Методическое пособие 759

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

«посуда»: Die Tasse steht blitzsauber auf dem Tisch, Die Gabel liegt gebogen neben dem Teller, Der

Schöpflöffel hängt allein an der Wand. Но при этом языковой материал не предлагает сочетаний глагола sitzen в связочном употреблении с лексемами, обозначающими предметы мебели и бытовой техники: Nur der Ofen stand noch weiß und tröstlich warm (A. Zweig), Der Stuhl lag geworfen auf dem Boden, Die Tafel hing schräg (F. Dürrenmatt); продукты питания: Die Milch stand frischgemolken auf dem Tisch, Das Brot lag frischgebacken auf dem Teller, Die Zwiebel hing golden und bräunlich an der

Wand; механизмы: Die Uhr stand mit dem geöffneten Zifferblatt, Die Armbanduhr lag ohne Armband auf dem Stuhl, Die Wanduhr hing prächtig an der Wand и строения: Der Eiffelturm steht silbrig in der

Dämmerung (H. Schauer, O. Bonhof). С последней лексической группой не соотносятся также и глаголы liegen и hängen. Заметим также, что частичный синоним глагола sitzen – глагол hocken, имея

всвоей семантике денотативные компоненты «сидеть на корточках», «сидеть, скорчившись или съежившись» употребляется исключительно с одушевленными носителями признака: Da hocken die Gutsarbeiter stumm auf der Scheunentenne (E. Strittmatter), сема неодушевленности в его значении не заложена. Однако, вместе с тем думается, что в процессе метафоризации или персонификации неодушевленного обладателя признака они вполне могут использоваться с субъектами перечисленных и других тематических групп для создания индивидуальных художественных образов или описания вымышленных миров, когда законы физики могут отличаться от земных, «иногда слово может выступать в так называемом окказиональном значении, мало распространенном, или даже в единичном употреблении», что «характерно для художественной литературы, где автор рисует индивидуальное видение мира или ситуации» [5; с. 31]

Присутствие итеративных сем одушевленности и неодушевленности в компонентах описанных словосочетаний находит свое продолжение в «правой» сочетаемости, за счет распространения глаголов признаковыми словами, поддерживающих общую семантику состояния именного сказуемого, которая предполагает приписывание обладателю признака различных качеств, свойств и характеристик. Так, сема одушевленности присутствует в распространителях с семантикой обозначения размера, формы тела живого существа, его душевного и физического состояния и т.д., выраженных, как правило, именем прилагательным или первым и вторым причастием, например: Der Riese stand unbeweglich mitten im Zimmer, leicht gebückt, … (F. Dürrenmatt); Groß, hager und weißhaarig saß er aufrecht im hochlehnigen Stuhl des Hausherrn (H. Schneider); Sie hockte einige Stunden frierend in einem zugigen Gang des Bahnhofs (C. Wolf). Неодушевленность проявляется в сочетаниях со словами признаковой семантики, относящихся к обозначениям цвета, протяженности и других свойств предмета, например: Und der Gang liegt lang und leer vor dir (K. Fruhauf); Die

Schreibtischfächer standen offen (O. Levett); Der Zettel … , … der immer noch weiß und leer an der schwarzen Wandtafel hing (C. Wolf), выраженными теми же морфологическими способами, что и в предыдущем случае.

«Правое» согласование позволяет разграничивать употребление этих глаголов в разных синтаксических функциях – в роли полноценного глагольного предиката или в роли связочного компонента в составе именного сказуемого. Все рассматриваемые глаголы являются непереходными, их лексическое значение не подразумевает соединения ни с прямыми, ни с косвенными объектами [6; с. 133], но их семантика в привычном функционировании в качестве глагольного сказуемого обнаруживает связь с обстоятельствами места и времени, поскольку любое размещение в пространстве предполагает, в первую очередь, место расположения обладателя пассивного признака

впространстве и время, которое он в нем провел. В связочной же функции локальные и темпоральные значения актуализируются глаголами не самостоятельно, а совместно с именным компонентом, с учетом семантики последнего, глаголы становятся частью «синтаксического» глагола [7; с. 24], в состав которого помимо глагола входит и именная часть, выраженная именами существительными и прилагательными, причастиями, в том числе распространенными, реже местоимениями и предложными сочетаниями существительного. Поэтому в случае со связочными глаголами обязательной и первоочередной «правой» их реализацией значения становятся слова с характеризующим и определительным значениями, отодвигая тем самым темпорально-локальные связи на второй план. Из факультативной сочетаемости глаголов положения в пространстве с признаковыми словами в синтаксической функции связки согласование с признаковыми словами переходит в разряд активной комбинации, при которой зависимые компоненты становятся обязательными.

