1 Контрольная работа / 1-20_Философия_6

Томский межвузовский центр дистанционного образования

Вариант: №20

Вопрос №1: Основные направления в европейской философии XX века.

Ответ:

Конец ХIX и XX в. — эпоха неклассической философии — дали плеяду замечательных мыслителей, обогативших философскую культуру глубокими и тонкими идеями, отразившими достижения науки и иные стороны матери­ального и духовного развития человечества. Западная философия данного пе­риода — это огромное многообразие философов всевозможных школ, на­правлений и концепций: Чтобы не оказаться в плену общих беглых фраз — «обо всех понемногу и ни о ком всерьез», остановимся на философских воззрениях наиболее заметных представителей различных течений в филосо­фии: иррационализма (А. Шопенгауэр) и философии жизни (С. Кьеркегор, Ф. Ницше, А. Бергсон), американской философии прагматизма (Ч. Пирс, У. Джеме, Дж. Дьюи), феноменологии (Э. Гуссерль), герменевтики, философ­ской антропологии (М. Шелер, П. Тейяр де Шарден), экзистенциализма (М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж..П. Сартр), позитивизма и неопозитивизма (О. Конт, Б. Рассел, Л. Витгенштейн), структурализма (К. Леви-Строс), кри­тического рационализма (К. Поппер).

Одной из самых ярких фигур иррационализма является Артур Шопенгауэр (1788—1860), который так же, как и Л. Фейербах, был неудовлетворен оптимистическим рационализмом и диалектикой Г. Гегеля. Но он не принял и фейербаховской концепции. Шопенгауэр тяготел к немецкому романтизму, увлекался мистикой. Он преклонялся перед философией И. Канта и философскими идеями Востока (в его кабинете стояли бюст Канта и бронзовая фигурка Будды).

В противоположность Канту Шопенгауэр утверждал познаваемость «вещи в себе». Первый факт сознания он видел в представ­лении. Познание осуществляется либо как интуитивное, либо как отвлеченное, или рефлективное. Интуиция — это первый и важ­нейший вид знания. Весь мир рефлексии в конечном счете покоится на интуиции. По Шопенгауэру, истинно совершенным познанием может быть только созерцание, свободное от всякого отношения к практике и к интересам воли; научное мышление всегда сознательно. Оно отдает себе отчет в своих принципах и действиях, а деятельность художника, напротив, бессознательна, иррациональна: она не способна уяснить себе собственную сущность.

Этика Шопенгауэра безотрадно пессимистична. Страдание, по Шопенгауэру, присуще жизни неотвратимо. То, что называют счас­тьем, имеет всегда отрицательный, а не положительный характер и сводится лишь к освобождению от страданий, за которым должно последовать новое страдание либо томительная скука. Этот мир не что иное, как арена замученных и запуганных существ, которые живут лишь благодаря тому, что одно существо истребляет другое, где поэтому каждый зверь представляет собой живую собствен­ность тысяч других, а его самосохранение — цепь мучительных смертей. Из признания доминирующей роли страдания следует со­страдание в качестве важнейшего этического принципа. Противо­борствующим состоянием духа, препятствующим страданию, явля­ется состояние полного отсутствия желания. Симптом этого — переход к полному аскетизму.

В полном соответствии с глубинной эмоцией восточной культу­ры Шопенгауэр видел разрешение трагедии человеческой жизни в умерщвлении плоти и в угасании рациональных исканий человека. Более того, пессимистический волюнтаризм Шопенгауэра предпо­лагал в качестве исхода апологию самоубийства. Недаром последо­ватель Шопенгауэра Э. Гартман призывал даже не к индивидуаль­ным, а к коллективным самоубийствам. Для Европы самоубийство всегда было грехом. Таковым оно осталось и для всех философских и идеологических систем, основанных на христианской культуре.

В заключение следует сказать, что Шопенгауэр был перво­классным писателем, блестящим стилистом. Чтение его произве­дений доставляет не только интеллектуальное, но и эстетическое наслаждение. Ни один автор философской литературы, по словам В. Виндельбанда, не умел формулировать философскую мысль с такой ясностью, с такой конкретной красотой, как Шопенгауэр. У него был дар представить в действительно блестящем и прозрачном изложении множество философских идей. (Видимо, этим объясня­ется, что в рабочем кабинете Л.Н. Толстого висел на стене портрет Шопенгауэра, единственного из всех философов.) Воззрения Шо­пенгауэра оказали большое влияние не только на отдельных крупных мыслителей, но и на ряд направлений философской мысли. Стоит за­метить, что во многом под влиянием Шопенгауэра сформировались эстетические взгляды великого композитора Р. Вагнера.

