Микешина Л.А. Философия науки

нованная на конфуцианском и даосистском типе религиозно-фи­ лософских воззрений, определяющая отношение к миру как приспособление; вторая КМ основана на идеях индуизма и буд­ дизма, проповедующая отрешенность от мира; третья — возник­ шая на основе идей иудаизма и христианства, с Ближнего Восто­ ка пришедшая в европейскую культуру, определяет отношение че­ ловека к миру как овладение им. Каждая из них предполагала соответствующий тип рациональности, образ действия и стиль жизни. Эти идеи были применены Вебером, в частности, при ис­ следовании сложных взаимоотношений протестантской этики и «духа капитализма». Он положил начало постижению феномена КМ не только в философии и науках о культуре, но и в «понима­ ющей социологии», что существенно дополнило представления о НКМ .

Новые аспекты понятия картины мира выявились в исследова­ нии проблемы «языки научная картина мира». Так, введение поня­ тия НКМ в лингвистику позволяет выявить различные виды влия­ ния человека на язык, в частности влияние на язык различных кар­ тин мира — религиозно-мифологической, философской, научной, художественной. Выясняется, что язык непосредственно участвует в двух процессах: в его недрах формируется языковая картина ми­ ра - один из наиболее глубинных слоев картины мира у человека; сам язык вводит через специальную лексику другие картины мира, соответственно, элементы иной культуры. Каждая из картин мира задает свое вйдение языка и принципы его действия. Изучение и сопоставление различных вйдений языка в разных картинах мира позволяет увидеть новые пути познания природы языка. Особая проблема — степень совпадения и различия, а также характер вза­ имодействия концептуальной и языковой картин мира. Если пер­ вая имеет обобщенный теоретический и логический характер, ос­ нована на различных типах мышления, то вторая содержит самую различную, в том числе обыденную, информацию о мире, закреп­ ленную средствами живых разговорных языков.

Так, O.A. Корнилов предложил свое понимание отношения понятий НКМ и языковой картины мира (ЯКМ), принципиально отличающихся нетождественностью объектов и субъектов отра­ жения, а также характером соотнесенности каждой из проекций внешнего мира с самим этим миром. Очевидно, что понятие НКМ по объему всегда меньше реального мира, но стремится к совпаде­ нию с ним, постоянно изменяется с ростом научного знания. В то же время ЯКМ не стремится к тождественности с объективным

миром, находится в отношении частичного пересечения и «до­ страивает» его с помощью мифических и субъективно-оценочных категорий, становясь больше самого отражаемого мира. Эти кате­ гории образуют ЯКМ национального языка, а совокупность их прототипов — национальный образ мира, что дает основание для введения понятия «национальная языковая картина мира» (Кор­ нилов O.A. Языковые картины мира как производные националь­ ных менталитетов. М., 1999).

Для гуманитарного знания существенно то, что языковая и об­ щенаучная картины являются средством интеграции культуры, жизнедеятельности человека в целом, составляют основание чело­ веческого познания, поведения, типа хозяйствования, образа жиз­ ни, «логики» мировидения и мировосприятия. Это особо значимо для историко-культурных исследований, историк культуры не мо­ жет полагаться только на воображение и интуицию, но должен об­ ращаться к научным методам, гарантирующим объективный под­ ход. Важнейший из них — выявление таких универсальных — «кос­ мических» и социальных — категорий, как время, пространство, изменение, причина, судьба, свобода, право, труд, собственность и др. Эти универсалии образуют «сетку координат», своего рода «мо­ дель», или картину мира, при ее помощи воспринимается действи­ тельность и строится образ мира в сознании человека.

