200

о признании незаконным привлечение его к административной ответственности и об отмене постановления, так как медицинское освидетельствование не было проведено. Мировой судья Вельского района удовлетворил заявленные требования, т.к. акт медицинского освидетельствования отсутствовал в деле.

Однако анализ судебной практики1 показывает, что не всегда отсутствие акта медицинского освидетельствования в судах рассматривается как основание для признания незаконным привлечение такого лица к административной ответственности.

Например, Свердловский областной суд в своем постановлении от 28.08.2009 по делу № 4-А-1291/20 092 отметил: «Факт нахождения лица в состоянии опьянения, влекущем административную ответственность по названной норме, является очевидным и не требует подтверждения результатами освидетельствования на состояние опьянения».

Примечательна и позиция Пермского краевого суда, который в своем постановлении от 26 июля 2010 г. по делу № 44-А-794-2010, вынесенному по жалобе К.А.Ю., указал: «Непроведение медицинского освидетельствования не свидетельствует об отсутствии состава правонарушения, поскольку освидетельствование на состояние опьянения и медицинское освидетельствование не установлены в качестве обязательных доказательств по делу об административном правонарушении, предусмотренном ст. 20.21 КоАП РФ, и в соответствии со ст. 27.12 КоАП РФ осуществляется только в отношении водителей. Выявленное у К.А.Ю. по клиническим признакам состояние алкогольного опьянения оскорбляло человеческое достоинство и общественную нравственность, что подтвердили при рассмотрении дела свидетели. Само по себе несогласие с данным выводом при отсутствии в деле доказательств, подтверждающих доводы К.А.Ю. об отсутствии у него состояния алкогольного опьянения, не влекут отмену вступивших в законную силу постановления и решения суда».

Стоит все-таки заметить, что подобные факты единичны, практика показывает, что судьи по данным статьям требуют наличие акта медицинского освидетельствования на состояние опьянения.

Однако отсутствие единой позиции судей по вопросам доказывания нахождения лица в состоянии опьянения также не может не

1Автором анализировалась судебная практика по делам об административных правонарушений, предусмотренных ст. 20.21 КоАП РФ, в Дальневосточном, СевероЗападном, Сибирском, Центральном, Уральском федеральных округах за 20102013 гг.

2См.: Бюллетень судебной практики Свердловского областного суда по делам об административных правонарушениях [Электронный ресурс] / Официальный сайт Свердловского областного суда. URL: http://www.ekboblsud.ru/sud_ practic2.php.

31

сказываться на деятельности полиции по противодействию административным правонарушениям, предусмотренным ст. 20.21, 20.22 КоАП РФ1. В связи с этим существует необходимость обобщения судебной практики по данной категории дел об административных правонарушениях в форме постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

На основании оформленных должным образом процессуальных документов (рапорта сотрудников полиции; протоколы мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении; объяснения свидетелей), при обнаружении признаков состава административных правонарушений по соответствующим статьям сотрудник полиции составляются протокол об административном правонарушении.

Вместе с тем, несмотря на то, что протокол об административном правонарушении выступает одним из поводов возбуждения дела об административном правонарушении не редко сотрудниками полиции при его составлении допускаются ошибки.

Довольно часто, в протоколе неполно отражаются обстоятельства совершения административного правонарушения (например, фабула нередко повторяет диспозицию нормы, предусматривающей ответственность за совершенное правонарушение, а сам характер правонарушения не раскрывается). Кроме того имеют место совсем короткие записи («пил пиво в общественном месте», «появился в общественном месте в состоянии опьянения, чем нарушил общественный порядок» и иные). Нередко отсутствуют протоколы мер административно-процессуального обеспечения, объяснения свидетелей, самого правонарушителя, данные об ознакомлении последнего с материалами дела, о разъяснении ему прав и обязанностей или в имеющихся объяснениях отражены не все обстоятельства административного правонарушения (например, в графе «Объяснение лица, в отношении которого возбуждено дело об административном правонарушении» можно встретить такие объяснения: «Согласен», «Выпил»); в объяснениях же свидетелей зачастую не описывается одежда, в которой находился административный делинквент, ее состояние).

