Sovetskaya_Rossia_Aravia_i_Persidskiy_zaliv

220 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

приездом К. Хакимова в Джидду, вскоре сошли на нет. Причиной тому – и охлаждение интереса Москвы к Саудовской Аравии, и развернувшиеся в СССР печально известные политические процессы. Сталинские репрессии, обрушившиеся на советское общество, затронули и внешнеполитическое ведомство СССР. К лету 1939 г. было репрессировано пять заместителей наркоминдела (в то время М. М. Литвинова), 48 послов, 140 сотрудников центрального аппарата Наркомата иностранных дел. Репрессиям подверглись работники практически всех советских посольств; штат нескольких из них – в полном составе. Чистка дипломатических кадров не обошла стороной и советское полпредство в Джидде.

6 сентября 1937 г. К. Хакимова неожиданно отозвали в Москву, и сразу же по прибытии в столицу арестовали (27 октября 1937 г., по обвинению в шпионаже и контрреволюционной деятельности), осудили как «врага народа» и расстреляли (10 января 1938 г., на спецполигоне «Коммунарка»; там же и похоронили). В то время не было уже в живых ни хорошо знавшего его В. В. Куйбышева (1888–1935), под началом которого он воевал в годы Гражданской войны, ни Г. В.Чичерина (1872–1936), высоко ценившего К. Хакимова как ди- пломата-востоковеда, которые могли бы заступиться за него. Жизнь талантливого дипломата, сумевшего установить доверительные отношения с лидерами двух крупнейших тогда государств Аравии – с основателем Королевства Саудовская Аравия королем Ибн Са’удом (1880–1953) и правителем Йеменского Мутаваккилийского Королевства имамом Йахйей (1869–1948) – трагично оборвалась.

Вспоминая о тех днях, Флора Каримовна, дочь Хакимова, рассказывала: «Мы жили в доме Наркоматиндела на улице Маркса и Энгельса. Во дворе дети играли в Ежова. Отец дал с границы телеграмму, и мы поехали его встречать на вокзал. Но не встретили. Часа через четыре он все же появился дома. Узнав об этом, у нас собрались те, кто работал с папой раньше. Не понимали, что творится. Просили отца разобраться. … Прошло несколько дней. Я вернулась из школы, смотрю: дверь в комнату оклеена белой бумагой. Отца больше никогда не видела. Дворник Гаврюша поймал меня во дворе, и говорит: поживи у нас, твою маму тоже возьмут…» (2).

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 221

И вскоре супругу К. Хакимова, Хадичу Гайнутдиновну Хакимову, которой исполнилось в ту пору 35 лет, арестовали и приговорили (02.03.1938 г., ОСО при НКВД СССР), «как члена семьи изменника Родины», к восьми годам исправительно-трудовых лагерей. После освобождения из Карлага (10.11.1945) она проживала с дочерью Флорой в поселке Юдино Одинцовского района Московской области (жительствовать в больших городах как «жене врага народа» ей запрещалось). В Москву они перебрались только после посмертной реабилитации (28.01.1958) К. А. Хакимова.

Следует сказать, что Карима Абдрауфовича Хакимова, «первопроходца советской дипломатии в Аравии», как о нем отзываются отечественные дипломаты-арабисты, хорошо помнят ( и автор этой книги тому свидетель) и в Саудовской Аравии, и в Йемене. Дело своего именитого предка продолжил правнук Карима Хакимова, Мадияр Исмаилов, возглавивший в 2013 г. генеральное консульство Казахстана в Джидде.

«То, что сделал этот человек как дипломат, как представитель нашей страны, – писал бывший посол СССР в Йеменской Арабской Республике Вениамин Викторович Попов, – трудно переоценить. Именно в результате в значительной степени его личного вклада был заложен фундамент отношений молодого советского государства с арабским миром» (3).

Последствия сталинских репрессий в НКИД не замедлили сказаться на деятельности советской дипломатии. Безжалостное истребление профессионалов в застенках НКВД обернулось ростом некомпетентности и связанной с ней безынициативностью и утратой способности правильно анализировать и грамотно прогнозировать развитие событий в странах нахождения советских дипмиссий. Ярким примером тому – Саудовская Аравия, закрытие в Джидде, в 1938 г., советского полпредства.