Продуктивность данного подхода доказана целой серией фундаментальных работ известного историка А.Я. Гуревича, осу­ ществившего анализ ментальности — умственных установок, об­ щих ориентаций и привычек сознания — средневекового челове­ ка с помощью понятия картины мира и категорий культуры. Од­ новременно получила развитие НКМ как базовое понятие гуманитарных наук, что проявилось прежде всего в выявлении до­ полнительных смыслов категорий пространства и времени. Оте­ чественными историками они традиционно понимались как «формы существования материи», но эти категории не могли рав­ нозначно применяться к природе и обществу, поскольку не толь­ ко существуют объективно, но и субъективно переживаются и осознаются по-разному в разных цивилизациях, слоях общества, на разных стадиях его развития, различными индивидами. Это подтверждается данными лингвистики, этнологии, истории ис­ кусств, литературоведения, психологии и имеет большое значе­ ние для исторической науки, истории культуры. Отношение чело­ века к природе, например, в Средние века — это не отношение субъекта к объекту, но нахождение себя во внешнем мире, вое-

приятие космоса как субъекта. Сообщая природе собственные черты и качества, человек чувствовал себя подобным ей, ощущал внутреннюю связь с частью пространства, как бы обладал им как своей родиной. С работами Гуревича в исследования по истории вошло понятие НКМ, дополненное ее социально-психологичес- кими составляющими (Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984).

В последние годы разрабатывается понятие художественной КМ как эмоционально-чувственного способа освоения мира и действительности, обладающего наглядностью, сочетающего зна­ ния и образы, языковые, вообще знаковые средства, присущие каждому виду искусства. Она складывается при комплексном и системном изучении искусства; ее синонимы — художественная модель мира, видение мира, образ мира. Как внутренние констан­ ты КМ рассматриваются основная идея, жанр как тип отношения к окружающей жизни, преобладающие темы и образы, системы средств художественной выразительности. Создается множество художественных абстракций на основе сочетания психической жизни и нового научного образа мира, обогащаемого воображени­ ем художников; формируется эстетика интеллектуальной изобре­ тательности, преобладает точка зрения на мир изнутри сознания человека, в спонтанном движении образов сознания. Открытые или искусственно созданные в науке новые «материалы», структу­ ры, энергии, изменившие представления о мире, обогатили все ви­ ды искусств, где новое видение мира стало воплощаться необыч­ ными средствами в кинетических, пластических, живописных ре­ шениях художников, скульпторов, архитекторов, в эмансипации параметров звука и электронной компьютерно-акустической му­ зыке, в компьютерной графике.

Эти явления фундаментально исследованы Л.Г. Бергер в свя­ зи с проблемой соотношения художественной КМ с общенаучной и специальными НКМ с использованием понятия «художествен­ ная эпистема» как образного аналога картины мира. Это про­ странственный образ мира, запечатленный в стиле искусства, в принципах и методах создания художественной композиции и ее выразительности, при этом пространство понимается в динами­ ке — как единство пространство-время. Даже в науке ученые вы­ ходят за пределы земной реальности в пространство воображения на основе гипотез, теорий, математических моделей и формул. В художественной эпистеме это привело к выражению глубинных и подвижных восприятий сознания человека, рефлексии о мире,

осознанию космического пространства, его нестабильности и многозначности образа Вселенной — в целом к множественности стилевых сочетаний, полистилистике (Бергер Л.Г. Эпистемология искусства. М., 1997).

Новое понимание художественной КМ предстает как функци­ ональная познавательная структура художественного стиля, запе­ чатлевающая пространственный образ мира своего времени и культуры.

С ти ль н ау ч н о го м ы ш л е н и я

Это — сложная по своей структуре и функциям форма знания, содержащая не только методологические, но и ценностные, в частности философско-мировоззренческие, компоненты. Дли­ тельное время понятие стиля научного мышления применялось главным образом при характеристике индивидуального мышле­ ния и имело ярко выраженное психологическое содержание. Ана­ лиз стиля на психологическом уровне предполагает рассмотрение соотношения общего и индивидуального в сознании исследовате­ ля данной эпохи; процесс формирования системы конкретно-ис­ торических установок и интересов, а также стереотипизации науч­ ного мышления. При этом следует учитывать, что роль отдельной личности вовсе не сводится здесь к простому воспроизведению за­ данных образцов и стандартов мышления. Будучи элементом об­ щей социальной системы, познающий субъект обладает большей гибкостью и пластичностью, скорее улавливает изменения в соци­ альной действительности, чем это происходит в групповом и тем более общественном сознании. Эти и аналогичные им проблемы возникают при рассмотрении стиля мышления как психологиче­ ской проблемы.