Серен Кьеркегор (1813—1855) — датский теолог, философ, представитель философии жизни, и писатель. Как и А. Шопенгау­эр, он высказывал недоверие к разуму. Он отрицал единое идеальное начало мира, — будь то воля, разум или что-либо другое из (области абсолютизированных моментов сознание Кьеркегор вы­двинул идею «экзистенциального мышления». В отличие от науч­ного мышления, исходящего из теоретических принципов (оно аб­страктно и безлично), экзистенциальное мышление связано с внут­ренней духовной жизнью личности, с ее интимными переживания­ми: именно такое мышление только и может быть подлинно кон­кретным, имеющим настоящий человеческий смысл.

Относясь к человеку как к цели и смыслу мировой эволюции, Кьеркегор критиковал предшествующих философов, прежде всего Г. Гегеля, за слишком абстрактный подход к человеку. Философы, говорил он, превыше всего ставят всеобщее, дух, материю. Бога, прогресс, истину и этим всеобщим принципом стремятся подчинить реального человека вне его индивидуального бытия. Они ищут в человеке только его сущность, теряя из вида живую, уникальную индивидуальность с ее мыслями, чувствами, радостями и страда­ниями. Кьеркегор исходил из того, что у каждой эпохи свои умонастроения, свои особые моральные принципы и «своя безнравст­венность». Безнравственность своей эпохи он усматривал в том, что всякое индивидуальное «забывается в общем». Он призывал к тому, чтобы внимательнее «вглядеться и вчувствоваться» в реаль­ную человеческую жизнь, в личные страдания. Индивид Кьеркегора самоценен и возвышен, но он же — одинок и беспомощен в этом мире, как узник, бьющийся в камере-одиночке. Многие, по Кьер­кегору, суть критерии неистинности: каждый имеет свои критерии оценки, искреннее личностное заблуждение может превратить не истину в истину.

Во всех своих произведе­ниях он на тысячи ладов повторял: задача философии в том, чтобы вырваться из власти разумного мышления и найти в себе смелость искать истину в том, что все привыкли считать парадоксом и абсур­дом. Это, конечно, крайность, быть может, оправданная крайнос­тями противоположных позиций. Вероятно, в этом какая-то уни­кальная правда!? Говорят же в народе: чтобы выпрямить палку, нужно перегнуть ее в противоположную сторону! Даже величайший психолог Ф.М. Достоевский не мог избежать художественного обобщения, типизации всевозможных страданий и парадоксов именно индивидуальной психологии.

Основные идеи прагматизма впервые высказал Чарлз Сандерс Пирс (1839—1914) — американский философ, логик, математик и естествоиспытатель. Статьи Пирса «Как сделать наши идеи ясными», «Определение веры» послужили первоисточником американского прагматизма. Философские воззрения Пирса сочетают две противоположные тенденции: позитивистскую (эмпирическую) 1 и объективно-идеалистическую, идущую от Платона и Ф. Шеллин­га. Он отрицал врожденные идеи и интуитивное познание. Вслед за И. Кантом он утверждал, что исходным пунктом познания выступает «видимость». По Пирсу, понятие об объекте можно достигнуть лишь путем рассмотрения всех практических следствий, вытекаю­щих из действий с этим объектом. Наше знание об объекте всегда является незавершенным и опровержимым, гипотетичным. Это от­носится не только к обыденному знанию и знанию естественно на­учному, но и к математическим и логическим суждениям, всеоб­щность которых может быть опровергнута контр примерами. Он опровергал механистический детерминизм и отводил большую роль «творчеству случайного» в движении и развитии сущего. Дух не только рационализирует мир, но также вносит в него любовь и гар­монию, неотделимую от творческой свободы. Истина в трактовке Пирса — ясное, отчетливое, непротиворечивое на данной стадии развития знания. Истинность знания является надежным условием результативной практики. Полезность определяет значение исти­ны, ее надежность. Практический интерес — причина нашей заин­тересованности в искании истины.

Высшее воплощение духа — Бог, к которому человек обращен всеми своими духовными силами — чувством совершенства, лю­бовью и верой. Рациональные доказательства бытия Бога беспо­лезны, в поведении человека всегда есть рационально необъясни­мый, непознаваемый «остаток», направляемый верой. Пирс — один из основоположников математической логики и семиотики.

