Yakobson_V_A__red__-_Mifologii_drevnego_mira_-_1977

металлы и камни, костный мозг — в золото и драгоценные кам­ ни, а пот — в дождь. Паразиты на его теле, оплодотворенные ветром, стали человеческими существами. В графических его изображениях, относящихся ко много более позднему време­ ни, он обычно предстает как рогатый творец, который высека­ ет вселенную с помощью молотка и тесла.

В этих сочинениях, относящихся к III столетию и к еще более поздним временам, мы обнаруживаем единственный миф, который может быть четко определен как миф о творении. Большинство китайских ученых полагают, что он некитайско­ го происхождения, и связывают его с мифом о предках племен мяо и яо, народов Южного Китая (также впервые упоминае­ мых в III столетии), в котором эти племена возводят свое про­ исхождение к собаке, именуемой Пань-ху. Этот пес, любимец китайского легендарного правителя Ди-ку (по традиции, пра­ вил около 2400 г. до н. э.), добился успеха, принеся своему августейшему хозяину голову беспокойного варварского пол­ ководца, и согласно предварительной договоренности получил за свои заслуги в жены дочь своего императора. Потом пес отнес свою супругу в горные укрепления на юге Китая, где их потомки стали предками современных племен мяо и яо. Однако кроме фонетического сходства имен Пань-гу и Пань-ху π того факта, что оба культа вроде бы имели центр на юге Ки­ тая, где их нередко смешивали между собой, никакого дру­ гого видимого сходства между этими двумя мифами нет.

К тому же, если мы взглянем па более отдаленные места, на Индию или древний Шумер, то схождения можно найти и там. Так, «Ригведа» рассказывает нам, что космические воды были сперва ограничены скорлупой, но что кроивший вселен­ ную бог Тваштри сотворил Небеса и Землю, а потом, в свою очередь, породил Индру. Напившись сомы, Индра стал та­ ким сильным, что заставил Небеса и Землю расстаться, а сам заполнил пространство между ними. Он также разрезал по­ крытие, в котором покоились космические воды, и выпустил их наружу12. Другая, более поздняя история из «Ригведы» по­ вествует, как Пуруша был принесен богами в жертву и части его разрубленного тела превратились в солнце, небо, атмосфе­ ру, землю, четыре стороны света, четыре социальных класса человечества и т. п.

Сходным образом в Шумере полагали, что в начале всего существовало первобытное море, которое породило космиче­ скую гору, содержащую в неразделенном виде Небеса и Зем-

380

лю. Те, в свою очередь, произвели на свет бога воздуха Энлиля, который отделил Небеса от Земли, унес Землю к себе и, за­ ключив союз со своей матерью Землей, заложил основание для устройства вселенной13.

Хотя в самом Китае миф о Пань-гу не появляется ранее III столетия, Эберхард (в его «Местных культурах», т. II, с. 467 и далее) предположительно соотносит его с идеей, которую он считает для Китая наиболее ранней: идеей первобытного яйца или мешка, расщепление которого дает возможность его нераз­ деленному ранее содержимому обрести форму в виде органи­ зованной вселенной. В своей усложненной версии эта концеп­ ция может служить хорошей основой для астрономической тео­ рии, имевшей хождение при династии Хань, согласно которой Небеса и Земля оформлены наподобие яйца, причем Земля по­ крыта сферой Небес, совсем как яичный желток покрыт скор­ лупой.

Нужпо вспомнить, что первый из паших текстов говорит о Небесах и Земле, слитых воедино (хунъ-дунъ), подобно кури­ ному яйцу. При Поздней Чжоу и Хань в философских текстах тот же самый звукоподражательный термин хунъ-дунъ упот­ ребляется для обозначения недифференцированного хаоса, бывшего до того, как вселенная обрела свое существование. Очень любопытно, что этот термин возродился в современном

ри), которые являются основным ингредиентом популярного

как существо, проживающее на юго-запад от Небесной горы (Тяныпань). Существо это ростом шесть футов, с четырьмя

