Jemen-zemlya_ushedshikh_v_legendy_imenitykh_tsarstv

Вернувшись в Зафар, вскоре умер. Сын его, Ас’ад, рос у деда. О происхождении своем царском долго не знал ничего. Однажды, забравшись на гору Ханум, повстречал там трех стариц-вещуний. Они-то и поведали ему, кто он. Но до этого подвергли его испытаниям. Увидев, что он спокойно прокатился верхом на гиене, не испытав ни страха, ни даже испуга, и что из двух, предложенных ему лож для сна, выбрал не мягкое, а жесткое, предрекли ему славное будущее; и посоветовали вернуть трон отца, что он и сделал.

Сказания племен Южной Аравии повествуют о нем как о царе справедливом и мудром, щедром и удачливом. С великим войском своим, еще до похода на Йасриб, он победоносно прошел по землям Месопотамии, где наголову разбил персидское войско под Вавилоном. Царя Кубаза, бежавшего с поля боя, настиг и сразил. Затем, разделив войско на три части, одну из армий, во главе с сыном Хассаном, направил на завоевание Китая. Другой армии, во главе с братом Йа’фуром, поставил целью добраться до Византии и овладеть Константинополем. Сам же, с третьей армией, в сопровождении сына Шамара дошел до Индии, где сразился в поединке и победил в нем владыку индусов. Во время этого похода Абу Кариб «забрал в свои руки» Иран, Афганистан и Индию. Что касается армии химйаритов, выдвинувшейся на ромейцев, то опрокинуть их она не смогла, но по пути в Византию захватила земли курдов. Хассану в Китае сопутствовала удача. Прославился и Шамар ибн Ас’ад. Продвинувшись из Афганистана в Среднюю Азию, он «поставил на колени» главный город Древнего Туркестана. Основательно «поправил» его, и назвал в свою честь Шамар-Кандом (Самаркандом).

Дело было так. Долго и безуспешно, как гласят сказания йеменцев, осаждал Шамар этот город. Но вот, наконец, удача улыбнулась ему. От перебежчика он узнал, что всеми делами в городе управляет дочь царя-старца. И он направил к ней посланца с письмом, в котором изъявил желание жениться на ней, сразу же, как вернется из похода в Китай. В качестве залога и в подтверждение серьезности своих намерений предложил взять на сохранение казну его войска, состоявшую из нескольких десятков запечатанных его личной печатью сундуков с золотом и серебром. При этом заметил, что в случае получения ею письма о его смерти с обязательно приложенным

к нему личным кольцом-печаткой сундуки эти она может вскрыть и содержимое их забрать себе. Принцесса согласилась. Наступил вечер. Сундуки, доставленные к въездным воротам города воинами Шамара, внесли вовнутрь. Но в них – и в этом заключалась хитрость Шамара – прятались воины-химйариты, самые отчаянные и удалые. И в первую же ночь, выбравшись из сундуков, они открыли ворота города. Так он и овладел им. Увидев же принцессу, страстно в нее влюбился, взял ее в жены, и «обрел в городе том потомство». Из Средней Азии Шамар двинулся в Китай, на помощь брату Хассану, которому до его прихода уже удалось покорить многие из городов тамошних (3)

Со временем в Йемене, где иудейские торговые коммуны существовали уже во II в. н. э., а также в Хиджазе сложилась крупные колонии «народа йахуд» (евреев). Находясь вдали от родины, евреи обращали взоры свои во время молитвы в сторону Иерусалима. О вынужденном исходе иудеев в земли аравийские упоминал в своих стихах известный в Аравии еврейский поэт Сабуил бен ‘Адийа (500–560).

Аравийцы, по словам исследователей «Острова арабов», будь то йеменцы или хиджазцы, либо кто другой, не считали зазорным изымать собственность у евреев. Более того, утверждали, что имеют, дескать, на то законное право. Ведь Исма’ила, прародителя «арабов третичных», евреи незаконно в свое время лишили всего того, что должно было принадлежать ему по праву, как потомку и старшему сыну Ибрахима (Авраама) (4).

