Tom_2_Chast_1_-_2002

мусульмане под разными предлогами удалялись, и на их места назначались русские офицеры. Право производства в офицерские чины у Башкирского правительства было отнято1.

Этими мерами воздействия работа Башкирского правительства по созданию националь­ ной армии была разрушена. Башкиры увидели, что их армия может существовать лишь как орудие в руках Сибирского правительства и Дутова и что мечты о создании национальной армии как защитницы автономии башкирского народа приходится оставить.

* * *

Наряду с мерами, имевшими целью дезорганизацию башкирских военных сил, начались не менее крутые репрессивные меры и по отношению к гражданским делам Башкирии.

Всвое время как Сибирским, так и Самарским правительствами было декларировано «невмешательство во внутренние дела Башкирии». Это невмешательство, конечно, остава­ лось только на бумаге, фактически же за все время существования Башкирии при белых самое грубое и бесцеремонное вмешательство сибирских, учредиловских и дутовских вла­ стей во внутренние дела Башкирии не прекращалось ни на минуту. С течением времени вмешательства не только не уменьшались, но, наоборот, увеличивались все более и более, входя в систему и принимая окраску самого пакостного свойства: стремление унизить, оскорбить башкирскую власть, поставить ее в невыгодное положение перед башкирским народом и тем самым показать последнему, что он не способен самоуправляться. Во всем этом была ясно видна руководящая и направляющая рука центральных властей.

Выше было уже указано, что в большинстве кантонов наряду с башкирскими органами влас­ ти продолжали свои функции и прежние уездные русские органы. Последние вместе с гарнизо­ нами, подчиненными сибирскому командованию, и являлись на местах фактическими проводни­ ками политики центра в автономной Башкирии. Деятельными помощниками административных органов в этом деле выступили «демократические» губернские и уездные земства, в особенности Оренбургское губернское, открывшее форменную травлю башкирской автономии2.

До какой наглости доходили вмешательства русских властей во внутренние дела Баш­ кирии, можно судить по следующим фактам.

Вдекабре 1918 года Златоустовский уездный воинский начальник разослал во все во­ лостные управы Дуванского кантона (выделенного в Башкирию из Златоустовского уезда) циркулярное распоряжение о том, чтобы они не исполняли никаких распоряжений дуван­ ского кантонного воинского начальника, а по-прежнему подчинялись бы только приказам, получаемым от русских властей из Златоуста. Башкирское правительство и кантонная упра­ ва сообщили волостям, что приказ этот, как явно незаконный и нарушающий автономные

1 Примечание документа: Текст телеграммы дежурн[ого] генер[ала] [штаба] сиб[ирской] армии на имя Башкирского] правительства, присланной в ответ на запрос последнего по поводу производства в воинские чины: «Оренбург, заведующему военным отделом правительства Башкирии. Из штаба Сибирской армии, 11 августа, 8750. Военмин наложил резолюцию: «Производить в воинские чины могу лишь я до появления Верховного глав­ нокомандующего. Ген[ерал]-майор Гришин-Алмазов». № 566. Дежурный генерал армии Фукин».

2 Примечание документа: Издававшийся в 1918 году Оренбургской губернской земской управой двухнедель­ ный литературно-публицистический журнал «Дума Народная», выходивший под лозунгом «вся власть Учреди­ тельному собранию» и считавшийся органом эсеровского направления, помещал статьи буквально погромного характера по отношению к башкирской автономии. Журнал руководился ответственными работниками губернско­ го земства. Насколько вообще губернское и уездные земства понимали сущность башкирской автономии, можно заключить, например, из того факта, что Златоустовское уездное земское собрание при переговорах по прямому проводу с представителями Башкирского правительства самым деловым тоном спрашивали их: «Намерено ли Башкирское правительство мобилизовать небашкирское мусульманское население всей Сибири и освобожденной территории Европейской России?».

70

права Башкирии, не подлежит исполнению, Златоустовский уездный воинский начальник настаивал на своем, ссылаясь на приказание высшего сибирского командования и угрожая в случае неповиновения прибегнуть к оружию. Напуганное население не знало, кого слушать­ ся. Сибирское высшее командование, к которому обратилось с протестом Башкирское пра­ вительство, подтвердило распоряжение Златоустовского уездного воинского начальника, и, таким образом, башкирскому кантонному воинскому начальнику ничего не оставалось де­ лать, как только расформировать свое управление и выехать из пределов кантона.

