Часть 3. Тип общества и характер неравенства в России

крытия отечественной экономики по отношению к внешнему миру, введения рыночных свобод во внутренних и внешних от­ношениях и т.д., то все эти меры по либерализации экономики предполагались лишь как средство, а не цель развития России. После 20 лет трансформаций можно уверенно сказать, что Россия не совершила переход к либеральной капиталистиче­ской экономике.

При этом трансформационный период 1990-х гг. привел нашу экономику не только к резкому уменьшению ее мас­штабов, но и к сильнейшим структурным деформациям. Спад производства в 1990-х гг. превысил аналогичные показатели Великой Отечественной войны. В стране была подорвана база высоких технологий и фундаментальной науки, прошла волна деиндустриализации. В ключевых отраслях промышленности спад превысил 70%. К концу 1990-х гг. по объему внешнего долга страна вышла на первое место в мире (более 1 тыс. долл. на душу населения) при федеральном бюджете, уступавшем в долларовом исчислении бюджету Греции или Финляндии, и при уровне федеральных расходов на образование, сопоста­вимом с бюджетом одного крупного американского универси­тета [Смолин, 2007, с. 55].

Оживление нашей экономики начиная с 1999 г. обеспечи­валось преимущественно экспортом энергоносителей и ростом торговли, а не наращиванием производства продукции с высо­кой добавленной стоимостью. По мнению многих аналитиков, технологические сдвиги в российской экономике приобре­ли явно регрессивный характер и выразились в деградации ее научно-производственного потенциала. Если в конце 1980-х гг. доля промышленных предприятий, ведущих разработку и внед­рение нововведений, составляла около ²/₃, то в 2000-е она ко­лебалась от 9,3 до 10,6% (типичный для развитых стран пока­затель — 70%). Интенсивность инновационной деятельности в обрабатывающей промышленности снизилась до 1%, а уровень инновационности продукции составил примерно 10%. В осно­ве лежат совершенно мизерные для стремящейся к модерни­зации стране расходы на исследования и разработки. Вот рас­чет динамики этих расходов в постоянных ценах 1995 г. Так,

360

Глава 10. Трансформация социетальной системы постсоветской России

в 1995 г. при сжавшемся до объемов Финляндии национальном бюджете Россия израсходовала основных средств на исследова­ния и разработки в размере 85 087,6 млн руб., из них на машины и оборудование — 26 505,8 млн. С 2000 г., как известно, начался бум цен на энергоносители и другие виды сырья, поставляемого Россией. Затраты на исследования и разработки при этом упа­ли (в постоянных ценах) в среднем в 2 раза на протяжении всех 2000-х гг. (в 2000 г. — 46 336,0 млн. руб.; в 2005 г. — 40 383,7 млн; в 2008 г. - 40 799,5 млн; в 2009 г. - 43 376,9 млн руб.). В печати же радовали цифры роста в так называемых действующих це­нах, призванные подтвердить модернизационную направлен­ность государственной политики. Доля наукоемкой продукции в структуре экспорта России составила в 2009 г. 9%, тогда как экспорте США — 23, Японии — 20, Германии — 16 и Китая — 31% [World Development Indicators..., 2011; Индикаторы, 2010, с. 77; Гохберг, 2011, с. 10; Глазьев, 2007, с. 31; Нарышкин, 2007, с. 53-54].

Либерализированная экономика постсоветской России приобрела неадекватную, архаическую социальную и по­литическую «оболочку». Столь неблагоприятный вариант трансформационных процессов явился следствием сложного переплетения исторических факторов, внутренней социально-политической ситуации и неблагоприятных внешних воздей­ствий. Для того чтобы добиться такого «успеха», правящие круги переломили демократическую активность масс, удержа­ли Россию от демократической революции, наподобие тех, что прошли в Венгрии, Польше, Чехии, странах, вставших на путь подлинно капиталистического и демократического развития. Как откровенно и точно высказался Б.Н. Ельцин, «в сентябре-октябре (1991 г.) мы прошли буквально по краю, но смогли убе­речь Россию от революции» (Российская газета. 1992. 20 авг).

Вернемся в этом контексте к событиям 1991-1993 гг. По форме они выглядели как захват власти буржуазией (или про-тобуржуазией). Лидерами выступали группы неолибералов во главе с Е. Гайдаром, А. Чубайсом, П. Авеном, К. Кагаловским и другими молодыми неофитами, зачислявшими себя в стан де­мократов. Но почему-то и вчерашние диссиденты, и демократы -

361