Богатый источник сведений о жизни и быте евреев Древнего Йемена – это анналы Вахбы ал-Йамани (656–732), известного йеменского собирателя сказаний и преданий, и записки прославленного путешественника, испанского еврея Бен Иона из Тудела, больше известного как Вениамин Тудельский (ум. 1173). В «стране Саба’», в землях Йемена, отмечал он, жили евреи, известные под именем рихавитов (детей Рихавы). Веру свою «держали крепко»; десятину со всего, что имели, отдавали своим мудрецам-талмудистам.

Среди первых проповедников христианства в Южной Аравии христианские источники называют апостолов Фому и Варфоломея.

Первый из них, как уже упоминалось в этой книге, потерпев кораблекрушение по пути в Индию (52 г.), у острова Сокотра, обратил проживавших на нем греков в христианство и воздвиг для них церковь – из обломков корабля, выброшенных волнами на берег.

О святом апостоле Варфоломее как первом проповеднике веры христианской в Южной Аравии сообщает в своем сочинении «Судьба христианства в Южной Аравии от времен апостольских до утверждения в ней магометанства» игумен Арсений. Об этом писали, говорит он, и Филосторгий, и Софроний, и Иероним, указывая на Варфоломея как на апостола «проповедовавшего Евангелие Христово сабеям, нынешним гомеритам» (химйаритам). «В числе тех, кто приходил за духовным наставлением к знаменитому подвижнику V века, преподобному Симеону Столпнику, – отмечает игумен Арсений, – упоминаются и гомериты». В житии Симеона Столпника (ок. 390–459), христианского святого, сирийского основателя новой формы аскезы, столпничества, сказывается, что, «аки реки», стекались к нему «народы разные, племена и языки»; хаживали к нему и гомериты (химйариты). Летописи повествуют, что во второй четверти V века несколько племенных вождей химйритов, находившихся по делам торговым в Сирии, выслушав проповедь Симеона Столпника, обратились в христианство.

В «Каталоге церковных писателей» Иеронима, замечает игумен Арсений, есть краткая заметка о путешествии в 190 г. в «Счастливую Аравию» некого Пантеона, направленного туда епископом Александрийским Дмитрием. Содержатся в «Каталоге» сведения и о другом «знаменитом учителе веры христианской» – об Оригене, которого приглашали к себе для выступлений с публичными проповедями аравийцы; притом дважды – в 239 и 247 гг. (5).

«Потаенными христианами», согласно летописям византийским, информирует игумен Арсений, были химйаритский царь ‘Абд Килал ибн Мат’уб (ок. 250), а также внук его, Вакий (320 г.)

О том, как христианство шагнуло в Наджран, крупный торговый центр на севере Йемена, рассказывает Ибн Хишам. Дело было так. Некто Файмиун (сирийский отшельник Евфимий; северные йеменцы называли его Файмиуном, а южные – Фимиуном), «приверженец веры Иисуса», странствовавший по Сирийской пустыне, «от одной деревни к другой», попал в плен к бедуинам; и оказался в рабстве, в Наджране, «вместе с последователем своим», Салихом. «Строго блюдя заветы Иисуса», скрытно вставал по ночам и совершал молитвы. И когда делал это, то хижина, где он ютился, озарялась светом, «освещалась без светильника». В ответ на соответствующий вопрос своего хозяина, однажды заставшего его за этим занятием и удивленного увиденным, поведал ему о «следуемой им вере». В состоявшемся затем откровенном разговоре сказал, что от той одиноко стоящей пальмы, которой, как божеству, поклоняются жители Наджрана, нет, дескать, по его разумению, «ни вреда, ни пользы». Пальма эта, молвил он, – всего лишь дерево, не более того. И как все другое на земле, «живое и неживое», подвластна она воле Господа, который «в силах сделать с ней, если возжелает, все, что захочет». Проговорив всю ночь, раб и хозяин, бывший, кстати, шейхом одного из племен, обитавших в районе Наджрана, договорились о следующем. Если случится так, что Бог, в которого верует Файмиун, «покажет над священной у наджранцев пальмой силу свою», то и он, а за ним и род, и племя его «примут веру Иисуса», и призовут к ней все население Наджрана.

