Глава 4 классификация методов психологического воздействия

Как показывает анализ конкретных документов, достижение практических результатов на основе использования психологического воздействия, как правило, осуществляется за счет некоторой совокупности случаев применения средств психологического воздействия. Эти композиции могут быть более или менее объемными, включать все или некоторые из перечисленных средств, сорганизовываться посредством различных по сложности и временной масштабности алгоритмов.

4.1. "Организационный" и "воздейственно-психологический" планы в психологическом воздействии

Изучение подобных последовательностей позволяет очертить некоторые этапы воздействия, преследующие вполне определенные цели не только в психологическом, но и в организационном, событийном плане. Рассмотрим более подробно оба этих плана взаимодействия - "организационный" и собственно "воздейственно-психологический".

Целью организационного плана выступает обеспечение оптимальной ситуации взаимодействия реципиента со средствами психологического воздействия.

Так, нужные субъекты, по крайней мере, должны получить возможность контакта (непосредственного или опосредованного) в оптимальный момент времени. Например,

206

учитель считает необходимым поговорить с учеником по поводу происшедшего события "по горячим следам", что, по мнению педагога, может быть очень важным для решения определенных педагогических задач. Планируется в связи с этим факт разговора. Действия, обеспечивающие контакт, имеют чисто организационный характер, т.к. разговор, как некоторый факт биографии ученика и учителя, может и не иметь какой-то особой психологической нагрузки. Эффект психологического воздействия возникнет в зависимости от содержания беседы, а также от того, когда, где и каким образом состоялся контакт.

Особенности контакта, как правило, обуславливаются теми психологическими задачами, которые решаются в конкретном взаимодействии. При этом организационный контекст может быть явным или скрытым от реципиентов.

В нашем примере встреча учителя и ученика может быть обставлена либо как случайная и мимолетная, либо как специально организованная, длительная и обстоятельная.

Напомним еще раз несколько приведенных выше примеров, позволяющих вычленить организационный контекст психологического воздействия. Так, в случае дезорганизации духа страуса, организационный контекст - это разбрасывание охотниками перьев; в случае врача, пытавшегося продемонстрировать пациентке, что лягушка извлечена из ее тела - доставка лягушки и ее подбрасывание в таз с рвотными массами; в случае с Исавом и Иаковом - приготовление кушанья, доступность его для обозрения (Иаков не спрятал кушанье от Исава, хотя и не собирался безвозмездно его кормить), требование принести клятву о передаче первородства.

Особенности реализации организационного контекста диктуются решаемыми психологическими задачами: разбрасывать перья именно малыми пучками, подбросить лягушку непременно скрытно, потребовать у Исава клятву, пока он голоден.

Как мы видим, организационный контекст психологического воздействия решает в отношении ситуации взаимодействия реципиента со средствами психологического

207

воздействия двоякую задачу - обеспечивает контакт между взаимодействующими субъектами и психологически его оптимизирует.

Таким образом, организационный контекст также играет определенную "воздейственную" роль. Недостаточное внимание к этому факту может существенно повлиять на эффективность психологического воздействия в целом. Это удается выявить в случаях, когда описывается неудовлетворительный относительно планируемого результат воздействия. (Можно себе представить, как бы изменился психологический контакт между доктором и пациенткой, если бы ему не удалось незаметно эту лягушку подсунуть.)

Рассмотрим еще один из уже упоминавшихся нами примеров, связанный с деятельностью выдающегося политика и философа - Солона. Диоген Лаэртский связывает с его именем завоевание афинянами острова Саламин. Приводим текст полностью, чтобы выделить то, как автор зафиксировал организационную основу воздействия.

"...Саламин, его родное место, был предметом спора между афинянами и мегорянами и афиняне, претерпев в этой войне много поражений, постановили казнить смертью всякого, кто предложит вновь воевать за Саламин, - то Солон, притворившись сумасшедшим, в венке ворвался на площадь, огласил перед афинянами через вестника свою волнующую элегию о Саламине и этим возбудил в них такой пыл, что они тотчас пошли войной на мегорян и благодаря Солону одержали победу" (70, с. 77).

