Tom_2_Chast_1_-_2002

Представители Национального управления тюрко-татар мусульман

внутренней России и Сибири:

Джантюрин, М. Г. Исхаков, Султанбек Шагибекович Мамлеев.

Представители временного эстонского правительства: <...>

Представители городов и земств Сибири, Урала и Поволжья: И. Ахтямов <...>

Представители центральных комитетов политических партий и

организаций:

Центрального] Ком[итета] партии соц[иалистов]-рев[олюционеров] <...> Делегация соц[иал]-демократич[еской] рабочей партии - <...> Центрального] Ком[итета] Труд[овой] нар[одно]-соц[иалистической] партии <...>

Член Центрального Комит[ета] Всероссийской соц[иал]-демократич[еской] организации «Единство» <...>

Центрального] Ком[итета] партии народ[ной] свободы <...> А. П. Мельгунов <...>

Представитель Союза возрождения России <...>

Подлинный подписали: Временное Всероссийское Правительство:

Н.Авксентьев

В.Болдырев

В.Зензинов

В. Сапожников Управляющий делами

Временного Всероссийского правительства А. Крутиков С подлинным верно:

Исполняющий] обязанности] начальника канцелярии Пермяков1

Архив русской революции, изданный И. В. Гессеном. В 22 томах. Т. 12 (6-й двухтомник). Берлин, 1923; М.: Терра- «Terra», Политиздат, 1991. С. 189-193; ГА РФ. Ф. 3907. On. 7. Д. 1. Лл. 3-6 об.

1 На следующий день после завершения совещания - 1 1 (24) сентября 1918 г. - в Уфе же была подписана «Грамота Всероссийского Временного правительства ко всем народам России» с изложением правительствен­ ной программы (ГА РФ. Ф. 3907. On. 7. Д. 1. Лл. 8-9 об.). Потом, 8 ноября 1918 г., последует «Воззвание Времен­ ного Всероссийского правительства к населению Оренбургского края...», в котором названы и башкиры, а также будет принято постановление «о взаимоотношениях органов центральных и автономных областных управле­ ний» (ГА РФ. Ф. 3907. On. 7. Д. 1. Лл. 15-17).

40

** *

Со страниц башкирской национальной печати

ГОСУДАРСТВЕННОЕ СОВЕЩАНИЕ

Государственное совещание после недолгих прений по вопросу об организации госу­ дарственной власти (хужалык - власть) в России поручило [это] определенной комиссии, которая через 5 дней к заседанию, состоявшемуся 18 сентября, внесла свой доклад, состав­ ленный следующим образом.

На Временное Всероссийское правительство для обязательного исполнения возлагаются такие задачи:

1)Содействие сбору членов Учредительного собрания в целях скорейшего его созыва.

2)Временное правительство не будет присваивать себе прав в том широком объеме, в каком они принадлежат Учредительному собранию, считать, находятся в его руках, совер­ шать действия, которых не одобрило бы Учредительное собрание.

3)С возобновлением Учредительного собрания Временное правительство отчитается перед таковым о проделанной им работе.

Вобязанности правительства входит также следующее: принятие мер к освобождению России от гнета большевиков, защита единства и целостности России, непризнание заклю­ ченных большевиками Брестского и других соглашений, организация удовлетворения по­ требностей фронта и создание сильной русской армии для продолжения войны с Германией, [пресечение жестких] методов управления гражданской жизнью, обеспечение твердого во­ енного порядка, недопущение участия военнослужащих в политике, устройство [российской] территории, находящейся под контролем Учредительного собрания, на нача­ лах признания за ее областями широкой автономии, [осуществляемой] в зависимости от их географических, бытовых (тормыш), экономических условий, с признанием за народами, недостаточно состоятельными в этом отношении, культурно-национальной автономии (милли-мэдэни мехтэриэт), предоставление самоуправления (мехтэриэт) городам и

земствам, установление гражданских свобод, охрана общественной безопасности и государ­ ственного порядка, борьба против разрушения народной (народнохозяйственной) жизни, служение делу распространения среди населения торговли, ремесел и промышленных заня­ тий, содействие упрочению любого вновь возникшего и полезного для общества дела, улучшение в стране оплаты труда, борьба с леностью (ялкаулык), обеспечение надлежащих прав для всяких организаций, основанных на [демократических: обрыв] началах, отмена государственной монополии на хлеб[ную торговлю] и воспитание торгового люда (халык) в духе помощи нуждающимся, принятие мер против обесценения государственной власти и норм общественной жизни.