Вавгусте 1918 года Башкирским военным советом был послан в Мавлютовскую и Мухаметкулуевскую волости Аргаяшского кантона конный отряд под начальством члена воен­ ного совета прап[орщика] Мухамедьярова с «секретными директивами», касающимися по­ имки и ареста появившихся в тех волостях лиц, агитировавших против башкирской мобили­ зации; на этот же отряд было возложено поручение разобрать конфликт между двумя враж­ довавшими башкирскими родами названных волостей. Челябинские военные власти без всяких поводов послали туда же свой отряд с приказанием разоружить башкирский отряд и вернуть его. Башкирский отряд был разоружен и начальник его член Башкирского военного совета прап[орщик] Мухамедьяров арестован. Башкирское правительство телеграфировало по поводу этого насилия самому сибирскому военному министру в Омск, но не получило даже ответа. Башкирскими властями было установлено, что в агитации против башкирской мобилизаци в названных волостях принимали участие некоторые военнослужащие Сибир­ ской армии (урядник Костылев и др.).

Воктябре того же года в Катаевской волости Тамьян-Катайского кантона появились ли­ ца из башкир, призывавшие башкирское население выйти из состава автономной Башкирии

иприсоединиться к Сибири. По приказанию Башкирского правительства было арестовано пять таких агитаторов. Тогда в дело вмешался приуральский комиссар Временного Сибир­ ского правительства Кириенко, отдавший приказ об освобождении арестованных агитато­ ров. На запрос Башкирского правительства по поводу этого вмешательства во внутренние дела автономной Башкирии Кириенко ответил так: «Полагаю, что принятие карательных мер против башкир, отказывающихся присоединиться к башкирской автономии, является в настоящее время - до точного определения Всероссийским правительством круга прав и обязанностей башкирской автономии - недопустимым и опасным для дела государственно­ го строительства. Пройти мимо башкирского вопроса мы не можем, ибо он теснейшим об­ разом связан со всей областью». Большей бесцеремонности и лицемерия трудно вообразить!

Башкирское правительство вполне логично считало, что с введением на территории ав­ тономной Башкирии местных (башкирских) органов самоуправления опека земств над баш­ кирским населением отпадала и что сборы, вносившиеся ранее населением в земство, теперь должны вноситься в кантонные башкирские управы. Так оно и было некоторое время. Но вот в ноябре 1918 г. уполномоченный Комитета членов Учредительного] собр[ания] по Оренбургской губернии П. Богданович разъясняет населению, без ведома Башкирского пра­ вительства и без всякого предварительного с ним соглашения, что «вопрос о границах и автономии Башкирии будет окончательно рассмотрен и утвержден Всероссийским времен­ ным правительством и Всероссийским Учредительным собранием», а до того времени « все налоги и сборы общегосударственные, губернские и уездные земские должны обязательно вноситься и направляться в подлежащее казначейство, и взысканный Башкирским прави­ тельством налог будет передан по принадлежности»1.

1Примечание документа: Сообщение оренбургского губернского уполномоченного Учредительного] соб[рания]

П.Богдановича от 7 ноября 1918 г. за № 2231. Самарским правительством, которому подчинялся Богданович, баш­ кирская автономия была декларирована еще в конце сентября, о чем Богдановичу не могло не быть известно.

71

Можно было бы привести еще бесчисленные факты подобного же рода, но и приведен­ ных вполне достаточно, чтобы ясно представить ту травлю, которой подвергались башкир­ ские автономные органы, и вообще всю обстановку, в которой им приходилось работать.

Выше уже не раз указывалось, что Башкирское правительство, а равно и другие баш­ кирские автономные органы считались «неблагонадежными» в политическом отношении; указывалось выше и на причины, вызывавшие эти подозрения. Этою башкирскою «неблагонадежностью» Дутов и Сибирское правительство решили воспользоваться для ре­ шительной расправы с башкирскими автономистами.

Начались преследования и аресты ответственных и рядовых башкирских работников по подозрению в «большевизме». Еще в августе была установлена слежка за некоторыми чле­ нами Башкирского военного совета, ранее работавшими с большевиками1, но в то время к арестам еще не решались прибегнуть. В октябре по распоряжению уполномоченного по «охране государственного порядка» Челябинского района полковника Велька был арестован состав Аргаяшской кантонной управы во главе с председателем X. Кушаевым2. Арестован­ ные были отправлены в Челябинскую тюрьму, и им предъявлено обвинение в «большевизме». Так как Аргаяшский кантон по его близости к горному рабочему району считался одним из очагов большевизма и сибирские охранники там особенно свирепствова­ ли, то после ареста управы никто не решался занять места арестованных из-за боязни бело­ гвардейского террора. Пришлось все кантонные учреждения ликвидировать. В то же время был арестован член башкирского курултая М. Смаков и целый ряд других ответственных и рядовых башкирских работников. Сибирские тюрьмы стали наполняться башкирами.

