Jemen-zemlya_ushedshikh_v_legendy_imenitykh_tsarstv

вере в Бога Единого, в течение 120 лет. Но не вняли они словам его. Более того, «обвинили во лжи».

Всевышний любил Нуха (Ноя) за готовность и желание творить добро людям, отмечает в своих знаменитых «Иудейских древностях» Иосиф Флавий (ок. 37 – ок. 100). Потому-то и решил уберечь его: предупредил о грядущем потопе, и повелел построить ковчег.

Ковчег Ной соорудил – вместительный, стянутый скрепами, с сильными бортами-стенами и крышей. И спасся на нем от потопа с домочадцами своими. Было это на шестисотом году жизни Ноя. Дождь во время потопа «лил стеной», шел беспрерывно в течение 40 дней; и «покрыла землю вода на 50 локтей в высоту» (4).

Опотопе и Ное упоминают, к слову, шумерские, ассирийские

ивавилонские «глиняные летописи», а также Тора, Евангелие и Коран. Однако размеры Ковчега во всех текстах приводятся разные. В шумерских «сводах» говорится о 925-метровом Ковчеге, а в ассирийских, что Ковчег был длиной в 600, шириной и высотой в 60 локтей. Согласно вавилонским «хроникам», ширина, высота и длина Ковчега «равнялись друг другу». Ковчег в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия – это сооружение «длиной в 300, шириной в 50 и вышиной в 30 локтей». Нос многоярусного Ковчега напоминал голову петуха, а корма – петушиный хвост

ВКоране сказано, что потоп постиг людей потому, что погрязли они в грехах и бесчестии, что были неправедными, и не вняли призывам посланного к ним пророка Нуха (Ноя) (5). Более того, продолжали насмехаться и издеваться над ним, особенно знать. И даже тогда, когда по воле Аллаха строил он ковчег (6). И спаслись от потопа только Нух и семья его, и укрытые ими на ковчеге животные

иптицы, «из всех по две пары» (7).

Изатопила вода всю сушу, уничтожив неверных. Обошла стороной лишь заповедную землю Мекки. И пока не схлынула вода, Ка’аба пребывала на небесах, будучи поднятой с земли архангелом Джабраилом (Джибриилом).

Ибыл потоп тот, повествуют предания арабов Аравии, воистину, «гигантским и пугающим». И «возвысились воды потопа, и покрыли собой всю землю. И утонул тот, кто утонул». Со временем, замечает ал-Калби, воды потопа сошли отовсюду, за исключением

одного места – Хисмы (к востоку от залива Акаба). В течение долгих 40 лет они зримо напоминали людям о ждущем их наказании Господа за грехи их земные, за неверие в Бога Единого (8).

Обитатели Ковчега, спасшиеся от потопа, укрылись, выйдя из него, толи на аравийской горе Эль-Джуди, толи на вершине горы ‘Арафат, где встретились после изгнания из рая и долгой разлуки Адам и Ева.

Своды легенд и преданий народов Древней Аравии извещают, что на борту ковчега находились и взятый Ноем прах Адама, и тайно, под видом одного из животных, пробравшийся на ковчег Иблис (шайтан).

Нух, сказывает Хишам ибн Мухаммад ал-Калби, здравствовал после этого «еще 350 лет», ведя жизнь праведную, достойную и радостную. Был он последним из ветхозаветных патриархов, потомком Сифа, сына Адама.

Иосиф Флавий в своих «Иудейских древностях» ведет речь о трех сыновьях Ноя – Симе, Хаме и Иафете, родившихся за сто лет до великого потопа. И когда повзрослели сыновья Ноя, то, согласно преданиям арабов Аравии, разделил он между ними, Йафетом (Иафетом), Самом (Симом) и Хамом, землю, и разошлись они по ней.

Потомкам Иафета «принадлежит 37 языков мира», включая язык «народа ар-русс»; потомкам Хама – 23 языка; потомкам Сима – 12, в том числе арабский.