Доклад показал, что фактический хозяин [в стране, - это] Учредительное собрание. Он был принят единогласно.

Башкорт. 1918. 20 сент. - Тюрки, араб. граф.

41

№12

Представители народовроссийского Востока1

СПИСОК УЧАСТНИКОВ ГОСУДАРСТВЕННОГО СОВЕЩАНИЯ В УФЕ 8-23 сентября 1918 г.

4.Ахмеров М. Г., Уфимская губерния.

9.Адигамов Г.(А.) К., член кчи-курултая Башкурдистана.

10.Алимбеков И., Алаш-Орда - Киргизское правительство.

13.Ахтямов И. А., председатель съезда городов и земств Урала, Поволжья.

15.Адигамов М., представитель Башкирского правительства.

24.Бикбов Ю. Ю., Башкирское правительство.

27.Букейханов А. А., Алаш-Орда - Киргизское правительство.

39. Валидов А. А., Башкирское правительство.

55. Джантюрин С.-Г. С.-Х., представитель мусульманского национального правитель­ ства.

56. Джанкадамов Б. А., Алаш-Орда - Киргизское правительство.

67. Исхаков М. Г., представитель мусульманского национального правительства.

100. Мрясов С. И., член кчи-курултая Башкурдистана.

106. Муфтизаде С. М., представитель Временного правительства Туркестана.

127. Султанов И. М., представитель Башкирского правительства.

134. Терегулов Р. Г., Уфимская губерния.

142. Уразаев А. Б.-М., представитель Временного правительства Туркестана. 145. Фахретдинов Г. А., Оренбургская обл.

149.Фахретдинов А., Национальное мусульманское управление.

154.Чокаев М. М., представитель Туркестанского временного правительства.

ГА РФ. Ф. 144. On. Д. 17. Лл. 1-2.

** *

Овозвращении в Оренбург башкирских делегатов Уфимского совещания

на страницах печати

Возвращение с государственного совещания. - Из Уфы с государственного совеща­ ния вернулись - из членов Башкирского правительства: 23 сентября - его председатель и

1 Извлечение из общего списка, составленного не ранее чем в 1922 или 1923 г., с разночтениями по от­ ношению к выше воспроизведенному протоколу Государственного совещания. Если в протоколе перечислено 15 представителей тюрко-мусульман, то в данном списке - 20. Там нет Фахретдиновых, нет и А.-З. А. Валидова, который, между прочим, сам в своих воспоминаниях тоже обошел молчанием совещание о рос­ сийской государственности, лишь мельком упомянув о нем по случаю стычки в уфимской гостинице с татар­ ским актером из Казани. (См.: Воспоминания.., кн. 1. Уфа, 1994. С. 259). В приводимом списке по отдельным лицам неточны инициалы (от исправления мы воздержались). Неточно названы некоторые из представляе­ мых националистами этнополитических образований.

42

член Учредительного собрания Юнус Бикбов и Абдулла Адигамов, 24-го в ночь - замести­ тель председателя [правительства] и член военного шуро Заки Валиди и Сагит Мрясов.

Башкортостан хвкумэте теле (Вестник Башкирского правительства). 1918. 24 сент. - Тюрки, араб. граф.

№13

О свержении «Уфимской директории» и политической программе Колчака как Верховного правителя России,

об отношении населения Башкирии к большевикам -

О ситуации по зимним месяцам 1918/19 г.