Определенные вопросы возникают при распитии в общественных местах безалкогольных напитков, в составе которой этилового спирта менее 0,5 % объема готовой продукции. По сути, употребление таких напитков не говорит о наличие административного правонарушения. Одна-

1 См. более подробно: Мотрович И.Д. Проблемы применения статьи 20.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в деятельности органов внутренних дел (полиции) // Проблемы применения мер государственного принуждения в административной деятельности полиции: сборник матер. круглого стола 22 сентября 2011 г. Хабаровск: ДВЮИ МВД России, 2011. С. 73-77.

32

ко на практике на этот факт мало кто обращает внимание. Так показателем следующий случай. 11 августа 2017 года должностным лицом отдела полиции № 1 УМВД России по г. Брянску было вынесено постановление по ч. 1 ст. 20.20 КоАП РФ, в отношении Артюшина Вячеслава Викторовича. Согласно материалам дела в 9 часов 30 минут 11 августа 2017 года Артюшин В.В. в общественном месте – во дворе дома № 15 по ул. Коммунальной в г. Брянске распивал алкогольную продукцию – пиво «Колос» крепостью 4,7 %, чем нарушил требования п. 3 ст. 16 ФЗ-171 от 22.11.1995 года, в связи с чем был привлечен к административной ответственности по ч.1 ст.20.20 КоАП РФ.

Однако жалоба, поданная должному лицу и в суд первой инстанции, оставлена без изменений, на основании чего гражданин Артюшин В.В. подал жалобу в суд второй инстанции, где указал, что считает себя невиновным. Ссылается на то, что не совершал указанное административное правонарушение, т.к. спиртные напитки в общественном месте не распивал, поскольку пил безалкогольное пиво на территории частного домовладения своих близких родственников, а в материалах дела отсутствуют данные о принадлежности данного пива к алкогольной продукции, т.к. анализ содержания жидкости в бутылке пива не проводился. Процессуальные документы составлены сотрудником полиции с существенными нарушениями и без его участия. Объяснения, на которые сотрудник полиции сослался в постановлении № 8422 как на доказательство вины, он не давал. Освидетельствование на состояние опьянения не проводилось, а от подписей и от дачи объяснений он не отказывался.

Проверив материалы дела и исследовав доводы жалобы, суд второй инстанции пришел к следующим выводам. Согласно постановлению № 8422 участкового уполномоченного ОУУП и ПДН ОП № 1 УМВД России по г. Брянску от 14 августа 2017 года, в 9 часов 30 минут 11 августа 2017 года Артюшин В.В. в общественном месте – во дворе дома № 15 по ул. Коммунальной в г. Брянске распивал алкогольную продукцию – пиво «Колос» крепостью 4,7 %, чем нарушил требования п. 3 ст. 16 ФЗ171 от 22.11.1995 года, в связи с чем был привлечен к административной ответственности по ч. 1 ст. 20.20 КоАП РФ. В соответствии со ст. 24.1 КоАП РФ задачами производства по делам об административных правонарушениях являются всестороннее, полное объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом, обеспечение исполнения вынесенного постановления, а также выявление причин и условий, способствовавших совершению административных правонарушений. Согласно ст. 26.1 КоАП РФ при разбирательстве по делу об административном правонарушении выяснению подлежат наличие события административного правонарушения, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения

33

дела. В соответствии со ст. 26.2 КоАП РФ обязанность доказывания наличия этих обстоятельств возложена, в том числе, на судью, вынесшего постановление.

Указанные требования закона были нарушены должностным лицом полиции при производстве по делу и судом первой инстанции при рассмотрении жалобы по делу.

В постановлении № 8422 по делу об административном правонарушении указано на подтверждение вины Артюшина В.В. двумя доказательствами: протоколом № 8422 об административном правонарушении от 11.08.2017 года и объяснением Артюшина В.В. Иные доказательства не указаны в постановлении. При этом в подтверждение довода жалобы, объяснения от Артюшина В.В. не оформлялись и их в деле не имеется, что свидетельствует об отсутствии данного доказательства при производстве по делу.

Протокол об административном правонарушении составлен под №8422/Л0055246, в связи с чем номер протокола в постановлении указан сотрудником полиции неправильно, чему суд первой инстанции не дал должной оценки.

