r2002sbor_1
.pdfНациональная гвардия на сегодняшний день представляет собой высокомобильную, хорошо вооруженную и обученную силу. Уровень интенсивности боевой подготовки ее формирований даже несколько выше, чем в армии. В НГ работает до 1000 инструкторов и советников из сил специальных операций ВС США. Личный состав НГ комплект у- ется выходцами из «благородных» племен, известных своей преда н- ностью королю и династии, в то время как в армию берут представ и- телей всех слоев населения.
Таким образом, Национальная гвардия остается важнейшей и самой надежной вооруженной силой в руках пра вящей династии в деле защиты монархического режима и поддержания в нутриполитической стабильности в королевстве. В случае возникновения необх о- димости подавления массовых волнений или вооруженных выступлений оппозиции власти вполне могут опереться на формирования НГ.
Главной проблемой национальной безопасности Саудовской Аравии во внешней сфере является обеспечение суверенитета и территориальной целостности королевства в условиях сохраняющейся сложной военно-политической обстановки в зоне Персидского залива, регионе Ближнего и Среднего Востока в целом.
Перспективной целью внешней политики королевства является превращение страны в реального лидера арабского и исламского м ира. В пользу саудовского лидерства следует отнести расположение на территории КСА главных святынь ислама (идеологический фактор) и крупные финансовые средства, имеющиеся в распоряжении руководства страны. Однако на современном этапе и на ближайшую перспективу достижение этой цели вряд ли будет возможным, что об условлено относительной малочисленностью населения КСА, недостаточным уровнем развития экономического и научно -технического потенциала королевства, его зависимостью от иностранной (западной) помощи в этих сферах, слабостью военного потенциала страны.
Тем не менее Саудовская Аравия относится к тем г осударствам Ближнего и Среднего Востока, которые в значит ельной степени определяют региональную политику. Реально на сегодняшний день сферой жизненно важных интересов КСА остается зона Персидского з а- лива и Аравийского полуострова, безопасность судоходства в акв а- тории Залива, в Ормузском проливе и Красном море, ч то считается необходимым условием для благополучного развития государства.
Саудовская Аравия соперничает с Ираном и Ираком за лидерство в зоне Персидского залива. В ЭрРияде выступают за сохранение международных санкций против Багдада. В последние годы са у- довско-иранские отношения имеют тенденцию к нормализации, однако противоречия между двумя странами все еще далеки от полного урегулирования. Сохраняется потенциальная угроза возникновения конфликта с Йеменом – это государство считается соперником в деле сохранения саудовской гегемонии на Аравийском полуострове. Коро-
149
левство занимает центральное место в ССАГПЗ. Однако стремление Эр-Рияда контролировать все сферы деятельности данной организации, играть роль «старшего брата» вызывает недовольство у других аравийских монархий. В этих весьма непростых внешнеполитических условиях саудовское руководство при решении проблем обеспечения национальной безопасности стремится главным образом искать компромиссные решения спорных вопросов и не допускать возникнов е- ния острых и масштабных конфликтных ситуаций.
Внешнеполитический курс КСА характеризуется стремлением избегать категоричности позиций, когда возникают конфликтные с и- туации в межарабских, арабоисламских и межисламских отношениях. При этом саудовцы действуют гибко, с тремятся сохранять отношения со всеми конфликтующими сторонами, оставляя возможность для маневра. В региональных конфликтных и кризисных ситу ациях упор делается на дипломатические, мирные пути их урегулирования. О д- нако чем больше затрагиваются национально -государственные интересы королевства, тем меньше становится его нейтралитет в том или ином конфликте или споре. Причем важное значение имеет учет внутриполитической ситуации в самой стране, позиций, занимаемых различными общественно-политическими силами, в первую очередь исламскими радикалами.
Всаудовской политике на международной арене зн ачительную роль играет исламский фактор. Внешнеполитическая доктрина королевства жестко увязывается с религиозными основами саудовского государства. В рамках исламской солидарности КСА выражает гото в- ность поддержать любое мусульманское государство, если оно ну ж- дается в помощи. Одновременно ЭрРияд заинтересован в развитии всесторонних связей со странами Запада, стремится приблизиться к их экономическому и научно-техническому уровню. Важное значение имеет и то, что «исламская внешнеполитическая стратегия» короле в- ства находит определенную стыковку с интересами США, которым другие претенденты на роль лидера исламского мира представляю т- ся пока неприемлемыми.
