6. Подростковая агрессия

В соответствия с когнитивно-бихевморалыюй концепцией со­циального научения (Бандура А., 1959) процесс социализации состоит в развитии привычных ответных реакций, принятых в обществе, в котором индивид живет. Научение определенным навыкам в системе «сигнал—ответ» требует, вопервых, возна­граждения или подкрепления, а во-вторых, наличия некоторого мотивационного процесса или драйва. При этом под драйвом понимается сильный стимул, который побуждает организм к действию.

В рамках когнитивно-бихевиоральной концепции подрост­ковую агрессию рассматривают как результат специфичного социального научения. При этом считается, что основания раз­вития и закрепления агрессивного поведения следует в первую очередь искать в том, как родители воспитывали своих детей в первые годы жизни, а также и в более поздние периоды, вклю­чая и собственно подростковый возраст.

Пути предупреждения развития агрессии

Важнейшим условием эффективной социализации и преду­преждения становления агрессивных форм поведения являет­ся развитие мотивации привязанности, посредством которой ребенок научается желать интереса, внимания и одобрения ок­ружающих и в первую очередь — собственных родителей. В ка­честве вторичного подкрепления привязанность затем может обусловливать приспособление ребенка к социальным требо­ваниям и запретам. В этой связи следует подчеркнуть, что важным условием развития агрессии является не только социальное научение как таковое, но и фрустрация, возникающая при отсутствии родительской любви и при постоянном применении наказаний со стороны либо одного, либо обоих родителей.

Предупреждение и искоренение агрессивного поведения может быть осуществлено, как считается, двумя путями. Агрессивные действия, поступки либо надо оставлять без подкрепления, без награды, либо за них надо активно наказывать. Если родители не обраща­ют внимайния на агрессивное поведение, оставляя его без подкрепления, и если в то же время совершаются другие (позитивные) поведенческие акты, которые подкрепляются, то остающееся без подкрепления агрессивное поведение постепенно угасает.

Тема 13. Деформация ядра личности при делинквентном поведении

1. Криминальная личность

Стратегия психоконсультационной и психокоррекцлонной ра­боты в этой области практической психологии в существенной мерс зависит от ответа на вопрос о том, что стоит за понятием «криминальная (делинквентная) личность». Это некая метафо­ра или же определенная психологическая реальность? Поэто­му прежде всего необходимо определиться с двумя следующи­ми тезисами, встречающимися в психологической и кримино­логической литературе.

Тезис первый. Говорить о «криминальной (делинквентной) личности» нельзя в принципе, так как не существует таких лич­ностных особенностей, которые бы отличали преступника от правопослушного гражданина.

Тезис второй. Говорить о «криминальной (делинквентной) личности» не имеет смысла, так как поведение человека полно­стью или почти полностью обусловлено ситуацией; поведение ситуативно, а не трансситуативно (не личностио устойчиво).

Существуют ли «криминальные личности»?

Итак, тезис первый. Его сторонники полагают, что не существу­ет личностных особенностей, «которые отличали бы преступ­ников от честных людей» (Ю. В. Кудрявцев, 1989). При этом,

аргументируя данное положение, его сторонники часто стран­ным образом сбиваются на утверждения типа:

1) нет такого единственного свойства личности, которое отличало бы антисоциальных лиц от правопослушных;

2) нет таких черт, которые фатально предопределяли бы социальные отклонения.

В принципе, с этим-то никто и не спорит, поскольку по­добные тезисы сами по себе ничего и не доказывают. Когда мы говорим «криминальная личность», конечно, никто не имеет в виду, что этот тип личности отличается от других каким-то един­ственным личностным качеством. Ясно, тгона деле речь долж­на идти и идет в реальности о симптомокомплексе личностных особенностей.

Точно так же, когда мы говорим «криминальная лич­ность», никто не имеет в виду фатальную предопределенность социального отклонения некоторыми личностными чертами. Психология личности вообще — это не физиология, а тем бо­лее не механика, и в ней действуют принципиально иные ве­роятностные, статистические закономерности. В психологии личности, следовательно, вообще нет и не может быть ничего фатально определеиного. Но речь, конечно же, может идти о некоторых личностных особенностях как о мощных факторах, повышающих вероятность риска противоправного поведен пи; как об особенностях, повышающих вероятность такого пове­дения.

Итак, нельзя согласиться с тем, что термин «криминаль­ная личность» является ошибочным и что не существует ника­ких личностных образований, отличающих антисоциальную личность от право послушного гражданина. Определенно пред­ставляется ясно, что понятие «криминальная личность» — это не абстракция, оно отражает объективно существующую реаль­ность. Множество экспериментальных исследований убеди­тельно демонстрирует различия между криминальной и некри­минальной личностью. Центральные, определяющие различия лежат в сфере системы отношений личности к действительнос­ти, в сфере системе ее социальных установок и ценностей. Кро­ме этого, определенные дополнительные отличия обнаружива­ются даже на уровне характерологических особенностей. На­пример, некоторые виды акцентуаций характера определенно могут рассматриваться в качестве как фактора риска делинквентного поведения.

