Чистота речи

Чистоту речи как её совершенство можно трактовать и узко, и широко. В узком понимании чистоту речи характеризуют как качество, отличающееся отсутствием в речевом общении элементов, чуждых литературному языку. В широком смысле чистота речи требует, чтобы в ней отсутствовали не только отвергаемые литературным языком элементы, но и массовые речевые ошибки, и всякого рода заполнители пауз, и такое явление, как пустословие, и немотивированное включение в речь иноязычных слов и др.

Что же следует понимать под чуждыми литературному языку элементами? Такими элементами надо назвать внелитературные средства, функционирующие в других вариантах национального языка – просторечии, жаргонах, диалектах – и немотивированно применяющиеся за пределами своей системы. Например: 1) Надо поглубже зарыться в эту тему, чтобы вникнуть в проблему, поднимаемую автором этой публикации (из учен. раб.; ср.: глубже вникнуть); 2) В каких пособиях можно найти все те схемы, алгоритмы и таблицы, которые вы давали на прошлом занятии, а то мне влом их самому составлять (из обращения абитур. к преподав.); 3) Знает кошка, чью мясу съела (из романа М.А. Шолохова «Поднятая целина»; во многих диалектах русского языка морфо-логическая категория рода представлена оппозицией «муж. и жен. род»). Безусловно, к чуждым языковым и речевым элементам необходимо отнести такие, которые противоречат нравственным и эстетическим речевым нормам, унижают чувство человеческого достоинства собеседника(-ов). Это вульгаризмы, арготизмы, бранные (нецензурные) слова и выражения, вульгарная и грубая интонация и др.

Для соблюдения речевой и языковой чистоты требуется, как и для многих других коммуникативных качеств, умение ясно мыслить и ясно, незатруднённо доносить свои мысли до собеседников. Последнее означает, что тот, кто говорит или пишет (особенно первый), должен, если не в совершенстве, то достаточно хорошо знать свой язык, чтобы свободно оперировать его средствами для построения речевых высказываний. Плохое знание языка и некачественное владение им приводит – особенно в тех условиях, которые требуют оперативного извлечения из глубин языкового сознания нужного языкового средства и нужной синтаксической конструкции для оформления мысли – к нарушению как норм языковых, так и норм коммуникативных, в том числе и к нарушению требований чистоты речи. В таких случаях в спонтанной речи говорящий стремится «уснащать» свою речь разного рода включениями, ничего не значащими элементами, заполнителями ничем не обусловленных возникающих пауз, самоперебивами и т.д.

Таким образом, чистота речи, как и другие коммуникативные качества, характеризуется экстралингвистическими и собственно лингвистическими условиями. К первым относятся наличие ясного сознания и умения мыслить, позволяющих на основе знания фактического материала речи незатруднённо и незагрязнённо вести речь на заданную тему. К ним же относится сформированная оперативная речевая память, способствующая удерживанию в памяти на определённое время нужной информации для того, чтобы логично и связно «сцепить» её с другой и не уйти в сторону от темы. Немаловажное значение имеет и способность удерживать в памяти информацию на достаточно долгое время (долговременная речевая память) с той целью, чтобы речь на всём её протяжении не подменялась другими темами и проблемами. Экстралингвистическими условиями чистоты речи следует назвать и умение человека мыслить про себя (сформированная внутренняя речь), умение переводить речь внутреннюю в речь внешнюю, произносимую для её автора и слышимую для собеседника.

Ко вторым условиям, собственно языковым, относятся хорошее знание языка, системы его единиц и «язык в действии», т.е. речевые способности человека. Отсутствие перечисленных качеств и способностей в мыслительном и рече-языковом арсенале человека ведёт к разного рода коммуникативным сбоям и коммуникативным ошибкам, в том числе и ошибкам, связанным с нарушением чистоты речи.

Отклонения от требований чистоты речи ведут к её антикачеству, называемому загрязнённостью или нечистотой речи. Элементы, загрязняющие речь, можно назвать загрязнителями речи. Прежде всего они фиксируются в речи произносимой, особенно заранее не подготовленной, т.к. речь письменная, как правило, имеет определённое время на её подготовку и, следовательно, здесь есть возможность проверить то, как она написана. Загрязнители речи, к сожалению, отличаются разнообразием; организуясь внутри себя, они образуют различные группы, включающие, в свою очередь, самые разные типы. В этой своеобразной системе возможно выделять следующие типы загрязнителей речи.