70

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

Таким образом, результаты исследования сочетаемости немецких связочных глаголов со значением «положение в пространстве» показывают, что их семантическое согласование с другими словами обусловлена наличием повторяющихся в лексических единицах сем одушевленности и неодушевленности, а также общей семантикой состояния, присущей именной синтаксической конструкции. В связи с этим глаголы способны сочетаться с обозначением любых одушевленных предметов и неодушевленных предметов некоторых лексико-семантических групп, представленных всеми возможными способами частеречного оформления. Эти семантические особенности глагольных связок обусловливают и широкие возможности контактной признаковой сочетаемости, которая синтаксически становится облигаторной, лексическая избирательность при этом носит достаточно свободный характер.

Библиографический список

1.Колпачкова Е.Н. Классы глагола, сочетаемость и типология // Вестник Санкт-Петербургского университета. Востоковедение и африканистика. 2009. С. 137-149.

2.Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1998. 763 с.

3.Апресян Ю. Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. М.: Наука, 1974. 368 с.

4.Лепинг Е.И., Филичева Н.И., Цвиллинг М.Я. Большой немецко-русский словарь в 2-х т. М.: Русский язык. Медиа, 2004. 761 с. + 681 с.

5.Влавацкая М.В. Комбинаторная семасиология (семантика и сочетаемость слов) // Мир науки, культуры, образования. 2009. № 7 (19). С. 29-34.

6.Плотникова Ю.И. Денотативное пространство глаголов «висеть», «лежать», «сидеть», «стоять» // Денотативное пространство русского глагола: Материалы IX Кузнецовских чтений. 5-7 февраля 1998 г., Екатеринбург: Тез. докл. / Под ред. проф. Л.Г. Бабенко. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1998. С. 130-133.

7.Левицкий Ю.А. Типы сказуемого в современном английском языке. Пермь, 1991. 67 с.

References

1.Kolpachkova E.N. Verb classes, combinability and typology. // Bulletin of the Saint Petersburg University. Oriental and African Studies. 2009. P. 137-149.

2.Gak V.G. Language transformations. Moscow, 1998. 763 p.

3.Apresyan Y.D. Lexical semantics: Synonymic means of language. Moscow, 1974. 368 p.

4.Leping, E.I., Filicheva, N.I., Zwilling M.Y. Great German-Russian dictionary in 2 vol. M.: Russkiy yazyk. Media, 2004.

5.Vlavatskaya M.V. Combinatorial semasiology (semantics and combinability of words) // The world of science, culture, and education. 2009. Vol. 7 (19). P. 29-34.

6.Plotnikova Y.I. Denotative space of verbs ―hang‖, ―lie‖, ―sit‖, ―stand‖ // Denotative space of the Russian verb:

Materials of the IX Kuznetsov Readings, the 5-7 of February 1998, Yekaterinburg / Ed. by prof. L.G. Babenko. Yekaterinburg: Ural Publishing House of University, 1998. P. 130-133.

7.Levitsky Y.A. Types of predicate in modern English. Perm, 1991. 67 p.

71

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

А.Ю. Кутимская

АНГЛОЯЗЫЧНЫЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ КАК ОДИН ИЗ ИСТОЧНИКОВ СИНОНИМИИ В СОВРЕМЕННОЙ НЕМЕЦКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ БАНКОВСКОГО ДЕЛА

В статье рассматривается представленность англоязычных заимствований в немецкой банковской терминологической системе как одном из основных источников синонимических отношений. Дано описание некоторых особенностей данной системы – динамичности и открытости.

Ключевые слова: заимствования, терминологическая система, синонимические отношения, открытость, динамичность.

