Москве. Более того, решили воспользоваться приходом к власти нового, «здравомыслящего монарха», и попытаться восстановить отношения с Эр-Рия- дом. Однако задумка не удалась. На сей раз преградой тому стала вовлеченность Советского Союза в события в Йемене – выступле-

276 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

ние Москвы на стороне йеменцев-республиканцев и их союзников египтян-насеристов. Прошло какое-то время и о короле Файсале в странах «социалистического лагеря» заговорили уже совершенно по-другому, – как об «аравийском правителе-символе арабской реакции», состоящем на службе у мирового империализма (20).

22–24 августа 1965 г. в Джидде прошла встреча президента Египта Г. А. Насера с королем Саудовской Аравии Файсалом (правил 1964–1975). Посвящена она была йеменской проблематике. За спиной Г. А. Насера довольно отчетливо просматривался силуэт Советского Союза, сторонника республиканцев в гражданской войне в Йемене. Одним из подтверждений тому стало направление в Йемен двух советских судов с оружием (21). Кстати, прибыли они в Йемен одновременно с переброской туда дополнительно 6 тысяч египетских военнослужащих. Эта совместная акция Каира и Москвы имела ярко выраженную политическую окраску – с прицелом на то, чтобы оказать соответствующее воздействие на Эр-Рияд, союзника йеменских монархистов.

На встрече в Джидде президент Египта и король Саудовской Аравии договорись насчет того, чтобы содействовать прекращению боевых действий на территории ЙАР, не предоставлять больше помощь и не оказывать поддержку соответственно республиканцам и роялистам. Более того, Египет обязался приступить к эвакуации своих войск, начиная с 23 ноября 1965 г., и закончить ее в течение девяти месяцев. Численность египетского военного контингента в Йемене по состоянию на 01.01.1965 г. составляла, к слову, 65 тыс. человек, а завершение его вывода из Йемена произошло только в октябре 1967 г. (на начало 1967 г. египетских военнослужащих там насчитывалось 70 тыс. чел.) (22).

Развитие событий в Йемене, в «мягком подбрюшье» Саудовской Аравии, ставило правящее семейство Аль Са’уд перед необходимостью политико-дипломатического маневрирования в отношениях

сМосквой. И, как это не раз уже случалось, саудовцы стали создавать видимость готовности к переменам во взаимоотношениях

сСоветским Союзом. Так, 20 июля 1967 г. посол СССР в Ливане Петр Семенович Дедушкин (1915–1995) принял посла Саудовской Аравии. Согласно донесению П. С. Дедушкина, саудовский посол

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 277

говорил, что король Файсал готов был уже тогда пойти на обмен диппредставительствами с Москвой, однако сделать это ему мешала, дескать, «религиозная верхушка», спекулировавшая на чувствах верующих, запугивавшая их «угрозами коммунизма» (23).

Информация, поступившая от П. С. Дедушкина, не осталась без внимания. Но истолковали ее, судя по всему, под углом зрения ожиданий явно завышенных . В Москве, по всей видимости, решили, что раз саудовцы инициировали встречу с совпослом и затронули столь деликатную для обеих сторон тему, то время для постановки вопроса о возобновлении деятельности совпосольства в королевсте настало. И потому уже в августе 1967 г. МИД СССР подготовил записку в ЦК КПСС, в которой предлагал дать положительный ответ на зондаж саудовской стороной (а именно так, похоже, в Москве расценили встречу саудовского посла с П. С. Дедушкиным) вопроса о нормализации двусторонних отношений и обмене диппредставительствами (24).

Однако рассмотрение этой записки (планировалось на конец сентября 1967 г.) отложили. Причиной тому – нарушение Саудовской Аравией Хартумских договореностей, досигнутых между президентом Г. А. Насером и королем Саудовской Аравии на совещании глав арабских государств в Хартуме (29 август – 1 сентября 1967 г.). Суть их состояла в признании сторонами необходимости реализации Джиддинского соглашения от августа 1965 г. о содействии прекращению гражданской войны в Северном Йемене путем неоказания помощи роялистам и республиканцам.

1967 год ознаменовался чередой знаковых событий на юге Аравийского полуострова, в Южном Йемене. Среди них следовало бы назвать:

–переговоры в Женеве (21–28 ноября) между Англией и «Национальным фронтом освобождения Южного Йемена» по вопросу о передаче власти (Южному Йемену отошли также все острова, кроме островов Куриа-Муриа, население которых высказалось за присоединение к Султанату Оман);

–завершение эвакуации британских войск из Адена (29 ноября, численностью в 14,5 тыс. чел.);

278И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

–провозглашение Народной Республики Южного Йемена (30 ноября; президентом страны со столицей в Адене стал Кахтан Мухаммад аш-Ша’аби).