Всвете перечисленных особенностей внешнеполитического курса военно-доктринальные установки руководства Саудовской Аравии носят оборонительный характер. Статья 33 «Основ системы власти» гласит: «Государство совершенствует вооруженные силы и их осн а- щение с целью защиты исламской веры, Двух Святынь, общества и Отечества». Правящие круги страны традиционно уделяют большое внимание совершенствованию и развитию национальных ВС. Внимание к проблемам укрепления обороноспособности государства, повышения боевых возможностей национальной армии значительно усилилось после войны в зоне Персидского залива в 1991 г.
Наращивание военной мощи КСА на современном этапе об у- славливается следующими основными факторами:
150
–стремлением руководства страны утвердить свое господство на Аравийском полуострове и в зоне Персидского залива;
–желанием упрочить позиции королевства в арабском мире в военном отношении;
–престижными соображениями;
–опасением возможных враждебных действий со стороны соседей (Ирак, Йемен, Иран, не исключается полностью и возможность возникновения конфликтных ситуаций со странами ССАГПЗ).
По мнению политического и военного руководства Саудовской Аравии, национальные вооруженные силы призваны обеспечить об о- рону государства в вооруженных конфликтах малого масштаба. В случае же нападения на страну сильного противника армия должна быть способной вести боевые действия по защите пограничных рай о- нов до прибытия подкреплений из внутренних районов страны, а главное – войск союзников (США, другие страны Запада, возможно, Египет и Сирия). Причем в Эр -Рияде понимают невозможность самостоятельно оборонять границы королевства по всему периметру.
Увеличение численности вооруженных сил и масштабные закупки современного вооружения в США, Великобритании, Франции и р яде других стран в 60 –80-е годы не решили проблему создания в КСА мощной современной армии. Американский журнал «Ньюсуик» еще в апреле 1978 г. писал по этому поводу: «Несмотря на всю имеющуюся военную технику, Саудовская Аравия продолжает оставаться воен ным государством второго сорта … У саудовцев нет военных трад иций в современном смысле этого слова. От солдат, которые в недав нем прошлом водили караваны верблюдов, …сегодня требуется умение управлять ракетными установками, оснащенными электронным оборудованием, летать на сверхзвуковых реактивных истребителях. Чтобы военная машина не «пробуксовывала», саудовцы вынуждены опираться на американских консультантов и технических специалистов. Данное положение сохранится в течение долгих лет» (цит. по 2, с. 523).
Здесь также уместно привести высказывание французского ав тора Клерона (1980 г.): «Предоставляя современный военный аппарат выс о- кого технологического уровня, далеко превосходящий технические возможности самой Саудовской Аравии, планировщики американской политики создали бесконечно растущую зависимость этой страны от американских технических специалистов и, как следствие, растущую уязвимость, восприимчивость к политическому давлению Соединенных Штатов» (цит. по 3, с. 153–154).
Время подтвердило справедливость приведенных выше оценок. Особенно наглядно все это проявилось в ходе событий 1990 –1991 гг.,
связанных с оккупацией Ираком Ку вейта и последующей операцией по освобождению эмирата. Тогда Саудовская Аравия наглядно пр о- демонстрировала свои сильные и слабые стороны. Вопервых, королевство утратило престиж государства, обладающего весомым воен-
151
ным потенциалом. Его армия оказалась не способной обеспечить оборону ни собственной территории, ни союзников по ССАГПЗ. В то же время Эр-Рияд подтвердил свое бесспорное положение лидера аравийских монархий – именно саудовцы взяли на себя ответственность за судьбу Кувейта, внесли самый большой вклад в дело финансиров а- ния военных усилий антииракской коалиции, а контингент ВС КСА был вторым по численности после американского в составе многонаци о- нальных сил. Обращение за военной помощью к США, встречен ное значительной частью арабского мира с осуждением, потребовало от саудовского руководства огромной решимости. В условиях острейшего кризиса КСА смогла сплотить членов ССАГПЗ и продемонстрировать действенность провозглашенного принципа – агрессия против одного члена организации является агрессией против всех ее членов. В целом победа антииракской коалиции и та роль, которую сыграла в ней Саудовская Аравия, способствовали росту престижа королевства в регионе.