A.Yu.Kutimskaya

ENGLISH BORROWINGS AS ONE OF SOURSES FOR SYNONYMY

IN MODERN GERMAN BANKING TERMINOLOGY

The article deals with representation of English borrowings in German banking terminological system as one of main sources for this system. The description of some properties such as openness and dynamicity is given.

Keywords: borrowings, terminological system, synonymic relations, openness, dynamicity.

Каждая терминологическая система является открытой, в процессе ее эволюции появляются и заимствуются новые понятия. Существуют различные мнения по поводу существования синонимов в терминологических системах. Некоторые лингвисты говорят о том, что синонимии в терминологических системах нет (Е.Н. Толикина), схожие по смыслу термины следует рассматривать как дублетные наименования [6, с. 78–89]. Другие утверждают, что терминологиям свойственна абсолютная синонимия (Б.Н. Головин), это явление именуется терминологической дублетностью [3, с. 49–59]. В.Н. Молодец [4, с. 11–21] определяет дублеты как «как противопоставленные друг другу иноязычные и калькированные лексемы, находящиеся в синонимических отношениях и способные различаться по своей стилистической окрашенности и сфере употребления, но в отдельных случаях даже и по дополнительным семантическим оттенкам». Одним из достижений современной лингвистики (Ю.Д. Апресян) является понимание «идеи синонимии в самом широком смысле этого слова», т.е. процессы моделирования, распознавания и создание текстов/дискурсов с использованием синонимов [2]. Эта идея применима и к терминологическим системам.

Одним из важнейших средств пополнения любой терминологической системы являются заимствования. Главным поставщиком новых терминологических единиц для немецкой банковской терминосистемы в XX веке считается английский язык, что связано с процессами глобализации и интернационализации, эволюции английского языка от его формирования и становления в Средние века к преобразованию в лингва франка в XX веке, а также с такими особенностями банковской терминосистемы, как ее постоянная изменчивость и динамичность. Подобные процессы происходили и происходят под влиянием экстралингвистических факторов, в частности политической и экономической зависимости ФРГ от Соединенных Штатов после Второй мировой войны. После 1945 года в ФРГ появилось большое количество американских банков, и возникла необходимость номинации новых для тогдашней Германии понятий. Затем, в более позднее время, начиная с 80–90-х годов, появилась тен-

____________________________

© Кутимская А.Ю., 2021

72

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

денция к глобализации и интернационализации, проявляющаяся, в частности, в несомненном лидерстве английского языка. Как отражение подобных процессов в терминологической системе банковского дела часто используются прилагательные, связанные с глобализацией: global – global Markets, global Banking.

Банковская терминология характеризуется большим количеством синонимов, каждый из которых выражает определенную информацию, которая не может быть выражена каким-либо другим термином. Предпосылки существования синонимии в данной терминологической системе содержатся в самой природе термина, где содержание стремится к многообразию форм, а формальная сторона – к изменению, при этом воплощая в себе максимум содержания. Это является структурообразующим принципом синонимии, где у одного содержания может быть несколько форм выражения.

Синонимические ряды немецкой банковской системы могут состоять из заимствованных и исконно немецких терминов. Рассмотрим синонимический ряд Bankverbindung, Nutzerkonto, Bankkonto, Account, Internetkonto, указанный в электронном словаре синонимов немецкого языка [9]. Термины Internetkonto и Account в данном синонимическом ряду являются заимствованными, причем Internetkonto – это обозначение текущего банковского счета для электронных денег, в словаре синонимов оно помечено как неологизм. Internetkonto является гибридным образованием, состоящим из слова Konto и заимствования из английского языка Internet. Термин Account электронный словарь Dudenlexikon определяет как счет, где хранятся денежные средства [8]. Этот термин также был заимствован из английского языка. В данном синонимическом ряду существуют и исконно немецкие термины Bankverbindung, Bankkonto, Nutzerkonto. Следует отметить, что синонимические ряды в немецкой банковской терминологии отражают тождественные или сходные значения или смыслы. Как мы видим на примере данного синонимического ряда, здесь доминирует исконно немецкий термин Bankverbindung. Опираясь на определение Ю.Д. Апресяна о доминанте синонимического ряда как «наиболее нейтральном стилистически, прагматически и коммуникативно термине» [1], можно сделать подобный вывод. По словам Ю.Д. Апресяна, доминанта «обслуживает такие жизненные ситуации, в которых другие синонимы ряда не могут быть употреблены» [5]. Исконно немецкие термины обозначают классические способы денежного обращения, а заимствованные англоязычные термины больше связаны с интернетом и электронным обращением денег. Хотя частотность употребления англоязычных заимствований и возрастает, нужно отметить, что в основном все еще используются исконно немецкие термины, а термины Account, Internetkonto [7] находятся на периферии этого синонимического ряда. Сюда же относится и неологизм Money-net-Konto, обозначающий банковский счет для криптовалюты.