же текстов династии Чжоу в «Цзо чжуань» 14 (IV в. до н. э. с

позднейшими добавлениями) под 618 г. до и. э. Хунь-дунь эвгемеризирован в виде злого сына одного из ранних мудрых правителей. Описывая его отрицательные свойства, текст среди всего прочего называет и то, что он «утаил („закрыл собою" или „скрыл от глаз") 'справедливость». Но наиболее известное чжоуское сообщение о Хунь-дуне — это очаровательная притча в седьмой главе даосского произведения «Чжуан цзы» (III в. до н. э.). Там мы читаем, что Хунь-дунь, или Хаос, был пра-

381

вителем Середины и что он был лишен обычных семи отвер­ стий, присущих людям (глаза, уши, ноздри, рот). По этой причине его друзья Шу и Ху из добрых к нему чувств реши­ ли просверлить ему эти отверстия. Каждый день они про­ сверливали по одной дыре, но на седьмой день Хунь-дунь умер.

Таковы отрывочные сведения, по которым нам предлагают решить, восходит ли космогоническая к о н ц е п ц и я , лежащая в основе мифа о Пань-гу, к ранним временам (хорошо еще, что не определить это для самого мифа!). Марсель Гране (в его книге «Танцы и легенды древнего Китая», 1926, с. 540 и далее) готов связать идею хунъ-дунъ с другой мифологиче­ ской темой, в которой термин хунъ-дунъ, правда, не появляет­ ся, а центральную роль играет кожаный мешок. Этот рассказ связан с царем У-и (правил, по традиции, в 1198—1195 гг. до н. э.), одним из последних злых правителей династии Шан, который изготовил человеческую фигуру и назвал ее Духом небес (Тянь-шэнь), а потом -сыграл с ним партию в шашки и выиграл ее. Чтобы выказать свое презрение к нему, царь под­ весил кожаный мешок, наполненный кровью, и пускал в пего стрелы, приговаривая, что расстреливает Небеса. Вскоре пос­ ле этого царь был убит молнией на охоте. Та же самая тема повторяется вновь спустя целое тысячелетие в связи с послед­ ним царем государства Сун, которое при Чжоу управлялось потомками дома, царствовавшего при Шан. Этот царь тоже подвесил кожаный мешок, полный крови, и тоже стрелял в него, приговаривая, что расстреливает Небо. Вскоре после это­ го, в 282 г. до н. э., он подвергся нападению со стороны коали­ ции других государств, был убит, а государство — уничтожено.

Может быть, Гране и прав, полагая, что этот сюжет имеет отпошение к концепции хунъ-дунъ. Но, с другой стороны, была предложена и иная параллель: между ним и темой стрелка И, расстреливающего солнце (см. далее, разд. 4).

2. Божество-устроителъница Нюй-гуа15

Нюй-гуа — Женщина Гуа, хотя она и достаточно заметна во время Хань, в более ранней литературе появляется только дважды. Пол ее, несмотря на ее имя, определяется только в I столетии н. э. Около этого же времени она начинает опреде­ ляться как сестра или супруга гораздо более прославленного Фу-си (Покоритель Зверей), мудреца (по традиции, жившего около 2800 г. до н. э.), которому приписывается обучение лю­ дей охоте и приготовлению пищи, изготовлению сетей и т. п.

382

ские у них только верхние части тела, нижние же переходят в змеиные хвосты, свивающиеся между собой. Фу-си держит в руке плотничий угольник, а Нюй-гуа — компас — по-видимо­ му, это символы их созидательной деятельности. Нам, одна­ ко, неизвестны сведения о созидающих трудах Фу-си (если не считать того, что он выступает как изобретатель и правитель), и мы можем усомниться, восходит ли на самом деле отмечен­ ное соотношение между ним и богиней-устроительницей Нюйгуа ко времени более раннему, чем Хань.

Наилучшее описание деятельности последней имеется в ше­ стой главе ханьского произведения «Хуайнань-цзы» 16 (II в. до п. э.) — сочинения, богатого мифологическими материалами.