И тем не м енее война отчетливо продемонстрировала, что Саудовская Аравия ни самостоятельно, ни в составе ко алиции странчленов ССАГПЗ не в состоянии защитить себя от агрессии со стор оны сильного противника. Отсюда и тот кардинальный поворот в ст орону опоры на США и Запад в деле обеспечения внешней безопасности, который произошел после событий 1990–1991 гг.
На протяжении 90- х годов саудовское руководство продолжало прилагать значительные усилия по наращиванию военного потенци а- ла страны. Однако ни массированные закупки самых современных видов оружия и военной техники, ни усилия по налаживанию со б- ственного военного производства и НИОКР не смогли довести военные возможности королевства до уровня, обеспечивающего неоспоримое преимущество над соперниками КСА за лидерство в зоне Персидского залива, прежде всего над Ираном и Ираком. Ограниченные людские ресурсы и недостаточный уровень научно-технического и экономического развития страны не позволяют Эр-Рияду создать мощную и многочисленную армию, способную самостоятельно защитить территорию страны от крупномасштабного внешнего вторжения и стать действенным инструментом в деле реализации региональных амбиций руководства страны. Подобная ситуация сохранится, по всей вероятности, еще на довольно длительный период.
По оценке иностранных военных специалистов, саудовским к о- мандным структурам все еще не хватает элемен тов, необходимых для успешного руководства войсками в условиях современной войны, хотя уровень подготовки основной массы офицеров значительно улучшился по сравнению с началом 60-х годов. Сказывается отсутствие значительного боевого опыта и прочных военных тра диций – единственным крупным вооруженным конфликтом, в котором учас т- вовали ВС КСА, была война за освобождение К увейта. Однако в ней саудовские войска действовали в составе мощной коалиционной
152
группировки, в которой решающую роль играли вооруженные силы США и их западных союзников.
Саудовская армия все еще не в состоянии «переварить» те оружие и военную технику, которые были закуплены и продолжают пост упать в страну, а также эффективно использовать созданную в короле встве военную инфраструктуру. Все еще не получила достаточного раз вития национальная военная промышленность. В вооруженных силах недостает хорошо подготовленных кадров сержантского и технического с о- става, большие сложности имеются в деле освоения, эксплуатации и ремонта современной военной техники. Так, ремонтом и техническим обслуживанием оружия и военной техники занимаются до 14 тыс. ин о- странных технических специалистов. Все это обусловливает долгосрочную зависимость королевства от иностранной военной помощи, прежде всего со стороны США и других стран З апада.
Большие надежды в деле повышения боеспособности и реал ь- ных возможностей национальных ВС саудовское руководство возлагает на принца генерала Халеда бен Султана, имеющего практич е- ский опыт командования войсками в ходе подготовки и ведения кру п- номасштабных боевых действий в 1990– 1991 гг. Вскоре после войны в Заливе принц Халед пытался реализовать собственную концепцию реформирования саудовских ВС, но в то врем я она не была принята королем Фахдом, и ее автор был вынужден уйти в отставку. В январе 2002 г. генерала Халеда бен Султана вернули в армию. Думается, что, занимая высокий пост помощника министра обороны и авиации в ранге министра, он сможет более успешно реализовать свои замыслы по повышению эффективности королевской саудовской армии. Назначение принца Халеда на высокий военный пост можно считать также важным шагом в деле дальнейшего укрепления позиций правящей династии в армии.
Литература
1.The Military Balance 2001–2002, London, 2001.
2.Васильев А.М. История Саудовской Аравии (1745 – конец XX в.). Издание второе, расширенное и дополненное. – М.: Классик плюс, 1999.