Еще одной особенностью банковской терминологии является ее четкость, основанная на принципе языковой рациональности, большую роль здесь играет принцип языковой экономии, например:

Bankteam – Mannschaft der Bank; Banking – Bankverkehr, Bankgeschäftsabwicklung; Call Center – Telefonkundendienstzentrale; online – am Netz angeschlossen, verbunden. Очевидно, что немецкоязыч-

ный термин часто более громоздкий, что препятствует его широкому использованию. Иногда в немецком языке не существует термина, полностью отражающего смысловой объем выражаемого понятия, например, Leasing (существует глагол leasen обозначающий ausleihen, mieten, pachten и грамматически полностью ассимилировавшийся в немецком языке), но сам термин Leasing обозначает особый вид кредита на определенный срок и на определенных условиях с правом выкупа имущества лизингополучателем. В силу процессов интернационализации английского языка и его распространения англоязычные термины являются более очевидными и общедоступными, они не требуют перевода.

Немецкая банковская терминологическая система является динамичной и открытой. Как и в других терминосистемах, в связи с появлением новых знаний появляются новые термины. Для точного выражения мысли не всегда достаточно исконно немецкого термина, поэтому используются заимствования, которые наиболее четко отражают современное состояние банковской экономики и являются более выразительными. Они также подвергаются процессам ассимиляции в соответствии с правилами немецкого языка. В современном обществе в связи с процессами глобализации и интернационализации общеупотребляемым языком – лингва франка – является английский, что способствует появлению многочисленных заимствований из этого языка. Таким образом, английский язык является источником появления синонимических отношений с участием англоязычных заимствований.

73

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

Библиографический список

1.Апресян Ю.Д. Исследования по семантике и лексикографии: в 2 т. Т. 1: Парадигматика. М.: Языки славянских культур, 2009. 568 с.

2.Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: синонимические средства языка. М.: Наука, 1974. 367 с.

3.Головин Б.Н. О некоторых проблемах изучения терминов // Вестник Московского университета. Серия Х. Филология. М., 1972. С. 49–59.

4.Молодец В.Н. Некоторые проблемы терминологической синонимии // Термин и слово. Предметная отнесенность и функционирование термина. Горький, 1983. С. 11–21.

5.Новый объяснительный словарь синонимов русского языка / под общ. рук. Ю.Д. Апресяна. М., 2003.

1488 с.

6.Толикина Е.Н. Синонимы или дублеты? // Исследования по русской терминологии. 1971. С. 78–89.

7.URL: https://synonyme.woxikon.de/synonyme/internetkonto.php (дата обращения: 01.04.2021).

8.URL: https://www.duden.de/rechtschreibung/Account (дата обращения: 01.04.2021).

9.URL: https://www.synonyme.de/konto (дата обращения: 01.04.2021).

References

1.Apresyan Yu.D. Studies on semantics and lexicography: in 2 P. P. 1: Paradigmatic. M.: Languages of Slavic cultures, 2009. 568 p.

2.Apresyan Yu.D. Lexical semantics: synonymous recourses of one language. M.: Science, 1974. 367 p.

3.Golovin B.N. About some problems by terms analyses // News of Moskow University. Number X. Philologie. M., 1972. P. 49–59.

4.Molodecz V.N. Some problems of terminological synonymy // Term and word. Denotation and functioning of one term. Gorkiy, 1983. P. 11–21.

5.New explanatory dictionary of synonyms in Russian language / under the general supervision of Yu. D. Apresyana. M., 2003. 1488 p.

6.Tolikina E.N. Synonyms or doublets? // Analyses of Russian terminology. 1971. P. 78–89.