Трудно сейчас представить, имел бы иной организационный вариант воздействия такой же эффект. Для нас более важно, что в тексте отражаются особенности организации взаимодействия, а это значит, что для оценивающих ситуацию упоминание организационного контекста представлялось существенным для понимания сути ситуации. В этом случае организационный контекст оказался чрезвычайно нагруженным психологическим содержанием. Значение имела "маска" сумасшедшего, и венок который афиняне надевали в радости. В данном же случае в контексте содержания элегий венок был совершенно

208

неуместен, отыгрывая тем самым роль сумасшедшего.

Более нейтральным по психологической нагруженности представляется организационный контекст следующего случая, также описанного Диогеном Лаэртским и касающегося Солона. Говоря современным языком, Солон предпринял некоторые действия, должные, по его мнению, обеспечить в общественном мнении определенный образ инициированной им военной акции.

Уже после завоевания Саламин, "чтобы стало ясно, что Саламин приобретен не только силою, но и по праву, он раскопал там несколько могил и показал, что мертвые лежат там головами на восток, по афинскому обычаю, и сами гробницы обращены на восток, и надписи на них с упоминанием демов (административных единиц, откуда происходил человек. - Т.К.), как водится у афинян" (70, с. 77).

Понятно, что формирование убежденности в правомерности захвата Саламин связывалось автором не с фактом вскрытия могил, а с атрибутикой захоронения.

Таким образом, можно говорить о двух системах целей, которые реализуются при взаимодействии в контексте решения задач психологического воздействия. Первая - система оптимизации взаимодействия; вторая - система реализации психологической задачи. Обе эти системы отражаются профессионалами, и "хорошее" (эффективное, с точки зрения воздействующей стороны) воздействие гармонично их сочетает.

Вместе с тем, при анализе конкретных случаев не всегда просто выявить специфику воздейственно-психологического плана на фоне сходного организационного контекста. Рассмотрим пример из уже цитированной ранее книги П.С. Таранова "Интриги, мошенничества, трюки. Психология знаменитых ситуаций". Случай, связываемый с именем Армана Труссо - попытку исцеления истерички путем демонстрации ей в ее выделениях лягушки, - объединяется автором в один раздел, именуемый "Закон "привнесения факта" с рекомендацией, ходившей среди хирургов в дорентгеновскую эпоху. Эта рекомендация предписывала:

209

"Когда приступаете к операции удаления пули из тела или камня из мочевого пузыря, то имейте на всякий случай такой же предмет в кармане, чтобы было что показать больному, если операция окажется безуспешной" (234, с. 206).

Несмотря на то, что в событийном (организационном) плане эти два эпизода идентичны (необходимо что-то тайно привнести в ситуацию), и на определенном этапе решается одна и та же психологическая задача - формирование определенного образа ситуации, психологически они все же различны. Это различие становится очевидным, если рассмотреть формирование требуемого образа ситуации в контексте конечной цели воздействия. В первом случае конечная цель несомненно состояла в изменении картины мира больного путем убеждения, когда наличие материального объекта выступает как аргумент; во втором же случае демонстрация извлеченной пули может быть средством решения различных, в том числе, и более общих психологических задач: это и ситуационная оптимизация психического состояния больного, в отличие от предыдущего случая, где цель - разрушение бредового образования, или же "сохранение лица" врача, поддержание его авторитета в глазах больного, его окружения, а возможно и коллег, т.е. формирование собственного образа как субъекта значимых для социального окружения ролей. Общее в этих случаях состоит в том, что они оба - манипуляции, однако объекты ее и конечные цели могут различаться.