Все эти зверства совершались умелой рукой с применением заправских иезуитских при­ емов, которым могли бы позавидовать лучшие дипломаты Запада. Беспощадно расправляясь с башкирской автономией, Сибирское правительство и Дутов старались в то же время пока­ зать башкирской армии и башкирскому народу, что отношение к ним со стороны Сибирско­ го правительства и высшего командования самое благожелательное и что все невзгоды, об­ рушивающиеся на башкирский народ и армию, происходят единственно из-за неумелых действий их автономной власти. Генерал Болдырев при вступлении в должность верховного главнокомандующего счел своим долгом приветствовать «славную башкирскую армию», генералы Дутов и Ханжин (командующий Уральским корпусом), сибирский военный ми­ нистр генер[ал] Гришин-Алмазов так же неоднократно в своих приказах старались по­ льстить башкирским солдатам, хваля их «выдержку, молодечество и боевые заслуги».

В официальных сношениях с правительством Башкирии Дутов и Сибирское правитель­ ство так же старались придерживаться предупредительно-любезного тона, какой принят в дипломатических сношениях между «настоящими» державами. При переезде Башкирского военного совета и правительства в Оренбург Дутов еще в пути предупредительно привет­ ствовал их телеграммой: «Добро пожаловать, дорогие гости!» Это сладкое приветствие, од­ нако, не помешало ему «временно», под предлогом острого жилищного кризиса в Оренбур­ ге, разместить «дорогих гостей» - Башкирское правительство и военный совет - в 2-3 гряз­ ных и ободранных комнатах, в то время как казачьи войсковые учреждения и буржуазные «беженцы» из Самары и др[угих] городов занимали роскошные особняки; башкирское на­

1Примечание документа: Текст телеграммы штаба Уральск[ого] корпуса: «Оренбург, Башкирский совет Ва­ лидову. Из штакора Уральского, 11 августа. Комкор просит сообщить, состоят ли в военном совете Тагиров, Мухамедьяров, Магасумов, Хакимов и были ли они в большевистском совете. Когда и где окончили военную школу и когда произведены в прапорщики. Где означенные лица сейчас находятся. № 271. Оберквар Уральского генштаб[а полковник] Нарышкин». Из названных членов совета только Мухамедьяров имел офицерский чин (прапорщик).

2 Примечание документа: Ныне председатель Башкирского] центр[ального] исполнительного] комитета со­ ветов.

72

циональное достояние - Караван-Сарай так же оказался занятым казачьими учреждениями. Башкирским же военным частям, прибывшим с правительством, Дутов предложил размес­ титься за городом, в летних лагерных постройках, хотя уже стояло холодное осеннее время.

В ответ на различные протесты Башкирского правительства против нарушения автоно­ мии Сибирское правительство в большинстве случаев любезно отвечало телеграммами, в которых происшедшее объясняло «недоразумениями», обещало расследовать дело и нака­ зать виновных, но присылкою этих телеграмм любезность обыкновенно и заканчивалась.

Впрочем, позднее, с воцарением Колчака, сибиряки окончательно распоясались и не считали необходимым в своих официальных сношениях с Башкирским правительством при­ держиваться даже вежливого тона: Башкирскому правительству начали «предлагать», «предписывать» с угрозами « принять меры» в случае «невыполнения» или «промедления».

Башкирское правительство находилось в безвыходном положении; бороться с Сибирью вооруженною силою было немыслимой задачей ввиду явного несоответствия сил; жаловать­ ся было некуда. Самарское правительство1, натянутость отношений которого к Сибирскому [правительству] башкиры могли бы использовать в своих целях, с организацией Всероссий­ ской директории само перешло на права «областного» правительства, и притом временно - до окончательного сконструирована аппаратов директории, да оно, за отсутствием у него реальных сил, и бессильно было помочь. Единственными, от кого, казалось, можно было ждать помощи, были чехи, которые, считая себя защитниками «демократии», относились более или менее «благосклонно» к Башкирскому правительству как «демократическому» и как будто не одобряли белогвардейских замыслов сибиряков. Чехи обладали реальной фи­ зической и технической силой в виде прекрасно вооруженного и дисциплинированного чешского корпуса, и по этой причине сибиряки относились к ним с большим уважением и почтением. Башкирским правительством была использована эта возможность: в неодно­ кратных телеграммах и обращениях к главнокомандующему чехословацкими вооруженны­ ми силами ген[ералу] Сыровому оно, описывая все зверства, чинимые над башкирами Дуто­ вым и сибиряками, просило «помощи и покровительства». Но чехи к тому времени готови­ лись уже изменить своему «демократизму» и в склоках между сибирскими монархистами и самарскими «демократами» держались нейтралитета, ожидая прибытия директив главы со­ юзнической миссии в Сибири ген[ерала] Нокса и представителя чехо-совета Стефаника. Нокс и Стефаник прибыли и дали директивы ориентироваться на Колчака. Таким образом, по указке союзников чехи быстро превратились из демократов в белогвардейцев, и понятно, что башкиры как противники сибирских белогвардейцев не могли дождаться от чехов не только помощи и покровительства, но даже и ответа на свои обращения.