У Сима, в частности, было пять сыновей, ставших родоначальниками многих народов Востока. Арабы и евреи произошли от Арфаксада; древние народы Месопотамии – от Ассура; обитатели Древней Сирии (Аш-Ша’ма), арамейцы, – от ‘Арама; а древние народы Персии – от Элама (9).

Лето, по легенде, Сам (Сим) ибн Нух проводил в деревне Саманин, что построил в местечке, известном сегодня как Базид. Проживало в ней 80 человек (отсюда – и ее название, Саманин, что в переводе с арабского языка значит 80). Зимой жительствовал в земле Джаухи (10). Часто хаживал в края нынешнего Йемена, к проживавшим там потомкам своим. Заложил у них поселение, ставшее со временем знатным и богатым. Речь идет о городище, на месте которого возник впоследствии г. Сана’а’.

Ханаане, потомки Ханаана, сына Хама, расселились вначале на северо-восточном побережье Аравийского полуострова. Затем ушли оттуда в Южную Месопотамию. Там, в нижнем течении рек Тигр и Евфрат, на том месте, где впоследствии, в 3000 г. до н. э., образовалось царство шумеров, основали земледельческое поселение. Назвали его – в память о родных землях – Эль-‘Убайдом. Действительно, одна из легенд шумеров повествует о людях, пришедших со стороны «Горького моря» (Персидского залива) и принесших в их край земледелие. Искусство возделывания земель, полученное шумерами от этого древнего народа, они отточили до совершенства.

Воды потопа, пишет Хишам ал-Калби, низвергли идолов народа Нуха (Ноя), и долго носили их по разным углам света, пока не оказались они в районе нынешней Джидды. Когда же воды потопа спали, то остались лежать там истуканы. Шло время. Ветра занесли их песком.

Направиться в те места, найти идолов и «поставить их в Тихаме» надоумил ‘Амра ибн Лухаййа из племени хуза’а, как гласят в пересказе ал-Калби предания арабов Аравии, состоявший при ‘Амре слуга из джиннов по прозвищу Абу Сумама. «Иди на берег моря, что у Джудды [Джидды], – сказал он. – Найдешь там идолов. Принеси их в Тихаму, и не бойся. Потом призови арабов им поклоняться – и ответят они тебе согласием».

И отправился ‘Амр в то самое место, разыскал там идолов народа Нуха (Вадда, Сува’, Йагуса, Йа’ука и Насра), и отнес их в Тихаму. «Настало время хаджжа, и призвал он арабов почитать их и преклоняться им».

Первым отозвалось на призыв ‘Амра йеменское племя алмазхидж – и ‘Амр отдал одному из мужчин того племени, Ан’аму ибн ‘Амру ал-Муради, истукана Йагуса. Установили его на холме, сообщает ал-Калби, «называемом Мазхидж». Воздавало почести ему и само племя ал-мазхидж, и те, кто жил поблизости.

Так же отреагировало на обращение ‘Амра и крупное йеменское племя бану хамдан; и ‘Амр передал человеку по имени Малик ибн Марсад ибн Джушам ибн Хашид ибн Джушам ибн Хайран ибн На’уф ибн Хамдан идола Йа’ука (Задерживающий/Препятствующий). Этот истукан располагался в селении Хайван, что на расстоя-

нии двух ночей пути от Сана’а’ в сторону Мекки. Ему поклонялись племена бану хамдан и бану хайван, и те, кто обитал у того места. Центрами удела племени бану хамдан являлись Хаз и На’ит.

Откликнулись на призыв ‘Амра и химйариты; и он вручил «человеку по имени Ма’дикариб из рода Зу Ру’айн идола Насра». Находился он в землях царства Саба’, в местечке Балха’. Ему воздавали почести химйариты и их соседи. По поверьям йеменцев, идол Наср обладал способностью наделять людей даром предвидения.