Кроме того, данный протокол составлен в нарушение требований ст. 28.2 КоАП РФ, согласно которым физическому лицу или законному представителю юридического лица, в отношении которых возбуждено дело об административном правонарушении, должна быть предоставлена возможность ознакомления с протоколом об административном правонарушении. Указанные лица вправе представить объяснения и замечания по содержанию протокола, которые прилагаются к протоколу. В случае неявки физического лица, или законного представителя физического лица, или законного представителя юридического лица, в отношении которых ведется производство по делу об административном правонарушении, если они извещены в установленном порядке, протокол об административном правонарушении составляется в их отсутствие. Копия протокола об административном правонарушении направляется лицу, в отношении которого он составлен, в течение трех дней со дня составления указанного протокола. Протокол об административном правонарушении подписывается должностным лицом, его составившим, физическим лицом или законным представителем юридического лица, в отношении которых возбуждено дело об административном правонарушении. В случае отказа указанных лиц от подписания протокола, а также в случае, предусмотренном ч. 4.1 настоящей статьи, в нем делается соответствующая запись. Физическому лицу или законному представителю юридического лица, в отношении которых возбуждено дело об административном правонарушении, а также потерпевшему вручается под расписку копия протокола об административном правонарушении.

34

Внарушение указанных требований закона, данных об уведомлении Артюшина В.В. о составлении протокола, а также о его присутствии при составлении протокола, не имеется. Права лица, привлекаемого к ответственности, предусмотренные ст. 25.1 КоАП РФ, ему не разъяснялись, с протоколом Артюшин В.В. не ознакомлен и копия протокола ему не вручалась, а в случае отказа от получения копии - она ему не направлялась, что является существенными процессуальными нарушениями.

Впротоколе и постановлении сотрудника полиции указано об употреблении Артюшиным В.В. во дворе дома № 15 по л. Коммунальной

вг. Брянске алкогольной продукции – пива «Колос» крепостью 4,7 %. Однако, в соответствии с представленной в суд первой инстанции

согласно запросу справке из АО «Брянскпиво», оно осуществляет производство пива «Колос» с содержанием алкоголя 8,0 % и 4,0 % и пиво безалкогольное с содержанием алкоголя не более 0,5 %, которое не относится к алкогольной продукции.

При этом указанное в протоколе и в постановлении пиво «Колос» крепостью 4,7 % не выпускается, что опровергает выводы должностного лица полиции и судьи районного суда об употреблении Артюшиным В.В. именно этого пива.

Кроме того, в материалах дела отсутствуют процессуальные документы об изъятии и обследовании бутылки пива и содержания напитка, который согласно протоколу употреблял Артюшин В.В., что также свидетельствует о фальсификации представленных доказательств.

Также Артюшин В.В. не направлялся сотрудниками полиции на обследование на наличие у него состояния опьянения и признаков опьянения, что подтверждает доводы жалобы о том, что он спиртные напитки не употреблял, а распивал пиво безалкогольное, представив в суд первой инстанции этикетку с бутылки пива «Колос» – безалкогольное.

Согласно объяснениям А.Ю.В. и А.И.Н., в присутствии которых Артюшин В.В. распивал пиво «Колос», крепость данного напитка и его объем не указаны, что также опровергает выводы должностного лица полиции и суда первой инстанции о распитии данным лицом именно указанной алкогольной продукции. При этом данные объяснения не указаны в постановлении как доказательства вины. Также не рассмотрен сотрудником полиции вопрос об отношении места распития пива Артюшиным В.В. к общественному месту, поскольку согласно материалам дела он распивал пиво на территории частного домовладения своих близких родственников, чему судьей районного суда также не дана оценка. Кроме того, в материалах дела отсутствуют данные об уведомлении Артюшина В.В. о рассмотрения 14 августа 2017 года дела об административном правонарушении, в связи с чем сотрудник полиции не имел права в тот день вынести постановление о привлечении лица к административной

35

ответственности, поэтому постановление также вынесено незаконно, с существенным нарушением прав лица, привлекаемого к ответственности.

Как видим, сотрудники полиции, стремясь повысить показатели, не вдаются в подробности, считая, что употребление пива, независимо от процента этилового спирта, подпадает под действие ст. 20.20 КоАП РФ. Либо, что еще хуже, описывают в протоколе несоответствующие действительности сведения.

Таким образом, анализ отдельных норм, устанавливающих административную ответственность, за совершения ряда правонарушений, связанных посягательством на общественный порядок и общественную безопасность, показывает, что способы получения доказательств, виды доказательств, а также сам порядок доказывания, может отличаться. Судебная практика – яркое тому подтверждение.