ЗАПИСКИ БЕЛОГВАРДЕЙЦА ЛЕЙТЕНАНТА NN

Политика Директории по отношению к левым течениям, появлявшимся в армии, была явно нерешительна, чуть ли не благожелательна. Это отношение во всех кругах, мечтавших об укреплении и создании армии (что было вообще лейт-мотивом), вызывало недовольство. Конечно, проявлялось оно более ярко в военных сферах, но и общественные круги опреде­ ленно выражали свое недовольство, объясняя себе подобное поведение Вр[еменного] пра­ вительства зависимостью некоторых из его членов (как Зензинова, Авксентьева) от партии с.-р., в комитет которых они входили. Это показывает, до какой степени вышеупомянутые лица не отвечали моменту. Взяв на себя такое ответственное дело, они не сочли даже нуж­ ным хоть на время снять с себя партийную зависимость. Между тем слухи и газеты, прихо­ дившие в Омск из Екатеринбурга, где основался Комитет Учредительного собрания, гово­ рили определенно о недружелюбном его отношении к Омску. Мало того, комитет с.-р. вы­ пустил в 20-х числах октября листовки с призывом к вооруженной борьбе и созданию осо­ бых с.-р. военных частей как для охраны своих комитетов, так и вообще для создания своих военных ячеек, т.-е., другими словами, среди антибольшевистских войск создавалось рас­ слоение в то время, когда война с красными еще не была окончена. И на это Директория не только не реагировала, но продолжала сноситься с Екатеринбургом и давать отчет о своей деятельности центральному комитету партии с.-р.

Тогда даже самым лояльным элементам казалось, что дальше идти некуда.

В результате в ночь на 18 ноября три члена Директории - Авксентьев, Зензинов и Аргу­ нов, - а также тов[арищ] министра внутренних] дел Роговский были группой офицеров во главе с казаками Волковым, Красильниковым и Катанаевым неожиданно арестованы. Молва говорила, что за их спиной якобы принимал деятельное участие в аресте министр финансов Михайлов.

Тотчас же, по получении сведений о совершившемся, собрался Совет министров и, вви­ ду создавшегося острого положения и боязни эксцессов в эту трудную минуту, решил, взяв всю полноту власти в свои руки, передать ее затем в руки военного, который только один мог поддержать порядок. Намеченных кандидатов оказалось двое: генерал Болдырев и вицеадмирал Колчак. Первый получил, однако, лишь один голос, почему Колчаку была вручена

43

верховная власть, которую он принял после блестящей патриотической речи, произведшей огромное впечатление на всех присутствующих.

Арестованных чинов Директории Колчак хотел тут же выпустить на свободу, взяв лишь обязательство с них о немедленном выезде из пределов Сибири, на что, однако, арестован­ ные не согласились, боясь эксцессов со стороны военных, настроение которых было повы­ шенно. Через несколько дней арестованные под иностранной охраной были вывезены в Ки­ тай. Как говорят, Колчаком было им ассигновано по 75 тысяч рублей на дорогу каждому, что по тогдашнему курсу составляло солидную сумму и на иностранную валюту.

Колчак, считая недопустимым покушение на верховную власть, предал офицеров, произведших «сорг d’etat», - военному суду, который, однако, вынес им оправдательный приговор.

<...> Верховным правителем Колчак признан был окраинами не сразу <...> атаман Семенов и

Калмыков долго боролись против его власти, не желая признавать его <...>.

Само собой понятно, что Колчака не признал и Комитет Учредительного собрания, но фактически тогда ни территории, ни организованного аппарата, ни военной силы в его рас­ поряжении не было и потому сопротивление комитет оказывал лишь прокламациями, при­ зывающими к восстанию.

Структура управления1сложилась следующим образом: верховная власть была в руках Верховного правителя адмирала Колчака (он же был и Верховным главнокомандующим), исполнительная власть оставалась у Совета министров, постановления которого утвержда­ лись Верх[овным] правителем. Наложение им «вето» в течение зимы 18-19 г. было всего лишь 2 раза. Все законоположения, ассигновки и высшие персональные назначения (кроме боевых) проходили через Совет министров. Центр государственного аппарата, нужно ска­ зать, действовал хорошо, конституционные гарантии были налицо, но на местах влияние центра чувствовалось слабо: там царил произвол и дело абсолютно налажено не было.