Так три идола из пяти тех, которых до потопа чтил и боготворил народ Нуха, попали в Йемен. ‘Амр ибн Лухайй был прорицателем, потомком Раби’а ибн Хариса ибн ‘Амра ибн ‘Амира ибн Хариса ибн Са’лаба ибн Имру’-л-Кайса ибн Мазина ибн ал-‘Азда, прародителя племени хуза’а. Человек этот известен тем, что завладел Меккой, изгнал из нее джурхумитов, прежних «господ Мекки», и стал ее хранителем.

Пророк Мухаммад, по словам ал-Калби, сказал однажды в кругу своих последователей: «Был показан мне ад, и увидел я низкорослого, рыжего, голубоглазого человека, влачившего кишки свои сквозь огонь. Я спросил: “Кто это?”, и мне ответили: “Это – ‘Амр ибн Лухайй, первый, кто резал ухо верблюдице бахира, отпустил свободно пастись верблюдицу васила и верблюдицу хами, изменил веру Ибрахима и призвал арабов служить идолам» (11).

Бахира, васила и хами – это названия верблюдиц, которых древние аравийцы посвящали своим божествам; метили их (надрезали уши) и отпускали на все четыре стороны. Среди аравийцев такие верблюдицы считались неприкосновенными. Бахирами нарекали тех из них, которые рожали десять верблюжат подряд только женского пола. Хами – это верблюдицы, производившие на свет десять детенышей обоих полов. С теми же, кто приносил по пять особей, поступали так: если последней из них был самец, то верблюдицу съедали, а если самка, то надрезали ухо и отпускали на свободу (такая верблюдица звалась василой).

Повествуя о свитке народов Древней Аравии, арабский историк Ибн Халдун (1332–1406) писал, что древнейшими ее обитателями были «арабы первичные» или «арабы первородные». В сказаниях аравийцев о них говорится как об «арабах утерянных» или «арабах угасших» (‘араб ал-ба’ида). Собиратели арабских древностей именуют их «арабами исконными». К «арабам первородным» предания аравийцев относят племена ‘ад и самуд, тасм и джадис, ‘амалик и джурхум. Некоторые из них перестали существовать вследствие кровопролитных междоусобиц и межплеменных раздоров (тасм

иджадис). Другие покинули «мир людей» и были «вычеркнуты из списка народов земли» по причине вмешательства божественной силы – по воле Аллаха, как сказано в Коране (‘ад и самуд) (12).

Народы эти, давно «исчезнувшие с лица земли», и ушедшие в легенды арабов Аравии, упоминаются во множестве пословиц и поговорок аравийцев. «Как рассказы о тасме», скажет сегодня коренной житель Аравии, услышав нечто такое, во что трудно сразу поверить. «Это было давным-давно, еще во времена ‘адитов», заметит йеменец, ведя речь о том, что имело место в далеком прошлом.

‘Адиты облюбовали земли Йемена. Были они, согласно преданиям, людьми «огромного роста», сильными, мужественными и отважными, «гигантами Аравии». Зрелости достигали в возрасте ста лет. «Невысоким» среди них считался человек, ростом в 60 локтей (более трех метров). И возвышался над всеми ними, «как гора над долиной», легендарный богатырь Далиджан, ростом в 100 локтей.

‘Ад, родоначальник ‘адитов, сын А’уса, рожденного ‘Аримом, внуком Ноя по линии его сына Сима, «человек роста гигантского

ителосложения могучего», имел «четыре тысячи детей мужского пола от одной тысячи жен», и прожил 1200 лет.