Приведенный пример позволяет обозначить основную, по нашему мнению, сложность при обучении методам психологического воздействия. Она состоит в необходимости дифференцированной рефлексии указанных планов воздействия, разделения конечной цели и тех психологических задач, решение которых является достаточным для ее достижения, а также индивидуализации организуемых действий с учетом специфики конкретных обстоятельств. Формирование профессионального мастерства, в отличие от решения профессионалом конкретных практических задач,

210

не может осуществляться лишь на основе интуитивного постижения элементов технологии. Системность в передаче профессионального опыта обеспечивается его обобщением, выделением типического, общих закономерностей и частных проявлений. В основе этого лежит процесс упорядочения и классификации элементов (составляющих) профессионального опыта, в частности профессиональной технологии. Таким образом, психологическое воздействие, являясь элементом профессиональных технологий, также должно быть типизировано и расклассифицировано, если иметь в виду обеспечение эффективности передачи и развития соответствующих навыков у профессионалов.

Те же сложности возникают и при анализе исследователем конкретной деятельности профессионалов. Обобщение очень различных по организационному контексту случаев оказывается невозможным без опоры на классификацию психологических задач. Итак, необходимым условием как передачи опыта, обучения, так и анализа конкретных достижений профессионалов является наличие перечня задач, которые могут решаться в рамках психологического воздействия, а также перечня приемов их реализации, вариативность которых обеспечивает адекватность воздействия ситуации.

Таким образом, дальнейшее развитие настоящего исследования было бы непродуктивным без выделения и классификации психологических задач, которые решаются в психологическом воздействии самыми различными профессионалами в различных областях общественной практики. Остановимся на возможных вариантах в реализации этой задачи.

Первый способ - анализ прецедентов. Теоретически получение подобного перечня задач возможно из анализа отдельных прецедентов, их обобщения и классификации. Однако этот способ является очень трудоемким и не гарантирует охвата всех возможных вариантов воздействия, даже если анализу будет доступен любой по объему массив информации о самых разнообразных сферах практики,

211

где психологическое воздействие является элементом технологии.

Второй способ типизации и классификации вариантов психологического воздействия - использование сложившейся традиции. Практики, имеющие даже самое отдаленное представление о научной психологии, тем не менее, достаточно устойчиво называют то, за счет чего психологическое воздействие на человека может быть оказано. Как правило, выделяется воздействие путем внушения (в терминологии непсихологов - приказа, побуждения, происходящего от убежденности говорящего), убеждения (рассуждения, аргументации, примеров), эмоционального заражения (организации сопереживания, сочувствия, взаимного возбуждения, возбуждения или угнетения от музыки и света), подражания (стремление быть как все, следовать примеру, обезьянничание). Во многих психологических источниках именно внушением, убеждением, подражанием и эмоциональным заражением исчерпываются все методы психологического воздействия. По-видимому, это связано с тем, что именно эти варианты взаимодействия легче всего рефлексируются в контексте интенции воздействия, тогда как непроизвольное воздействие в поле внимания не попадает и в сознании профессионала как бы теряет свою значимость. Таким образом, опора лишь на хорошо рефлексируемые способы воздействия обедняет классификации, оставляя "за бортом" анализа часть того, что в реальности существует в виде самостоятельных задач.

Научный подход к анализу психологического воздействия в деятельности конкретных групп профессионалов позволил исследователям создать более сложные классификации методов психологического воздействия, соотнесенные, как правило, с конкретными видами общественной практики (27, 85, 136, 216, 263, 271) или с конкретными объектами (1, 94), или конкретными формами реализации приема воздействия (23, 54, 74, 236). Этот подход к разработке классификации также не позволяет избежать фрагментарности или повторений, когда психологически сходное, но различно именуемое в различных

212

системах объединяется в общей классификации, построенной по принципу слияния существующих вариантов классификаций.

В связи с этим, представляется более целесообразным идти от анализа тех психологических задач, которые в принципе, исходя из теоретических предположений, могут решаться в структуре психологического воздействия. Перечень же приемов с известной степенью полноты может быть составлен на основе анализа прецедентов. "Привязка" психологической задачи и приема, который, по нашему мнению, ее решает, может осуществляться на основании имеющихся теоретических и экспериментальных исследований.

Нам представляется целесообразным в качестве основания для классификации психологических задач, решаемых в психологическом воздействии, а соответственно и методов воздействия, остановиться на достаточно общей модели, в основу которой положены представления о психологических механизмах, лежащих в основе обеспечения активности.