Была попытка со стороны Башкирского правительства и вооруженного выступления. В декабре 1918 года в Оренбурге башкиры при поддержке действовавшего на Актюбинском фронте полковника Махина и некоторых казачьих кругов (атамана Каргина) разработали план вооруженного захвата власти и свержения Дутова. План казался выполнимым, так как

вОренбурге вследствие отвлечения казачьих частей Дутова на фронт временно создался перевес сил на стороне башкирских войск, ненавидевших казаков и Дутова. Все уже было

1Примечание документа: Самарский Комитет членов Учред[ительного] собр[ания] (Самарское правительство) ктому времени уже перекочевал в Уфу и после «Уфимского государственного совещания» (сентябрь] 1919 г.) юри­ дически окончил свое существование, реорганизовавшись в «совет управляющих ведомствами Ком[итета] учредительного] собр[ания]» с сохранением временно, до окончательного сконструирования аппаратов директо­ рии, прав областного правительства по отношению к территории бывшего самарского Комуча. Идеология н люди

в«совете управляющих ведомствами» были те же, что и в самарском Комуче, поэтому мы продолжаем называть

его «самарским правительством».

Воспроизводится без исправления неточностей.

73

готово к выступлению и готовились к аресту Дутова, но неожиданно благодаря преда­ тельству некоторых участников выступления заговор был раскрыт и быстро ликвидирован. В результате Башкирское правительство должно было выехать из Оренбурга в глубь Башки­ рии - дер. Баймак, а полк[овник] Махин был арестован и отправлен в Омск в распоряжение Колчака.

** *

Как реагировали на создавшееся положение широкие массы башкирской армии и баш­ кирского народа?

Башкирский народ за пять столетий русского царского ига был настолько обескровлен и обезличен, что, казалось, совсем исчезнет с лица земли и вымрет, не вынеся экономическо­ го и культурного гнета колонизаторов. Революция 1917-1918 гг. с ее лозунгами самоопре­ деления порабощенных наций, казалось, давала ему возможность выйти из-под колониза­ торского гнета и построить свою жизнь так, как ему захочется. И теперь, видя, что создан­ ная башкирским народом своя автономная власть преследуется, народные избранники бро­ саются в тюрьмы и расстреливаются, собираемые налоги опять идут в русскую казну, - башкиры ясно сознавали, что возвращаются времена царизма и что их за попытку авто­ номного существования ждет жестокая расправа. Башкиры поэтому не могли не относиться враждебно к казачеству и сибирским белогвардейцам; по этой же причине мобилизация и все другие мероприятия Башкирского правительства, направленные к защите автономной Башкирии, встречали среди башкирского населения живой отклик и дружную поддержку.

Башкирская армия, несмотря на все препятствия, ставившиеся ей при формировании, все же представляла довольно значительную силу. Всего Башкирскому правительству до приостановки мобилизации удалось сформировать шесть стрелковых полков, два кавале­ рийских полка и один запасный батальон. Кроме того, довольно внушительную силу состав­ ляли партизанские конные добровольческие отряды, числом до 12. Отряды эти обладали тем преимуществом, что были легко подвижны; за одни сутки они могли делать переходы по 60 и более верст. При отсутствии удобных путей сообщения в Башкирии и при ведении парти­ занской войны эти отряды являлись незаменимой единицей.

Большинство солдат башкирских частей прошли еще царскую учебу (службу?) и уча­ ствовали в империалистической войне, поэтому в военном деле были опытны, отличаясь в то же время природными качествами башкир: выносливостью и храбростью.

Но башкирские войска почти не имели вооружения. Не говоря уже об артиллерии, в не­ которых полках половина солдат не имела винтовок и была вооружена лишь холодным оружием (шашками), или же вовсе не имела вооружения. Из имеющихся винтовок боль­ шинство было старых негодных систем. Еще хуже обстояло дело с патронами; очень часто башкирским частям приходилось выступать в поход, имея по 5-6 патронов на солдата1. Си­ бирские же войска были прекрасно вооружены японскими, французскими и английскими винтовками новейших образцов, снабжены артиллерией и пулеметами.