«В очень древние времена четыре столба [по четырем стра­ нам света] были низвергнуты, девять областей [обитаемого мира] раскололись на части, Небеса не покрывали всего [ми­ ра], а Земля не поддерживала полностью [Небеса]. Огонь бу­ шевал — и никто его не тушил, воды разливались — и пикто их пе сдерживал. Лютые звери пожирали людей, хищные пти­ цы терзали старых и слабых своими когтями. Вот почему Нюйгуа сплавила вместе камни пяти цветов и залатала ими лазурпое Небо. Она отрезала ноги у черепахи и укрепила ими четы­ ре столба. Она заколола Черного Дракона, чтобы спасти об­ ласть Цзи [нынешние провинции Хэбэй и Шаньси в Северпом Китае]; она собрала тростниковую золу, чтобы запрудить не­ покорные воды».

Далее текст продолжает, что после этого установилась всеобщая гармония: сезоны сменяли друг друга в установлен­ ном порядке, животные спрятали свои когти и зубы, а змеи укрыли в себе свой яд, люди жили, полные сил, не (восста­ навливая их сном и бесконечно 'бодрствуя.

Упоминаемые в этом мифе «четыре столба» относятся, копечно, к существующим во многих культурах космологическим верованиям, гласящим, что Небеса подперты столбами или по­ коятся на каких-то других основах. В Китае (где столбы мыс­ лятся как горы) наиболее ранние упоминания встречаются в поэме «Тянь вэнь» (IV в. до н. э.), где, впрочем, говорится не о четырех, а о восьми столбах. В той же поэме, так же как и в истории Гун-гуна, о которой будет сказано ниже (и так же как в других текстах), говорится сверх того о вэй, или о «свя­ зях Земли». Как технический термин вэй означает веревку, ко-

383

торой тент над повозкой крепится к ее корпусу. Отсюда по аналогии вэй Земли (иногда с указанием числа четыре) служит для того, чтобы крепить к Земле, лежащей внизу, тент Небес (сравнение Земли с корпусом повозки, а Небес с ее тентом обычно в различных текстах). Остается невыясненным, однако, какую нагрузку несут вэй в отношении небесных столбов (все равно -— четырех или восьми).

Историю Нюй-гуа некоторые ханьские писатели связывают с космической битвой между Чжуань-сюем (легендарный пра­ витель, живший, по традиции, в XXV в. до н. э.) и Гун-гуном (он эвгемеризирован в чжоуских сочинениях в качестве «раз­ бойника» в человеческом облике, но в позднеханьское время описывается как рогатое чудовище с телом змеи). Ван Чун (27 — ок. 100 г. н. э.), например, в своем сочинении «Лунь хэн» («Критические рассуждения»), в главах 31 и 46 говорит,

веро-западе), отчего в этом месте рухнул небесный столб и порвалась небесная веревка. Поэтому Нюй-гуа и пришлось латать Небо сплавленными вместе камнями и отрубать ноги у черепахи, чтобы его подпереть. И все-таки Небо и Земля с тех пор на северо-западе наклонены друг к другу, а в проти­ воположном конце друг от друга отдалены. Вот почему небес­ ные тела до сих пор продолжают двигаться по Небу в северо­ западном направлении, в то время как реки (в Китае, конеч­ но) текут по Земле в океан (на восток). Уже в «Тянь вэнь» были упоминания о бреши между Небом и Землей в юго-вос­ точной стороне, из чего можно заключить, что во время написа­ ния этой поэмы история Гун-гуна уже была в обращении.

Однако мы можем задать вопрос: был ли миф о Нюй-гуа продолжением этой истории? В «Хуайнань-цзы» (гл. 3), к при­ меру, рассказ о Гун-гуне излагается сам по себе, и Нюй-гуа в нем даже не упоминается, а в пятой главе «Ле цзы» 17 (да­ осское сочинение, традиционно относимое к эпохе Чжоу, но, вероятно, составленное при Хань) хотя они и связаны, их истории расположены в обратном порядке (первым идет рас­ сказ о Нюй-гуа, а потом — о Гун-гуне). Это, конечно, разру­ шает логическую связь между ними.

