• Долгий путь к власти.

В апреле 1682 года скончался бездетный Федор Алексеевич, и вокруг трона вновь развернулась жестокая борьба за власть между родами Милославских и Нарышкиных.

На престол тогда претендовали шестнадцатилетний Иван и Петр, которому в то время было около десяти лет. Иван, как старший по возрасту, имел, казалось бы, больше прав на российские скипетр и державу, но высшее московское духовенство, Освященный собор и Боярская Дума отклонили кандидатуру слабого умом и болезненного царевича и высказались в пользу Петра. Этот вердикт предложено было утвердить московскому народу. Патриарх Иоаким вышел на Красное крыльцо, вокруг которого собралась толпа людей, и спросил москвичей, кого они хотят видеть царем. Готовые к такому повороту дела, сторонники младшего царевича «перекричали» тех, кто ратовал за возведение на престол Ивана. Вернувшись в царские палаты, патриарх сообщил о воле народа. В тот день Москва целовала кресс, присягая новому государю, и во все концы страны отправились гонцы с известием об избрании Петра на царство.

Из-за младенчества государя регентшей при нем стала мать – царица Наталья Кирилловна.

Бунт Софьи.

Софья, нарушив царский установленный порядок, явилась в храм на отпевание царя Федора Алексеевича. Появление царевны Софьи рядом с Петром было дерзостью и проявлением неуважения к Наталье Кирилловне. Поэтому Наталья Карилловна и Петр, приложившись к покойному, удалились из храма и не присутствовали у обедни и на отпевании. Возвращаясь после погребения во дворец, Софья горько принародно плакала, причитая: «Видите, как брат наш Федор неожиданно отошел от сего света: отравили его враги зложелательные; умилосердитесь над нами сиротами, нет у наи на батюшки, ни матушки, ни брата, старший брат наш Иван не выбран на царство…»

Стрелецкий бунт.

Царевна Софья, полагавшая, что она также вправе претендовать на трон, решила поднять против Нарышкиных стрельцов, которые были недовольны своим положением. Стрелецких полков в Москве в то время насчитывалось около двух десятков. В их обязанности входили охрана Кремля, сопровождение царя в поездках, поддержание порядка в городе. Стрельцы были освобождены от податей, получали «царево жалование», и им было дозволено изыскивать дополнительные доходы: одни пробавлялись торговлей и ремеслами, другие нанимались на чёрные работы. В царствование Федора Алексеевича стрельцов уравняли с другими служилыми людьми, и их положение резко ухудшилось. 30 апреля 1682 года, через два дня после похорон Федора Алексеевича, служилые люди полка Семена Грибоедова подали новопровозглашенному царю Петру Алексеевичу жалобу на своего полковника за «налоги о обиды и всякие тесноты». Царица Наталья Кирилловна, не искушенная в государственных делах, сочла за лучшее удовлетворить их требования. В тот же день челобитные подали еще 19 полков. Их просьбы так же были выполнены.

Почувствовав силу, стрельцы стали повсеместно проявлять неповиновения начальникам, а с теми полковниками, которые хотели строгостью восстановить порядок, жестоко расправлялись. Волнения охватили почти все полки.

Заговор Софьи.

В этот момент то ли мстительному боярину Ивану Михайловичу Милославскому, то ли властолюбивой Софье Алексеевне, которая была «больше мужска ума исполненная дева», пришла в голову мысль распустить по полкам слух, что в полке затевается «измена».

15 мая стрелецкие полки во всем вооружении, со знаменами и барабанами явились в Кремль. Испуганная царица Наталья Кирилловна, сопровождаемая патриархом и боярами вывела на Красное крыльцо обоих царевичей. Стрельцы удовлетворились, что царевич Иван жив, однако мятеж на этом не закончился. Раздувая стрелецкий бунт, Милославские загодя составили списки бояр, подлежащих смерти. Теперь бунтовщики стали требовать выдачи им «изменников». В это время по приказу Софьи на площадь выкатили несколько бочек вина, которое еще больше разгорячило мятежников. Восставшие ворвались во дворец, чтобы расправиться с Нарышкиными. Три дня в Москве продолжались насилия и злодейства. Были убиты боярин Матвеев, два брата царицы, Ромодановские, Долгоруковы и многие другие бояре и начальные люди. Дикие сцены расправы разворачивались на глазах десятилетнего Петра и оставили в его душе неизгладимый след. С этого дня в его сознании поселилась лютая ненависть к стрельцам, а в натуре появились возбудимость и жестокость.