Совет министров в течение зимы 18-19 г. был с небольшими изменениями следующий: председатель Совета министров, он же министр иностран[ных] дел - П. Вологодский (быв[ш]. с.-р., сибиряк), министр внутренних] дел - Гаттенберг (беспартийный, быв[ш.] страховой агент, мировой судья выборов 17 г.), министр финансов - Михайлов (секретарь Шингарева), земледелия - Петров (беспартийный], сибиряк), мин[истр] продовольствия - Зефиров (беспартийный], сибиряк), мин[истр] путей сообщения - Устругов (беспартийный]), юстиции - Старынкевич (бывш[ий] с.-р.), государственный] контролер - Краснов (социалист), мин[истр] труда - Шумиловский (с.-д.), мин[истр] почт и телеграфов] - Щеслинский (н. с.), военн[ый] министр - ген[ерал] Степанов, морск[ой] мин[истр] - адми­ рал Смирнов. Управляющий делами Сов[ета] министров - Тальберг (к. д.).

<...> Для выполнения высшей судебной власти и надзора за закономерностью деятельности

правительства был в январе месяце учрежден Сенат. На его открытии адмиралом Колчаком

исоставом правительства была принесена торжественная присяга в верности родине.

118 ноября 1918 г. Советом министров было утверждено «Положение о временном устройстве государ­ ственной власти в России», в котором указывалось: «... осуществление верховной государственной власти вре­ менно принадлежит Верховному правителю. Ему подчиняются все вооруженные силы Российского госу­ дарства». Специальным постановлением на должность Верховного правителя назначается А. В. Колчак, одно­ временно переведенный указом Совета министров из вице-адмиралов в адмиралы (ГА РФ. Ф. 3907. On. 7. Д. 1. Лл. 33, 44; Д. 25. Л. 3).

В соответствующих разделах будут представлены документы и материалы, отражающие отношение башкирской национальной общественности к этим переменам.

44

<...> Если Колчак, этот величайший патриот, безукоризненный человек, культурный и энер­

гичный деятель, стоял выше всех головой, то около него лепились всевозможные авантю­ ристы, мелкие по душе людишки, губившие своим вмешательством дело.

<...> Мне приходилось в Омске ежедневно видеть людей, <...> близко стоявших к армии и

управлению, <...> бывших близкими к адмиралу <...>. Можно одно лишь сказать, что един­ ственно стоявшим на высоте был Колчак. Я не знаю человека, видавшего его и не проник­ нувшегося к нему безграничным уважением, преклонением к его рыцарской личности. Его честность была исключительна. Энергия и желание нести с честью взятый на себя крест - были очевидны.

Но есть, видимо, моменты истории, когда не в силах одного человека преодолеть окру­ жающее. Первоначальный момент для изгнания большевиков силой был нашей мягкой, дряблой интеллигенцией упущен; следующий же период еще не наступил. Но во всяком случае имя А. В. Колчака должно у всех любящих Россию оставаться навсегда девизом честности и высокого патриотизма. Он не погиб бы так трагически, если кругом него было больше людей, действительно любящих родину и ставящих ее спасение выше всего осталь­ ного.

14 марта 19 г. я выехал из Омска. На меня было возложено поручение побывать в Москве для установления связи с находящимися там государственно настроенными группа­ ми людей, для ознакомления с положением в Совдепии, жизнь которой становилась все бо­ лее и более для Сибири отдаленной.

Отправился в Совдепию я не один, а вместе с одним приятелем, человеком интелли­ гентным, бывалым, смелым, на которого можно было всецело положиться.

<...> 12 марта, как сейчас помню - в среду, перед отъездом мы были приняты адмиралом

Колчаком для получения от него окончательных указаний.