36

§ 5. Особенности доказывания по делам об административных правонарушениях в области дорожного движения

Подобные сложности доказывания имеют место и по делам об административных правонарушений в области дорожного движения.

В российской теории права преобладает доктрина, не признающая источником права ни судебную практику российских и международных судов, ни судебный прецедент как таковой. Однако современная правовая реальность свидетельствует, что судебная практика и судебный прецедент – фактически существующие регуляторы современных общественных отношений российской действительности. По данному вопросу дискуссия ведется вокруг решений Конституционного Суда Российской Федерации, а также решений и разъяснений по вопросам применения законодательства, издаваемых пленумом Верховного Суда Российской Федерации.

Возрастание роли судебного прецедента можно связать с тремя основными тенденциями:

1)взаимопроникновением прецедентной (США, Великобритания)

истатутной (Россия, ФРГ) системы права в современном мире;

2)наличием в отечественном законодательстве многочисленных пробелов и коллизий, требующих поиска правовых механизмов их разрешения;

3)отставанием нормативно-правового регулирования от темпов развития общественных отношений.

Данные тенденции не могли не отразиться и на национальной правовой системе в целом, и на производстве по делам об административных правонарушениях в частности. Приведем несколько примеров в подтверждение большого значения судебной практики в современных реалиях административного права и процесса.

Рассмотрим отдельные положения постановления Пленума Верховного Суда от 24 марта 2005 г. № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях».

В п. 4 указывается, что если из протоколов об административных правонарушениях усматривается наличие оснований для назначения административного наказания по правилам ч. 2 ст. 4.4 КоАП РФ, то следует вынести определение об объединении таких материалов и рассмотреть их в одном производстве с вынесением одного постановления. Таких образом, здесь фактически идет речь об институте объединения административных дел. В КоАП РФ он не закреплен, между тем данный институт давно и успешно себя зарекомендовал в других отраслях права (уголовном праве) и административном праве ряда зарубежных стран (Респуб-

37

лика Беларусь, Республика Казахстан), на необходимость его включения в КоАП РФ указывают и правоведы-административисты.

Другим заслуживающим внимания примером является п. 31 указанного выше постановления, в котором указывается, что, несмотря на отсутствие в КоАП РФ возможности обжалования определения об отклонении ходатайства о восстановлении срока обжалования, оно, исходя из общих принципов осуществления правосудия, может быть обжаловано, поскольку исключает возможность дальнейшего движения дела об административном правонарушении, что влечет нарушение права на защиту привлеченного к административной ответственности лица. Таким образом, судебный орган констатирует, что закон не содержит соответствующих положений и это нарушает право на защиту лиц, привлекаемых к административной ответственности, тем самым указывая на наличие правового вакуума и самостоятельно его восполняя.

Большим подспорьем в этом деле мог бы явиться административ- но-деликтный процессуальный кодекс, о необходимости принятия которого уже не первый год говорят видные отечественные юристы.

В качестве примера существования судебного прецедента в производстве по делам об административных правонарушениях в области дорожного движения могут служить решения высших судов относительно положений ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ, диспозиция которой звучит: «Выезд в нарушение Правил дорожного движения на полосу, предназначенную для встречного движения, либо на трамвайные пути встречного направления, за исключением случаев, предусмотренных частью 3 настоящей статьи».

Анализ объективной стороны указанной статьи позволяет сделать вывод, что противоправным деянием выступает неправомерный выезд на полосу, предназначенную для встречного движения.

Однако, в соответствии с разъяснениями подп. «е» п. 8 постановления Пленума Верховного Суда от 24 октября 2006 г. № 18 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях», не только выезд, но и движение по дороге с двусторонним движением в нарушение требований дорожных знаков и дорожной разметки, разделяющих транспортные потоки противоположных направлений образует объективную сторону состава административного правонарушения, предусмотренного ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ. В данном случае Верховный Суд расширяет диспозицию указанной статьи на основании того, что имеют место случаи, когда водитель транспортного средства выезжает на полосу, предназначенную для встречного движения через разметку 1.5 (прерывистая линия), а заканчивает свой маневр через разметку 1.1 (сплошная линия). Возникал вопрос: образуют ли действия

38

данного водителя состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ? В соответствии с приложением 2 к Правилам дорожного движения Российской Федерации линию разметки 1.1 пересекать запрещается, а линии 1.2.2, 1.5-1.8 (в том числе линию разметки 1.7) пересекать разрешается с любой стороны.