Не лучше обстояло дело и с обмундированием. В то время как сибирские солдаты щего­ ляли в новом японском и английском обмундировании, башкирские солдаты ходили в той одежде, которую они принесли с собой из дому при мобилизации, т. е. в рваных шинелях, принесенных еще с германской войны, или же в крестьянских бешметах и полушубках.

1Подстрочное дополнение документа опускаем.

74

Как уже указано выше, попытка Башкирского правительства создать командный состав из башкир и татар окончилась неудачей благодаря мерам «воздействия», своевременно при­ нятым Сибирским правительством. Командный состав в башкирских частях, состоя пре­ имущественно из русских офицеров дутовской и сибирской ориентации, был совершенно чужд духу и настроениям широких масс башкирской армии. В то время, как солдаты баш­ киры на 95% состояли из беднейших крестьян и «середняков», командный состав, особенно верхушка его, состоял из дворян, лиц духовного сословия, чиновников и интеллигентов. При таких условиях, понятно, не только о единстве между солдатами и командным составом не могло быть речи, но даже и о простом доверии. Солдаты не доверяли своему командному составу, видя в нем врагов; командный состав не доверял солдатам.

Башкирские солдаты чувствовали, что происходит что-то неладное. Они шли в армию защищать башкирскую автономию по призыву своего правительства, в действительности же выходило, что они защищают сибирских и дутовских белогвардейцев, и распоряжаются ими не башкирские власти, а царские генералы, готовые при первой же возможности задушить башкирскую автономию. В то же время было ясно, что, используя башкирские войска в сво­ их целях, сибирские и дутовские белогвардейцы не доверяют им, не дают оружия, разъеди­ няют башкирские части друг от друга и лишают связи с Башкирским правительством, не одевают солдат и не выдают им жалованья и в то же время посылают их в самые опасные места фронта.

Недовольство положением среди утомленных походной и боевой обстановкой, голод­ ных и раздетых башкирских солдат постепенно накоплялось, выливаясь в эксцессы.

Началось дезертирство из башкирских частей. Участились случаи открытого организован­ ного и стихийного неподчинения командному составу и неисполнения боевых приказаний.

В ноябре 1918 года 1-й башкирский стрелковый полк, посланный Дутовым для со­ вместного действия с казачьими частями на Актюбинском фронте, отказался выступить в атаку против красных, требуя увольнения полка на отдых и заявляя, что башкирские солда­ ты «не желают защищать казачьи станицы, а хотят ехать в Челябинск защищать родные земли». К взбунтовавшемуся полку был вызван командующий фронтом генерал Краснояр­ цев, но, несмотря на все угрозы и уговоры последнего, полк остался при своем решении.

(Подстрочно: Рапорт командира 1-го башкирского] стр[елкового] полка подполковника Якубовского начальнику 2-й баш[кирской] стр[елковой] дивизии от 2 ноября 1918 г. за № 4).

Втом же ноябре Юрматынский башкирский партизанский отряд, находившийся в Зиргане, получив оперативное приказание командующего армией ген[ерала] Дутова о выступ­ лении в с. Дедово для совместных действий с казачьими частями против красных, категори­ чески отказался исполнить это приказание под предлогом отсутствия у солдат теплой одежды. Дутов был вынужден издать новый приказ об оставлении отряда в Зиргане ввиду «изменившихся условий».

Вдеревне Мурадымово (Юлдыбаево 3-е) солдаты 4-го башкирского] стрелк[ового] полка избили русского офицера, ударившего солдата-башкира, и демонстративно отказались подчиниться распоряжениям командира полка штабс-капитана Громаковского.

Подобного же рода случаи происходили во множестве и во всех других башкирских частях.

** *

Разрешение «башкирского вопроса» близилось к концу. Еще на «Уфимском государ­ ственном совещании» было решено, что с организацией Верховной всероссийской власти (Директории) все областные правительства, существовашие до того времени на территории «освобожденной России», считаются ликвидированными. Это решение не могло относиться

75

к национальному автономному Башкирскому правительству, тем не менее Директория или вернее Сибирское правительство, руководившее Директорией, неоднократно пыталось при­ менить его и к Башкирии1.

18 ноября Директория была разогнана и в Омске воцарился «верховный правитель госу­ дарства Российского» адмирал Колчак, бывший военный министр Директории. В своих де­ кларациях он поставил себе целью восстановление «Единой Великой России». Сибирские и дутовские белогвардейцы окончательно разнуздались.