Эдмунд Гуссерль (1859—1938) — выдающийся немецкий мысли­тель, родоначальник одного из основных направлений современной философии — феноменологии, что буквально означает учение о феноменах, понимаемых им как возникающие в сознании смыслы предметов и событий. По Э. Гуссерлю, феноменология — это «строго научная философия» о феноменах сознания как о чистых «сущностях, образующих мир идеального бытия», о «самоочевид­ных логических принципах», дающих возможность очистить созна­ние от эмпирического содержания, во всей его частной конкретике, что осуществляется с помощью многоступенчатого метода «фено­менологической редукции».

Он выступал с резкой критикой скептицизма и релятивизма, обвиняя их в психологизме, когда всякий познавательный акт оп­ределяется по своему содержанию структурой эмпирического со­знания. Если так, то ни о какой истине, которая бы не зависела от нашей субъективности, нечего и говорить: она невозможна. Он хочет привести в ясность, что такое по существу «вещи», «со­бытия», «законы природы» и т.п. И если наука строит теории для систематического осуществления своих проблем, то философ спрашивает, в чем сущность теории, что вообще делает возмож­ным теорию.

С его точки зрения, филосо­фия призвана стать борцом и за необходимое человечеству само­сознание: как раз это и было основанием всего логического зда­ния его системы. Гуссерль призывал к свершению «эпохе» — воздержанию от какого-либо утверждения. Он выступал против господства сциентизма и натуралистически-позитивистского мировоззрения вообще. Идеи Гуссерля послужили одним из источников экзистенциализма и герменевтики.

Философская антропология — это достаточно влиятельное те­чение современной философской мысли, в центре внимания которого — проблема человека, а главная идея — создание интеграль­ной концепции человека; его основные представител М. Шелер, А. Гелен, Г. Плесснер, Э. Ротхаккер. Это течение, объявив себя основополагающей философской дисциплиной, пытается на основе тех или иных особенностей человека найти способы постановки ,и решения по существу всех философских проблем.

Макс Шелер (1874—1928) — немецкий философ, один из основоположников философской антропологии как самостоятельной дисциплины, социологии и аксиологии — учения о ценностях. Шелер испытал значительное влияние фило­софии жизни и феноменологии Э. Гуссерля, позже обратился к ре­лигиозной философии, в дальнейшем эволюционировал к метафи­зике персоналистского типа. Он остро ощущал кризис европейской культуры, источник которого он усматривал в культе выгоды и рас­чета. По Шелеру, формирование преимущественно экономических форм контроля в современном обществе ведет к господству науч­но-технических форм познания, враждебных реализации иерархи­чески более высоких ценностей. Он решительно отрицал идеоло­гию и практику социализма, возлагая надежды на «третий путь» — пробуждение чувства нравственной ценности в сознании людей. Пытаясь построить иерархию объективных ценностей, он ввел раз­личие между абсолютными ценностями и «эмпирическими пере­менными» относительны не ценности как таковые, а их историчес­кие формы. Опираясь на Августина и Б. Паскаля, Шелер противо­поставил логике интеллекта логику чувства; последнее он истолко­вывал как интенциональный акт, с помощью которого осуществля­ется познание ценности. Любовь, по Шелеру, — это акт восхож­дения, который сопровождается мгновенным прозрением высшей ценности объекта. Специфика любви состоит в том, что она может быть направлена лишь на личность как носителя ценности, но не ценность как таковую (об этом говорится в его труде «Сущность и формы симпатии»).

Философские воззрения Шелера стали связующим звеном между такими направлениями, как философия жизни и экзистенциализм. В заключение предоставим слов самому Шелеру: «В известном смысле все центральные проблемы философии можно свести к вопросу: что есть человек и каково его метафизическое местоположение в общей целостности бытия, мира и Бога».

Хайдеггер (1880—1976) — немецкий философ экзистенциалист. Экзистенциализм (от позднелат. exsistentia — существование) — «философия существования», одно из самых модных| философских течений в середине XX в., явившее собой «самое не посредственное выражение современности, ее затерянности, ее безысходности… Экзистенциальная философия выражает общее чувство времени: чувство упадка, бессмысленности и безысходности всего происходящего... Экзистенциальная философия — это философия радикальной конечности».