С наступлением утра встал Файмиун на колени, и, помолившись, призвал Господа помочь ему обратить наджранцев в веру христианскую. Творец просьбу Файмиуна услышал, и «ниспослал на землю ураган», сильный и свирепый, дотоле в тех краях невиданный. Налетел он на Наджран, вырвал пальму с корнем, и забросил высоко в горы. Хозяин Файмиуна лично наблюдал за всем происшедшим. Именно он, человек в Наджране авторитетный и уважаемый, и известил соплеменников о том, кто и почему сокрушил их священное дерево. И жители Наджрана в Иисуса уверовали, и веру новую приняли. Так, со слов Ибн Хишама, христианство и пришло в Наджран (6).

Случилось это году где-то в 445-м, указывает в своих «Записках о мученичестве св. Арефы [‘Арафы] и других с ним в городе

Негране [Наджране]» архимандрит Арсений. Но оговаривается. Отмечает, что Симеон Метафраст (византийский писатель и государственный деятель, автор свода житий святых, ум. ок. 960 г.) полагал, что христианство в Йемен было привнесено «Феофилом [Теофилусом Индусом], епископом, посланником императора Констанция» (337-361), направленным в земли Йемена около 344 г. (7). Той же точки зрения придерживался и Филосторгий (ок. 368 – ок. 439), автор «Церковной истории». На Феофила, повествует он, отправленного «около 350 года» к народу, жившему в Аравии, близ Океана, император возложил важную миссию. Состояла она в том, чтобы, во-первых, «завязать сношения мирные с гомеритами [химйаритами], называвшимися некогда савеями [сабейцами]». И, во-вторых, «выхлопотать разрешение на постройку церкви», дабы «путешествующие купцы римские», находясь по делам торговым в «землях благовоний», в том же Адене, к примеру, а потом и все другие из народа тамошнего, к христианству примкнувшие, совершать могли в церкви той богослужение (8). В числе подарков, взятых с собой Феофилом, было «200 каппадокийских лошадей». Несмотря на козни и «упорство евреев», «сильных в стране той», посольство Феофила имело «великий успех». «Владыка гомеритский [царь химйаритов], пораженный святостью Феофила, склонился к христианству», и «распорядился построить три церкви».

Первую из них возвели в Зафаре, столичном граде химйаритов. И была она, по словам Филосторгия и Фотия, одной из красивейших

втой части света. Другую церковь поставили в Адене, куда часто заходили «корабли и купцы ромейские» и где проживала коммуна торговцев из земель византийских. Оттого-то и звался одно время портовый город тот среди мореходов Средиземноморья «рынком ромейским» в Южной Аравии. Еще одну церковь заложили на «известном рынке персидском» (в Старом Ормузе), что рядом с входом

в«Персидское море» (Персидский залив). Из сочинений исламского историка и богослова ат-Табари (838–923) следует, что «смальту и мрамор» для храма в Зафаре и утварь для него везли из Византии; деньги на строительство «отпустил император Констанций» (9).

Побывал Феофил и в Наджране, «граде великом и многонаселенном», где при содействии купцов сирийских «распространялось

христианство». О самом Феофиле знамо лишь то, что родом он с острова Диоскоридов (Сокотра). Мальчиком попал в Константинополь. Стал дипломатом императора Констанция.

Из истории христианства в Аравии известно, что в 626 г. христиане Наджрана направляли делегацию к Пророку Мухаммаду в Медину и заключили с ним договор, «скрепленный клятвами».

Со стороны Мухаммада, сообщает игумен Арсений, в договоре том содержались следующие обещания-обязательства. «Обещаюсь, – говорилось в нем, защищать христиан, и охранять от врагов храмы их, молельни и монастыри. Обещаюсь, что ни епископ не будет отрешен от своего епископства, ни христианин отвращен от веры христианской, ни монах от своего обещания, ни отшельник не будет изгнан из своего уединения». Если же «христиане вздумают поставить церковь или основать киновию» (христианскую монашескую коммуну), указывалось в договоре, или сделать «иное что, относящееся к богослужению», и станут «испрашать разрешение на то у мусульман», то мусульмане «имеют способствовать им по возможности».