Адмирала Колчака мне приходилось видеть и раньше, до сибирского периода, и всегда его личность производила впечатление сильными, правильными чертами лица, взглядом и решительностью во всей его фигуре. В былое время он отличался, как, между прочим, и многие из моряков (вспомните Станюковича), своей малой сдержанностью, распущен­ ностью и горячностью в речи, но за это время, несмотря на его нервность, люди, близко знававшие его и раньше, находили в нем большую перемену. Обвинение его теперь в не­ устойчивости во мнениях, отсутствии якобы твердости в решениях и чуть ли не характера я объясняю лишь слишком сложной обстановкой, недостаточностью знания местных народ­ ных требований, с которыми ему приходилось на каждом шагу сталкиваться. Я, например, слыхал от одного из близко стоящих к нему людей, что получить объективное освещение некоторых вопросов, как, например, в области кооперации или других практических вопро­ сов, где государственные задачи сталкивались с местными требованиями, было весьма трудно; если прибавить еще к этому партийность, от которой деятели не могли избавиться, то станет ясной невозможность быть категоричным.

Высказав краткие положения о конъюнктуре, он нам дал поручение передать благодар­ ность некоторым русским кругам и группам, выразившим ему доверие и солидарность в работе, а затем высказал программу, которую он клал в основу деятельности и которая сво­ дилась к следующему:

После очищения Москвы вооруженными силами, единственно в чем он видел возмож­ ность освободить страну от поработившего ее ига, должна быть введена твердая военная власть, задача которой сводится к недопущению анархии и введению порядка, а также к

45

защите населения от грабежей и произвола. После водворения хотя бы относительного по­ рядка и спокойствия можно немедленно приступить к выборам в Учредительное или На­ циональное собрание, которое и установит образ правления в государстве. При открытии собрания, как он подчеркнул, он и возглавляемое им правительство немедленно заявят о сложении с себя полномочий, и тогда уже будет дело Собрания решить, кому передать браз­ ды правления до окончательного установления решения о принципах государственного вер­ ховного управления. Но до момента открытия собрания, он нам сказал, власть передана ни­ кому другому быть не может, так как иначе это немедленно вызовет новую гражданскую войну в стране, не успевшей еще оправиться от первой, и никакие претенденты допущены не будут; персональные перемены в правительстве, конечно, возможны. Тут, повидимому, он намекал на Париж, где в это время Авксентьев и другие зашевелились и подняли голову. На мой вопрос, не будут ли допущены какие-либо выборы до падения Москвы, он заявил, что до успокоения страны считает всякие выборы и связанную с ними агитацию крайне вредной, так как она отражается на крепости и цельности армии. Его же все стремление на­ правлено к созданию твердой дисциплинированной военной силы, могущей принести спо­ койствие и защиту населению. Он прибавил еще, что ему нужны честные люди, как воен­ ные, так и гражданские, и потому он просит организации, разделяющие его программу, на­ правлять к нему живые силы, а также освещать ему положение внутри страны и не терять с ним и его правительством связи.

<...> Та твердость и сила, проявившиеся в его глазах во время этого разговора, оставили во

мне очень сильное впечатление, заражали своей искренностью, и я ушел от него с еще более жгучим желанием исполнить взятое на себя дело.

Повидав перед отъездом близких людей и политических друзей, посвященных в пред­ принимаемое мной путешествие, и получивши полномочие на освещение общей обстановки нашим политическим единомышленникам, я тронулся в путь.

В это время все кругом ликовало.

9 марта пали Уфа1и Чишмы, затем Бирск, Стерлитамак, и вообще успехи на фронте бы­ ли огромные. Это, конечно, поднимало настроение после зимней спячки и воодушевляло всех участников белого дела, казавшегося таким правым и справедливым. <...> Одним сло­ вом, чувствовались сила и вера в себя, в возможность освобождения Москвы.

Попав в вагон, пришлось нам сразу принимать меры предосторожности, чтобы своими лицами на станциях не привлекать внимания лишних свидетелей, с которыми, может быть, придется еще встретиться и на фронте, почему благоразумие требовало смешаться с толпой.