Ибн Са’уд несколько раз запрашивал Москву относительно того, как сложилась судьба возвратившегося в СССР К. Хакимова (накануне его отъезда в Советский Союз он предлагал ему остаться в королевстве). Не получив никакого ответа и, догадываясь, что с ним могло произойти, монарх Саудовской Аравии четко и ясно дал понять советскому руководству (по дипканалам), что «другого со-

222 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

ветского полпреда в своей стране он видеть не хочет». В ответ на это Москва, по инициативе наркома М. М. Литвинова, «подвела советскую дипломатическую миссию в Джидде под сокращение штатов».

4 апреля 1938 г. НКИД СССР внес в ЦК ВКП (б) предложение о «ликвидации полпредства в Джидде». Аргументируя такое предложене, руководство внешнеполитического ведомства СССР указывало, в частности, на то, что отношения Советского Союза с Саудовской Аравией свелись, дескать, исключительно «к протокольным вопросам и медицинскому обслуживанию местного населения». Перспектива улучшения советско-саудовских отношений не просматривалась; «политическая информация» поступала из Джидды «крайне редко», более того, – «серьезного характера» не носила (4).

13 апреля 1938 г. ЦК ВКП (б) принял постановление об «упразднении полпредства СССР в Саудовской Аравии».

11 мая 1938 г. поверенный в делах СССР в Саудовской Аравии Галей Фахретдинович Фаттахов получил телеграмму НКИД, в которой сообщалось, что, «согласно решению правительства, полпредство в Саудовской Аравии ликвидируется». Поверенному в делах предписывалось сделать следующее устное заявление представителю саудовского правительства: «В связи с сокращением сети своих дипломатических и консульских представительств правительство

СССР закрывает полпредство в Джидде, но будет и впредь поддерживать дипломатические отношения с саудовским правительством путем непосредственной переписки, либо через дипломатических представителей обеих стран в Лондоне». При этом Москва заверяла саудовское правительство в «неизменности дружественных чувств

СССР к Саудии» и в том, что «закрытие миссии в Джидде ни в какой степени не вызывается каким-либо изменением этих чувств и не нанесет ни малейшего ущерба дружественному отношению СССР к народу, правительству и королю Саудии» (5).

30 мая 1938 г. Галей Фаттахов (киргиз, при К. Хакимове служил 2 секретарем полпредства) уведомил все иностранные диппредставительства в Джидде о том, что в связи с его отъездом в отпуск управлять делами советской дипмиссии будет Литвин (6).

11 сентября 1938 г., как следует из архивных документов, Джидду покинули последние сотрудники нашей дипмиссии.

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 223

О Галее Фаттахове все иностранцы, работавшие в Джидде, отзывались исключительно позитивно. Был он человеком в Хиджазе популярным, вспоминали английские дипломаты; пользовался уважением среди местного населения. Добрую память оставила о себе и его жена, мусульманка, хорошо говорившая по-турецки и дружившая с женой принца Файсала, «турчанкой» (так называли Иффат ал-Сунайан, представительницу знатного североаравийского клана, одно из семейств которого турки в качестве заложников вывезли в свое время в Константинополь, где с ней и познакомился принц Файсал).

С архивными документами насчет того, как сложилась судьба Г. Ф. Фаттахова по возвращении в Советский Союз, автору этой книги ознакомиться, к сожалению, не удалось. В работах некоторых европейских историков говорится о том, что и сам он, и все другие члены советской дипломатической миссии, прибыв в Москву, сразу же подверглись репрессиям – «за провал деятельности миссии

вАравии», как указывалось в предъявленном им обвинении (7). Инкриминировали ему и скрытую, якобы, им от Москвы, имевшую будто бы место встречу и беседу с принцессой Алисой Елизаветой Марией Ваттенберг (1885–1969) во время ее визита в Саудовскую Аравию (25 февраля – 17 марта 1938 г.). Дело в том, что принцесса Алиса являлась племянницей последней российской императрицы Александры Федоровны, жены Николая II. Припомнили ему, должно быть, и доктора Степукова, «невозвращенца», оставшегося жить

вДжидде.

Малоизвестные страницы истории Саудовской Аравии, в том числе и периода деятельности там советской дипломатической миссии, – это отношения Эр-Рияда с нацистской Германией.

Согласно документам, опубликованным в 2011 г. Международным фондом «Демократия», фашисты стали проявлять внимание к Арабскому Востоку в начале 1930-х годов. Именно тогда ‘Абд ал-Джаббар, бывший директор таможенной службы Эр-Рияда, посетил Багдад (середина 1933 г.), где по поручению короля Ибн Са’уда повстречался и переговорил с уполномоченным немецким представителем. Попросил его довести до сведения германского правительства готовность семейства Аль Са’уд к развитию коммер-

224 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

ческих отношений с Берлином, и даже к тому, чтобы предоставить немцам (наряду, получается, с американцами) концессию на проведение геологоразведочных работ в Эль-Хасе (8).