Первой земной обителью ‘адитов, их пристанищем в землях Древнего Йемена, предания аравийцев называют ‘Убар (в сказаниях он фигурирует также как как ‘Аубар и Вабар). Город ‘Убар, как следует из сводов йеменской старины, был поделен на две части: рай и ад. В первой из них, украшенной дворцами с колоннами из хризо-

лита и алмазов, роскошными садами, известными как райские сады ‘Ада, прогуливались гурии, райские жены праведников, красавицы с белоснежной кожей и черными глазами, как сказано о них в Коране. Тела их просвечивались как кристаллы. Питались они только водой и молоком. И когда пили, то видно было, как жидкость по горлу стекала в желудок. Другая часть города представляла собой ад, преисподнюю. В стоявшей там огромной печи круглосуточно полыхал огонь. И души людей, осужденных на муки, и томимые жаждой, стоя у той печи, громко взывали о милосердии, просили дать им хоть каплю воды.

Правил городом тем, где жили люди-великаны, король-испо- лин ‘Ад. Имел все, что только можно было пожелать. Но вот однажды решил ‘Ад, что на гигантской птице Рухх он мог бы подняться в небеса, добраться до рая небесного, обители Господа, и бросить вызов Всевышнему – померяться с ним силой. Призвал к себе всех птиц из семейства Рухх, гнездившихся в Хадрамауте и на Сокотре,

ивыбрал самую большую и сильную из них. Затем взял огромную трость с крюком, навесил на него барана, уселся верхом на птицу и, держа трость с любимым лакомством этой птицы перед ее глазами, устремился на ней в небо. Летели долго. Два месяца спустя после того, как оставили землю, повстречались с двигавшимися им навстречу ангелами. Изумленные тем, что предстало их взору, ангелы поинтересовались у короля ‘Ада, что ему понадобилось на небесах,

икуда он держит путь. Ищу я Господа, ответил ‘Ад; хочу померяться с ним силой. Всевышний – ниже, молвили ангелы, и тотчас же скрылись. ‘Ад подался вперед, в сторону, куда указали ангелы. Наклонился, и баран, насаженный на его трость, соскользнул, а вслед за ним, стремглав, бросилась и птица. ‘Ад покачнулся, свалился с нее, и устремился вниз. Летел с небес на землю долго, лет двадцать, застревая, то и дело, в «топях облаков» и чувствуя, что тело его разлагается. Когда же упал на землю, то остался от него только огромный череп. Господь призвал ветра и приказал им укрыть песками и череп ‘Ада, и сам ‘Убар, и навеки похоронить их обоих, и город, и того, кто построил его.

Шло время. Менялись направления ветров и песчаных бурь. И вот однажды голодный волк, бродивший по той округе, наткнулся

на череп ‘Ада. И решил укрыться в нем от палящего солнца. Вошел в глазницу левого глаза, как в пещеру. Схоронилась в черепе том и газель, проникшая в него через глазницу правого глаза. Буквально вслед за ними появился у того места одинокий бедуин на верблюде. Осмотрелся вокруг – и заметил какую-то большую, сиявшую на солнце белую глыбу. Когда приблизился к ней, чтобы выяснить, что же это такое, то из нее выскочил волк. Верблюд подался в сторону – и из другой части загадочной глыбы выпрыгнула на него газель. Череп был таких размеров, что, находясь внутри него, ни волк, ни газель не заметили даже и не учуяли друг друга. Бедуин, все еще не зная и не ведая, что перед ним, постучал тростью по тому, что обнаружил, дабы определить, камень ли это, или что другое. И тут изнутри раздался голос, призвавший его не вдаваться ни в какие сомнения, а верить своим глазам. Бедуин, отъехав немного назад, внимательно вгляделся в то, что обнаружил, и понял, наконец, что перед ним – невероятно огромный череп.

Будучи наслышанным о мудрости царя Соломона, сына Дауда (Давида), тут же отправился к нему, дабы разузнать, кому мог принадлежать такой величины череп. Повстречался с царем, и рассказал ему о своей удивительной находке в пустыне. Внимательно выслушав бедуина, царь Соломон поинтересовался у него, мог бы он показать ему то место. Бедуин из племени ал-мурра, славившегося своими следопытами, лучшими в Аравии, ответил утвердительно. Царь Соломон, со своей стороны, пообещал, что если голос, о котором поведал ему бедуин, раздастся из черепа, когда он постучит по нему своей тростью, то он щедро вознаградит его – золотом, и в количестве, равном весу кочевника. Если же голос не прозвучит, то повелит отрубить ему голову. Бедуин согласился.