Теперь уже было очевидно, что в «Единой Великой России» не найдется местечка для автономии маленького угнетенного башкирского народа.

События между тем нарастали с необыкновенной быстротой. 20 ноября, через 2 дня после колчаковского переворота, сибирскими штыками при «нейтралитете» чехов был разогнан в Ека­ теринбурге «съезд членов Всероссийского Учредительного собрания» во главе с В. Черновым. В конце ноября чехословаки из «нейтрального» положения приняли (перешли на) колчаковскую ориентацию. 2 ноября в Уфе колчаковцы разгромили «Совет управляющих ведомствами» - остатки Самарского правительства. Наступила очередь расправы с башкирами.

Перед Башкирским правительством стоял грозный вопрос: что предпринять в сложившейся обстановке? Ждать ли, когда придет Колчак и сибирскими штыками расправится с башкирской автономией, сдаться ли победителю на милость - добровольным признанием его? В обоих случа­ ях башкирский народ терял автономию и отдавался на разграбление белогвардейцам.

Был еще третий путь - добровольного и организованного перехода на сторону совет­ ской России и участие совместно с Красной Армией в борьбе против сибирской реакции. Этот третий путь казался единственным выходом из создавшегося положения.

Башкирам была уже известна конституция РСФСР, принятая 5-м Всероссийским съез­ дом советов, и права, данные этой конституцией угнетенным народам царской России на автономное существование вплоть до свободного отделения от России. И по рассказам пленных и лиц, прибывших из «Совдепии», и по газетам и листовкам, распространявшимся красноармейцами на фронте среди белых, выходило, что большевики теперь уже не те, что были в 1918 году на Урале и в Сибири, что за время, пока Урал и Сибирь были оторваны от советской России, советская власть успела встать на ноги и сорганизоваться и что теперь крестьянство уже не «бунтует» против советов, а защищает их совместно с рабочими под знаменами Красной Армии. Советские войска так же были неузнаваемы; это уже не были неорганизованные и недисциплинированные красногвардейские отряды, а могучая, стойко и крепко спаянная и прекрасно дисциплинированная Красная рабоче-крестьянская армия.

Открытие вооруженной борьбы с Сибирью башкирами на стороне советов не представ­ лялось делом необыкновенным: уже давно и башкирский народ, и башкирская армия видели в сибирских и дутовских белогвардейцах своих отъявленных врагов.

Мысль о переходе на сторону советской власти зародилась в руководящих кругах Баш­ кирии еще в октябре месяце, и тогда же был послан через фронт в советскую Россию упол­ номоченный (Атнагулов) с «секретнейшим» поручением выяснить, как отнесется советская власть к башкирам, если они добровольно с оружием в руках перейдут на ее сторону. Но уполномоченный этот, доехав до Белебея, испугался ответственности возложенной на него миссии и не поехал дальше, не принимая никаких шагов к выполнению миссии и не сооб­ щая об этом Башкирскому правительству. В ноябре была послана вторая делегация с подоб­

1Примечание документа: Например, башкирский уполномоченный в Омске Султанов 14 ноября 1918 г. те­ леграфирует Башкирскому правительству: «Готовятся назначить главноуполномоченного для ликвидации нашего дела башкирской автономии. Приезд доктора (председателя Башкирского правительства Кулаева) желателен».

76

ной же миссией во главе с прап[орщиком] Абдрашитовым, но делегация эта при переходе черех фронт близ Стерлитамака попала в плен и [была] расстреляна.

Эти неудачные миссии замедлили переход башкир на сторону советов. Не получив ни­ каких известий от своих делегаций, Башкирское правительство не знало, как отнесется со­ ветская власть к его намерению.

Тогда же была установлена связь с Киргизским областным советом. Киргизы, пройдя приблизительно те же этапы развития, что и башкиры, так же вынуждены были прийти к мысли, что единственное спасение для них в переходе на сторону советов.

В декабре 1918 года мысль о переходе на сторону советской власти уже обсуждается официально в правительственных кругах Башкирии, конечно, секретно, и оформляется в окончательное решение.

Это решение представлялось для Башкирского правительства в его обстановке (положении) в высшей степени опасным делом. Хотя правительство к тому времени нахо­ дилось в самой глуши Башкирии - в дер. Темясово (Бурзян-Тенгауровского, ныне Зилаирского кантона), но оно там было окружено колчаковскими и дутовскими шпионами и аген­ тами, которые следили за каждым шагом правительства и доносили обо всем своему на­ чальству. Один неосторожный шаг - и всему правительству угрожал расстрел, а предприня­ тому решению - гибель. Приходилось действовать с крайней осторожностью.