1. Речевые ошибки. Речь загрязняют не отдельные недочёты и ошибки, а многочисленные нарушения норм литературного языка. Если в речи говорящий допускает немного отклонений от норм языка, то вряд ли такую речь можно оценивать как загрязнённую. Но если же речевых ошибок большое количество и ими испещрена чуть ли не вся речь, то, безусловно, она лингвистически нечистая, грязная. Такое отклонение от чистоты речи недопустимо в речи официальной, деловой, научной, публичной, где весьма высока степень внимания к чужим речам, обострён слух аудитории и где речи выступающих подвергаются жёсткой оценке.

2. Просторечные слова и выражения, свойственные речи неграмотных или малограмотных людей, не владеющих литературным языком. Данная группа загрязнителей речи подразделяется на подгруппы в зави-симости от степени сниженности стилистической окраски:

а) собственно просторечные средства – нелитературные слова и выражения, используемые в устной обиходно-разговорной речи, не имеющие пошлого, грубого характера и не обладающие ярко выраженной сниженной стилистической окраской (ейный, ихний, задарма, кочевряжиться, ни бельмеса, хоть тресни, покамест, башковитый);

б) грубо-просторечные слова и выражения – нелитературные средства пошлого, грубого характера, обладающие ярко выраженной сниженной экспрессией. Употребление этих уничижительных средств запрещено либо должно быть чрезвычайно осторожным в силу того, что они оскорбляют чувство человеческого достоинства собеседника (хамло, халда, пузан, пузатый, вали отсюда, окочуриться, мордатый; тощий, как скелет; сволочной, рожа, зенки выпучить, переться). Такого рода средства просторечного языка называют ещё вульгаризмами (от лат. vulgaris – обыкновенный, простой);

в) в особую группу выделяют так называемые крайние вульгаризмы, то, что иначе называют неприличными словами и выражениями («матерные», нецензурные, бранные, чёрные и т.д.), отвергаемыми нормами человеческой морали и нравственности, т.к. они унижают человеческое достоинство адресата, оскорбляют его нравственное чувство;

г) от приведённых групп просторечных элементов отличаются такие, которые перешли в разряд просторечных из обычного общеупотребительного языка, но получили здесь особое смысловое наполнение (употребляются в переносном, метафорическом смысле) и воспринимаются как средства сниженного характера (треснуть – ‘ударить’, тряпка – ‘безвольный человек’, так и режет – ‘бойко говорит’). Сюда же включаются общеупотребительные слова, получающие в просторечии иное произношение и ударение (щас, чё, тубаретка вм. табуретка, магáзин, докỳмент). Для них возможно употребить название общепросторечные средства.

Яркая стилистическая окрашенность средств просторечного языка позволяет использовать их в текстах художественного, публицистического и обиходно-разговорного стилей с самыми разными целями. Например, обилие подобных элементов в речи чеховского Ваньки в одноимённом рассказе есть не что иное, как яркая характеристика речи персонажа:

А вчерась мне была выволочка. Хозяин выволок меня за волосы на двор и отчесал шпандырем за то, что я качал ихнего ребятёнка в люльке и по нечаянности заснул. А на неделе хозяйка велела мне почистить селёдку и ейной мордой начала меня в харю тыкать.

Однако следует помнить, что в речи неумелой бесцельное употребление внелитературных средств, особенно вульгаризмов, нарушает не только нормы литературного языка и нормы ситуации общения (стилистические), но и этико-речевые (т.к. их применением можно нанести словесное оскорбление собеседнику) и эстетико-речевые нормы (т.к. они неэстетичны, неблагозвучны, «режут» слух). Уснащение речи такими низкопробными средствами является показателем низкой общей культуры человека.

3. Жаргонизмы (жаргонные средства) – слова и обороты, употребляемые за пределами речи относительно открытых социальных и профессиональных групп носителей языка, объединённых общими интересами, занятиями, положением в обществе. Такие средства функционируют в жаргонах – социальных разновидностях общенародного языка, отличающихся от него специфическими лексическим составом и фразеологией, а также особым использованием словообразовательных средств. Например: шланг – ‘глупый человек’, шнурки – ‘родители’, шнурки в стакане – ‘родители дома’, замётано – ‘решено’, ‘сделано’, стопудово – ‘вернее некуда’, тусняк – то же, что ‘тусовка’, манать – ‘не придавать значения’, ‘не обращать внимания’, еврики – ‘евро’, ‘валюта’ и др.

Многие жаргонизмы представляют собой экспрессивно или оценочно переосмысленные средства литературного языка (ракетчик – ‘рэкетир’, отъехавшая тётка – ‘странная или пьяная девушка’, упакованный – ‘модно одетый’, чудак – ‘знакомый’, ‘товарищ’, ‘друг’, чумовая тусо-ка – ‘удавшаяся вечеринка’). Часть из них появляется вследствие звукового искажения или усечения (сокращения) обычных слов родного или иностранного языка (училка, препод, стёпка или стипуха – ‘стипендия’, ловэ – ‘деньги’, сотик – ‘сотовый телефон’, фэйсом об тэйбл – ‘бесполезно’, ‘зря’).