Развитие современной методологии научного познания, ис­ следующей главным образом способы общенаучного, а не инди­ видуального познания, привело к широкому употреблению поня­ тия стиля мышления также и в его логико-эпистемологическом значении. Так, используются понятия механистического, вероят­ ностного, системно-структурного или кибернетического и других стилей мышления, обсуждается сама проблема их классифика­ ции. СНМ — это термин с социально-исторической, ценностной окраской, понятие, в котором «скрыта хорошая доля духа време­ ни» (Э. Шредингер), отражающее «общее расположение умов в нашу эпоху» (А. Декандоль). СНМ — это единая система принци­ пов, которая принимается учеными как образец, стандарт, канон*

эталон мыслительной деятельности, т. е. признается ее регулятив­ ный, нормативный характер, причем сюда входят как правила-ре­ комендации, так и правила-запреты. Эта система правил и прин­ ципов, принимаемая за эталон научного мышления, сочетает устойчивость и изменчивость, логическое и историческое, соотве­ тственно, СНМ предстает как синтетическая исторически меняю­ щаяся «единица» знания, более крупная, чем метод или система методов, но имеющая также нормативный характер, содержащая регулятивные принципы.

Однако выделение таких обязательных сторон СНМ, как сис­ темность, нормативность и историчность, указывая на сходство этого понятия с другими понятиями стилей, например в искус­ стве, не раскрывает его специфику как стиля научного познания. Необходимо учесть также исходные принципы логического по­ строения научных теорий, включающие способы объединения понятий в некоторые системы и введения новых элементов в эти системы. В стилях научного мышления выступает конкретный тип научного объяснения действительности, который устойчиво выявляется в основных научных направлениях, будучи общим для данной эпохи, и обусловливает некоторые стандартные представ­ ления в фундаментальных теориях. В. Паули и М. Борн, которые применили понятие стиля в физической науке, понимали под ним устойчивые, сохраняющиеся длительное время особенности фи­ зических теорий. Итак, при рассмотрении содержательной сторо­ ны СНМ должны быть указаны в первую очередь принципы пост­ роения теории, типы научного описания и объяснения и другие устойчивые особенности научных теорий, тем самым выясняется, что стиль прежде всего определяется типом, идеалом научной - теории.

Но логико-методологические принципы не являются един­ ственно значимыми для стиля мышления. В свою очередь, они опираются на те или иные представления о характере бытия и поз­ нания, т. е. на собственно философские принципы, которые опре­ деляют решение интеграционных, селективных и других методо­

логических задач. Итак, С Н М е с т ь и с т о р и ч е с к и с л о ж и в ш а я с я , у с ­ т о й ч и в а я с и с т е м а о б щ е п р и н я т ы х м е т о д о л о г и ч е с к и х н о р м а т и в о в и ф и л о с о ф с к и х п р и н ц и п о в , к о т о р ы м и р у к о в о д с т в у ю т с я и с с л е д о в а т е л и

в д а н н у ю э п о х у . В качестве устойчивых методологических нормати­ вов выступают требования к описанию, объяснению и предсказа­ нию как в процессе научного творчества, так и в конечных резуль­ татах познания. При таком определении обнаруживается некото-

346 Часть HL Методология научного исследования

рое сходство СНМ с парадигмой, введенной Т. Куном (см. след, па­ раграф), в том случае когда она понимается как синоним некото­ рого набора предписаний для научных сообществ, но тогда она предстает как логико-методологическое ядро стиля, которое мо­ жет изменяться при сохранении стиля.

