314Aganin2020_fin

в случае проблем с урожаями бросали поля и уходили кочевать

ссохранившимся скотом, кочевники и полукочевники в случае падежа значительной части скота переходили к оседлоземледельческой жизни. «Для обеспечения прожиточного минимума оседлое население должно было сочетать земледелие

скочевым скотоводством, а кочевое – в какой-то мере заниматься земледелием, не переходя к оседлости. (…) В этом

смысле Ибн Хальдун не видит разницы между положением ко- чевника-скотовода и оседлого землепашца». 50 В плане норм и правил социальной жизни существенной разницы между тремя вышеуказанными группами тем более не было. Соблюдали их и представители племен, переселявшиеся в город. Следование этим нормам и правилам нивелировалось только через н е- сколько поколений и то не во всѐм, что верно и сегодня.

Следует также отметить, что помимо силы обычая и авторитетных высказываний настрой на знание и сохранение информации о происхождении рода поддерживает ся еще и такой деталью как тщательно проработанная и изученная еще в ра н- неисламский период родословная пророка Мухаммеда. Отта л- киваясь от примера пророка, подобная детализация стала потом применяться ко всем значимым племенам для подчеркивания их родовитости и авторитета. Массив обработанной генеалогической информации был записан на бумаге, поскольку многие именитые арабские ученые не только занимались этой темой, но и оставили значительный объем книжных трудов.

«Без определенного знания (some knowledge) об арабской этнологии и генеалогии невозможно понять постоянно меняющиеся и калейдоскопичные вариации политических комбинаций и коалиций, которые формируют ход истории народа, разделенного на две вел и- кие фракции51, отличные друг от друга происхождением, политикой и характером, но единых в языке и социальных законах.»52

50Бациева С.М. Бедуины и горож не в Мук ддиме Ибн Х лдун // Очерки исто-

рии арабской культуры V-XV вв.- М: «Наука», 1982. С. 321.

51Кахтаниты и Аднаниты, они же южные и северные арабы. См. сноску 14.

52Miles, С. 419.

21

Вывод: Традиции и обычаи арабского кланового сообщества – главный источник и неотъемлемая составная часть национальной культуры53, на которой в свою очередь зиждется самобытность народа. Индивидуальность родовых групп – результат таких факторов, как происхождение и историческое развитие на протяжении весьма длительного отрезка времени. Поэтому кланово-племенная генеалогия и ее исторический контекст имеют для арабов определяющее значение, позволяя ориентироваться в хитросплетениях современных общественных отношений. Таким образом, трайбализм, по сути, закреплен не только в сохранившихся с седых времен неписаных племенных обычаях и законах, но и в генеалогии племен и кланов.

** *

Примечательно, что за пределами Ближнего Востока информация из арабских трудов, касающихся происхождения племен и кланов, за редким исключением почти не использ о- валась. В чем-то даже игнорировалась. Трайбализм провозглашался историческим атавизмом с перспективой скорого забвения, хотя и с признанием, что взаимоотношения внутри племен, между их различными структурными подразделениями, а также между племенами (в том числе на уровне их ветвей, кланов и семейств) серьезным образом определяли политич е- ские и социально-экономические события в арабском регионе.

«Хотя ислам в принципе признавал равенство всех людей, но многие столетия он мирно сожительствовал с племенной и полукастовой структурой аравийского общества. (…) Но развитию капиталистических отношений и в целом любой модернизации не могут способствовать традиции постановки клановых связей выше ком петентности, трудолюбия и других деловых качеств, личного доверия и симпатии. Кровнородственные связи по-прежнему затушевывают и классовую эксплуатацию, и классовые грани в аравийском обществе.

53 Термин «нация» здесь использован в общепринятом значении общности в рамках конкретного государства, а не о популярном на Ближнем Востоке понятии единая “арабская нация”.