Главною и первоочередною задачей Башкирского правительства в деле осуществления пред­ принятого им решения было - оттянуть с дутовских и колчаковских позиций и сконцентрировать вокруг себя все башкирские войска, чтобы в удобный момент переход совершить быстро и орга­ низованно - одновременно со всеми войсками. Эта задача несколько облегчалась тем, что к тому времени фронт настолько сузился, что башкирские части, ранее разбросанные по всем участкам фронта, теперь сами собою концентрировались на территории восточных кантонов Башкирии. Кроме того, ввиду неоднократных категорических заявлений башкирских солдат, что они никуда из Башкирии не уйдут и будут защищать только свои родные земли под руководством башкир­ ского командования, и ввиду все учащавшихся случаев волнений в башкирских частях, - колча­ ковское и дутовское командование смотрело с опаской на них и, в конце концов, не прочь было бы совсем развязаться с ними, выделив для них отдельный участок фронта под башкирским ко­ мандованием и под наблюдением, конечно, сибирского командования. Благодаря этому Башкир­ скому правительству ко второй половине января удалось сконцентрировать вокруг Кананикольского завода и Баймака почти все башкирские части. Для командования ими был учрежден штаб1 башкирских войск, командующим войсками назначен уже без санкции сибирских властей на­ чальник Башкирского войскового управления 3. Валидов.

Следующей задачей Башкирского правительства явилось удаление из армии и штабов колчаковских и дутовских офицеров, в руках которых оказалось большинство командных и штабных должностей в башкирских полках и дивизиях и которые заняли враждебное и дерзко вызывающее отношение к Башкирскому правительству и командованию. С задачей этой Башкирскому правительству удалось справиться так же более или менее удовлетвори­ тельно. Некоторые из офицеров, чувствуя в замыслах башкир недоброе и боясь попасть в руки большевиков, поспешили сами убраться восвояси в Сибирь, к некоторым пришлось применить силу. В конце концов почти все более значительные командные и штабные должности в башкирских частях оказались в руках надежных и преданных Башкирскому правительству башкирских и татарских офицеров. Из русских офицеров были оставлены только те, в надежности которых башкирское командование не сомневалось.

1В документе: штат.

77

Колчаковское и дутовское командование, несомненно, догадывались, что башкиры затевают «измену», но, во-первых, хватились слишком поздно, когда уже никаких мер к «обузданию» баш­ кир принять было нельзя, и, во-вторых, они и не могли уделить достаточного внимания башкир­ ским делам, так как их собственные дела шли их рук вон плохо. В январе пали под ударами со­ ветских войск Уфа и Оренбург. Нужно было принимать меры к защите Сибири.

В феврале Башкирское правительство установило связь с советским командованием, от­ несшимся благоприятно к намерению башкир перейти на сторону советов.

16 февраля состоялось официальное постановление Башкирского правительства о пере­ ходе на сторону советской власти, и 18 февраля состоялся фактический переход в виде от­ крытия совместно с Красной Армией военных действий против Колчака и Дутова.

Начался новый - советский период в истории автономной Башкирии.

** *

Задачею настоящего очерка не являлось связное изложение истории автономной Баш­ кирии, задача его более узка - выяснение причин, вызвавших переход башкир на сторону советской власти и выявление обстановки той эпохи.

<...>Нам кажется, что приведенные в книге факты и документы достаточно ясно показывают, что Башкирия никогда не была союзницей Колчака, Дутова и учредиловцев, а, наоборот, с самого же начала встала в резко оппозиционные отношения к ним. У Башкирского правительства была единственная задачаво что бы то ни стало спасти угасающий башкирский народ, освободив его от экономического и культурного гнета российских колонизаторов. Выполнение этой задачи ви­ делось в автономии башкирского народа. И башкиры все время оставались верными этой своей идее. Окруженные со всех сторон врагами в лице учредиловских ли златоустов, сибирских ли и дутовских белогвардейцев, башкиры неизбежно должны были вступать с ними в соглашения и договоры. Но все их взаимоотношения с соседями имели единственную цель - создать и воору­ жил» башкирскую армию, чтобы автономия Башкирии имела реальную основу. Было ясно, что без этой реальной основы в виде штыков и пулеметов автономная Башкирия не смогла бы суще­ ствовать в окружении алчных соседей, признававших единственное право - силу.