7.URL: https://synonyme.woxikon.de/synonyme/internetkonto.php (date of application: 01.04.2021).

8.URL: https://www.duden.de/rechtschreibung/Account (date of application: 01.04.2021).

9.URL: https://www.synonyme.de/konto (date of application: 01.04.2021).

74

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

ликованы в 2011 г. известным венгерским монголистом Агнеш Бирталан в оригинале (в фонетической транскрипции) и в английском переводе [1]. У Балинта все сказки пронумерованы, идут под одним и тем же жанровым обозначением «ут тууль» (‗длинная сказка‘). А. Бирталан дала им названия, сопроводив публикацию сказочных текстов научным комментарием. Выход в свет данной книги, конечно, сразу привлек внимание калмыцких фольклористов [2-4].

Рассматривая сказку как лингвокультурный текст, отражающий картину мира, следует обратить особое внимание на роль лексики в сказочном текстообразовании [5; 6], целесообразность и плодотворность изучения лексикона по кластерам и лексико-семантическим группам. Мы используем понятие «лексический кластер» как инструмент исследования языковой картины мира.

Словарный состав сказок достаточно разнообразен. Ядерный лексикон отражает важнейшие доминанты сказочной модели мира. Мы выделяем в качестве отдельных лексических мегакластеров наименования натурфактов и артефактов, имеющие большую информативную ценность.

Всказках представлены номинации натурфактов (погодных явлений и естественных неживых объектов), зафиксированные нами в сказочном тексте. Речь идет прежде всего о метеолексемах типа хур дождь, будн туман (№ 3) и орографизмах (названиях форм рельефа), например, возвышенностей типа уул ‗гора‘ (№ 9), толһа ‗холм, курган‘ (№ 6). В последнем случае соматическая лексема, в первичном значении обозначающая часть тела (голову), зафиксирована как метафорическое обозначение природного ландшафтного объекта [7].

Лексическая экспликация анималистического образа в сказочном тексте представляет особый интерес. Poдoвым тepмином для обозначения всех животных выступает слово аһурсн, домашних животных — адусн, скота — мал. Видoвыми терминами cледyeт пpизнaть нoминaции конкретных животных, в том числе змеи, лошади.

Анималистические образы встречаются почти во всех сказках. Представители фауны (животные, в том числе птицы) выступают главными героями калмыцких кумулятивных сказок. Орнитоморфный образ воробья фигурирует в кумулятивной сказке № 1 «Богшурhа» («Воробей») [1, с. 225–

227].

Вданном сказочном тексте встречаются и номинации других животных, как домашних, так и диких: хөн ‗овца‘, чон ‗волк‘, аҗрһ ‗жеребец‘, хулһн ‗мышь‘. В других сказках фигурируют такие животные, как үкр ‗корова‘ (№ 4), мөрн ‗лошадь‘ (№ 2, № 4, № 6, № 8, 9, 11), моһа ‗змея‘ (№ 2, № 4,

№6), буһ марл ‗олень‘ (№ 4), арат ‗лиса‘ (№ 7), мис ‗кошка‘ (№ 7), ноха ‗собака‘ (№ 7).

Вкачестве примера анимализма, обозначающего хищное пресмыкающееся животное, рассмотрим слово моһа ‗змея‘. В анализируемых сказках образ змеи занимает особое место. По словам В. Я. Проппа, «это — одна из наиболее сложных и неразгаданных фигур мирового фольклора и мировой религии» [8, с. 299]. Действительно, этот образ многогранен, окутан ореолом тайны. Змея является символом четвертого года двенадцатилетнего животного цикла калмыков (год Змеи). Это же название носят месяц и час: Моһа сар ‗месяц Змеи‘ (февраль-март), Моһа цаг ‗час Змеи‘ (малый полдень

— с 9.40 до 11.40 часов утра).

Всказке № 2 [1, с. 228–230] представлен образ змея-похитителя. Здесь повествуется о богатых бездетных старике и старухе, у которых родился сын. Но их счастье было недолгим. Как-то ночью сына похитила змея. Старик, оседлав коня, пустился в погоню за похитителем, но так и не смог догнать его. Змея притащила мальчика в свою нору: Моһа көвүг нүкндән авад ирв. Здесь обитала семейная пара змей (эр эм хойр моһа). Мальчику все же удалось убежать. Змеи пустились в погоню, но догнать беглеца не смогли. По прошествии времени мальчик возвращается в змеиную нору, чтобы расправиться с семейной четой. Он убивает хозяев норы, освобождает пленников, коих оказалось 1001 человек, возвращается домой и живет счастливо.