22

Племенная взаимопомощь, отношения патрона и клиента, патриа р- хальный авторитет главы рода или племени зачастую оказываются сильнее новых социальных связей и классовой принадлежности. Но хотя семейные связи остаются могущественными…, их характер медленно меняется. Объединения племенные постепенно уступают место семейным группам более ограниченного размера.»54

Здесь гуру отечественного востоковедения А.М.Васильев прав: было бы неверно считать, что с точки зрения трайбализма время в Аравии застыло. Определенные перемены, несомненно, имеют место. И это не только меньшая зависимость в повседневной жизни от большого племени и опора на собственное семейство, но и меняющаяся роль женщин в эмиратском обществе. Это хорошо видно хотя бы по их представленности в правительстве (см. часть 2). Есть и другие тенденции и признаки.55 Но не следует и чрезмерно преувеличивать наступающую новизну: «хотя трайбалистские ценности быстро сходят в Дубае, они по-прежнему играют большую роль в Абу-Даби и некоторых северных эмиратах.»56

** *

Трайбалистские структуры в ОАЭ, как и в целом в арабском мире, делятся на племена, кланы, ветви, роды, семейства и семьи. Четких научных критериев для каждой из этих единиц не выработано. Даже в отношении того, что такое племя, в научной среде до сих пор идут дискуссии, и потому в обор о- те находится множество трактовок этого термина.

В обиходе люди мало интересуются научными дефинициями, и в тех же ОАЭ всякий принадлежащий к какому-либо племени в общих чертах всегда знает и осознает, к кому он относится, кто его родственники и как одна в етвь или клан отли-

54Васильев А.М. Персидский з лив в эпицентре бури. – Москва: Издательство политической литературы, 1983. С. 273.

55Об этом много пишут эмиратские СМИ, а также см. об этом, например, здесь:

Kechichian, Joseph A. (editor). Iran, Iraq, and the Arab Gulf States. – New York: Palgrave, 2001. C. 171-173.

56Kechichian, Joseph A. (editor). Iran, Iraq, and the Arab Gulf States. – New York: Palgrave, 2001. C. 171.

23

чается от других. Сегодня практически в каждом племени у шейхов есть составленное генеалогическое древо племени и его отдельных составных частей. Их даже можно найти в открытом доступе в интернете, как, например, древо племени Мутейр на его собственных сайтах:57

57 https://mutirdna.com/?page_id=25

24

Исследователи генеалогий знают эту тему достовернее, они собирают информацию, перепроверяют ее в разных источниках и в публикациях стараются более или менее аргументированно представлять внутреннюю структуру племен и кланов.

Если говорить конкретно об ОАЭ, то многие его жители используют название племени в качестве фамилии. Например, аль-Касими (племя Кавасим), аль-Кубейси (Кубейсат), альМансури (Манасыр), аль-Марри (Марар), ан-Нуэйми (Нуэйм), аш-Шиххи (Шихух) и т.п. Однако это не поголовная и не повсеместная практика. В ходу также фамилии, идущие от ветвей и кланов. Например аль-Фаляхи – это представители шейхского клана Альбу Фалях племени Бени Яс, аль-Фаляси – клана Альбу Фаляс в Дубае. Из первых – семейство Аль Нахайян, которое называется по имени одного из своих предков (см. схему в части 1), из вторых – Аль Мактум.

Нередки использования двойных фамилий, указывающих и на ветвь и на клан (племя). Так, государственный министр по делам обороны на официальном сайте министерства значится как Мухаммед Ахмед аль-Баварди аль-Фаляси,58 где альБаварди – это род/ветвь аль-Баварид (ل٠هاٛجٌا), аль-Фаляси – клан Альбу Фаляса. Известная врач, глава медицинской фирмы «Соностек» и депутат Федерального консультативного совета Хава бинт Саид ад-Даххак (نب ٌٚا) аль-Мансури также носит двойную фамилию, где аль-Мансури – племя Манасыр, а адДаххак – клан из ветви Альбу Мунзер (هنِٕ ٛث يآ).

Встречаются фамилии, идущие от имени деда или прадеда. Это относится к правящим династиям Аль Нахайян и Аль Мактум. Среди других примеров – один из богатейших людей ОАЭ Абдель Азиз бен Абдалла аль-Гурейр (و٠وغٌا), чье семейство названо так по имени не столь отдаленного предка Гурейра. То же самое у влиятельного и авторитетного семейства Гобаш.