3 декабря 1967 г. СССР и НРЮЙ установили дипломатические отношения, а в начале 1968 г. в Адене открылось советское консульство.

Саудовская Аравия начала оказывать помощь южнойеменским племенам, выступившим против новой власти. Не без участия Эр-Рияда воспротивились ей и правившие в тамошних эмиратах, в том же Байхане, к примеру, семейно-родовые кланы. В Хадрамауте активную деятельность вели саудовские агенты. Некоторые исследователи новой и новейшей истории Аравии не исключают того, что в те смутные времена саудовцы могли вынашивать планы насчет аннексии Хадрамаута. Хотели построить на тамошнем побережье крупный нефтеналивной терминал, что позволило бы им избегать возможных опасностей, связанных с транспортировкой нефти через Ормузский пролив в случае его блокирования Тегераном.

Победу Национального фронта в Южном Йемене и создание на юге аравийского полуострова государства, политически ориентированного на Москву, в Эр-Рияде восприняли как «проявление на аравийской почве коммунистической экспансии».

Поддержка Советским Союзом антиправительственных выступлений в Дофаре (Оман) лишь укрепила саудовцев в таком мнении. Затем в Эр-Рияде стало известно, что в Дофаре, при участии

СССР, сформирован «Народный фронт за освобождение оккупированного Арабского залива» с задачей «экспорта революции» в шейхства Аравии. Все это, вместе взятое, конечно же, не могло не отразиться, причем самым негативным образом, на перспективах отношений Москвы с Эр-Риядом.

25 мая 1969 г. власть в Судане забрала в свои руки группа офицеров во главе с полковником Джаафаром Нимейри (1930–2009). Новый режим сразу же объявил о «приверженности Хартума арабскому социализму» и взял курс на тесный союз с Каиром и Москвой. Затем последовала так называемая сентябрьская революция 1969 г. в Ливии, приведшая к власти в этой стране полковника Муаммара Каддафи (1940/1942–2011), тоже развернувшегося в сторну Москвы.

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 279

До этого в Сирии и Ираке к власти пришли ориентированные на Москву баасисты (речь идет о Партии арабского социалистического возрождения, Баас). Опасения Эр-Рияда в связи с возможностью «инфекционного распространия» социалистических идей и в самой Саудовской Аравии еще больше усилились. Там посчитали, что это могло привести к дестабилизации внутриполитической обстановки в стране. Надо сказать, что опасения подобного рода были небезосновательными. Еще в начале 1960-х годов, пишет саудовский историк М. ат-Турки, насеристы в Саудовской Аравии создали политическую группировку «Союз народов Аравийского полуострова».

Вконце 1960-х годов она расширила свои ряды и стала называться «Федерацией демократических сил Аравийского полуострова» (еще ее именовали «Сынами Аравийского полуострова»). Вошли в нее, по словам Ат-Турки, и «местные сторонники ставшей правящей в Сирии баасистской партии – Партии арабского социалистического возрождения» (25).

Ко всему прочему, в июне 1969 г. спецслужбы Саудовской Аравии раскрыли готовившийся в стране антигосударственный заговор.

Внем участвовали 60 офицеров королевских ВВС, начальник воен- но-воздушной базы в Дахране полковник Дауд ар-Руми, командующий Дахранским округом Са’ид ‘Умари, командующий военным гарнизоном в Эль-Хасе, заведующий канцелярией начальника Генерального штаба и другие военные чины. Заговорщики планировали физическое устранение короля, его брата Султана, министра обороны и авиации, и нескольких других ключевых фигур в правящем семействе, и создание на территории королевства Республики Аравийского Полуострова (26). В Эр-Рияде полагали (и, думается, не без оснований), что о готовившейся акции не могли не знать в Сана’а’ и Каире (27). Были арестованы и связанные с заговорщиками, как показало следствие, местные чиновники, банковские служащие, палестинские техники и йеменские рабочие. Сорок человек из них, обвиненных в попытке государственного переворота, казнили (в августе 1969 г.).

Перспективы выправления отношений между Советским Союзом и Саудовской Аравией на фоне всех этих событий затуманились еще больше. Объективных предпосылок для налаживания Эр-Рия-