Часть 3. Тип общества и характер неравенства в России

Глава 8. Основные концепции социального порядка и стратификации в обществах...

8.3. Официальная формула «два класса + интеллигенция» и ее критика

В течение 20 послеоктябрьских лет идеологи советского режима утверждали, что в СССР создается социалистическое, т.е. бесклассовое, общество. Этот подход, традиционный для марксистов, сохранялся в коммунистической партии вплоть до 1934 г. (XVII съезд партии). Пропагандисты того времени сорев­новались в доказательствах возрастающей быстроты процессов эгалитаризации и ликвидации всех и всяческих классов. И вдруг в докладе И.В. Сталина «О проекте Конституции СССР» (1936) было заявлено, что с наступившей победой социализма в стране сформировались новые общественные классы — «совершенно новый, освобожденный от эксплуатации рабочий класс, подоб­ного которому не знала еще история человечества» и колхоз­ное крестьянство. Лица умственного труда были причислены к особой социальной прослойке — интеллигенции, вышедшей из народа и связанной с ним тесными узами. В СССР остались три дружественные социальные силы, «грани между которыми стираются, а старая классовая исключительность — исчезает» [Сталин, 1952, с. 549-551].

При этом подчеркивалось сохранение рабочим классом более высокого статуса, чем у колхозного крестьянства и интел­лигенции, в силу его особой «исторической миссии». Он был связан с «высшей» формой собственности и играл «ведущую» роль в процессе перехода к коммунизму. Сохранение диффе­ренциации в доходах не связывалось с иерархиями и привиле­гиями отдельных классов и слоев, а объяснялось различиями вклада конкретных работников в производство, а также в со­циальном опыте и ответственности. Привилегии и различия в доходах не соотносились с властью, позволяющей присваивать труд других социальных групп.

С этого времени вплоть до конца 1980-х гг. партийно-государственная концепция социальной структуры страны строилась на основе трехчленной формулы И.В. Сталина: рабочий класс — колхозное крестьянство — народная интел­лигенция. Было очевидно, что в этой формуле не соблюдено элементарное правило классификации — взаимное исключе-

286

ние элементов. Оно было выдержано по отношению к обо­им «классам» и нарушено по отношению к интеллигенции. В первом случае критерием служили различия в формах соб­ственности (государственная и колхозно-кооперативная), во втором — различия в характере труда (умственный и физиче­ский). Но это, как и противоречие данной формулы с класси­ческим марксизмом, в соответствии с которым социализм есть общество без классов, не смущало идеологов партии, а, точнее, идеократов из рядов номенклатуры.

Формула «два класса + прослойка» была создана, что­бы замаскировать реальную стратификацию с невиданными различиями верхов и низов. Так, за словом «интеллигенция» скрывались и сельский учитель, кормивший себя с огорода, и крупный номенклатурный бонза. Эту-то пирамиду и прикры­вала «трехчленка». Модель «2+1» сознательно игнорировала властное измерение. В этом был заведомый отказ от научного подхода к изучению советского общества, отказ от следования традиции К. Маркса, для которого власть была ключевой кате­горией, через которую преломлялись классовые отношения.

Первые попытки поставить под сомнение эту сталинскую формулу, как не отражающую реальность социальных отноше­ний, были предприняты советскими социологами в 1960-е гг. Они были связаны с дискуссиями о границах рабочего класса и месте интеллигенции в социальной структуре. Сущность проб­лемы еще в 1920-е гг. отчетливо сформулировал А. Грамши, выдающийся итальянский философ и политический деятель: «Является ли интеллигенция автономной и независимой соци­альной группой или же всякая социальная группа имеет свою собственную, особую категорию интеллигенции?» [Грамши, 1960, с. 95].

В 1960-е гг. у интеллектуалов и на Западе, и на Востоке были чрезвычайно сильны технократические иллюзии. Выходили многочисленные книги о проблемах научно-технической рево­люции, вера в возможности научной реорганизации общества, в ликвидацию неонаученного физического труда была огром­ной. И действительно, доля традиционных отрядов рабочего класса во всех индустриальных странах резко падала. Столь же быстро росла доля занятых в сфере услуг, служащих и работни-

287