3.Мирский Г.И. Роль армии в политической жизни стран «третьего мира». – М.: Наука, 1989.
153
В.М.Ахмедов
АРМИЯ И ПОЛИТИКА В СОВРЕМЕННОЙ СИРИИ
Особое место в политических системах афро-азиатских государств принадлежит армии. Опыт развития этих стран показывает, что наиболее существенные изменения в содержании и структуре политической власти в них происходили в большинстве случаев при прямом использовании или активном участии национальных вооруженных сил.
В качестве важного института государства в этих странах армия всегда служила и служит материальным орудием в руках правящей элиты для утверждения в обществе порядков, выгодных тем или иным социальным силам. Даже если по ряду причин истори ческого развития какой-либо страны армия получает известную автономию, она в конечном счете объективно способствует и влияет на выбор той или иной модели социально-экономического развития в соответствии с интересами определенного класса или определенных классов. В подавляющем большинстве казусы военных переворотов и других акций силового вмешательства армии в политику являлись прямым следствием обострения социально-экономических и политических противоречий в обществе в целом. При этом роль армии является далеко не однозначной. Так, в ряде слу чаев приход к власти военных может инициировать проведение глубоких социально-экономических преобразований в обществе, в других становится тормозом на пути развития страны. Внутриполитическая роль армии в различных развива ю- щихся государствах неодинакова и определяется в первую очередь характером политического режима в той или иной стране. Организ а- ция вооруженных сил, их эволю ция тесно связаны с глубокими изменениями в общественной жизни, сдвигами в политической структуре общества, нарождением новых социальных сил.
Выход армии на политическую арену в странах Ближнего Вост о- ка после обретения ими независимости детерминировался не обходимостью усиления централизованного государственного правления для решения сложных социальных проблем и обеспечения ускоренного преодоления экономической отсталости. Утверждение у власти в ряде ближневосточных государств так называемых авторитарных режимов, нацеленных на модернизацию, не встречало как правило, активного противодействия со стороны основной массы населения. В условиях обострения этно-конфессиональных противоречий, роста
153
социальной напряженности, которыми обычно сопровождался процесс ускоренного экономического развития в этих государствах, армия нередко выступала с позиций защитника и носителя национал ь- но-исторических и культурно-религиозных традиций и ценностей.
Вто же время глубокая вовлеченность армии в гражданскую деятельность и правление авторитарных режимов, обусловленные переходным характером развития ближневосточных государств и фактическим отсутствием в них институтов гражданского общества, имеют свои определенные временные рамки. В 70–80-е годы в большинстве государств Ближнего Востока начались, как правило, контролируемые «сверху» процессы экономической либерализации и демократизации общественной жизни. В результате волевые методы правления и меры силового администрирования стали все больше входить в противоречие
скомплексными проблемами общественно-экономического развития, расширяющимися международными экономическими связями. В самой армейской элите, прежде всего ее обновленной части, растет убежд е- ние, что старые авторитарно-бюрократические инструменты вряд ли способны в изменившихся условиях обеспечить внутреннюю безопасность государства и что корпоративные интересы вооруженных сил не должны противоречить задачам всего общества по утверждению новой демократической политической системы и активному вовлечению широких масс в управленческий процесс.
С другой стороны, процессы либерализации и демократизации в этих странах носят затяжной характер и не всегда отличаются посл е- довательностью. Зачастую они сопровождаются усилением корру п- ции не только в государственном экономическом и финанс овом аппарате, но и в самих вооруженных силах. Эскалация напряженности в зоне арабо-израильского конфликта и рост исламистских н астроений в регионе затрудняют проведение подлинно демократических преобразований, способных изменить сложившуюся в обществе авторитарную практику. Армия и силы госбезопасности продолжают осущест в- лять контроль за развитием основных внутриполитических процессов в стране с целью сохранения правящих режимов и поддержания п о- литической стабильности в государстве, являясь одной из важных составляющих политической власти в обществе.
