Ю.О'Нил. За горизонтом / Eugene O'Neill. Beyond the Horizon

Пьеса в трех действиях, перевод Е.Корниловой

Москва, Изд-во "Искусство", 1971

OCR & spellcheck: Ольга Амелина, март 2005

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ДЖЕЙМС МЭЙО — фермер.

КЕЙТ МЭЙО — его жена.

ДИК СКОТТ — ее брат, капитан парусного судна «Санда».

ЭНДРУ МЭЙО | сыновья

РОБЕРТ МЭЙО | супругов Мэйо.

РУТ АТКИНС.

МИССИС АТКИНС — ее мать, вдова.

МЭРИ — двухлетняя дочка Рут и Роберта.

БЕН — работник на ферме.

ДОКТОР ФОСЕТ.

Действие первое

Картина первая

Сельская местность. Слева направо по диагонали идет до­рога; пересекая холмы, она скрывается за горизонтом. На пологих склонах холмов видны четко отделенные друг от друга изгородями или сложенными камнями участки свежевспаханной земли. Треугольник земли до дороги покрыт яркой зеленью всходов озимой ржи. От дороги его отделяет низенькая ограда из камней. Сразу за доро­гой тянется кювет, дальний, более высокий склон которо­го зарос густой травой. За кюветом, почти в центре сцены, старая яблоня с едва распустившимися листьями. Ее вет­ви темнеют на фоне бледного неба. Вдоль всего кювета, за яблоней, тянется ограда. Майский день клонится к кон­цу, спускаются сумерки. Лишь виднеющиеся на горизонте холмы еще озарены пламенем заката; небо над ними горит багряными красками. По мере развития действия эти краски блекнут.

На ограде сидит Роберт Мэйо. Это высокий, хрупко­го сложения юноша, лет двадцати трех. Чем-то он похож на поэта. У него тонкие черты лица, высокий лоб, темные глаза, мягкие линии рта и подбородка. Он в простых се­рых брюках, заправленных в высокие сапоги со шнуров­кой, в синей фланелевой рубашке с ярким галстуком. Ка­кое-то время он продолжает читать, затем закрывает книгу, заложив пальцем страницу, и поворачивает голову к горизонту. Вглядываясь в даль, он что-то шепчет про себя.

Справа на дороге появляется брат Роберта Эндру, воз­вращающийся с работы. Ему двадцать семь лет. По сво­ему типу он полная противоположность Роберту: рослый, бронзовый от загара, с крупными чертами лица — настоя­щий, мужественно красивый сын земли. У него хорошие умные глаза, но в нем нет и следа той одухотворенности, которой отмечен Роберт. На Эндру рабочий комбинезон, кожаные сапоги, серая фланелевая блуза распахнута, мягкая войлочная забрызганная грязью шляпа сдвинута на затылок. Эндру останавливается около брата и опира­ется на мотыгу, которую нес с собой с поля.

Эндру (видя, что Роберт не замечает его, кричит). Э-ей!

Роберт, увидя брата, улыбается.

Что, грезишь наяву? Ты что, награду надеешься за это получить? Не читай при таком свете — глаза испортишь.

Роберт (взглянув на книгу, мягко). Я уже перестал, Энди.

Эндру Только сейчас, да? Эх, Роб, никогда-то ты не поумне­ешь. (Перепрыгивает через канаву, садится рядом с бра­том.) А что за книга? Пари держу — стихи! (Протягивает руку.) Покажи!

Роберт (неохотно отдает ему книгу). Да, стихи. Поосторожнее, не запачкай.

Эндру (взглянув на свои руки). Да не грязные они — в земле только, а она чистая. Не волнуйся, я осторожно. Гляну и все. (Листает страницы.)

Роберт (лукаво). Побереги глаза, Энди!

Эндру. Не бойся, из-за книг не ослепну! (Пробежав глазами несколько строк и сделав гримасу, восклицает пренебре­жительно.) Ну и ну! (Взглянув с усмешкой на брата, читает напыщенно, нараспев.) «Я полюбил и ветер, и солнце, и лучезарное море. Но полюбил иначе, чем люблю тебя, о святая, священная ночь!» (Отдает брату книгу.) На, возь­ми — сожги ее. По мне лучше какой-нибудь хороший жур­нал.

Роберт (слегка обижен). Например, «Журнал фермера»?

Эндру. Конечно. Это в колледже тебя пристрастили к такой ерунде. Я, к счастью, колледжей не кончал, а то, вроде тебя, помешался бы. (Смеется, дружески похлопывая Ро­берта по спине.) Представь, шагал бы за плугом и читал стихи лошадям! Удрали б они от меня, как пить дать!

Роберт (смеясь). А ты представь себе другое — я шагаю за плугом! Это, брат, еще смешней.

Эндру (серьезно). Отец не приучал тебя к земле — знал, что делал! Какой из тебя фермер? И вовсе не из-за твоих бо­лезней. (Заботливо.) Как ты сейчас-то? Все не удается по­толковать с тобой — такая прорва работы. Выглядишь ты вроде неплохо.

Роберт. Я и чувствую себя как никогда.

Эндру. Ну и хорошо! Ты столько переболел за свою жизнь — хватит уж!

Роберт. Такому здоровяку, как ты, не понять, через что я прошел, хотя и сам видел. Помнишь, как я в детстве — день здоров, день болен, вечная слабость... Уроки без кон­ца пропускал — отставал от ровесников... ни в какие игры играть не мог. Не жизнь, а мука! Зато теперь чувствую себя ничего и блаженствую.

Эндру. Все я знал, Роб! (Помолчав.) Жаль только, ты осенью не вернулся в колледж — мечтал ведь об этом. Ты ведь создан для ученья, не то что я.

Роберт. Ты же знаешь, почему я не вернулся, Энди. Отец даже мысли такой не допускал. Он не говорил ни слова, но я-то понимал — ему деньги нужны были для фермы. Ну, ничего. Все равно за тот год в колледже я узнал так много интересного. В ученые я не собираюсь, хоть все свободное время читаю. Мне, Эндру, хочется путешество­вать, объездить разные страны, нигде не задерживаться подолгу, не пускать корней!

Эндру. Завтра и отправишься...