213

213 :: 214 :: 215 :: 216 :: 217 :: 218 :: 219 :: 220 :: Содержание

4.2. Теоретическая модель, используемая для классификации методов психологического воздействия

Выделение различных классов задач, которые решаются в ходе психологического воздействия, может базироваться на выявлении специфической роли различных психологических факторов, рассматриваемых в контексте феномена активности. Остановимся на этом подробнее, опираясь на понимание сущности психических регуляторов активности, представленных в работах Е.А. Климова. Так он пишет: "Можно выделить три основные разновидности регуляторов активности человека:

• Отображения (как субъективные модели и в этом смысле образы) субъектно-субъектных и субъектно-объектных отношений: ценностные представления, направленность личности, образ мира, мировоззрение; характер как система устойчивых отношений человека к разным сторонам действительности; эмоции, чувства; потребности, потребностные состояния.

213

• Отображения самого субъекта, актуальный "Я-образ" (знание о своем функциональном состоянии в данный момент, своем месте в системе межлюдских отношений, своих возможностях и ограничениях); обобщенный "Я-образ" ("Я-концепция": я в прошлом, я ныне, я в будущем, я среди других, я как представитель профессиональной общности, я как организм, как неповторимая индивидуальность, как член группы, общества).

• Отображения объектов (предметов, процессов природы и культуры, социальных процессов и систем, людей как предметов рассмотрения, партнеров, сотрудников, любых "изделий" людей, включая и теоретические, информационные): чувственные образы (результат работы органов чувств); репрезентативные конкретные образы (представления памяти, воображения); репрезентативные отвлеченные образы (понятия, схемы, системы понятий, усвоенные алгоритмы действий; эту группу психических регуляторов часто не называют образами, относя это слово только к конкретным представлениям - мысленным картинкам. Здесь мы использовали этот термин в широком теоретическом смысле для обозначения любых субъективных моделей действительности)" (111,с. 114).

Как мы видим, ключевым моментом психической регуляции выступают образы субъектно-субъектных и субъектно-объектных отношений, "Я-образ" и любые субъективные модели действительности. Следовательно, решаемые при психологическом воздействии задачи распадаются на две большие группы, в соответствии с теми целями, которые с их помощью достигаются:

214

• изменяется та реальность, отражение которой лежит в основе образа, т.е. реальные субъектно-субъектные и субъектно-объектные отношения, конкретные физические, психологические, социально-психологические, социальные характеристики человека и параметры окружающей предметной и информационной среды;

• оказывается воздействие на процесс построения образов.

Подобная дифференциация задач достаточно хорошо представлена в сознании профессионалов. В качестве примера приведем цитату из "Государя" Никколо Макиавелли:

"...государю нет необходимости обладать всеми названными добродетелями, но есть прямая необходимость выглядеть обладающим ими. Дерзну прибавить, что обладать этими добродетелями и неуклонно им следовать вредно, тогда как выглядеть обладающим ими - полезно. Иначе говоря, надо являться в глазах людей сострадательным, верным слову, милостивым, искренним, благочестивым - и быть таковым в самом деле, но внутренне надо сохранять готовность проявить и противоположные качества, если это окажется необходимо...

Итак, государь должен бдительно следить за тем, чтобы с языка его не сорвалось слова, не исполненного пяти названных добродетелей. Пусть тем, кто видит его и слышит, он предстанет как само милосердие, верность, прямодушие, человечность и благочестие, особенно благочестие. Ибо люди большей частью судят по виду, так как увидеть дано всем, а потрогать руками - немногим" (152, с. 97). Из отрывка с очевидностью следует, что в понимании автора "видимость" чего-либо, также как и реальное положение существенны для решения задач управления отношением и поведением подданных.