Наиболее крупные представители экзистенциализма — М. Хайдеггер, К. Ясперс в Германии; Г.О. Марсель, Ж.П. Сартру А. Камю во Франции; Аббаньяно в Италии; Баррет в США. Свой метод эта философия в значительной мере заимствовала у феноменологии Э. Гуссерля.

В своем труде «Бытие и время» М. Хайдеггер поставил во главу угла вопрос о смысле бытия, который, по его мнению, оказался «забытым» традиционной философией. Хайдеггер стремился раскрыть этот смысл путем анализа проблемы бытия человека в мире.

Хайдеггер перенес акцент на бытие: для вопрошающего человека бытие раскрывается и высвечивается через все, что люди познают и делают. Человек не может смотреть на мир иначе, чем сквозь призму своего бытия, разума, чувств, воли, вместе с тем во­прошая о бытии как таковом.

По Хайдеггеру, личность остро пере­живает временность бытия, но ориентация на будущее дает личнос­ти подлинное существование, а «вечное ограничение настоящим» приводит к тому, что мир вещей в их повседневности заслоняет от личности ее конечность. Такие идеи, как «забота», «страх», «вина» и т.п., выражают духовный опыт личности, чувствующей свою уникальность, а вместе с тем однократность, смертность. Он сосредоточивается на индивидуальном начале в бытии человека — на личностном выборе, ответственности, поисках собственного Я, ставя при этом экзистенцию в связь с миром в целом.

Итак, если в своих ранних работах Хайдеггер стремился вы­строить философскую систему, то впоследствии он провозгласил невозможность рационального постижения бытия. В более поздних работах Хайдеггер, пытаясь преодолеть субъективизм и психоло­гизм своей позиции, выдвинул на первый план бытие как таковое. И в самом деле, вне учета объективного бытия выяснения его свойств и отношений, словом, без постижения сути вещей человек просто не мог бы выжить. Ведь бытие в мире раскрывается через неотъемлемое от человека не только осмысление мира, но и «де­лание», которое предполагает «заботу».

Позитивизм — философское направление, утверждающее, что источником подлинного, «положительного» (позитивного) знания могут быть лишь отдельные конкретные (эмпирические) науки и их синтетические объединения, а философия как особая наука не может претендовать на самостоятельное исследование реальности. Основателем этого направления является Огюст Конт (1798—1857), еще в 30-х гг. XIX в. он ввел этот термин. Положительная философия, согласно О. Конту, может стать единственной твердой основой для социальной организации, благодаря которой прекратится кризис, так долго испытываемый наиболее цивилизованными нациями. Не нужно доказывать, продолжает он, что миром управляют и двигают идеи или, другими словами, что весь социальные механизм основывается окончательно на мнениях. Именно умственное безначалие является основанием великого политического и, нравственного кризиса современных обществ.

По утверждению Конта, взгляд на общее умственное развитие человечества, результатом которого является позитивизм, свиде­тельствует о том, что существует основной исторический закон (со­ставляющий открытие Конта, по мнению его самого и всех его пос­ледователей). Согласно этому закону, каждое из наших главных по­нятий, каждая отрасль наших познаний проходит последовательно через три различных теоретических состояния: состояние теологи­ческое, или состояние вымысла; состояние метафизическое, или абстрактное; состояние научное, или положительное. Другими сло­вами, человеческий ум по своей природе употребляет последова­тельно в каждом из своих изысканий три метода, характер которых существенно различен и даже радикально противоположен: снача­ла метод теологический, потом метафизический и, наконец, поло­жительный. Отсюда три рода философии, или общих систем, обни­мающих явления в их целом и взаимно исключающихся: первая система есть необходимая точка отправления человеческого ума;

третья — твердое и окончательное состояние, а вторая служит лишь переходом. При этом для позитивизма в соответствии с его же принципом не существует других настоящих наук, кроме есте­ствознания, изучающего явления внешнего мира.