«Не будет притеснен ни один христианин, находясь между мусульманами», гласил договор. «Не будут презирать его мусульмане». Не будут заставлять изменять веру или указывать ему, как «отправлять службу», ибо «такого рода насилие противно вестнику Божию и Его приказаниям».

Христиане, со своей стороны, пишет игумен Арсений, ссылаясь на византийские источники, не должны были, «ни тайно, ни явно», «оказывать гостеприимства врагам мусульман», «покровительствовать воинам, враждебным мусульманам», и «давать им безопасность

всвоих жилищах».

Вслучае «нападения врагов» христиане обладали правом «защищать себя с оружием в руках»; и «должны были укрывать в своих домах мусульман, преследуемых врагами» (10).

Из сказанного выше явствует, что договор, заключенный христианами Наджрана с Пророком Мухаммадом, позволял им иметь в Наджране «автономную общину» и сохранить свою веру. Храмов их Пророк предписал не трогать; монахов из монастырей не изгонять; от веры силой отказываться не принуждать.

Такое отношение Пророка Мухаммада к христианам объяснялось, как считали русские священники-исследователи истории христианства в Аравии, безусловно, и складывавшейся там в то время ситуацией. Непростые жизненные обстоятельства, связанные со священными войнами за веру, которые мусульмане вели в те годы с арабами-язычниками и еврейскими племенами, определяли во многом и гибкое отношение Пророка Мухаммада к христианам. Приходу ислама в земли Аравии они, не в пример евреям и арабам-язычникам, не противились, а пытались выстраивать с мусульманами отношения мирного и добрососедского сосуществования. «Более всех людей сильны ненавистью к уверовавшим иудеи и многобожники», – сказано в Коране. – Самые же близкие по любви к уверовавшим» это те, которые говорят, что они – христиане (11). Иными словами, христиане наджранские, отмечает игумен Арсений, «сохранение свобод своих старались обеспечить миром и согласием»; готовы были платить дань мусульманам и выступать их союзниками (12).

Христиане Наджрана, свидетельствуют хронисты, соблюдали слово, данное ими Пророку Мухаммаду, и достигнутые с Ним договоренности «блюли строго»; «участия в бунтах не принимали». В 630 г., после взятия мусульманами Мекки, епископ Наджрана «вновь ходатайствовал перед Магометом от лица всех горожан о соблюдении доброго согласия, и в чем Магомет ему не отказал», – замечает игумен Арсений (13).

Исход христиан из Аравии начался при втором «праведном» халифе ‘Умаре (правил Халифатом 634–644), лично принявшим капитуляцию захваченного арабами Иерусалима. При этом никаких обвинений, как это имело место с иудеями, христианам предъявлено не было. Но поскольку «не следовали они вере Мухаммада», то должны были покинуть земли «Острова арабов», родину Пророка и мусульман, «очистить от себя», по его выражению, «колыбель ислама».

Договор с христианами Наджрана аннулировали, и они вынуждены были уйти из Наджрана. Переселившись в Ирак, христиане основали там, в двух днях пути к югу от Куфы, Новый Наджран.

В «Записках» архимандрита Арсения упоминается о том, что «в 634 г. халиф ‘Умар выслал из Наджрана всех христиан с их епи-

скопом». Поселились они в «Ираке Арабском (в Древней Вавилонии), под властью персов и в зависимости – в иерархическом отношении – от несторианского католикоса в Селивкии». Когда в 637 г. халиф ‘Умар «покорил Персию, то католикос Исая 2-й приходил к нему со Свидом, князем Наджранским, с дарами богатыми, и умолял заключить мирные условия между подчиненными ему христианами и аравитянами». Халиф «откликнулся, и грамотой оградил христиан от враждебных действий со стороны мусульман» (14).