Чем обусловлено криминальное поведение?

Второй из названных нами в начале главы тезисов имеет принципиально иную основу. Он ставит под сомнение по­нятие «криминальная личность» в связи с идеей о ситуа­тивной (а не личностно устойчивой) обусловленности пове­дения человека.

Устойчивость человеческого поведения

В последнее время интенсивно обсуждается вопрос об устой­чивости (транеситуативности) человеческого поведения. Вы­сказываются полярные точки зрения о детерминации поведе­ния человека устойчивыми характерологическими особенно­стями, с одной стороны, и ситуативными факторами, с другой. В основе этих дискуссий лежат не только различные теорети­ческие платформы их участников, но и результаты экспери­ментальных исследований. Установлено, например, что суще­ствует так называемая фундаментальная ошибка атрибуции, которая состоит в завышении оценок трансситуативности по­ведения и недооценке влияющих на него ситуативных факто­ров (R. Nisbett, L. Ross, 1982). Опираясь на этот факт, некото­рые ученые приходят к радикальным выводам об отсутствии личностной обусловленности поведения человека. Однако такой подход является как излишне радикальным, так и мало­обоснованный. Конечно, некорректно совсем не учитывать влияние ситуативных факторов на поведение. По разве более корректно не учитывать обусловленность поведения личност­ными особенностями?

То, что траисситуативность, устойчивость поведения суще­ствует и объективной реальности (а не является лишь одним из теоретических подходов)» подтверждено сотнями эмпиричес­ких исследований как в классической, так и в современной пси­хологии личности. Да, собственно, и сама фундаментальная ошибка атрибуции состоит лишь в завышении значения транс­ситуативности поведения и недооценке ситуативных факторов. Речь, таким образом, не идет об отказе от рассмотрения устой­чивых особенностей личности.

Ситуативность и трансситуативность: взаимодействие факторов

Мы полагаем, что продуктивным является подход, основанный на использовании принципа дополнительности: взаимодействие трансситуативных и ситуативных факторов. Причем в боль­шинстве случаев детерминирующими являются личностные факторы, тогда как ситуативные играют роль модулятора (оп­ределяя вариативность проявления личностных факторов). В некоторых, гораздо более редких на наш взгляд случаях иерар­хия факторов может меняться.

В соответствии с концепцией социальной обусловленнос­ти противоправного поведения понятию «личность» принадле­жит здесь особое место. Личность занимает центральное место в причинной цепочке: социальные причины преступлений — личность преступника — преступное поведение (А. Р. Ратинов, 1988). Многочисленные экспериментальные исследования под­тверждают наличие психологической реальности, соответству­ющей понятию «криминальная (делинквентная) личность» (М. М. Коченов, 1977, С. В. Кудрявцев, 1988, А. Р. Ратинов, 1988, А.А.Реан, 1991 и др.). При этом, конечно, не может отрицаться и значение ситуативных факторов. Не случайно вошло в про­фессиональный язык специалистов и такое понятие, как «кри­миногенная ситуация», т. с. такая ситуация, которая в силу сво­его фактического содержания способствует совершению пре­ступления. Однако в любом случае личностный фактор остается одним из важнейших, ибо противоправному поведению пред­шествует отражение данной объективной ситуации субъектом правонарушения, Объективно одна и та же ситуация одну лич­ность приводит к совершению правонарушения, а другую — нет.

Таким образом, и в случае с криминальным поведением справедлив обобщающий подход, который мы сформулирова­ли ранее, учитывающий взаимодействие трансситуативных и ситуативных факторов (принцип дополнительности).

Заметим, что теоретическая позиция, связанная с ошибоч­ным преувеличением роли ситуативных факторов и недооцен­кой личностных особенностей в их влиянии на поведение, может приводить к особо негативным последствиям именно в случае с делинквентным и криминальным поведением. Рас­смотрение ситуативных факторов в качестве основных причин, детерминант (а не модуляторов) делинквентного поведения логически приводит к снятию с личности ответственности за та­кое поведение. Практические негативные последствия такого подхода легко предсказать, но трудно представить. Совершен­но очевидно, что предвидение правовых последствий санкций (или их отсутствия) не может не воздействовать на личность. Юридический контекст требует от человека более внимательно относиться к последствиям своих поступков, и наоборот, его от­сутствие ослабляет внимание (Ж. Карбонье, 1986). Психологи­ческие эксперименты в области детерминации агрессивного по­ведения подтверждают это. По крайней мере, установлено, что снятие анонимности поведения и необходимость отчета за свои агрессивные действия в определенной мере, снижают проявле­ние агрессивности личности (J. Rabbie, Ch. Goldcnbeld, 1989).