Если вдуматься в суть позитивизма во всех его разновидностях, то следует сказать: это реальность развития философской мысли. В какой-то степени это форма выражения определенной неудовле­творенности традиционными классическими философскими систе­мами, зауженное видение лишь отвлеченности от реального про­цесса научного знания, прежде всего точного, математизированного естествознания. Позитивистские устремления выражают попытку усилить опору на достижения науки, доходя до их отождествления. Словом, эта тенденция усиления связи философии и конкретных наук каждый раз и у всех позитивистов постоянно абсолютизируется, начиная с позитивизма О. Конта. Слабая сторона позитивизма во всех его формах связана с подменой собственно философского предмета и метода конкретно-научными предметом и методом. Это направление, хотя и называется по самому смыслу слова положительным, но содержит в себе немало отрицательный моментов. Позитивизм, начиная уже с Конта, отрицает почти все предшествующее развитие философии и по существу настаивает (у кого в большей, у кого в меньшей степени) на тождестве философии и науки, а это непродуктивно. Философия по самой своей сути (и предмету, и методу) является самостоятельной областью знания» опирающейся на весь массив культуры, в том числе и на естествознание, и на общественные науки, и на искусство, и на житейский опыт человечества.

В 60—70-е гг. в западной философии на передний план выступает такое направление, как структурализм. Термин «структурализм» объединяет ряд направлений социогуманистического познания, связанного с выявлением структуры, сохраняющей устойчивость своих элементов в составе целого. Поиск структур осуществляется в самых разнообразных сферах культуры — в языке, литературе, в различного рода социальных установлениях, в истории идей, в искусстве, в явлениях массовой культуры, в мифологии и т.п. Наиболее широкое распространение-это направление получило во Франции, поэтому когда речь заходит о структурализме, прежде всего подразумевается структурализм во Франции. Вообще-то говоря, выявление структур свойственно всем областям знания, так как наука, выявляя связи и отношения, всегда имеет дело с тем или иным системно-структурным образо­ванием, но в структурализме этот прием возведен в основной метод. Словом, структурализму (К. Леви-Строс, Ж. Лакан, М.П. Фуко) как философскому течению присуща абсолютизация структурного метода. Стремление раскрыть универсальные струк­туры социальной реальности и человеческого мышления перерас­тает в поиск метафизических сущностей. Начиная с 40-х гг. струк­турный метод использовался в языкознании, а затем в литературоведении, этнографии, применительно к мышлению как в норме, так и в патологии и т.п. Например, Леви-Строс (р. 1908) — французский этнолог-структуралист, создатель концепции структурной антропологии, наибольшее внимание уделил исследованиям мифологического мышления, стремясь показать наличие общей структуры в мифах различных племен и народностей. Его вывод: одни и те ж мифы воспроизводятся с буквальной точностью в разных региона мира. Причем с его точки зрения и мифологическое, и научно мышление подчинены одной и той же логике.

В заключение следует сказать, что структурализм являет собой одну из форм проявления позитивизма. Еще одной формой проявления позитивизма является критический рационализм.

Такова общая картина развития философской мысли рассмат­риваемого периода — в эпоху бурного развития науки и культуры в целом. Невиданного прогресса технической мысли, успехов исто­рического исследования жизни народов Мира. Мы видим явный ак­цент на рассмотрение человеческого фактора, что особенно явст­венно проявилось в философии экзистенцианализма, в возникно­вении такого специального направления, как философская антро­пология, в появлении герменевтики. Бурное развитие естествозна­ния, характерное для этого периода, оказало существенное влия­ние и на характер философского мышления, что сказалось на таких направлениях, как позитивизм и неопозитивизм. Если же взять весь этот период, то бросается в глаза, что классическая философия, созданная великими гениями человечества, не только и сошла со сцены, но она сохраняет свое стержневое содержание всего философского массива, сохраняя свою неувядаемую ценность. Это нашло свое выражение и в истории русской философии.

Вопрос №2: Философия русского зарубежья.

Ответ:

Трагической страницей в истории русской философской мысли XX столетия явилась высылка из России в 1922 году почти всех ведущих философов немарксистского направления. Этот акт знаменовал собой, во-первых, искусственное заверше­ние в России развития философии «серебряного века» и, во-вторых, начало активного административного вмешательства партии и государства в сферу духовной культуры.

В. И. Ленин в письме председателю ВЧК Ф. Дзержинско­му в мае 1922 года пишет о необходимости подготовки «вы­сылки за границу писателей и профессоров, помогающих кон­трреволюции».

Первый удар был нанесен еще раньше — по сборнику «Из глубины». Эта книга была готова к лету 1918 года — первый отклик на революционные события 1917 года. Когда мы чита­ем статьи в этом сборнике, помеченные июлем — августом 1918 года, мы не чувствуем какой-либо торопливости, конъ­юнктурной спешки, хотя статьи были написаны по горячим следам революции за несколько месяцев. Это был социально-философский анализ причин, хода, результатов революции, соотнесенных с историй России и всего мира. Мировая фило­софская мысль не знает больше такого колоссального взлета духовной энергии, как проявившийся в России на рубеже 1917 - 1918 годов в работах русских философов.