Добравшись до того самого места, царь Соломон ударил по черепу тростью, и раз, и два, но череп никак не отозвался. И тогда царь Соломон приказал отсечь бедуину голову. Но как только повеление его исполнили, «череп вдруг заговорил». И произнес те же самые слова, сказанные ранее кочевнику, а именно: чтобы человек, стучащий по нему, не сомневался в том, что видит, и верил глазам своим.

После того как «череп отозвался», царь Соломон опечалился, ибо даже он не знал как теперь быть. Ведь голову бедуину отруби-

ли, выходит, ни за что. И решил тогда царь Соломон призвать к себе всех птиц, и поинтересоваться, слышала ли хоть одна из них

овладельце черепа, коим был, как он полагает, легендарный ‘Ад. Но никто из птиц, прилетевших на зов царя Соломона, ничего об ‘Аде и слыхом не слыхивал. И вдруг небо над ним затмила огромная птица, настолько древняя, что перьев на крыльях ее практически не осталось. Царь Соломон поинтересовался у птицы-старицы, ведомо ли ей что-нибудь о короле ‘Аде, жившем в ‘Убаре, в возведенном им граде богатом. И заметил, что если известно ей хоть что-то

овладыке ‘Убара и она поведает ему о том, что знает, то он одарит ее молодостью, и она вновь обретет крепкие крылья. Да, ответила птица, я слышала об ‘Аде. И могу показать, где покоится укрытый песками сказочно красивый город его. Царь Соломон провел рукой по крыльям одряхлевшей птицы – и они оперились. Птица обрела молодость, и отнесла царя Соломона в то место, где стоял ‘Убар.

Царь Соломон призвал ветра. Сначала – шимал (северо-запад- ный). Потом – каус (юго-восточный). Затем – гарби (западный), и, наконец, – шарки (южный). И когда все они, пройдясь над захоронением ‘Убара, перестали дуть, то открылся перед взором царя Соломона мертвый город ‘Убар. Царь Соломон вошел в него. Своими глазами увидел дома из мрамора, богато украшенные, о которых вещали предания; сады Джаннат ‘Ад и преисподнюю с печью и полыхавшим в ней огнем. И когда узрел все это, то испугался, что если он останется в этом месте красивом, но проклятом Господом, то Господь раздосадуется и покарает его. И потому спешно покинул ‘Убар (‘Аубар, Вабар). Расставаясь с ‘Убаром, повелел ветрам, власть над которыми, равно как над птицами и зверями, даровал ему Всевышний, занести город ‘Ада песками, навечно. Где покоится ‘Убар, город некогда знатный и богатый, незнамо-неведомо никому (13). Так гласят сказания.

‘Убар, говорится о нем в сводах аравийской старины, прославился своей великолепной архитектурой, накопленными в нем богатствами несметными и «великолепными садами, внутри и вокруг него» (14).

Арабский историк Ибн Халдун (1332–1406) отзывался об ‘Убаре как о «первом среди городов-сокровищниц» Древней Аравии.

С легкой руки британского офицера и путешественника Томаса Эдварда Лоуренса (1888–1935), больше известного под именем Лоуренса Аравийского, вынашивавшего планы найти этот город, ‘Убар получил название «Аравийской Атлантиды, утерянной в песках». Британский разведчик Филби, служивший советником у основателя Королевства Саудовская Аравия, полагал, что ‘Убар уничтожил метеорит, что город обвалился в образованный этим метеоритом кратер, и был занесен песками. Основаниями для таких предположений послужили рассказы, которые он слышал от бедуинов. В них говорилось, что обрушился как-то на ‘Убар «огромной величины камень с небес» – и ‘Убара не стало. В некоторых племенах Аравии и поныне бытует поверье, что если ‘Убар, город ‘адитов, «арабов утерянных», наказанных Господом за гордыню и неверие, когда-ли- бо обнаружат, то Господь непременно накажет Землю – и людей на ней не станет.