<...> Добравшись до Уфы, мы сделали окончательные приготовления для дальнейшего пути,

остановились на маршруте и двинулись к фронту. <...> Уфа только что, две недели перед этим, была быстрым маршем отрезана от станции

Чишмы (узловой пункт на линии - Самара и Симбирск) и взята была, благодаря этому, без боя нашими частями, почему и железнодорожный мост через реку Белую остался в порядке. Жизнь в Уфе еще не наладилась, чувствовался во всем недостаток; базар только что начинал торговать, [лишь] редкие магазины открылись, ибо торговать было почти нечем. За зиму красными все было очищено, из Сибири привоз еще не наладился, а окружающие деревни начали доставлять лишь съестные припасы. Отношение населения было к нам благожела­ тельно, за исключением лишь части рабочих, враждебно настроенных к белым, - что объяснялося особым бережливым отношением к ним красных. Приходилось наталкиваться и на

1Западная армия генерал-лейтенанта М. В. Ханжина отбилау красных Уфу 14 марта 1919 г.

46

единичные случаи недоброжелательства и не рабочих. Например, везший меня извозчик жаловался, что с уходом красных ему стало хуже, так как при них он получал 1 V2 фунта хлеба за 1 р. 20 коп. и сколько-то овса для лошади, теперь же, с крушением аппарата крас­ ных, выдачи хлеба нет, базарные же цены на хлеб были сначала по 8 р. и лишь теперь спали до 4 р. за фунт. Правда, за те 3 дня, которые мы пробыли в Уфе, цена пала еще, но во всяком случае это показывало, что разрешение свободной торговли с прекращением выдачи про­ дуктов по карточкам не могло удовлетворять ту часть населения, которая при большевиках находилась в привилегированном положении, и без принятия соответствующих мер даже в таких хлебных местах, как Уфа, это вызывало неудовлетворенность, чего упускать из вида нельзя было. Между тем, этот вопрос военное начальство мало интересовал, да и обсужде­ ния его я нигде и в Омске не слыхал.

25-го мы двинулись с эшелоном дальше на Чишмы, находившиеся в 40 верстах от Уфы, куда к следующему утру и прибыли. <...>

В деревнях, в избах при сменах лошадей или отдыхе, мы говорили лишь, что едем к ре­ ке Белой для розыска баржей и учета хлеба, собранного красными у пристаней за истекшую зиму.

Татары, у которых мы останавливались, были настроены все поголовно против только что ушедших красных, рассказывали о различных хулиганствах комиссаров, притеснениях и с удовольствием описывали их неожиданное бегство при приближении белого фронта. Это на­ строение, по моему глубокому убеждению как знающего хорошо характер нашего степного земледельческого населения, было вполне искренно <...>. С нами на первых порах в избе, куда нас привез возница, боялись говорить, и лишь успокоение извозчика, свыкшегося с нами за время переезда, развязывало языки, что, конечно, еще подкреплялось верой в надежность освобождения от красного режима. По словам наших хозяев, самое страшное для них была местная молодежь, душой преданная большевикам и потому считавшая своей обязанностью следить за настроением населения, чтобы потом выслужиться перед теми же волостными ко­ миссарами, выказав свое усердие и причастность к делу управления и к коммунизму.

<...> Последующий путь мы совершили благополучно, ехали частью большим трактом <...>.

Вся дорога <...> была загромождена крестьянскими обозами, перевозившими в спешном порядке хлеб с ссыпных пунктов в степи - к Волге. Это заставляли делать большевики, опа­ саясь наступления Колчака, торопясь вывезти заготовленный ими за зиму хлеб к пристаням как Волги, так и низовьев Камы, рассчитывая успеть его двинуть, до занятия Волги белыми, в центральные губернии. Оставшиеся склады хлеба решено было ими сжечь, а не сдавать, для чего был заготовлен керосин. Надо при этом заметить, что, по словам крестьян, хлеб лежал под открытым небом, без подстилки, частью покрытый дырявыми брезентами и гро­ зил быть сгноенным от весенней сырости.