В эпизоде из «Фэн-су тун-и» («Общий смысл обычаев»), сочинения Ин Шао (между 140 и 206 гг.), известного ныне только в цитатах, приводимых в позднейших произведениях, Нюй-гуа предстает еще и как создательница рода человеческо-

384

го: «В народе рассказывают, что, когда Небеса и Земля уже отделились друг от друга, но еще до того, как появились лю­ ди, Нюй-гуа творила людей, сбивая в ком желтую землю. Но работа эта сильно утомляла ее, и у нее не оставалось свобод­ ного времени. И тогда она протянула через ил шнур и собра­ ла ил так, чтобы можно было из него лепить людей. Вот по­ чему богатые и знатные — это люди, изготовленные из жел­ той земли, в то время как бедные и ничтожные, все обычные люди,— это люди, изготовленные с помощью шнура».

Другой эпизод из того же сочинения (как и предыдущий, известный только в позднейших цитатах) прибавляет, что Нюйгуа почиталась богиней брака, так как она первая установила брачные отношения (другими словами, сотворив людей, она обучила их продолжению рода).

Наконец, «Шань-хай цзин» (кн. 16) сообщает нам, что по ту сторону юго-западного моря обитают десять духов, но­ сящих имя «внутренности Нюй-гуа», потому что ее внутренно­ сти (после ее смерти) превратились в этих духов.

Является ли Нюй-гуа как создательница рода человеческо­ го простым народным добавлением к первоначальной теме Нюй-гуа, чинившей и приводившей в порядок мир, или же нет, все равно очевидно, что никакого сюжета, образующего настоящий миф о творении, в Китае нет, включая и миф о Пань-гу, так как оба они, и Нюй-гуа и Пань-гу, появляются в уже существующей вселенной. Мы могли бы полагать, что миф о Нюй-гуа — это целиком создание эпохи Хань, если бы не два упоминания ее имени, обнаруженные в чжоуской ли­ тературе. Важнейшее из них — одна из загадок в «Тянь вэнь»:

Нюй-гуа имеет тело — кто же слепил и скроил его?

Возможно, этот вопрос свидетельствует о том, что устрои­ тельная деятельность Нюй-гуа была уже известна при дина­ стии Чжоу, если, конечно, основательно толкование отрывка в следующем смысле: Нюй-гуа скроила и слепила все осталь­ ные предметы. Кто же скроил ее саму?

3. Разделение Неба и Земли

Мы уже встречались с этой темой в мифе о Пань-гу. Те­ перь она всплывает снова, хотя и в совсем ином контексте, в двух сочинениях времени Чжоу. Первое из них — это одна

335

из главных классических книг, «Шу цзин», или «Книга ис­ тории» (по традиции относящаяся к X в. до н. э., но, возмож­ но, составленная на несколько веков позднее), раздел «Люй син». Там говорится о том, как племя мяо (или союз племен, описываемый как сеятель беспокойства во время правления Яо и Шуня, отнесенного традицией к XXIV—XXIIIвв. дон.э.) совершало сокрушительные набеги, которые ввергали народ в пучину беспорядков. Шан-ди, «Высочайший Повелитель» (имя наиболее известного божества древности) 18, обозрел свой на­ род и нашел, что ему не хватает добродетели. Исполненный жалости к тем, кто страдал невинно, Августейший Правитель (возможно, что это другое имя Шан-ди, хотя эвгемеризирующие комментаторы, и истолковывают его как титул Яо или Шуня) истребил мяо. «И тогда он поручил Чуну и Ли пре­ рвать сообщение между Небом и Землей, чтобы не было боль­ ше нисхождений и восхождений [людей и духов друг к дру­ гу]». После того как это было сделано, порядок был восста­ новлен и добродетель вернулась к народу.