Из архивных документов, опубликованных фондом «Демократия», явствует, что в декабре 1935 г. некий капитан Штольце, сотрудник Абвера, получил приказ приступить к налаживанию прямых связей с лидерами национально-патриотических организаций в Сирии и в Палестине, а также направить специального агента в Багдад – для поддержания им оттуда контактов с Ибн Са’удом. За работу канала связи Эр-Рияда с немецким посольством в Багдаде отвечал Йусуф, личный секретарь Ибн Са’уда, «ярый националист», сторонник выстраивания широких и тесных отношений с Германией и Италией времен Гитлера и Муссолини.

В январе 1939 г. стороны установили дипломатическими отношения и обменялись дипломатическими миссиями (на основании Германо-саудовского договора о дружбе от 26.04.1929 г.). Германским дипломатическим представителем в Джидде стал Фриц Гробба (1886–1973). Немецкая дипломатическая миссия, как докладывали в Лондон британские дипломаты, являлась тогда «опорным пунктом гитлеровской пропаганды среди местных арабов и мусуль- ман-паломников».

Тогда же, в 1939 г., Ибн Са’уд заключил сделку с Бенито Муссолини (1883–1945) – на поставку Италией легкого стрелкового оружия, а потом и контракт Гитлером (июль 1939 г.) – на приобретение у Германии 4 тысяч винтовок и на строительство с помощью Берлина военного завода в окрестностях Эр-Рияда. Вслед за этим подписал Договор о дружбе и торговле с Японией.

Основой дружбы Эр-Рияда с Берлином, со слов известного английского разведчика Филби-старшего (1885–1960), перешедшего на службу к королю Саудовской Аравии, являлась обоюдная ненависть Гитлера и Ибн Са’уда к евреям. Часть оружия, поступавшего в Саудию из Германии, нелегально переправлялась в Палестину, которую в Эр-Рияде хотели видеть тогда только арабской, и никак не еврейской. Оружейная сделка с Гитлером имела целью в том числе увеличение поставок оружия в Палестину. Некоторые историки полагают, что в тайной операции немцев по переброске оружия из

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 225

Германии в Палестину (при участии Ибн Са’уда), дабы вооружить тамошние арабские племена и помешать созданию в Палестине израильского государства, мог участвовать и сам Джон Филби.

В донесениях в Берлин Фриц Гробба отмечал также и «наличие сильных антибританских настроений» у короля Ибн Са’уда, который, по его словам, во время встреч и бесед с ним не раз заявлял, что «ненавидит бриттов».

Вконце 1939 г. Ибн Са’уд обещал нацистским эмиссарам начать поставки саудовской нефти в Германию через Испанию, сразу же после прихода там к власти Франсиско Франко (1892–1975). Однако этим планам не суждено было сбыться. О контактах Ибн Са’уда с Третьим рейхом Москва узнала, к слову, от работавшего на Советский Союз Кима Филби (1912–1988), сына Джона Филби.

Втом же 1939 г. Адольф Гитлер (1889–1945) принял саудовского посланника Халида Абу Валида ал-Худа. В беседе с эмиссаром Ибн Сау’да фюрер говорил о своих симпатиях к арабам и о наличии

уГермании общего с ними врага – евреев, с которыми надлежит бороться сообща. Подчеркивал, что не остановится в гонениях на народ этот до тех пор, пока «не очистит свою страну» от последнего еврея. Халид, в свою очередь, поведал Гитлеру о том, как изгонял евреев из Аравии Пророк Мухаммад. Беседа проходила в резиденции Гитлера в Бергхофе, что в долине Берхтесгадена в Баварских Альпах. В письме Ибн Са’уда, переданном Гитлеру, король писал, что он заинтересован в широких и тесных, насколько можно, отношениях с Германским Рейхом. В заключение беседы с посланником короля Саудовской Аравии Гитлер обещал предоставить арабам Аравии помощь в их борьбе как с евреями, так и с теми, кто «взял их под свою опеку», то есть с англичанами.

Во внешнеполитическом ведомстве королевства отношения Саудовской Аравии с державами Оси курировал Халид ан-Нарка- ни, ливанец.

Вмузее личных подарков короля ‘Абд ал-‘Азиза в саудовском городе Хаиль, пишет в своей работе, посвященной жизни и деятельности К. Хакимова бывший российский посол в Саудовской Аравии Олег Борисович Озеров, «хранятся дары от гитлеровских главарей, которые пытались переманить на свою сторону саудовцев» (9).