Параллельное изменение как реальной основы построения образа, так и воздействия на процесс отражения осуществляется при решении достаточно широкого круга задач, в частности, при создании имиджа конкретного профессионала, в том числе и политических деятелей. Даже использование такого средства воздействия как вовлечение в специальным образом организованную деятельность

215

предполагает создание наряду с объективными условиями осуществления деятельности, отражаемыми реципиентом при построении образа ситуации, так и воздействие на процесс построения самого образа, в частности за счет демонстрации соответствующих оценок, придания особой значимости тем или иным аспектам ситуации. Вспомним уже упоминавшуюся ранее китайскую притчу об лукавстве придворных, побуждавших императора отправиться в морское путешествие, выступающее частью военного подхода. Императору сообщили, что богатый крестьянин, живущий прямо на берегу моря, хотел бы поставить войскам провиант, для чего просит о встрече с ним. Обрадованный император направился со своей свитой к берегу моря. Самого моря он не увидел, так как 10000 искусно расположенных одноцветных полотнищ от палаток закрывали все поле зрения. Плавучее средство, на которое император попал, было замаскировано под дом состоятельного человека, что служило основой для возникновения образа ситуации, лишенного элементов, порождающих у императора ощущение угрозы, а деятельность, в которую император был впоследствии вовлечен - длительный веселый пир, - отвлекала от полноценного построения адекватного образа происходящего. Опять же решения этих двух типов задач сосуществуют, взаимно дополняя друг друга.

Процесс построения образов становится основной мишенью при воздействии на массовое сознание. Под мишенью воздействиями понимаем то, в отношении чего на конкретном этапе воздействия решаются конкретные воздейственные задачи. Создание и распространение специально сконструированных образов характерно для деятельности СМИ (272). В деятельности специалистов в области PR (связи с общественностью) эта составляющая также весьма выражена, хотя она реализуется в более широком комплексе задач. Показательным в этом смысле является следующее определение PR, данное в словаре Уэбстера (Webster New International Dictionary): "Содействие установлению взаимопонимания и доброжелательности между

216

личностью, организацией и другими людьми, группами людей или обществом в целом посредством распространения разъяснительного материала, развития обмена (информацией) и оценки общественной реакции" (25, с. 17). Как видно из определения, решение задач PR обеспечивается за счет информирования на основе изучения общественной реакции.

Пожалуй наиболее ярким примером воздействия на активность граждан с помощью процесса конструирования образов являются современные предвыборные кампании, в частности, предшествовшие президентским выборам. Элементы такой практики использовались и раньше, но со всей полнотой развернулись во время предвыборной кампании Никсона 1968 года и продолжают практиковаться далее. Технология создания и продвижения образа президента Никсона в 1968 г., описанная Дж. Макгиннесом в 1972 в его книге "Продажа президента 1968", имеет основной посылкой, определившей возможность "продажи" образа, утверждение о том, что "...избиратель реагирует на образ, а не на человека... Имеет значение не то, что есть, а то, что проецируется, и даже более того. Не столько то, что проецируется, сколько то, что избиратель воспринимает. Мы должны менять не человека, а воспринимаемое от него впечатление" (215, с. 268).

Подобное понимание структуры психологического воздействия позволяет, в дополнение к тем, что уже были нами обозначены ранее, выделить признаки деятельности профессионалов, характеризующие высокие уровни профессионального мастерства в применении психологического воздействия.

Так, эффективное воздействие подразумевает решение стратегических и тактических задач. Стратегия - решение вопроса о наиболее общих характеристиках воздействия. Как мы уже указывали ранее, традиционно выделяют следующие стратегии:

• манипуляцию, направленную на подсознательное стимулирование реципиента в обход его внутреннего контроля;

217

• императивную стратегию, опирающуюся на имеющиеся когнитивные структуры;

• развивающую стратегию, ориентированную на изменение личности посредством диалога между взаимодействующими субъектами.

Можно считать, что эффективность и профессионализм подразумевают как необходимое условие, способность специалиста отрефлексировать тип стратегии, дифференцировать те психологические задачи, которые являются ключевыми при реализации соответствующих стратегий.