Жаргонизация речевого общения – одна из заметных черт современного времени. Элементы из жаргонных языков активно употребляются не только в речи обиходно-разговорной, но и в художественной и публичной – особенно телевизионной, парламентской, митинговой, и публицистической (газетной, прежде всего). Но всё-таки неумеренное и ничем не оправданное использование жаргонизмов, как и других загрязнителей речи, засоряет язык, характеризуя бедность словарного запаса человека, употребившего их, его «нищенский» кругозор, незнание правил словесного (речевого) поведения и т.д.

4. Арготизмы (арготические средства) – слова и выражения из речи относительно замкнутых – в отличие от жаргонов – социальных групп и сообществ, основным предназначением которых является быть средством обособления, отделения от остальной части общества. В нестрогом терминологическом смысле арготизмы (как и сам особый язык – арго) употребляются в том же значении, что и жаргонизмы (жаргон), т.е. для ярко выраженного экспрессивного или оценочного обозначения того или иного предмета или явления окружающей жизни. Ср.: ученический жаргон и ученическое арго, студенческий жаргон и студенческое арго, армейский жаргон и армейское арго и т.п. «В строго терминологическом смысле арго – это речь низов общества, деклассированных групп и уголовного мира: нищих, воров и мошенников, картёжных шулеров и т.п. (ср. возникшие в этой среде арготизмы блат, блатная музыка, феня)» [Русский язык. Энциклопедия 1997: 36].

Арго как условная речь замкнутой группы носителей языка имеет элемент скрытности, «тайности» и искусственно создаётся с целью конспирации: для сохранения тайн и беседы в присутствии посторонних. Теряя былую связь с привычной средой речевого бытования, а значит, и признак корпоративности (от лат. corporatio – объединение, сообщество), арготизмы переходят в общенародный язык (прежде всего в просторе-чие), но зачастую сохраняют свою яркую стилистическую окраску (кайфовать, втирать очки, брать на понт, шухер, тарахтеть, в натуре и под.). Арготизмы возможны к употреблению в произведениях художественного или публицистического стилей в качестве стилистического средства – речевой характеристики персонажей, в авторской речи для реалистического изображения, описания соответствующей обстановки и т.д. Однако вне своей речевой среды арготические средства засоряют речь говорящих, делают её вульгарной, грубой, могут оскорблять собеседника.

5. Диалектизмы (диалектные средства; от греч. dialektos – говор, наречие) – разнообразные элементы (слова, формы слов, синтаксические обороты, фонетические и акцентологические варианты), характерные для каких-либо территориальных диалектов и широко используемые за их пределами. Включённые в литературную речь без особого стилистического задания, диалектизмы являются отступлениями от языковых норм. Использование их с различными стилистическими целями характеризует говорящего или пишущего как знатока своего языка и мастера слова: На нём была довольно опрятная суконная чуйка, вдетая на один рукав (И. С. Тургенев); От него отказались, как от человека, ни на какую работу не годного, – «лядащего», как говорится у нас в Орле (И. С. Тургенев). Однако в силу того, что диалектные средства – и прежде всего лексические диалектизмы – представляют собой ограниченные в террито-риальном отношении единицы языка, понятные лишь жителям данной местности, то они могут затруднять речевое общение. «Если в Дмитровском уезде употребляется слово «хрындуги», – замечал ещё А. М. Горь-кий, – так ведь необязательно, чтобы население остальных восьмисот уездов понимало, что значит это слово». Весьма актуальны и в наше время (и не только по поводу немотивированного употребления диалектизмов) слова писателя о том, что для успешного, эффективного общения необходимо пользоваться единым, всем хорошо знакомым языком: «... для того, чтобы люди быстрее и лучше понимали друг друга, они все должны говорить одним языком».

6. Иноязычные (заимствованные) слова. Проблема заимствований и их применение в чужой для них речи интересовала не только учёных, но и писателей, общественных деятелей и просто знатоков и любителей русского языка. Прежде всего отметим, что заимствование – это закономерное явление для любого языка. «Чужеслова», как их называл в своё время В. И. Даля, появляются в процессе речевых контактов разных народов друг с другом, они результат экономических, политических, культурных и других связей народов.

Засоряют речь не сами по себе заимствованные слова, а их неумеренное и неумелое употребление. Ошибки в использовании иноязычных слов чаще всего связаны с незнанием точного их значения, неумением вводить их в контекст употребления и т.д.