226 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

Известно, что за сотрудничество и совместные с Германией действия на Арабском Востоке против Англии Гитлер предлагал Ибн Са’уду «корону правителя всех арабов».

Следует отметить, что религиозная нетерпимость арабов к евреям, оказалась созвучной с гитлеровским расовым антисемитизмом. Идеи Гитлера подхватили и муфтий Иерусалима Хаджжи Мухаммад Амин ал-Хусайни (1895–1974), и иракский премьер-ми- нистр Рашид ‘Али ал-Кайлани (в российской научной литературе фигурирует как ал-Гайлани, 1892–1965).

Захватив власть в Ираке, кайланисты намеривались открыть двери Гитлеру не только в Месопотамию, но и в Аравию. В этих целях навели мосты с противниками династии Аль Сабах в Кувейте.

Используя «аравийский ресурс» кайланистов и обширные связи Ф. Гробба, немецкого посла в Багдаде, возглавившего, напомним, впоследствии немецкую миссию во владениях Ибн Са’уда, гитлеровской разведке удалось создать в Кувейте «Партию свободной молодежи» («Ал-Шибаба»). Задача ее состояла в том, чтобы поднять население Кувейта против семейства Аль Сабах, отстранить от власти шейха Ахмада ал-Джабира Аль Сабаха (правил 1921–1950), денонсировать англо-кувейтское соглашение от 1899 г. о протекторате, добиться вхождения Кувейта в состав кайланистского Мусульманского государства Ирак и сделать его оплотом гитлеровской Германии на Арабском Востоке.

Сигналом для выступления «Ал-Шабибы» в Кувейте послужил налет итальянской авиации на нефтяные скважины на Бахрейне (10). Мятежникам удалось захватить арсенал и удерживать его в своих руках в течение нескольких дней. Однако попытка государственного переворота в Кувейте, предпринятая ими, успехом не увенчалась (11).

После того как британцы подавили (май 1941 г.) поддержанный Гитлером антианглийский переворот в Багдаде (апрель 1941 г.) во главе с ал-Кайлани, фюрер пригласил его и муфтия Иерусалима в Берлин. Принял их с почетом.

Несколько раньше всех этих событий, в 1937 г., доктор Са’ид ‘Абд ал-Фаттах, лидер «Арабского клуба» в Дамаске (деньги на его создание предоставил Бальдур фон Ширах (1907–1974), руководи-

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 227

тель «Гитлерюгенда»), предложил нацистам услуги по организации немецкого радиовещания на страны Ближнего Востока. И двумя годами позже такие радиопередачи на арабском языке начались.

Известно также, что он вносил на рассмотрение немцев план насчет организации совместных пропагандистских центров в регионе, наподобие «агитационной сети Оппенгейма» по пропаганде джихада против англичан в ходе 1-ой мировой войны.

Со своей стороны и Хаджжи Амин ал-Хусайни, и Са’ид ‘Абд ал-Фаттах рассчитывали на признание Гитлером национально-ос- вободительного движения арабов и оказание им поддержки, и политической, и материальной, в том числе оружием, в борьбе с евреями и англичанами в Палестине.

В ноябре 1941 г. Гитлер обещал Хаджжи Амину ал-Хусайни, что лично обратится к каждому из европейских народов с призывом «решить у себя еврейский вопрос, раз и навсегда». Заверил его в том, что будет преследовать евреев во всех освобожденных им от бриттов землях на Ближнем Востоке.

Надо сказать, что гитлеровский нацизм нашел отклик и среди многих арабских националпатриотов, стоявших у зарождения баасистского движения. В Дамаске, к примеру, – среди лидеров-ос- нователей партии Баас («Возрождение», 1947 г.): Заки ал-Арсузи (1900–1968), Мишеля Афляка (1910–1989) и Салиха ад-Дина ал-Би- тара (1912–1980). Исследователь жизни и деятельности Мишеля Афляка, сирийский политик-баасист Сами ал-Джунди (1921–1995), вспоминал, что они даже предлагали перевести на арабский язык «Майн Камф» (12).

Многие египетские офицеры, в том числе Анвар Садат (1918– 1981), и даже сам король Фарук I (1920-1965) считали возможным принять сторону фашистской Германии и использовать немецкий нацизм в целях освобождения от британцев.