И как только башкиры убедились, что этой цели не удастся выполнить и их автономии грозит гибель, они неизбежно должны были обратиться к советской власти с ее лозунгами самоопреде­ ления национальностей, не требовавшей никаких гарантий, кроме воли трудящихся.

М.1

1Предположительно, Сагит М рясов. Уроженец Кипчакской вол. Оренбургского уезда. Имам и мулла. Ак­ тивныйучастник башкирского национального движения за автономию и борьбы националистов против больше­ виков. Редактор газеты «Башкорт», один из ведущих деятелей Башкирского шуро и правительства, в составе которого 18 февраля 1919 г. перешел из лагеря белых на сторону советской власти. Впоследствии, покорившись большевистскомурежиму и отойдя от политики, занялся культурно-просветительнойработой.

Описывая драматические события, связанные с пребыванием националистов в рядах белого движения, «М.» заведомо преувеличенно подчеркивает, задним числом, трения и конфликты с русской белой гвардией, представ­ ляя при этом чуть ли не изначальным тяготение национал-автономистов «к советской власти с ее лозунгами национального самоопределения». Обнаруживая «прозрение», наступившее, будем считать, в результате при­ общения к пролетарской классовой идеологии, он готов усмотреть в примирении националистов с большевиками и соглашении о советской автономии благо для башкирского народа, а в белом движении, направленном против большевистской диктатуры, - лишь враждебную для него роковую силу зла.

78

№21

Следующее советское издание (извлечения):

М. Л. МУРТАЗИН БАШКИРИЯ И БАШКИРСКИЕ ВОЙСКА

<...>

ВГРАЖДАНСКУЮ ВОЙНУ' ПОД ВЛАСТЬЮ ДУТОВА И КОЛЧАКА

Соглашение с чехами. Формирование башчастей

После бегства из Оренбурга большинство членов ксе-курултая во главе с Валидовым собрались (в начале июня) в Челябинске, который в это время находился во власти чехов. Ксе-курултай объявил о возобновлении своих действий и вошел в переговоры с чехами о признании его последними. Заключенный между чехами и ксе-курултаем договор пред­ усматривал условное признание чехами башкирской автономии и право формирования баш­ кирских частей. В договоре было, по требованию чехов, оговорено, что окончательная санкция башкирской автономии должна быть произведена Учредительным собранием.

После этого договора ксе-курултай восстановил Башкирский военный совет, который приступил к формированию башкирских войсковых частей.

Необходимо подчеркнуть, что это время является моментом, хотя и кратковременного, но полного разрыва Башкирского правительства с советской властью. Под влиянием ре­ прессий местных советских работников против башкир у членов Башправительства сложи­ лось мнение, что советская власть является принципиальным врагом башкирской автоно­ мии. Относящиеся к этому времени воззвания правительства к народу призывали его к борьбе с большевиками как с предполагаемыми посягателями на башкирскую свободу. Водном обращении (июнь 1918 г.), после перечисления действительных и легендарных притеснений башкир и прочих тюркских народов со стороны красной гвардии, по отноше­ нию к большевикам сказано следующее: «Мы опозорим себя перед лицом всего света, если предоставим им полную свободу действий в нашей Башкирии, на нашем Урале. Если мы, башкиры, так же, как и другие населяющие Башкирию мусульмане, будем их бояться, не прогоним их из Уральских пределов, то мы лишимся всех наших прав на землю и автоно­ мию. Поднимайся, башкир, восставай, мусульманин! Стройся в ряды войск! Прояви свою отвагу, смелость и решительность, сбрось с себя лапы, которые на тебя наступили».

К тому же времени должны быть отнесены отдельные попытки Башкирского правитель­ ства связаться с существовавшими тогда демократическими (антисоветскими) национальными центрами, как-то: «совет национальностей» и «Юго-Восточный совет национальностей»2.

Усилиями Башкирского военного совета до августа 1918 года сформированы были 1-й, 2-й и 3-й башкирские стрелковые полки, во главе со штабом башкирских войск, и впо­ следствии одновременно с правительством были переброшены из Челябинска в Оренбург, который находился под властью Дутова. В то же время правительство стало собирать баш- кир-солдат, бывших в старой русской армии, в свои национальные части. К этому времени закончилось формирование пяти башкирских пехотных полков, 1-го и 2-го башкирских кон-

1Книга, изданная под грифом «Штаб РККА. Научно-уставной отдел» управления делами Наркомата по во­ енным и военно-морским делам и Реввоенсовета СССР, J1., 1927; перепечатываемые в данном случае страницы: 65-72, 79-83. (Всего в книге 214 с., в том числе по периоду до 1917 г . - 49).

1Должно быть не совет, а союз национальностей.

79