Сказания о христианах Наджрана, легшие в основу его «Записок», рассказывает архимандрит Арсений, свел воедино наджранский епископ Кусса (по другим источникам – Коса), слывший среди мусульман «ораторам славным, красноречием коего удивлялся сам Магомет», слушая его выступления на «турнирах златоустов», поэтов, ораторов и сказателей, на ярмарке в ‘Указе. Впоследствии «летописи наджранские», доставленные в Византию и переведенные на греческий язык, попали из Константинополя на Русь (15).

В «Книге о харадже» («Китаб ал-харадж») видный исламский законовед Абу Йусуф (ум. 798) сообщает, что в грамоте, пожалованной Пророком Мухаммадом христианам Наджрана, говорилось о защите Посланником Аллаха «имущества христиан и их жизней», «земли их и веры». Указывалось, что защита эта распространялась также на «их родственников и их церкви» … и все то, что «в руках их из малого и великого». Отмечалось, что «снимались с жителей Наджрана тяготы», то есть долги ростовщикам, и «плата за кровь времен джахилийи»; и что «набора в войско из них не будет»; и что армия мусульман на землю их не ступит.

Подушная подать, установленная для жителей христианского Наджрана за дарованные им привилегии и свободы, состояла, как следует из сочинения Абу Йусуфа, из «двух тысяч одежд» (хулла) в год, «каждая ценой в укийу» (древняя серебряная монета). Одну тысячу из них надлежало давать «каждый месяц раджаб» (седьмой месяц мусульманского календаря), а другую тысячу – «каждый месяц сафар» (второй месяц мусульманского календаря). Подать на установленную сумму дозволялось вносить, «согласно пересчету», кольчугами, верблюдами, лошадьми и стременами (16).

После смерти Пророка Мухаммада первый «праведный» халиф Абу Бакр (правил Халифатом 572–634) подтвердил грамотой все те свободы и права, что даровал христианам Наджрана Посланник Аллаха. Защитная грамота, выданная им Абу Бакром, гласила: «Подтверждаю защиту относительно их личности, их земли, их веры, их движимого имущества, их окрестной территории, их рабов, их епископов, их монахов, их церквей». И делаю это во исполнение всего того, что «назначено было христианам самим Пророком Мухаммадом».

Когда Абу Бакра не стало, пишет Абу Йусуф, наджранцы явились с поклоном к халифу ‘Умару, но он велел им покинуть Аравию. «Выслал их из Наджрана Йеменского и поселил в Наджране Иракском». В пути «обещал безопасность». Джизйю (подушную подать, которой облагались немусульмане, проживавшие под покровительством мусульманского государства) велел с них не взимать в течение «24 месяцев кряду со дня прибытия на новое место жительства».

После кончины ‘Умара делегация христиан, перебравшихся из Наджрана в Ирак Арабский, явилась к халифу ‘Усману ибн ал-‘Аф- фану (правил 644–656) в Медину с челобитной. Выслушав посланцев, халиф вручил им письмо на имя своего наместника. В нем он извещал его о том, что «голова и знать населения Наджрана Иракского» пришли к нему и «подали жалобу». От них-то он и узнал, что «претерпели христиане» от мусульман. Поэтому «джизйю в платьях» распорядился «уменьшить на 30 штук». Признал за ними право на земли, дарованные им халифом ‘Умаром в Ираке Арабском, «вместо их земель в Йемене». Письмо халифа ‘Усмана к наместнику в Ираке Арабском (от 1 мая 648 г.) заканчивалось следующими словами: «Обходись с ними хорошо; они ведь народ, пользующийся покровительством» (17).

Когда халифом стал ‘Али ибн Абу Талиб (правил 656–661), то и его посещала представительная делегация христиан Наджрана Иракского во главе с их епископом, и «передала халифу прошение». В нем содержалась просьба «вернуть христиан-наджранцев на их родину». Но халиф ‘Али, повествует Абу Йусуф, отказал им в их просьбе. Заявил, что халиф ‘Умар признан мусульманами «человеком праведных поступков»; и поэтому решений его он менять