<...> По дороге мы неоднократно останавливались и ночевали в избах с возчиками, и нужно

сказать, что на большевиков все поголовно ворчали. Татарское население относилось еще более определенно отрицательно к власти, ожидало с нетерпением освобождения, готово было встречать белых с распростертыми объятиями, ожидая от них облегчения в экономи­ ческой жизни, ослабления режима вмешательства в уклад их деревенского обихода.

<...>

Архив русской революции, изданный И. В. Гессеном. В 22 томах. Т. 10 (5-й двухтомник). Берлин, 1923; М., Терра - «Terra», Политиздат, 1991. С. 92-94, 96, 99-102, 105-107, 112.

47

№14

В канун и на VIII съезде РКП(б)1: программно-декларативные заявления и посулы Ленина и большевиков

по национальному м, в том числе, башкирскому вопросу2

Февраль-март 1919 г.

Из проекта программы РКП (б):

ВОБЛАСТИ НАЦИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Внациональном вопросе политика завоевавшего государственную власть пролетариата, в отличие от буржуазно-демократического формального провозглашения равенства наций, не осуществимого при империализме, состоит в неуклонном фактическом проведении в жизнь сближения и слияния рабочих и крестьян всех наций в их революционной борьбе за свержение буржуазии. Осуществление этой цели требует полного освобождения колониальных и других находившихся в угнетенном или неполноправном положении наций с предоставлением им свободы отделения, как гарантий того, чтобы унаследованное от капитализма недоверие тру­ дящихся масс разных наций и озлобление рабочих угнетенных наций против рабочих угнета­ тельских наций было полностью рассеяно и сменилось сознательным и добровольным союзом. Со стороны рабочих тех наций, которые были при капитализме угнетателями, требуется осо­ бая осторожность в отношении к национальному чувству наций угнетенных (например, со стороны великороссов, украинцев, поляков по отношению к евреям, со стороны татар к баш­ кирам и т. п.), содействие не только фактическому равноправию, но и развитию языка, литера­ туры трудящихся масс угнетавшихся ранее наций для устранения всех следов унаследованного от эпохи капитализма недоверия и отчуждения.

** *

Из доклада о партийной программе

<...> То же самое3 я должен сказать по отношению к национальному вопросу. И здесь тов.

Бухарин принимает желаемое за действительность. Он говорит, что признавать право наций

1 К началу 1919 г., когда, как ни парадоксально, происходил вынужденный поворот башкирского буржуазно­ националистического движения к советской власти с ее «пролетарским интернационализмом», относится дальнейшее ужесточение узкоклассового социально-политического курса большевиков, ознаменовавшееся введе­ нием (точнее: подтверждением и оформлением) так называемого военного коммунизма: 11 января Советом народных комиссаров за подписью Ленина был принят декрет «О разверстке <...> хлебов <...>, подлежащих отчуждению в распоряжение государства» - партийно-правительственная директива об усилении иужесточе­ нии продовольственной «диктатуры пролетариата» над крестьянством (и крестьянскими нациями). А съезд РКП(б), проходивший 18-23 марта 1919 г., принял программу насаждения в России казарменного социализма.

2 В одной общей связке представлены четыре документа, в том числе три собственно ленинских. Первый из них написан в феврале 1919 г., подготовленный в числе других разделов партийного «законопроекта» к пред­ стоящему VIII съезду РКП(б). Следующие далее два выступления Ленина на этом съезде - по партийнопрограммным, в том числе национальному, вопросам - относятся к 19 марта 1919 г.

3 Перед темречь шла о взглядах Н. Бухарина по социально-экономическим вопросам капитализма.

48

на самоопределение нельзя. Нация - значит: буржуазия вместе с пролетариатом. Мы, проле­ тарии, будем признавать право на самоопределение какой-то презренной буржуазии! Это ни с чем не сообразно! Нет, извините, это сообразно с тем, что есть. Если вы это выкинете, у вас получится фантазия. Вы ссылаетесь на процесс дифференциации, происходящей в недрах нации, на процесс отделения пролетариата от буржуазии. Но посмотрим еще, как пойдет эта дифференциация.