СНМ не изменяется моментально как парадигма, но происхо­ дит постепенное внедрение новых принципов и методологиче­ ских нормативов, и поэтому в науке возможно одновременное су­ ществование различных стилей мышления, тогда как парадигмы не совместимы. Парадигмы, по Куну, не имеют места в гумани­ тарном и философском знании, а понятие стиля применимо к любому типу знания, и не только научному, но и философскому или художественному. Парадигмы он обнаруживает только в зре­ лых естественных науках, в то время как стили мышления про­ сматриваются уже с античной эпохи. Можно предположить, что понятие стиля научного мышления, как менее формализованное и более неопределенное по сравнению с парадигмой, лучше отра­ жает феломенологические характеристики научного познания. Система методологических нормативов и философских принци­ пов, составляющая сущность того или иного стиля мышления,

носит о т н о с и т е л ь н о а п р и о р н ы й х а р а к т е р . Этот момент отметил

известный немецкий физик М. Борн, указавший, что устойчивые принципы физической теории, определяющиеся ее стилем, явля­ ются относительно априорными в данный период. Если быть зна­ комым со стилем своего времени, то можно в соответствии с ним делать «осторожные предсказания» или отвергать идеи, чуждые ему.

Став новым эталоном, СНМ начинает функционировать в на­ уке как априорное предпосылочное знание для последующих ис­ следований. Как система методологических норм и регулятивных принципов, он придает конкретно-историческую форму научному знанию, организует его внешнюю и внутреннюю структуру, тем са­ мым органически сливаясь с самим знанием и реализуясь через не­ го. Включая содержательные философские и методологические постулаты, СНМ может предопределять не только форму органи­ зации знания, но и возможные варианты решения той или иной научной проблемы. СНМ выступает в конкретно-исторический период своего функционирования как некоторая для данных усло­ вий априорная система форм мышления, в рамках которой опреде­ ленным образом организуется опыт.

Свои конструктивные задачи стиль мышления реализует, вы­ полняя следующие четыре функции:

—критическую, или функцию оценивания теоретических построений (гипотез) и методов получения, проверки и построе­ ния знания;

—селективную — функцию выбора гипотез (теорий), методов

икатегориального аппарата;

—вербальную — оформление фактуального и теоретического знания в конкретно-историческом языке науки;

—предсказательную — определение возможных идей, направ­ лений исследования, новых методов.

Как соотносятся стиль мышления и метод научного познания? Они характеризуют познавательную деятельность субъекта, т. е. яв­ ляются единицами методологического знания, которое не описы­ вает объект, но предписывает действия с ним. Если стиль и метод сформулированы и зафиксированы в текстах, то они представляют собой некоторую систему регулятивных принципов, имеющих ло­ гическую форму нормативных предложений. Они реализуют ак­ тивность субъекта познания и не являются чем-то внешним по от­ ношению к нему, не стоят между субъектом и объектом, но вклю­ чены в содержание понятия «субъект познания», выступают как его свойства, возникают и развиваются в результате творческой, активной деятельности субъекта по преобразованию и познанию мира, которая в значительной степени обусловливается законо­ мерностями и свойствами объектов.

СНМ отличается от метода по масштабу проявления и по вре­ мени функционирования. Метод в значительной мере варьируется

взависимости от задачи, стиль же сохраняется при переходе от од­ ной познавательной задачи к другой. Стиль проникает во все об­ ласти знания, «окрашивая» его определенным образом, тогда как методы носят частный характер; стиль проявляется и функциони­ рует через методы, а методы в определенной степени детерминиру­ ются стилем мышления, хотя, как известно, и не только им. СНМ одновременно выполняет регулятивную, селективную и прогно­ стическую функции, тогда как методы дифференцируются в зави­ симости от того, какую из этих функций они реализуют. Стиль мышления формулируется содержательно, нестрого. Это необхо­ димо, так как дает более гибкую систему регулирования процесса познания, нежели жестко запрограммированный или формализо­ ванный метод, представляющий более сильную форму детермина­

ции. Эта гибкость позволяет одному и тому же стилю мышления модифицироваться з зависимости от задач исследования, областей знания, наук и т. д. К роме того, создание какой-либо «жесткой мат­ рицы» или формализация стиля просто невозможны, поскольку лежащее в его осноЕе знание содержит неформализуемые элемен­ ты, в частности мировоззренческие. СНМ включает те принципы и критерии, которые определяют научность или вненаучность ме­ тода познания, т. е. стиль выступает как ведущее методологическое начало, поскольку он является синтезом методов и методологичес­ ких принципов познания.