Ванализируемой сказке также встречается номинация мөрн как обозначение одного из 4 видов домашнего скота — лошади: Мана көвүн аавиннь Хурдн Алг гидг мөриг унад һарад йовв ‗Наш мaльчик отправился в путь, оседлав коня своего отца по кличке Хурдын Алык‘.

Реалии растительного мира формируют фитоморфный кластер сказочной языковой картины мира калмыков. К числу частотных флоролексем относятся гиперлексемы модн ‗дерево‘ и өвсн ‗трава‘. Часто встречаются различные видовые названия деревьев и трав: зандн модн ‗сандал‘, уласн ‗тополь‘, шарлҗн ‗полынь‘, хулсн ‗камыш‘.

Вколлекции балинтовских сказок большой пласт составляют наименования артефактов, и это не удивительно. Мир сказок — это вещный мир. Речь идет о названиях предметов материальной

76

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

культуры, использовавшихся на охоте, в хозяйстве, в домашнем обиходе и т.д. Актуальность исследования такой лексики обусловлена тем, что большая часть реалий постепенно уходит в прошлое, а вместе с ними забываются, переходят в пассивный запас и их названия.

Как мы уже писали ранее, уникальная и самобытная материальная культура калмыков (ойратов) «изучена на сегодня явно недостаточно даже в этнографическом плане, не говоря уже о лингвистических исследованиях» [9]. Материальная культура обычно относится к производственной деятельности человека. В своей жизнедеятельности человек использует самые разнообразные вещи, которые способны удовлетворить те или иные его потребности. Процесс взаимного приспособления материальной культуры и внешней среды, направленный на выживание социума, рассматривается как адаптация. Таким образом, под материальной адаптацией понимается система жизнеобеспечения, архитектоника жилища, одежды и характер питания. Большинство объектов окружающего мира созданы человеком: это разные виды оружия (гиперлексема зер-зев ‗оружие‘, гиполексемы сум ‗стрела‘, бу ‗ружье‘, үлд ‗меч‘), различные устройства (тайг ‗костыль‘), жилище гер и его части (үүдн ‗дверь‘), одежда хувцн и ее элементы (хавтх ‗карман‘).

Считается, что все это, в отличие от духовной культуры, создается физическим, а не умственным трудом. Но такое деление культуры на материальную и духовную все же в значительной степени условно. Видимо, под материальной культурой следует понимать как овеществленную составляющую культуры, так и неовеществленную, но материализованную компоненту, которая, с одной стороны, непосредственным образом связана с природной средой обитания этноса, а, с другой, соответствует физиологическим потребностям человека.

До настоящего времени остаются малоизученными в лингвистическом отношении предметы материальной культуры – наименования пищи, посуды, одежды, построек, инструментов, орудий труда и т.п. Одним из таких предметов является оружие: …саадгин суман хаһад оркв (№ 6) ‗…пустил стрелу‘.

Одним из самых древних компонентов материальной культуры является жилище. У калмыков традиционным жилищем была кибитка: Гериннь үүдн хоорнас авн мини гер күртл алтн тагт… ке

‗От двери кибитки до моего дома построй золотой мост‘.

Ванализируемых сказках (№ 3, № 4, № 6 и 9) отмечены такие слова, как эмәл ‗седло‘ (предмет конского снаряжения), тергн ‗телега‘ (грузовая повозка), деесн ‗веревка‘, уут ‗мешок‘, билцг ‗кольцо‘, маля ‗плеть‘, ааһ ‗пиала‘, һанз ‗трубка‘, хәәв ‗весло‘, авдр ‗сундук‘, шатр ‗шахматы‘ (шахматные фигуры) и др. Калмыцкое название шахмат происходит от арабского шатрандж. Видимо, предки калмыков заимствовали шахматы у персов в 13-14 вв.