<...> Тов. Бухарин говорит: «Зачем нам право наций на самоопределение!» <...>. «Я хочу

признавать только право трудящихся классов на самоопределение», - говорит тов. Бухарин. Вы, значит, хотите признать то, чего в действительности не достигли ни в одной стране, кроме России. Это смешно.

Посмотрите на Финляндию: страна демократическая, более развитая, более культурная, чем мы. В ней идет процесс выделения, дифференциации пролетариата, идет своеобразно, гораздо более мучительно, чем у нас. <...>. Но благодаря тому, что мы признали право на­ ций на самоопределение, процесс дифференциации там был облегчен. Я очень хорошо помню сцену, когда мне пришлось в Смольном давать грамоту Свинхувуду, - что значит в переводе на русский язык «свиноголовый», - представителю финляндской буржуазии, кото­ рый сыграл роль палача. Он мне любезно жал руку, мы говорили комплименты. Как это было нехорошо! Но это нужно было сделать, потому что тогда эта буржуазия обманывала народ, обманывала трудящиеся массы тем, что москали, шовинисты, великороссы хотят задушить финнов. Надо было это сделать.

А вчера разве не пришлось то же сделать по отношению к Башкирской республике?1 Когда т. Бухарин говорил: «Можно кой для кого это право признать», так я даже записал, что у него в этот список попали готтентоты, бушмены, индусы. Слушая это перечисление, я думал: каким образом т. Бухарин забыл одну маленькую мелочь, забыл башкир? Буш­ менов в России не имеется, насчет готтентотов я тоже не слыхал, чтобы они претендовали на автономную республику, но ведь у нас есть башкиры, киргизы, целый ряд других наро­ дов, и по отношению к ним мы не можем отказать в признании. Мы не можем отказывать в этом ни одному из народов, живущих в пределах бывшей Российской империи. До­ пустим даже, что башкиры свергли бы эксплуататоров и мы помогли бы им это сделать. Но ведь это возможно только в том случае, если переворот вполне назрел. И сделать это надо осторожно, чтобы своим вмешательством не задержать тот самый процесс дифференциации пролетариата, который мы должны ускорить2. Что же мы можем сде-

1Этот Ильича пассаж относительно того, как большевики одарили «Suomi» и «Башкурдистан» нацио­ нально-правовой самостоятельностью, долгое время не находил какого-либо особого, будем говорить, - ни внимания, ни объяснения со стороны советских этнополитологов. Автор этих строк как-то тоже не нахо­ дил остро необходимым или, скорее всего, политически возможным подчеркнуть, что указанным своим заяв­ лением глава большевистского правительства России откровенно и без прикрас («свиноголовый»!) «легитимизировал» не что иное, как тактическо-конъюнктурный характер уступок националистам - «предоставления угнетенным нациям права на самоопределение вплоть до отделения». Далее будет пред­ ставлен надлежащий кусок воспоминаний А.-З. Валидова: в далеком и несоветском Стамбуле, где он укрылся от советских преследований, Валидов позволил себе возмутиться тем, из каких-таких соображений советская власть, с «раскрытыми объятиями» приняв башкирских националистов и воинов, ушедших от белых, согласи­ лась на национальную автономию Башкортостана. Но ко времени этих воспоминаний прошло ровно полстоле­ тия с тех пор, как валидовское крыло антибольшевистского башкирского национализма заменило непримиримую борьбу на примирение с большевизмом во имя «суверенитета» Башкортостана.

2 Исключительно актуальный и принципиальный вопрос, касающийся оценки происшедшей при советской власти социалистической ломки и переделки экономической жизни народов, в данном случае башкир. Ограничусь отсылкой читателя ко введению 1-го тома, где приведенные слова Ленина в соответствующем ракурсе уже прокомментированы.

49