* * *

58 https://mod.gov.ae/ar/

25

В отличие от аналогичных справочников по племенам и кланам Иордании, Катара, Кувейта и Восточной Сирии59 – данная книга не полный, а краткий справочник, разбитый по четырем темам.

Первая часть посвящена кланам и семействам, которые являются правящими в каждом из семи эмиратов ОАЭ.

Вторая часть – тем, кто представлен в федеральных правительствах государства в последнее десятилетие.

Третья – верхушке силового блока, как на общегосударственном уровне, так и в конкретных эмиратах, где существ у- ют собственные структуры полиции и гражданской обороны.

Четвертая – региональным правительствам (именуются Исполнительные советы) в двух ключевых эмиратах ОАЭ – Абу-Даби и Дубае.

В приложении даны списки федеральных советов министров ОАЭ от первого до текущего (по состоянию на 1 мая 2020 г.), двух последних созывов Федерального консультативного совета.

Королевств . – Москва: Институт Ближнего Востока, 2013; Аганин А.Р. Племен , кл ны и семейств Кувейт . – Москва: Институт Ближнего Востока, 2017. Ага-

нин А.Р. Племен Сирийской пустыни и долины Евфр т . – Москва: Институт Ближнего Востока, 2018.

26

хотя стройной системы в делах, касающихся жизни племен, не существовало.

Следующим фактором, сыгравшим свою роль в упрочении власти местных лидеров и переводу ее в относительно утойчивое династийное предприятие, стала политика Великобритании, почти монопольно заправлявшей в Персидском заливе начиная с конца XVIII века. В 1820 г. англичане вынудили вождей побережья нынешних ОАЭ подписать с ними Генеральный договор о мире (the General Treaty of Peace), и те, кто поставил под ним свои подписи, стали, по сути, ответственными за поддержание навязанного Лондоном порядка.

«С течением времени те же самые шейхи, а позднее их потомки, были вовлечены Британией в новые договоры61. Они начали приобретать определенный уровень стабильности и власти в качестве пр а- вителей: ответственность каждого нового правителя за выполнения обязательств по договорам в отношении Британии обеспечивала пр е- емственность и постепенную стратификацию определенных политических и социальных элементов на контролируемой шейхом земле, добавляя новое измерение к его суверенитету. Вожди племен пост е- пенно трансформировались в правителей, а территории, на которых они осуществляли некий объем юрисдикции – в шейхства. Оба элемента подпирались обязательствами перед Британией.» 62

61 За всю историю эмиратов, образовавших затем ОАЭ, англичане подписали целый ряд договоров и соглашений с их правителями, заключили бесчисленное множество перемирий и урегулирований споров. Примечательным среди них является навязанное, в частности правителю Абу-Даби (но явно другим тоже), обязательство «запрещающее сношения Абу-Даби с любой другой державой, кроме правительства Великобритании». Об этом, например, шейху Султану бен Заеду (деду нынешнего эмира) не преминул напомнить в 1922 году британский политический резидент в Заливе после того, как этот правитель Абу-Даби отправил делегацию в соседнюю арабскую страну, к королю Саудовской Аравии Абдель Азизу, в целях улучшения отношений. Его моментально вызвали «на ковер» и вынудили извиняться. (Shamsa Hamad Al Abd Al Dhahiri. Sheikh Hazza' Bin Sultan Bin Zayed Al-Nahyan (1905-1958). Representative of the Ruler of Abu Dhabi in the Western Region // Liwa. Journal of the National Archives (Abu Dhabi, UAE), Vol. 6, № 12, 2014. С. 31.)