Из номинаций артефактов в сказке № 2 встречается и родовой термин хувцн как общее название одежды: Сән хувц үмсәд, долан хонг нәр-җирһл кев ‗Надев хорошую одежду (нарядившись), устроил семидневный пир‘. Одежда является одним из важнейших компонентов этнической идентификации народа. В сказке № 4 зафиксированы детали и элементы одежды: хорма ‗подол‘.

Всказках пищевой (гастрономический, кулинарный) код представлен ключевыми лексемами махн ‗мясо‘ и цә ‗чай‘: Махан идҗ оркад, һарад йовв (№ 6) ‗Поев мяса, отправился в дорогу‘; Нег бер хаанд цә чанад өгв (№ 3) ‗Молодая замужнaя жeнщинa сварила чай для хана‘.

Укалмыков кизяк арһсн (навоз, высушенный в виде лепѐшек) использовался как топливо: Нег баавһа күн арһс түүҗ (№ 3) ‗Одна женщина собирала кизяк‘.

Лексика материальной культуры калмыков сформировалась под воздействием таких трех основных факторов, как географическая среда обитания, местная флора и фауна, человек в его хозяй- ственно-экономической деятельности. Первый фактор определяет остальные два, поскольку и человек, и вся живая природа выступают как продукты естественного отбора в процессе адаптации к местному ландшафту, климатическим условиям и т.д.

Нами представлены результаты предварительных наблюдений над функционированием некоторых лексем в сказочном дискурсе. Рассмотренные нами лексические номинации натурфактов и артефактов как объектов природного окружения и предметов материальной культуры являются важным языковым средством создания художественно-образной модели калмыцкой сказки. Дальнейшая зада-

ча — исследование других сказочных лексических кластеров в целях комплексного описания лексики калмыцких народных сказок в записи Габора Балинта с учетом жанровой специфики и стилистического измерения.

77

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

Библиографический список

1.Birtalan A. Kalmyk Folklore and Folk Culture in the mid-19th Century. Philological Studies On the Basis of

Gabor Balint of Szentkatolna‘s Kalmyk Texts. Budapest, 2011. 380 p.

2.Горяева Б. Б. Калмыцкие сказки в записи Габора Балинта // Бюллетень Калмыцкого научного центра РАН. 2017. № 4(4). С. 6–32.

3.Манджиева Б. Б. Калмыцкая богатырская сказка в записи Г. Балинта // Бюллетень Калмыцкого научного центра РАН. 2017. №. 4(4). С. 33–40.

4.Селеева Ц. Б. Сюжетное своеобразие калмыцких богатырских сказок в записях Г. Балинта // Бюллетень Калмыцкого научного центра РАН. 2017. № 4(4). С. 41-48.

5.Омакаева Э. У. Текст как отражение картины мира: лингво-культурологические аспекты описания эпоса "Джангар" // Проблемы современного джангароведения: Материалы Республиканской научнопрактической конференции, посвященной 75-летию профессора А. Ш. Кичикова, Элиста, 12–14 октября 1997 года. Элиста: Калмыцкий государственный университет имени Б.Б. Городовикова, 1997. С. 26-31.

6.Омакаева Э. У. Проблемы текстообразования в фольклорном дискурсе: жанр калмыцкой песни в свете лексикографического и корпусного подходов // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2012. № 1. С. 21-27.

7.Норманская Ю. В., Дыбо А. В. Тезаурус. Лексика природного окружения в уральских языках. М.: Тезаурус, 2010. 363 с.

8.Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986.

9.Омакаева Э. У. Вопросы изучения лексики ойратских говоров Монголии в свете актуальных проблем современной монголистики (на примере торгутского говора) // Современные проблемы науки и образования. 2014. № 6. URL:https://science-education.ru/ru/article/view?id=16139 (дата обращения: 12.05.2021).

References

1.Birtalan A. Kalmyk Folklore and Folk Culture in the mid-19th Century. Philological Studies On the Basis of

Gabor Balint of Szentkatolna‘s Kalmyk Texts. Budapest, 2011. 380 p.

2.Goryaeva B. B. Kalmyk tales recorded by Gabor Balint // Bulletin of the Kalmyk Scientific Center of the Russian Academy of Sciences. 2017. No. 4 (4). S. 6–32.