Вряде ближневосточных государств армейская верхушка сохранила в своих руках основные рычаги государственной власти. В других, где были достигнуты большие успехи в деле модернизации эк о- номики и общественной жизни, влияние вооруженных сил на политику государства стало не столь явным, хотя военные и продолжают и г- рать весомую роль в общественно-политической жизни этих стран. Несмотря на то, что в большинстве стран Ближнего и Среднего Востока социально-экономические преобразования подточили основы авторитаризма и сделали маловероятным установление прямого правления военных, неразвитость демократических институтов и слабость
154
правового государства в них предопределяют тот факт, что многие ближневосточные армии служат не только гарантом единства и целостности этих государств, но и выступают в качестве защитника национально-государственной идеологии.
Достаточно сказать, что в 1997 году суммарные военные расх о- ды стран региона Ближнего и Среднего Востока составляли, по нек о- торым данным, около 62 млрд. долларов США. К 1998 году общая численность вооруженных сил ближневосточных государств достигала 3 млн. человек, а мобилизац ионные ресурсы – 68 млн. человек. В результате массированного импорта оружия и военной техники на Ближнем и Среднем Востоке к 1998 году сосредоточилось до 150 пу с- ковых установок оперативно-тактических ракет «поверхностьповерхность», около 3 тыс. боевых самол етов и вертолетов, свыше 20 тыс. артиллерийских орудий и минометов, более 450 боевых к о- раблей. Помимо указанного вооружения, регион располагает яде р- ным и химическим оружием.
Таким образом, речь уже идет не только о судьбах самого реги о- на Ближнего и Среднего Востока и сопредельных с ним государств, одним из которых является и Россия, но и – в более широком плане о вопросах безопасности и стабильности во всем мире. Поэтому вопросы о роли и месте армии в общественнополитической жизни стран Ближнего и Среднего Востока, процессах модернизации национал ь- ных вооруженных сил, их влиянии на экономику и политику бл ижневосточных государств приобретают сегодня особую актуальность и заслуживают самого пристального внимания и изучения как в целом,
так и в случае отдельных стран региона.
* * *
Процесс развития Сирии в XX веке неоднократно по двергался испытаниям, связанным с вмешательством военных в политическую жизнь страны. Пожалуй, ни в какой др угой стране Арабского мира вооруженные силы не играли такой доминирующей роли в политич еской жизни. При этом результаты подобного вмешательства оказыв ались весьма противоречивыми. Армия то поддерживала отживший порядок и режим, то начинала радикальные реформы. Воор уженные силы в Сирии одновременно являлись то фактором дестабилизирующим, то стабилизирующим обстановку в стране, то символом наци онального разобщения, то национального единения.
Процесс создания современной национальной армии в Сирии протекал в сложной политической обстановке. В период колониальн о- го правления в Сирии (1920– 1946 гг.) военные были одиозным симв о- лом и инструментом французской политики разобщения населения страны по конфессиональному признаку. В этот период основная масса солдат, пришедших в армию, были из периферийных районов и представляли различные национально-религиозные меньшинства (алавиты, друзы, исмаилиты, курды, черкесы). В результате периф ерия
155
стала играть важную, хотя и не всегда популярную роль в сири йской политике. Принятый французами принцип комплектования вооруженных сил отдавал преимущества этноконфессиональным меньши н- ствам, так как в Париже видели в них противовес националист ической – в основном суннитской – оппозиции. На этом этапе военные скорее способствовали не сплочению, а разобщению сирийского о б- щества на конфессиональной основе. Характерно, что алавиты 1, очень широко представленные в армии в целом, имели весьма сл а- бые позиции в офицерском корпусе и поэтому просто не могли в этот период играть там определяющую роль.
После обретения национальной независимости в 1946 году к военным продолжали относиться с подозрением и антипатией из-за их прежней негативной роли в национально-освободительном движении в период французского мандата. Такое отношение порождалось еще и тем обстоятельством, что из-за принятой французами системы рекрутирования офицерский корпус сирийской армии характеризовался в первые годы независимости высокой степенью конфессионального дисбаланса. Поэтому офицеры-представители национально-религиозных меньшинств, как правило, были активными участниками многих военных переворотов в САР. Так, именно эти офицеры играли видную роль в каждом из трех переворотов 1949 года. Хусни Аз-Заим, Сами Хинауи и Адиб Шишекли были курдами или полукурдами.