Среди исследователей проблемы СНМ в XX веке один из инте­ ресных подходов осуществлен М. Борном, который не только раз­ мышлял о его природе, но и предложил свою периодизацию, что значимо, поскольку, как он сам считал, Нобелевская премия дана ему за участие в разработке нового способа мышления, вызванно­ го к жизни созданием квантовой механики.

Ой определяет стили мышления как «общие тенденции мыс­ ли, изменяющиеся очень медленно и образующие определенные философские периоды с характерными для них идеями во всех об­ ластях человеческой деятельности, в том числе и в науке» (Борн М.

Философия в жизни моего поколения М., 1963). Им выделены три стиля в истории научного познания, при этом он четко определя­ ет основания периодизации: изменение субъектно-объектных от­ ношений. Первый стиль мышления, рассматриваемый с этой точки зрения, складывался в античный период и продолжал функционировать в Средневековье. Это антропоцентрический, субъективистский склад мысли, для которого субъект и объект не­ разрывны и неразличимы. Второй стиль — ньютоновский, «ибо образцом его является небесная механика Ньютона», — основы­ вался на том, что «внешний мир — объект естествознания, с одной стороны, и мы, наблюдающие, мыслящие и вычисляющие субъек­ ты, — с другой, полностью отделены друг от друга, что существует способ исследовать явления, не вмешиваясь в их течение» (Там же. С. 229). Третий стиль Борн относит к новой эре, когда М. Планк обнародовал идею квантов энергии, вместе с которой пришли новые взгляды на проблему противоположности субъекта и объекта. Они не являются ни совсем субъективистскими, как в

древних и средневековых учениях, ни полностью объективистски­ ми, как в посленьютоновской философии. Такая двойственность этих взглядов определяется, в частности, тем, что в случае измере­ ния «сопряженных» пар величин (энергия — время, импульс — координата) невозможно получить сведения о системе самой по себе, ответ зависит от решения наблюдателя и субъективные ре­ шения неразрывно смешиваются с объективными наблюдениями. По мнению Борна, этот стиль научной мысли соответствует также и общей тенденции современной философии. «Мы больше не ве­ рим в возможность отделить знание от нашего решения, мы зна­ ем, что сами всегда являемся одновременно и зрителями и актера­ ми в драме жизни» ( Там же. С. 234). В качестве оснований для вы­ деления стилей мышления Борн принял характерные для данного периода идеи, субъектно-объектные отношения и тип детермина­ ции — жесткая детерминация в ньютонианском стиле и «вторже­ ние случая» в современном СНМ. Существует достаточно много различных классификаций стилей мышления, в том числе с уче­ том типа детерминации научного знания, особенно вероятност­ ной (Ю.В. Сачков), которые здесь не приводятся.

Сущность СНП как формы ценностного регулятивного зна­ ния может быть правильно понята и объяснена только при уче­ те культурно-исторического характера его становления, разви­ тия и смены, а также особой роли стиля в осуществлении со­ циокультурной обусловленности науки. Поэтому существует потребность, с одной стороны, выяснить, какими факторами обусловлены возникновение и эволюция стилей познания, а с другой — проследить, как через формирование стиля, предпола­ гающее развитие философских и логико-методологических ос­ нов науки, социокультурные и мировоззренческие моменты включаются в логику познания и преобразуют его. В то же вре­ мя можно дать характеристику любого стиля мышления, в том числе и будущего, использовав своего рода матрицу из логико­ методологических, гносеологических и онтологических основа­ ний, языковых и других норм и идеалов, с обязательным введе­ нием временного параметра. В таблице представлена такая мат­ рица, примененная к стилям средневекового мышления и мышления Нового времени.