Второе упоминание, гораздо более подробное,— фактиче­ ски это раннее толкование вышеприведенного отрывка — на­

при истолковании утверждения «Шу цзина» о разделении Не­ ба и Земли и спрашивает своего советника: «Если бы этого не было, имели бы люди возможность восходить на Небеса?» На это советник отвечает отрицательно и добавляет собст­ венное иносказательное разъяснение: в древности люди и ду­ хи не смешивались между собой. Но в те времена некоторые из людей были весьма проницательны, прямодушны и почти­ тельны, их просветленность позволяла им устанавливать пу­ тем сравнения, что расположено сверху и снизу, а их премуд­ рость освещала им все вдали и в глубине. Вот почему в них нисходили духи. Носители такой силы, если они были мужчи­ нами, звались си (шаманы), а если женщинами — у (шаман­ ки). Это они заменяли духов на церемониях, где духам прино­ сились жертвы или же совершались религиозные отправле­ ния иным способом. В результате всего этого сферы божест­ венного и мирского были разделены. Духи посылали людям благословения и принимали от них пожертвования. Тогда не случалось стихийных бедствий.

Однако во времена упадка при Шао-хао (по традиции, в

386

XXVI в. до н. э.) Девять Ли (беспокойное племя, подобное мяо) привели добродетель в беспорядок. Люди и духи стали смешиваться между собой, и каждая семья сама для себя со­ вершала беспорядочные религиозные отправления, которые до того были в руках шаманов. Последствием этого было то, что люди потеряли уважение к духам, духи стали нарушать уста­ новления людей и возникли стихийные бедствия. И так было, пока Чжуань-сюй, преемник Шао-хао, не поручил правителю Юга Чуну взять в свои руки дела Небес, а правителю Огня Ли взять в свои руки дела Земли, чтобы определить место, по­ добающее людям. «Вот что значат слова: прервать сообщение между Небом и Землей».

Впоследствии, однако, мяо, подобно тому как ранее Де­ вять Ли, ввергли страну в новую смуту, чем принудили пра­ вителя Яо отдать приказ потомкам Чуна и Ли возобновить деяния предшественников. С той поры представители все тех же двух домов продолжают наблюдать за должным разделе­ нием Небес и Земли. Во времена царя Сюаня (827—782 гг. до н. э.) один из них вспомнил об этих двух предках: «Чуп поднял вверх Небо, а Ли придавил книзу Землю».

Нет необходимости в детальном сопоставлении этих двух текстов; достаточно сказать, что первый из них объединяет события, в то время как второй разделяет их по двум различ­ ным периодам (беспорядки, произведенные Девятью Ли во время царствования Шао-хао и Чжуань-сюя, и подобные же действия, сотворенные мяо при правителе Яо); что оба опи­ сания частично эвгемеризированы, но что особенно это заметно во втором тексте, добавляющем «человеческие» подробности и объяснение как иносказания слов, которые в первом тексте могли быть понятны буквально в смысле отделения Неба от Земли. Тем не менее многозначительная последняя тирада второго текста: «Чун поднял вверх Небо, а Ли прида­ вил книзу землю», выдает, каково было реальное положение дел.

Понятие о том, что Небо и Земля некогда были соединены

ипотому было возможно сообщение между людьми и божест­ венными силами, но что позднее произошло их разделение, чрезвычайно широко распространено в различных культурах. Эта и другие связанные с ней концепции были блестяще ана­ лизированы Мирча Элиаде в двух его книгах: «Миф о возвра­ щении в вечное» (1954; первое издание во Франции в 1949 г.)

и«Шаманизм и архаическая техника экстаза» (1951). В пер-

387

вой книге (с. 12 и далее) он обсуждает концепцию axis mundi*. Этот космический символ, постоянно встречающийся у азиат­ ских народов, может принимать форму горы, священного хра­ ма, дворца или города, дерева или виноградной лозы. Отличи­ тельными его чертами считаются расположение в центре все­ ленной и связующая роль между Небом и Землей. В связи с понятиями, лежащими в основе этих представлений, Элиаде далее пишет (с. 91): «...мифы многих народов отсылают нас к той весьма отдаленной эпохе, когда люди не знали ни смерти, ни трудов, ни страданий и достаточно обильно снабжены были пищей — нужно было ее только взять. In illo tempore** боги нисходили на землю и смешивались с людьми, а люди, со своей стороны, могли свободно восходить на Небеса. Вследствие на­ рушений в ритуале сообщение между Небом и Землей было прервано, и боги удалились на высочайшие из Небес. С той поры люди должны трудиться ради пищи и больше уже не бессмертны».