Однако вскоре в результате перевода армии под контроль с и- рийского национального руководства в вооруженных силах произошли радикальные перемены. Недаром официальной датой создания сирийских вооруженных сил считается 1 августа 1946 года, когда декретом правительства независимой Сирии функции военно-строительных частей, сформированных в 1936 году французскими мандатными вл а- стями, были разграничены, а вооруженные силы выделены в две с а- мостоятельные госструктуры – национальную армию и полицию. Постепенно прекратив быть символом иностранного господства и н ациональной разообщенности, сирийская армия превратилась в один из важных государственных институтов и стала опорой национальной независимости страны. Порожденные французами структурные и конфессиональные дисбалансы, прежде всего в офицерском корпусе, были значительно ослаблены в течение нескольких лет в результате притока в армию арабов-суннитов, которые стояли во главе перев о- ротов 50–60-х годов. Так, если до завоевания независимости, по данным Ван Дузена, арабы-сунниты составляли половину всех курсантов военных учебных заведений страны, то в первые пять лет после о б- ретения политической самостоятельности их количество увеличилось до 80% всех офицеров-выпускников армейских ВУЗов. К тому же с момента образования национальной армии ее офицерский корпус рассматривал себя не только как профессиональную корпорацию, а как силу, призванную завоевать и защитить независимость. Уже с этого
156
времени в сирийской армии начинает культивироваться представление о революционной, политической функции вооруженных сил, об их особом месте в государстве. Широкие административные полномочия
ихозяйственная самостоятельность армии, вызванные условиями военного времени, объективно способствовали ее превращению в более или менее автономный организм, обеспечивали ей особое м е- сто в системе государственной власти.
Указанная тенденция усилилась и сделалась более заметной после баасистской революции 1963 года и прихода к власти в САР новых со- циально-политических сил во главе с ПАСВ, что повлекло за собой серьезные преобразования в самой армии. Трансформировались ее место
ироль в политической системе Сирии. Новый режим радикально изменил состав, структуру и функцию вооруженных сил. Активная и вс есторонняя вовлеченность ПАСВ в армейскую среду и укрепление партийного, идеологического элемента в повседневной жизни и деятельности армии привели к фактическому слиянию ПАСВ и вооруженных сил и положили начало процессу превращения армии в высшую политическую силу в стране. Предпринимавшиеся усилия по консолидации партийных позиций в армии повлияли также на изменения ее конфессионального состава. Именно после революции 1963 года алавитская община начинает фактически брать под свой контроль национальные вооруженные силы, в том числе офицерский корпус. В конце 60-х годов алавиты составляли около 45% рядового и сержантского состава армии и преобладали в ударных танковых частях. В какой-то мере данный шаг был оправдан необходимостью укрепления и защиты режима ПАСВ, которая в свою очередь боролась за упрочение политического центра против межрегиональной раздробленности, сепаратистских тенденций различных социальных групп, стремилась ослабить остроту классовых противоречий в сирийском обществе.
Сдругой стороны, увеличение числа офицеров-алавитов на влиятельных и важных постах в государстве обострило религиозный вопрос в Сирии. Наряду с этим суннитское население городов, мелкие торговцы и религиозные деятели выступали резко против радикальных соц и- ально-экономических мер, которые проводили лидеры леворадикального крыла ПАСВ, пришедшие к власти в 1966 году. В ходе сужения базы режима и ее все большей опоры на алавитов оппоненты посчит а- ли удобным перевести политические споры в религиозную сферу. Они оспаривали тот факт, что арабизм режима в значительной степени уз а- конил политическую гегемонию алавитов. Выступали с обвинениями в том, что социалистические установки режима в значительной степени были декларированы только лишь для того, чтобы обеспечить перераспределение богатств мусульман Сирии среди алавитов, а секуляризм стал прикрытием мер по подавлению мусульманской оппозиции.
Таким образом, вопрос о роли алавитов в армии и, шире, в национальной политике, и сегодня остается предметом дискуссий как в самой
157