Итоги великих западных революций — английской, аме­риканской, французской — породили многие сочинения фило­софов, но они появлялись через годы и десятилетия. Достаточ­но обратиться к трудам Джона Локка, Томаса Пейна, Жозефа де Местра. В России же отклик был стремителен. Дело в том, что «Из глубины» — это продолжение «Вех». Если книга 1909 года именовалась «Сборник статей о русской интеллиген­ции», то книга 1918 года — «Сборник статей о русской революции». Пять из семи авторов «Вех» участвовали в этом издании — Н. Бердяев, С. Булгаков, С. Франк, А. Изгоев, П. Струве.

Авторы сборника проанализировали различные аспекты революции — национальное и антинациональное в ней, черты массовой психологии, распад вековых традиций, разрушение снов морали и права, разгул темных инстинктов. Они стремились определить генезис разрушительного сознания, проявив­шегося в революции. Это и вековое взаимное неуважение народа и государственной власти, это крайний безудержный ради­кализм русских революционеров 60-х годов прошлого века, звавших Русь «к топору», призывавших, как Нечаев, к массо­вым убийствам власть имущих, к отказу от всех моральных норм во имя революции. На страницах сборника ожили образы русской литературы, позволившие многое понять в психологии, приведшей к революции. Это гоголевские — Чичиков, Длестаков, Ноздрев, щедринские бюрократы. И главное — это Достоевский, обнаживший цинизм Смердякова и старшего Карамазова и бездну морального падения «революционеров» — героев романа «Бесы».

Прозвучали самые мрачные предчувствия Достоевского. Как говорил Шигалев в «Бесах, «создадим рай, земной рай». Строить мы будем, одни мы». Шигалев раскрывает, каков этот рай «Каждый член общества смотрит один за другим и обязан доносом... Все рабы и в рабстве равны... Первым делом понижается уровень образования, наук и талантов. Высшие способности... их изгоняют или казнят». Эти строки, прозвучавшие в сборнике, поразительно оправдались: часть философов была казнена, часть — изгнана.

Вполне естественно, что книга «Из глубины» была строжайше запрещена, лежала под спудом, а затем уничтожена. Чудом два экземпляра попали за границу. Никакие репрессии — аресты, ссылки, насильственное выдворение из страны не могли уничтожить русскую философскую мысль, расцветшую в годы «серебряного века» (конец IX - начало XX века).

Не будет преувеличением сказать, что этот век продолжался и в 20 - 30 годы нашего столетия. Не только в каторжных условиях, где продолжали мыслить и творить Карсавин, Флоренский, Лосев, но и в условиях русского Зарубежья, где ока­жись высланные в Германию Бердяев, Булгаков, Франк, Степун, Лосский и многие другие.

Русских мыслителей радушно встретила разоренная вой­ной Германия — недавний противник России. Бердяев вспо­минал: «Немцы очень возились с высланными». Действитель­но, их принял министр иностранных дел, городское управле­ние Берлина предоставило всё возможное для продолжения деятельности созданной Бердяевым еще в России Академии вольной духовной культуры.

Бердяев и Булгаков уехали из Германии в Париж, Лосский — в Прагу, а Франк и Степун остались в Германии. Федор Степун читал лекции в Дрезденском высшем техническом ин­ституте и Мюнхенском университете, выступал с лекциями о русской культуре во многих городах страны. До 1960 года он преподавал историю русской мысли в Мюнхене, многие его уче­ники приобщились к истории русской философии и литературы. Во время войны, как пишет Степун, «на столах многих немцев снова появились уже давно прочитанные тома Толстого, Достоевского, Лескова, Соловьева, Бердяева, Ключевского.

Русские мыслители были одними из первых, кто дал глубокую критику немецкого национал социализма, как одной из форм тоталитаризма. При этом Федор Степун — противник большевизма — достаточно объективно писал о том, что в первые годы революции «в большевистской Москве можно было говорить и творить вещи, за которые в Германии тебя сразу же посадили в концентрационный лагерь». Он, живя в Германии, увидел особую опасность такой разновидности тоталитаризма, когда человеконенавистническая идеология шовинизма и ра­сизма соединяется с высокой организованностью, с детально разработанными приемами «переустройства либерально-парламентского государства в однопартийную диктатуру вождя».