Если мы использовали понятие стратегии в контексте характеристики структуры психологического воздействия, то следует указать и на то, что соответствует тактическому уровню. Тактика воздействия - определение той совокупности подцелей, достигая которые, можно добиться требуемого изменения психологических регуляторов активности, выбор конкретной мишени воздействия, например, реальность или образ, или то и другое в комплексе на уровне каждой конкретной подцели, а также определение конкретных приемов воздействия.

Профессионализм также предполагает, что специалист, определившийся со стратегией и взявшись за решение какого бы то ни было из указанных типов задач (изменение реальных объектов, связей и отношений или воздействие на процесс формирования образа), для их эффективного воплощения должен увязать их с конкретными способами достижения соответствующих целей.

Почему мы считаем возможным ввести в число параметров профессионализма такие характеристики деятельности специалиста, как способность рефлексировать стратегический и тактический пласты психологического воздействия, умение дифференцировать соответствующие им задачи и варьировать в зависимости от конкретных обстоятельств

218

приемы их реализации? Вспомним признаки "хорошего" воздействия - системность, комплексность и непротиворечивость, которые могут быть обеспечены только при наличии указанных особенностей деятельности.

Вместе с тем, разделив стратегический и тактический пласты воздействия, выявив типичные стратегии и тактики, мы не ушли от необходимости выделения типичных психологических задач и соответствующих им конкретных приемов. Без этого характеристика деятельности профессионалов, решающих воздейственные задачи, оказывается невозможной, что и возвращает нас к необходимости разработки еще более детальной классификации психологического воздействия.

Исходной посылкой для выделения одного из возможных оснований классификации психологических задач, решаемых в контексте психологического воздействия, может выступать утверждение о специфической роли различных психических факторов в отношении активности человека. Активность выступает как наиболее общее проявление жизнедеятельности человека. Конкретное же ее проявление как раз и будет определяться спецификой психических регуляторов, о которых мы уже упоминали.

В современной психологии накоплен огромный пласт знания относительно роли тех или психических феноменов в контексте их влияния на активность человека. В зависимости от этой роли оказывается и специфика влияния конкретных феноменов на психические регуляторы активности. При известном огрублении возможно выделение четырех групп феноменов в соответствии с их ролью в отношении актуализации различных форм активности.

• К первой относятся факторы, обеспечивающие ориентировку в действительности (субъективные модели действительности);

• ко второй - факторы, обеспечивающие исходное побуждение к определенной активности (условно их можно обозначить как факторы - источники активности);

219

• к третьей - факторы, влияющие на реализацию возникшего побуждения к конкретной поведенческой реакции (своего рода психологическим шлюзам, в определенных обстоятельствах либо способствующих реализации активности в ее определенном воплощении, либо препятствующих этому);

• к четвертой - фоновые факторы (состояние сознания и функциональные состояния).

Указанное основание классификации, как нам представляется, реализует целостный подход к рассмотрению феномена активности. Тогда классификация приемов психологического воздействия, по нашему мнению, может опираться на классификацию тех психологических задач, которые при этом решаются.

Исходя из представленной схемы, все методы психологического воздействия, независимо от их применения, могут быть отнесены к одной из четырех групп:

• к методам воздействия на факторы, обеспечивающие ориентировку в действительности (субъективные модели действительности);

• к методам воздействия на источники активности;

• к методам воздействия на факторы, регулирующие проявление активности;

• к методам воздействия на фоновые состояния.

220

220 :: 221 :: 222 :: 223 :: 224 :: Содержание

4.3. К вопросу операционализации критериев нарушения психологической безопасности

Именно в этом разделе нам представляется целесообразным наметить подходы к определению критериев нарушения психологической безопасности.

В общем виде вслед за другими исследователями к последствиям нарушения психологической безопасности нами было отнесено нарушение целостности, адаптивного функционирования и развития социальных субъектов.