Близок к разгадке местоположения ‘Убара был знаменитый английский исследователь Бертрам Сидней Томас. После 1-ой мировой войны он 13 лет прослужил в Аравии. Совершил переход великой аравийской пустыни Руб-эль-Хали (в переводе с арабского языка – Пустой угол). Вспоминая в своей книге «Arabia Felix» («Счастливая Аравия», 1932) об этом путешествии, упомянул о том, что бедуины-проводники, которые сопровождали их караван, утверждали, ссылаясь на сказания предков, что дорога, по которой они двигались в местечко Шиср, являлась древним караванным путем, пролегавшим в ‘Убар. Там, в Шисре, Б. Томас видел, по его словам, руины некогда большого, судя по всему, форта. Они-то, как выяснилось позже, и представляли собой то, что осталось от древнего ‘Убара, обители ‘адитов.

Современные исследователи Аравии, ссылаясь на работы известных арабских историков, географов и путешественников прошлого, в том числе на записки знаменитого Ибн Баттуты (1304– 1377), посещавшего главные гавани Южной Аравии того времени, отмечают, что ‘Убар слыл крупным перевалочным пунктом караванной торговли, где ежедневно размещались на отдых не менее 500 погонщиков и более 2 тыс. верблюдов.

На картах александрийского географа Клавдия Птолемея ‘Убар отмечен как один из центров торговой деятельности Южной Аравии, где находился рынок благовоний.

После смерти ‘Ада царствовали над ‘адитами, теми из них, кто выжил, и потомками их, Шаддид и Шаддад, сыновья ‘Ада. Восстановили и укрепили они удел отца своего. И основали в нем «царство великое, грозное и могучее, раскинувшее со временем власть свою на многие земли в Аравии и в Двуречье» (Месопотамии). Сила и богатства ‘адитов, с одной стороны, и свобода нравов – с другой, сделали их аравийской притчей во языцех.

У ‘адитов, сообщает Геродот, была «общность имущества среди братьев под управлением старшего» и обычай полиандрии, то есть «сожительства всех братьев с одной женщиной». Именно ‘адиты ввели в Древнем Йемене получившую со временем распространение и в других землях Аравии действующую и поныне систему колен и родов; создали касты воинов и земледельцев, которые браком между собой не сочетались. Народ ‘ад, храбрый и могучий, «рос и множился, день ото дня». И образовал он, согласно сводам аравийской старины, «тысячу колен», разошедшихся по другим землям.

По смерти Шаддида властвовать над ‘адитами продолжил Шаддад ибн ‘Ад. О его амбициях правителя и аппетите завоевателя чужих земель слагались легенды. С войском великим, гласят сказания южноаравийцев, он победно дошел до границ Хинда (Индии). С именем Шаддада предания связывают и «нашествие пастухов на Египет». Арабский географ ‘Абд ар-Рашид ал-Бакуви в своей «Книге о памятниках и чудесах царя могучего» пишет, что Шаддад, сын ‘Ада, вторгшись в Миср (Египет) и покорив народ тамошний, заложил в тех краях город, на месте которого Александр Македонский отстроил впоследствии Александрию.

Бытует в племенах Южной Аравии и легенда о возведенном Шаддадом граде великом, «бесподобном Ираме Многоколонном». Город этот, «красоты дивной, необыкновенной», аравийцы прозвали «осколком рая на земле». Располагался Ирам, со слов ‘Абд арРашида ал-Бакуви, между городом Сана’а’ и Хадрамаутом. Строил его Шаддад долго. Обнес высокой стеной и возвел в нем множество замков, украсив их внутренние и даже внешние стены яхонтом и