Когда немцы подходили к Суэцкому каналу, Хаджжи Амин ал-Хусайни, проживавший в то время в Берлине, призвал арабов Египта к джихаду против англичан и евреев. В своих радиобращениях к арабам делал упор на религиозную нетерпимость мусульман к евреям. Высказывался в том плане, что арабы-мусульмане – это естественные союзники немцев, «борцов с мировым еврейством»,

228 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

заклятым врагом ислама, и противники Англии, Франции и Советской России, за чьими спинами, по его выражению, и «укрывались жидомасоны» (13).

Известно, что, предложив Гитлеру сформировать арабский легион в немецко-фашистской армии, Амин ал-Хусайни лично вербовал мусульман для этого легиона (по некоторым сведениям, на службе у нацистов состояло около полумиллиона мусульман). Выступал с планами по организации антианглийских восстаний на Ближнем Востоке. Пытался, как мог, блокировать переезд евреев из Европы в Палестину. Начиная с 1942 г. , призывал мусульман к активным действиям и против американцев. Называл англичан и американцев «марионетками евреев», «заклятыми врагами арабов-му- сульман» и их «яростыми противниками» в деле обретения свободы и независимости.

Имеются сведения, что Хаджжи Амин ал-Хусайни встречался с «отцом нацистского холокоста» и «архитектором геноцида» Адольфом Эйхманом (1906–1962) – специально для обсуждения и усвоения методов нацистов по «окончательному решению еврейского вопроса» в Европе. Рассказывают, что беседой с ним он впечатлился настолько, что обратился к Эйхману с просьбой предоставить советника, который помогал бы ему в решении аналогичного вопроса в Палестине после занятия ее силами Оси.

Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель (1891–1944), командующий войсками Оси в Северной Африке, подойдя к Египту (1942), дал знать Амину ал-Хусайни и ал-Кайлани о готовности к совместным с ними действиям по «решению еврейского вопроса» в Каире и в других городах на пути продвижения немецких войск в Месопотамию.

Сохранились сведения о том, что Рашид ‘Али ал-Кайлани обращался к фюреру с просьбой разрешить его людям посетить один из концентрационных лагерей, дабы предметно ознакомиться с тем, как методы гитлеровцев можно было бы применить против евреев в Ираке после его освобождения от англичан. И такое разрешение получил. В середине 1942 г. четверо арабов из ближайшего окружения ал-Кайлани и Амина ал-Хусайни познакомились с одним из концентрационных лагерей, и, находясь там, наблюдали, как фашисты использовали газовую камеру.

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 229

Небезынтересным представляется и тот факт, что, готовясь к «нефтяному походу» на Восток, главари Рейха планировали провозгласить Гитлера, ни много ни мало, «защитником ислама». И сделать это в Иерусалиме. В немецкой прессе довольно часто упоминался в то время исторический эпизод, связанный с поездкой кайзера Германии в Палестину, когда он въехал в Иерусалим на чистокровной арабской лошади (14). Что хотели сказать этим немцы, догадаться нетрудно.

Значение Аравии как нового крупного источника нефти, рельфно бозначившееся уже в 1930-х годах, резко усилилось в годы 2-ой мировой войны, когда нефтяной вопрос повсюду в мире приобрел повышенное политико-экономическое звучание. Запах нефти, ставший распространяться по миру с Аравийского полуострова, заставил оборачиваться в его сторону и пристально присматриваться к нему все крупные европейские державы, в том числе и Третий рейх. Стратегическими ориентирами устремлений Берлина на Ближнем Востоке выступали в то время тамошние крупные нефтеносные районы. Архивные документы свидетельствуют, что военная машина фашистской Германии была заведена и нацелена на бросок через Ливийскую пустыню и дельту Нила – в Месопотамию, а оттуда – в Аравию и Иран. И неизвестно, как развивались бы события на «Острове арабов», случись, немцам удалось бы продвинуться в Аравию.

Следует отметить, что немцы располагали довольно обширными сведениями обо всех обнаруженных уже к тому времени нефтяных полях в Месопотамии и Аравии. Собирали их долго и кропотливо, в том числе и путем направления в регион (еще до прихода к власти нацистов) специальных геолого-разведочных миссий. Так, в депешах консула Российской империи Алексея Федоровича Круглова (1864–1948) из Багдада говорится о «геолого-разведочных работах в Багдадском и Мосульском вилайетах (1902) немецкого инженера Гросскопфа». Сообщается, в частности, что он «пришел

ксамым благоприятным заключениям», и «пророчил новому делу блестящий успех» (15).

Не остались незамеченными у немецких дипломатов, равно,

кслову, как и у русских, и «нефтяные начинания» в Месопотамии