Таким образом, обгон, выполненный с выездом на полосу встречного движения через разметку 1.5 и с последующим возвращением на свою сторону проезжей части через разметку 1.1 в целом является противоречащим ПДД. Хотя движение слева от разметки 1.1 и 1.3 ПДД напрямую не запрещено, как это сделано в п. 1 ст. 26 Конвенции о дорожных знаках и сигналах, тем не менее движение по полосе, предназначенной для встречного движения, на любом участке дороги слева от разметки 1.1 противоречит общей норме, установленной ч. 4 ст. 22 Федерального закона «О безопасности дорожного движения», и п. 1.4 ПДД, которыми определено, что на дорогах Российской Федерации установлено правостороннее движение транспортных средств.

Это подтверждает решение Верховного Суда от 19 сентября 2013 г. № АКПИ13-725, в соответствии с которым если по завершении обгона водитель не сможет, не создавая опасности для движения и помех обгоняемому транспортному средству, вернуться на ранее занимаемую полосу, обгон запрещен (п. 11.2). Утверждение о правомерности движения слева от разметки 1.1 и пересечения данной разметки для завершения обгона, когда водитель начал не запрещенный ПДД обгон через прерывистые линии разметки 1.5 или 1.6, не согласуется с нормой п. 5 ст. 22 Федерального закона «О безопасности дорожного движения» о правостороннем движении транспортных средств на дорогах Российской Федерации, а также аналогичной нормой п. 1.4 ПДД в системном толковании с иными предписаниями ПДД, допускающими возможность движения по полосе, предназначенной для встречного движения, лишь в качестве исключения из общего правила о запрете такого движения. Таким образом, по смыслу ПДД, по завершении разрешенного обгона возвращение на ранее занимаемую сторону проезжей части должно быть осуществлено водителем до начала разметки 1.1.

Данная позиция поддержана и Конституционным Судом в определении от 18 января 2011 г. № б-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Панюшкина Петра Вячеславовича на нарушение его конституционных прав положениями части 4 статьи 12.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях». В названном определении указано: из диспозиции ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ следует, что административно-противоправным и наказуемым признается любой выезд на сторону дороги, предназначенную для встречного движения, если он запрещен ПДД и за него не установлена ответствен-

39

ность ч. 3 данной статьи. При этом наличие в действиях водителя признаков объективной стороны состава данного административного правонарушения не зависит от того, в какой момент выезда на сторону дороги, предназначенную для встречного движения, транспортное средство располагаюсь на ней в нарушение ПДД. Противоправный выезд на сторону дороги, предназначенную для встречного движения, представляет повышенную опасность для жизни, здоровья и имущества участников дорожного движения, так к создает реальную возможность лобового столкновения транспортных средств сопряженного с риском наступления тяжких последствий, в связи с чем ответственности за него, по смыслу ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ во взаимосвязи с его ст. 2.1 и 2.2, подлежат лица, совершившие соответствующее деяние как умышленно, так и по неосторожности. Естественно за исключением случаев крайней необходимости.

Приведенные примеры не являются единичными и характерны не только для административного права, но и для других отраслей права (гражданское, арбитражное), особенностью которых является сложность многообразие объектов регулирования.

При производстве предварительной проверки по делам, связанным с нарушением Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшим по неосторожности причинение вреда здоровью человека часто возникают ситуации, когда при совершении дорожнотранспортных происшествий непонятна степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека. Остается неясным вопрос, имеет ли в данном случае место административное правонарушение, предусмотренное ст. 12.24 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, или же уголовное преступление, предусмотренное чч. 1 и 2 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Всоответствии со ст. 12.24 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность за нарушение Правил дорожного движения или правил эксплуатации транспортного средства, повлекшее причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью потерпевшего. В то же время чч. 1 и 2 ст. 264 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за нарушение Правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека.

Вэтой ситуации при поступлении в правоохранительные органы информации о совершении ДТП, когда непонятна степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, в правоприменительной практике возникают дискуссии относительного того, что в данном случае необходимо делать, а именно: проводить осмотр места административного правонарушения и административное расследование или же осмотр места про-

40