220

Попытка операционализации этих показателей была представлена в уже упоминавшейся публикации Г.Л. Смоляна и С.Ю. Решетиной. Один из используемых ими показателей - целостность личности, нарушение которой, по мнению авторов, проявляется в нарушении структуры ценностей, мотивов, целей, черт личности. Однако такое предположение как практически, так и теоретически представляется непродуктивным. Это связано с тем, что исследователи в этом случае вынуждены предположить, что существуют нормативные структуры ценностей, мотивов, целей, черт личности, либо всегда есть возможность получить фоновые показатели, характерные для конкретных реципиентов, на стадии до воздействия. Это исключает возможность полевых исследований, а также исследований в условиях естественного эксперимента.

По нашему мнению, в основу операционализации этих критериев можно было бы положить рассмотренные выше факторы, определяющие процесс актуализации активности и использованные нами как основа классификации методов психологического воздействия. Как мы уже указывали, в связи со своеобразием функций психических образований в процессе актуализации активности, можно выделить:

• ориентировочную основу (образ обстоятельств и условий деятельности);

• побудители активности (потребности, интересы, идеалы, склонности и проч. источники мотивации);

• регуляторы активности (установки);

• фоновые состояния.

Исходя из этого, можно предположить, что возможно возникновение конкретных проявлений неполноценного функционирования этих факторов при соприкосновении с информационной средой, таких, которые будут препятствовать сохранению целостности, адаптивному функционированию и развитию личности.

На данном этапе изложения материала мы не ставили перед собой задачи обоснования выдвинутых положений.

221

Этому вопросу специально будет посвящен раздел 9.2.3. Пока же выделенные показатели необходимы нам как своеобразные "узелки на память", ориентирующие при знакомстве с конкретными приемами воздействия. Они позволят отметить те приемы воздействия, которые способны нарушить психологическую безопасность.

Исходя из существующих представлений о психологических механизмах, увязывающих явление активности и феномен личности, можно сделать предположение, что по отношению к ориентировочной основе в качестве критерия нарушения психологической безопасности может быть:

• нарушение избирательности в отношении информационного взаимодействия (субъекты, каналы, содержание);

• нарушение произвольности в установлении и прекращении информационного взаимодействия;

• потеря критичности в отношении содержания и коммуникативных намерений источника воздействия;

• затрудненность формирования представлений о мире; дезинтеграция образа мира.

В отношении побудителей активности в число критериев должны быть включены:

• отсутствие или затрудненность произвольного смыслообразования и целеполагания,

• дезактуализация ранее сложившейся системы побудителей (утрата смысла того, что ранее было значимо, потеря смысла жизни в целом, но не на фоне переживаемой фрустрации или угрозы фрустрации актуальных потребностей,

• переживание фрустрации или угрозы фрустрации актуальных потребностей, осознание дезактуализации значимого,

• нарушение в системе базисных потребностей, проявление способов удовлетворения потребностей, неадекватных сложившимся стандартам, обеспечивающим выживание и развитие сообщества, сформировавшимся на фоне информационного воздействия и эффекта подражания (статусные - через насилие; познавательные потребности и потребность во впечатлениях - удовлетворение рискованными способами, в том числе и с использованием наркотиков).

222

В отношении регуляторов активности (установки, стереотипы, образ-Я):

• наличие установок, препятствующих полноценному включению в процесс удовлетворения потребностей (нарушение идентификации, эмпатии, сопереживания (как их угнетение, так и гиперболизация), недоверие к людям, бесперспективность усилий, отчужденность, избегание социальных контактов или, наоборот, выраженная конформность);

• стереотипизированность сознания (в понимании О. Липмана), преобладание эмоциональной составляющей в структуре социальных стереотипов и установок;

• преобладание в структуре "Я-образа" недифференцированных обобщенных оценок и представлений, или их дезинтеграция, препятствующие социальной активности, в том числе деятельности по удовлетворению базисных потребностей.

В отношении фоновых состояний это может быть:

• преобладание неоптимальных психических состояний (страх, подавленность, тревожность, напряженность, апатия, перевозбуждение или "эмоциональная анестезия", переживания вины). В силу системной взаимосвязи факторов, лежащих в основе активности, трудно предположить единичное проявление психологических последствий нарушения ИПБ. Они, несомненно, будут иметь системный характер.

