2. Джойс Дж. «Улисс»
«Улисс» - модернистский роман, полистилистическое произведение. Роман признаётся вершиной литературы модернизма, несмотря на свою сюжетную простоту, вмещает в себя огромное количество исторических, философских, литературных и культурных аллюзий. Роман повествует об одном дне дублинского обывателя еврейского происхождения Леопольда Блума. Этот день Блум проводит в издательстве, на улицах и в кафе, на похоронах знакомого, на берегу залива, в родильном доме, где он знакомится со Стивеном Дедалом, молодым учителем в местной школе, в притоне ив собственном доме, куда он поздно ночью приводит выпившего Дедала, лишившегося крова. Главной интригой является измена жены Блума, о которой Блум знает, но не предпринимает против неё никаких мер.
Канва романа и его композиционное построение имеют явные и неявные аналогии с поэмой Гомера «Одиссея». В произведении выведены и «аналогичные» персонажи: Стивен Дедал (Телемах), Леопольд Блум (Одиссей), Молли Блум (Пенелопа). Одной из главных тем является тема «отец-сын», где в роли первого символически выступает Блум, в роли второго — Стивен. В романе находят отражение литературные стили и жанры различных эпох, стилевые особенности писателей, которых Джойс пародирует или которым подражает.
В каком стиле писал автор?
Джеймс Джойс разделил «Улисс» на 18 «эпизодов». На первый взгляд книга может показаться неструктурированной и хаотичной, и по этому поводу Джойс однажды сказал, что он «вложил в неё столько головоломок, что профессора ещё многие столетия будут спорить о том, что я имел в виду», что сделает роман «бессмертным». Каждый эпизод «Улисса» имеет свою тему, технику и связь между его персонажами и персонажами «Одиссеи». Подлинный текст не имел названий эпизодов, они происходят лишь из схем Линатии Гилберта. Джойс в "Улиссе" пошел по пути преодоления традиций реализма и натурализма с помощью разложения привычных повествовательных норм и создания новой целостности за счет обращения к древнему мифу.
«Улисс» был назван «виднейшей вехой в модернистской литературе», сочинением, в котором сложности жизни изображены с «беспрецедентной и несравненной лингвистической и стилистической виртуозностью». Этот стиль был признан лучшим образцом потока сознания в современной беллетристике, автор которого зашёл во внутреннем монологе глубже и дальше, чем любой романист. Техника прославилась честным изложением потока мыслей, чувств, умственного восприятия и смены настроения. Джойс использует метафоры, символы, двусмысленные выражения и намёки, которые постепенно переплетаются между собой и образуют сеть, связывающую всё произведение. Эта система связей придаёт роману широкое значение, где Дублин предстаёт в романе символом мира, Блум — современным Улиссом, его жена воплощает в себе образ всех женщин, один летний день — всех времён на Земле.
Стиль Джойса очень прост — простые, не длинные предложения, простая лексика, но при этом в "потоке сознания" происходит отказ от принципа логического развертывания текста. Причинно-следственные связи в нем могут быть намеренно оборваны либо перепутаны так, что восприятие текста максимально затрудняется. Наиболее полно продемонстрированы возможности "потока сознания" в знаменитом сорокапятистраничном внутреннем монологе Молли в финале. Женщина погружается в сон; в ее сознании мелькают обрывки впечатлений и забот прошедшего дня, воспоминания о поре ее девичества, о ее разных любовниках.
Когда писалась эта книга? В каких условиях? Какой скрытый смысл, мораль?
Замысел Джойса в "Улиссе" - "увидеть все во всем". Один обычный день превращается в эпическое повествование об истории древнейшей из европейских столиц — Дублина, о двух расах, ирландской и иудейской, и одновременно в изображение истории человечества, в своего рода энциклопедию человеческого знания и в конспект истории английской литературы. Реалистическую определенность времени и пространства Джойс сохраняет лишь на поверхности повествования. Поскольку основное действие разыгрывается в сознании героев, время и пространство в романе приобретают универсальный характер: все происходит одновременно и все проницает друг друга. Для этого и нужен миф Джойсу — в мифе модернисты находят точку опоры, способ противостоять разорванной, фрагментарной современности. Миф как вместилище универсальных свойств человеческой природы придает целостность роману, и мифологизирование становится приметой литературы модернизма.
Когда Джойс писал по поводу "Улисса": "Я хочу транспонировать миф при свете современности", — он вовсе не имел в виду один конкретный миф об Одиссее. Это структурообразующий миф в романе, но в нем присутствует еще целый ряд античных и христианских мифов, культурных мифов европейской истории. Высочайшая степень насыщенности культурными аллюзиями предполагает читателя, свободно ориентирующегося в истории мировой культуры. Теперь понятно, почему "Улисс" называют романом-мифом: Джойс не только использует здесь многочисленные мифы разных стадий культурного развития, но и создает свой собственный миф — миф о Дублине как модели современной европейской столицы, миф о его обитателях как типичных современных европейцах.
"Улисс" — это и роман-шифр. Одним из удовольствий для читателя при чтении остается его намеренная таинственность, взгляд на него как на роман-ребус, не подлежащий окончательной разгадке. Для большинства читателей имя Джойса навсегда связано с приемом "потока сознания", с первым последовательным использованием принципа внутреннего монолога. Нельзя сказать, чтобы это было открытие Джойса. В реалистической литературе XIX века этот прием уже использовался, например, у Толстого в сцене поездки Анны Карениной накануне самоубийства. Но заслуга ирландского писателя в том, что он придал этому приему новый масштаб, сделав его основой повествования в романе, и тем самым вскрыл все заложенные во внутреннем монологе возможности и с блеском их использовал.
Благодаря "потоку сознания" читатель знает о героях Джойса не просто больше, чем о любых других героях мировой литературы, но знает их интимнее. "Поток сознания" позволяет фиксировать не только осознанные, артикулированные в слове мысли персонажа; Джойс достигает новой ступени психологической достоверности, когда показывает перебивы в работе человеческой мысли, ее ассоциативность. Утром, пока сознание его героев еще не загружено копящимися в течение дня впечатлениями, они мыслят достаточно ясно, законченными предложениями. По мере того как разворачивается их день, сознание все больше утомляется, в нем все меньше формальной логики и все больше индивидуальных, причудливых ходов.