В своем «Шаманизме» Элиаде также пространно обсуждает вопрос, что побуждает шамана входить в экстатический транс. Таким побуждением служит его желание получить возможность восхождения на Небеса и таким образом на миг возродить в себе самом тот контакт между Небом и Землей, который был гораздо более обычным до «падения» рода человеческого.

Вряд ли можно сомневаться, что оба китайских текста явля­ ются отражением этих широко распространенных воззрений. В них также прекращение сообщения между Небом и Землей следует за «нарушениями ритуала», в особенности во втором тексте, описывающем некоторые подробности контакта с духа­ ми, осуществляемого шаманами и шаманками.

И все-таки здесь есть определенное смещение акцентов: факт остается фактом — з китайском рассказе только одни шаманы, а не весь народ в целом с самого начала осуществля­ ют сношения с духами, а узурпация их прерогатив другими лицами определяется как «нарушение ритуала», которое и приводит к нарушению сообщения между Небом и Землей. Полагают, что это смещение акцентов в конце концов не так уж значительно, что это, скорее всего, результат попытки авто­ ра (или того советника, чья речь, как можно думать, записана в сочинении) повысить престиж шаманов, подчеркнув их ве­ дущую роль в ранние времена. Но реально мы этого знать не

* Ось мира, центр мира (лат.).— Прим. пер.

** В те времена (жьт.).— Прим. пер.

388

можем. (Элиаде в его «Шаманизме», с. 396—397, также обсуждает второй из текстов, но основывается при этом на не­ точном переводе, который приводит его к различным недора­ зумениям.)

Нужно вспомнить, что в обоих текстах упоминается племя мяо как одна из двух групп, ответственных за беспорядки в ритуале. Масперо (в «Мифологических преданиях», с. 97—98) уже указывал, что в «Шань-хай цзине» (кн. 17) эти мяо описаны как крылатые человекообразные существа, живущие на краю северо-западного угла мира, и что в более поздних текстах они хотя и имеют крылья, но летать не могут. Может быть, это обстоятельство есть символическое обозначение «па­ дения»: того, что мяо некогда имели возможность сообщаться с Небесами, но потеряли свою мощь после «нарушения ритуа­ ла». Λ Высочайший Повелитель сослал их в отдаленную об­ ласть и повелел (шаманам) Чуну и Ли прекратить сношения между Небом и Землей.

Есть и другие эпизоды в китайской литературе, посвящен­ ные райской эре, вслед за которой приходит «падение». Даосы часто говорят о невинном состоянии людей до того, как возник­ ли общественные учреждения. Но трудно установить, есть ли это просто даосская философская абстракция или же это могло быть вызвано к жизни, хотя бы частично, народными преда­ ниями, связанными с изначальным раем. Впрочем, последняя гипотеза представляется более логичной.

Среди подобных эпизодов один из самых живых находится в восьмой главе «Хуайнань-цзы». Он описывает эру Великой Чистоты, когда люди были искренними и простыми, умеренны­ ми в речах и непосредственными в общении. «Они были слиты с телом Небес и Земли, объединены с началами инъ и ян (космические силы или космические основы — отрицательная и положительная) и гармонически едины с четырьмя време­ нами года». В те времена ветер и дождь не приносили никаких бедствий, солнце и луна всем поровну дарили свой свет, пла­ неты не отклонялись от своего пути. Но потом наступила эра нарушений: люди начали углубляться в недра гор для добычи минералов, добывать огонь при помощи огнива, валить деревья для постройки жилищ, охотиться и рыбачить — и делать еще многое другое, что разрушило их первоначальную чистоту.

Последующий эпизод из той же самой главы еще более ясно указывает на существование китайских садов Эдема. В древние времена люди клали своих детей в птичьи гнезда,

389