62 Zahlan. The UAE, C xi.

28

Закрепление той или иной шейхской семьи в качестве наследственных правителей, как в глазах англичан, так и у местного населения, не исключало внутрисемейной борьбы за власть, которая нередко носила кровавый характер. Но в любом случае именно эти семьи сформировали верхушку государственной иерархии в эмиратах, объединившихся в 1971-1972 гг. в ОАЭ. Возникли «устойчивые и разветвленные семейные кланы, прямо или косвенно контролирующие практически все сферы жизни аравийских государств». 63

Примечательно, что поначалу англичан волновали сугубо способности тех или иных лидеров эмиратов контролировать побережье и обуздывать «несанкционированную» морскую деятельность (т.н. «пиратство»). Таких правителей поддерживали. Их отношения с внутренними районами не были в фокусе внимания Британии. Все изменилось в ХХ веке с обнаружением нефти и проявившимся нежеланием племен в глубине территорий эмиратов допускать к себе иностранные поисковые и буровые компании. Отсюда – смена приоритетов того же Лондона и востребованность умения правителей ладить с племенами, решать их проблемы, улаживать межплеменные споры и конфликты.

«Структуры [государственной] власти были предвосхищены наследственными правящими семействами – центральными политическими и экономическими институтами – во всех эмиратах. Члены этих расширенных семейств, или кланов, держали в руках практич е- ски все важные властные рычаги, и лишь изредка представители н е- правящих племен допускались к власти, да и то лишь к периферии властных структур. В центре иерархии власти стоял верховный шейх правящего дома, чье превосходство определялось легимитимной р о- дословной и усиливалось такими лидерскими качествами как см е- лость, предусмотрительность, мудрость, богатство, благожелательность и справедливость. Фамильное единство всегда играло важную роль в сохранении власти, но равным образом ключевой была эффективность правления, поскольку в трайбалистской политической культуре шейх несет ответственность за результативность своего мандата, измеряемого миром внутри данного шейхства и материальным

63 Гранде, С. 40.

29

благосостоянием среди влиятельных членов непосредственного кл а- на этого шейха.»64

В начале 1990-х гг. западные исследователи формулировали расстановку сил внутри Эмиратов следующим образом: «В 1993 г. наиболее важными политическими фигурами в ОАЭ были старшие члены правящих семейств конкретных эмиратов – Аль Нахайяны из Абу-Даби, Аль Мактумы из Дубая, Аль Нуэйми из Аджмана, Аль Шарки из Фуджейры, Аль Касими из Рас-эль-Хаймы и Шарджи и Аль Муалля из Умм-эль-Кайвайна. Наиболее влиятельным эмиром является шейх Заед бен Султана Аль Нахайян (род. около 1920 г.) – правитель Абу-Даби и президент ОАЭ. (…) До своей смерти 7 октября 1990 г. шейх Рашед бен Саид Аль Мактум (род. 1912), правитель Дубая, ви- це-президент и премьер-министр ОАЭ, был вторым по влиятельности эмиром. Ему наследовал его старший сын шейх Мактум бен Рашед Аль Мактум. (…). Две ветви племени Аль Касими правят в Шардже и Рас-эль-Хайме. Аль Касими, базирующиеся в Рас-эль-Хайме, были главной морской силой в XVIII веке. (…) Шейх Султан бен Мухаммед имеет репутацию относительно прогрессивного деятеля и энергичного ст о- ронника укрепления власти федерального правительства. (…) Правители остальных трех эмиратов имеют ограниченное влияние в ОАЭ. Аджман, Фуджейра и Умм-эль-Кайвайн – относительно маленькие, бедные и зависимые от своих более богатых соседей в вопросах грантов на развитие.»65

1. Семейство Аль Нахайян в Абу-Даби

Аль Нахайян (ْب١ٙٔ يآ) происходят из ветви Альбу Фалях ( لاف ٛث يآ), они же аль-Фаляхи, из племени Бени Яс. Родоначальник Альбу Фалях, что в дословном переводе с арабского означает «род

64Richard F Nyrop. Area Handbook for the Persian Gulf States (далее – Nyrop). – Washington DC: American University, Foreign Area Studies, 1977. C. 287.

65Eric Hooglund and Anthony Toth. Chapter 5. United Arab Emirates // Metz, Helen Chapin (editor). Persian Gulf States: Country Studies. – Washington D.C.:DA Pam, 1994. С. 243-246.

30