3.Mandzhieva B. B. Kalmyk heroic tale recorded by G. Balint // Bulletin of the Kalmyk Scientific Center of the Russian Academy of Sciences. 2017. no. 4 (4). S. 33-40.

4.Seleeva Ts. B. Plot originality of Kalmyk heroic tales in G. Balint's notes // Bulletin of the Kalmyk Scientific Center of the Russian Academy of Sciences. 2017. No. 4 (4). S. 41-48.

5.Omakaeva E. U. Text as a reflection of the world picture: linguistic and cultural aspects of the description of the epic "Dzhangar" // Problems of modern Dzhangar studies: Materials of the Republican scientific and practical conference dedicated to the 75th anniversary of Professor A. Sh. Kichikov, Elista, October 12-14, 1997. Elista: Kalmyk state University named after B. B. Gorodovikova, 1997. P. 26-31.

6.Omakaeva E. U. The Problem of text formation in the folklore discourse: a genre of Kalmyk song in the light of lexicographic and corpus approaches // Bulletin of the Kalmyk Institute for Humanities studies. 2012. No. 1. S. 2127.

7.Normanskaya Yu. V., Dybo A.V. Thesaurus. Vocabulary of the natural environment in the Uralic languages. M.: Thesaurus, 2010. 363 p.

8.Propp V.Ya. The historical roots of the fairy tale. L., 1986.

9.Omakaeva E. U. Questions of studying the vocabulary of the Oirat dialects of Mongolia in the light of actual problems of modern Mongolistics (on the example of the Torgut dialect) // Modern problems of science and education. 2014. № 6. URL:https://science-education.ru/ru/article/view?id=16139 (accessed: 12.05.2021).

78

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

С.А. Попов

О ВЛИЯНИИ ЭКСТРАЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ НА РАЗВИТИЕ ТОПОНИМИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

В статье рассматривается влияние экстралингвистических факторов на развитие топонимической системы Российской Федерации, сформировавшейся на протяжении нескольких веков. В данной работе были выявлены общие тенденции влияния государственной топонимической политики на процесс номинации географических объектов в разные исторические периоды. Одними из первых на месте исконных топонимов появились религиоойконимы. В советское время в отношении к географическим названиям стал царить исключительно идеологический подход. В настоящпее время топонимическая политика России в сфере мемориальной номинации направлена на присвоение названий в честь выдающихся личностей, как правило, новым географическим объектам.

Ключевые слова: ономастика, экстралингвистические факторы, топонимическая политика, топонимия, ойконимия, урбанонимия, советоним, религиоойконим.

S.A. Popov

ON THE INFLUENCE OF EXTRALINGUISTIC FACTORS ON THE DEVELOPMENT OF THE TOPONYMIC SYSTEM OF THE RUSSIAN FEDERATION

The article examines the influence of extralinguistic factors on the development of the toponymic system of the Russian Federation, which was formed over several centuries. In this paper, we have identified general trends in the influence of the state toponymic policy on the process of nominating geographical objects in different historical periods. Religious names were among the first to appear in place of the original toponyms. In Soviet times, an exclusively ideological approach to geographical names began to prevail. At the present time, the toponymic policy of Russia in the field of memorial nomination is aimed at assigning names in honor of outstanding personalities, as a rule, to new geographical objects.

Key words: onomastics, extralinguistic factors, toponymic policy, toponymy, oikonymy, urbanonymy, sovietonym, religiooikonym.

Современная топонимическая система Российской Федерации формировалась на протяжении веков, а в некоторых регионах – и тысячелетий. За это время наименования географических объектов стали полноценным фрагментом языковой картины мира местного населения, поскольку в них прочно зафиксировались имена, фамилии, прозвища первооткрывателей, владельцев, первопоселенцев, выдающихся земляков, ландшафтные и иные естественно-географические особенности самих объектов (местоположение, размеры, возраст, виды местного почвенного покрова, растительности, качество воды и др.).

Изначально российский топонимикон формировался естественным путѐм. Например, при возникновении населѐнного пункта его называли, как правило, в честь первопоселенца или владельца, а

также членов его семьи (Абрамовка, Александровка, Анновка, Бутурлиновка, Гусевка, Елизаветино,

____________________________

© Попов С.А., 2021

79