Предложенный подход к формированию системы критериев нарушения психологической безопасности и классификации методов психологического воздействия, как нам кажется, позволяет также прояснить сущность психологического воздействия. Она, по нашему мнению, состоит

223

в системном характере изменений регуляторов, возникающих на его фоне. Содержащийся в последующих главах материал послужит подтверждением и этого положения.

Хотя это и нарушит логическую целостность изложения, тем не менее, мы сочли необходимым очертить направления дальнейших исследований в этой области. Они могли бы быть посвящены:

• разработке инструментария для выявления психологических проявлений нарушения ПБ;

• уточнению феноменологии нарушений психической организации, возникающих как следствие воздействия информационной среды и условий жизнедеятельности общества;

• определению весовых значений различных блоков нарушений;

• введению формализованных критериев для оценки глубины нарушения ПБ.

К сожалению, эти задачи, в силу их масштабности, могли бы стать предметом отдельного исследования. В данной работе, и так слишком перегруженной частностями, этим вопросам будет посвящен завершающий раздел.

224

224 :: 225 :: 226 :: Содержание

4.4. Дополнительные замечания, касающиеся использованных далее способов представления информации

Прежде чем перейти к обзору конкретных методов и приемов психологического воздействия, считаем необходимым сделать некоторые замечания, касающиеся использованных нами далее способов представления информации, позволяющих если не оправдать, то объяснить определенную фрагментарность и схематичность описаний.

Указывая ранее на необходимость создания универсальной относительно области применения в общественной практике и отвечающей признакам "необходимого и достаточного" классификации методов психологического воздействия, мы поставили себя в достаточно сложное

224

положение. Если предположение о соответствии разработанной системы методов воздействия принципу "необходимости и достаточности" может быть проверено путем опоры на психологическую теорию и логику, то в отношении рассматриваемых далее приемов реализации соответствующих методов вопрос остается открытым. Весьма вероятно, что приведенные обобщенные модели приемов не исчерпывают всего многообразия приемов решения конкретных психологических задач в каких-либо узких или очень специфических обстоятельствах. Вместе с тем, мы старались описать те варианты приемов и соответствующие им общие организационные моменты, которые хоть раз попадали в поле нашего внимания при анализе указанных в первой главе массивов информации.

Еще раз обращаем внимание на то, что при описании приемов основная цель состояла в выявлении их наиболее общего алгоритма, поскольку в каждом конкретном случае реализация одного и того же приема приобретает свою специфику. Так, рассматривая далее приемы оптимизации подачи исходной информации, мы к самостоятельной группе отнесли, например, приемы фиксации внимания. Понятно, что даже если речь не идет о произвольном внимании, то типичные способы фиксации непроизвольного внимания различны в работе учителя и в рекламном обращении, т.е. они сообразны тем средствам, которые используются (допустимы, приемлемы) в деятельности конкретных профессионалов. Мы пытались передать специфику приемов через типичные примеры их реализации. В случаях, когда любому психологу понятны те факторы и механизмы, а также известны типичные закономерности, лежащие в основе рассматриваемой модели приема, например, когда целью является фиксация следов воздействия, то в этом случае мы ограничивались указанием на самые общие характеристики приема.

Мы не ставили своей целью указать параметры оптимального способа реализации соответствующих приемов. Например, всем хорошо известна пословица "Повторение - мать учения", но только в специальных экспериментах

225

устанавливается связь между запоминанием, количеством и способом предъявления информации конкретно в педагогической и рекламной практике. Для нас же существенно, что профессионалы используют соответствующий прием, каждый в меру своего профессионального опыта, интуиции, знания конкретных рекомендаций специалистов, целенаправленно изучавших возможности повышения эффективности соответствующего приема.

Последующие главы посвящены характеристике факторов, положенных нами в основу классификации методов психологического воздействия и соответствующих им приемов, типичных для многих сфер профессиональной деятельности.

226

227 :: 228 :: 229 :: 230 :: 231 :: 232 :: 233 :: 234 :: Содержание