7. Канцеляризмы (от лат. cancellaria – канцелярия) – единицы разных уровней языковой системы – слова, словоформы, устойчивые словосочетания и синтаксические клише, представляющие собой готовые формулы для применения в определённом случае, предназначенные для использования в официально-деловом стиле речи [Культура русской речи 2003: 236]. Необходимо отграничивать закономерное употребление средств официально-делового стиля в рамках своей речевой сферы от неуместного применения их вне соответствующего стиля. Нарушение норм ситуативного использования канцеляризмов ведёт к стилистической ошибке и к болезни языка, его порче, названной К. И. Чуковским по аналогии с наименованиями недугов, свойственных человеку, канцеляритом. Приведём пример из книги К. И. Чуковского «Живой как жизнь», посвящённой разным проблемам русского языка:

«В поезде молодая женщина, разговорившись со мною, расхваливала свой дом в подмосковном колхозе:

– Чуть выйдешь за калитку, сейчас же зелёный массив!

– В нашем зелёном массиве так много грибов и ягод.

И видно было, что она очень гордится собою за то, что у неё такая «культурная речь».

Та же гордость послышалась мне в голосе одного незнакомца, который подошёл к моему другу, ловившему рыбу в соседнем пруду, явно щеголяя высокой «культурностью речи», спросил:

– Какие мероприятия принимаете вы для активизации клёва?»

Включение в речь слов и оборотов типа Мы сдаём зачёт в этой аудитории согласно расписания; Ты соотнесись с Машей и сообщи мне, что решите; Позвони мне на предмет согласования с тобой о поездке в гости и под. не только делают речь неуместной, неграмотной и т.д., но и засоряют её, свидетельствуют о низкой степени владения языком. Кроме того, речевые шаблоны заслоняют живую мысль говорящего и отталкивают адресата казённостью, сухостью изложения.

8. Ангофразические средства (от греч. angere – букв. ‘душить’ и phrasis – ‘выражение’, ‘оборот речи’; букв. ‘душить говорение’) – немотивированные включения в звучащую речь элементов внесистемного характера, делающие её прерывистой, неблагозвучной, неэстетичной. Различают два типа таких средств: парафонетизмы (парафонетические средства) и паралексемы (паралексические средства).

Парафонетизмы (греч. para – около, рядом, возле и phōnē – звук; букв. околозвуки) – явные недочёты в звуковой организации речи, проявляющиеся в разного рода вставках в речь звуков внесистемного характе-ра, звуковых помех и шумов, отрицательно сказывающихся на её восприятии и отвлекающих внимание от содержания говоримого. Такими включениями в звучащую речь могут стать «эканье», «аканье», «гмыканье» («хмыканье»), «эмканье», продление гласных, «чмоканье», шумные вздохи, назализация и др. Например: Я э-э-э, так сказать, не согласен с мнением предыдущего э-э-э оратора. Дело, видите ли, э-э-э в том, что он извращает общепринятую концепцию развития истории человечества по спирали. Достаточно полный перечень таких явлений и подробную их характеристику дал Ж. В. Ганиев в книге «Русский язык: Фонетика и орфоэпия» [см.: Ганиев 1990: 117–122].

б) Паралексемы (греч. para и lexis – слово, выражение; букв. околослова, околовыражения), которые в литературе по культуре речи получили многие меткие характеризующие названия: слова-паразиты, упаковочные словечки, полуслова, полумеждометия, словесный мусор и др. Паралексическими средствами называются ничем не оправданные с содержательной точки зрения включения в речь лишних, ничего не значащих в данном контексте и для данного контекста слов типа ну, вот, как бы, короче, значит, как его, это самое, в принципе и др. В разряд слов-паразитов переходят обычные слова языка, которые, частотно и немотивированно употребляясь в речи, становятся «словами-пустышками». Для говорящих паралексемы, как парафонетизмы («звуки-паразиты»), становятся своеобразными заполнителями пауз, необходимых для обдумывания последующих мыслей, подбора нужных языковых средств. Частотное и назойливое употребление подобных средств приводит к затруднению смысла сказанного, отвлекает внимание аудитории от содержания речи, может стать причиной создания комической ситуации или даже полностью исказить смысл фразы, например: «Я как бы стилистику не сдала, потому что как бы год тому назад вышла замуж, потом как бы ребёнка родила, а теперь как бы хотела сдать...». Эта болезнь языка (по К. И. Чуковскому) чаще всего связана со слабыми лингвистическими знаниями человека и неумением использовать богатые возможности языка для выражения мыслей и построения цельной, связной речи. Иногда применение ангофразических средств сигнализирует о психофизическом состоянии выступающего.