Прикладное востоковедение в ссср

Важной вехой для востоковедения, в том числе и практического, стал 1917 г. Поглощенной идеей мировой революции, новой власти было трудно смириться с су­ществованием востоковедения как такового, поскольку в нем видели инструмент ко­лониальной политики, который следовало если не уничтожить, то реформировать ко­ренным образом. Осознание того, что востоковедение является инструментом любой политики, пришло несколько позже. Но в начальный период существования совет­ской власти восточные факультеты были расформированы. Изучением Востока стали заниматься на исторических, экономических и филологических факультетах. Сверну­ли свою деятельность российские православные миссии. Вслед за переносом столицы в Москву, туда перебрались все вузы и специалисты по практически ориентированно­му востоковедению. Многие из них были уничтожены в ходе печально известных процессов 30-х гг.

Результаты такой политики не замедлили сказаться. Уже во второй половине 30-х гг. перед соответствующими ведомствами встал вопрос о поиске кадров, владеющих языками, для практической работы в странах Востока. Правда, нужно отметить, что с конца 30-х и до 60-х гг. XX столетия большинство востоковедов были дистанцирова­ны от принятия политических решений. Из соображений государственной секретно­сти эта прерогатива была закреплена за кадрами соответствующих закрытых ве­домств.

Новый этап в истории отечественного практического востоковедения начался с окончанием Второй мировой войны. Серьезные политические перемены в мире тре­бовали по-новому организованной работы многих учреждений. Востоковедение ста­новится стратегически необходимым. Важную роль сыграл дипломатический и разве­дывательный опыт отечественных востоковедов, работавших в годы войны в странах Востока. В 1944 г. восстанавливается Восточный факультет Ленинградского универ­ситета, спустя двенадцать лет — в Москве открывается Институт стран Азии и Афри­ки при МГУ. Востоковедение вновь получает признание как комплексная наука. Воз­никает система т. и. аналитических записок, в которых востоковеды-практики и вос­токоведы-теоретики проводили обзор ситуации в тех или иных странах и регионах и давали политические рекомендации советскому руководству. Более свободным стал выезд за рубеж практиков-востоковедов не только особых структур. Молодежь полу­чила возможность работать переводчиками на возводимых с советской помощью про­мышленных объектах в странах Востока. В целом послевоенное отечественное восто­коведение было глобальным по охвату. В крупнейших востоковедческих центрах дей­ствовали и готовились специалисты практически по всем странам афро-азиатского региона. Так, на Восточном факультете ЛГУ преподавалось 47 языков, включая такие экзотические, как телугу или манинка.

Прикладное востоковедение сегодня

После 1991 г. ситуация вновь изменилась. Во-первых, резко возросли контакты с изучаемыми странами. Сегодня отправиться в изучаемую страну на стажировку мо­жет практически любой студент. Расширение поездок за рубеж привело к появлению множества людей, которые в совершенстве владеют самыми трудными восточными языками. Соответственно увеличивается и количество компетентных практических специалистов, что позволяет говорить уже о профессиональной конкуренции.

Во-вторых, изменилась и система подготовки востоковедов. Если в советские вре­мена количество вузов, готовивших специалистов по странам Востока было невелико, то сегодня преподавание восточных языков началось в десятках учебных заведений по всей стране. Кроме того, возникли многочисленные частные учебные заведения, в которых также преподаются «популярные» восточные языки. К сожалению, такая си­туация вызывает серьезные опасения в профессиональной пригодности выпускников.

Ведь кадров, способных обучить не просто языку, но и дать комплексную страновед­ческую подготовку, в России не так уж и много. Поэтому, «традиционные» центры востоковедения, включая Восточный факультет СПбГУ, являются надежным «гаран­том» профессионализма будущего выпускника.

Еще одной особенностью современного практического востоковедения является следование рыночной конъюнктуре. Раньше правительство стремилось соблюдать не­кий баланс в подготовке специалистов по тем или иным странам и регионам, не слиш­ком заботилось о том, какое направление экономически важнее. Главными были внешнеполитические задачи. Сегодня ситуация иная. Возможность найти какой-то дополнительный заработок или работу в новых структурах прямо зависит того, какой страной и каким регионом занимается специалист. Естественно, в более выгодном по­ложении оказался Дальневосточный регион (Китай, Япония, Корея). Промышленное развитие этих стран и их активное проникновение на российский рынок создают не­хватку качественных специалистов (в первую очередь — переводчиков), что ведет к росту стоимости услуг. Кроме того, эти страны тратят огромные средства на дотиро­вание тех специалистов, которые занимаются их проблематикой. Ярким примером здесь служит деятельность Японского фонда (Japanese Foundation), за счет которого существует значительное число не только отечественных японистов. В менее конку­рентоспособном положении оказались специалисты по Ближнему Востоку. Те же, кто занимается Южной и Юго-Восточной Азией и государствами постсоветского про­странства, оказались позади всех. Фактически наше востоковедение постепенно теря­ет глобальный охват и концентрируется на изучении нескольких приоритетных, эко­номически выгодных регионов.

Спонсором и заказчиком востоковедческих исследований и главным работода­телем востоковедов все чаще выступают частные компании. Государственные струк­туры привлекают специалистов по инерции, обещая престиж, но не очень высокую зарплату. Все эти веяния последнего времени ведут к тому, что специалистов в обла­сти классического востоковедения катастрофически не хватает. Скорее всего наше научное и практическое востоковедение будет сокращаться и дальше — как за счет «нерыночных» тем, так и за счет «неактуальных» стран. Переломить эту ситуацию можно только с помощью улучшения экономического положения страны, ее внешне­политического влияния и государственной поддержки востоковедения.

Несмотря на эту печальную картину, выпускники востоковедных вузов по-преж­нему находят применение своим знаниям и навыкам в государственных учреждениях, общественных организациях, средствах массовой информации, издательствах, в институтах Академии наук, в системе вузовского образования.

Востоковедение открывает дорогу в СМИ, и имена многих отечественных корре­спондентов и обозревателей в странах Востока знакомы миллионам россиян. Эти

люди знакомят граждан с новейшей информацией о политической, экономической,

- 555 -

социальной, культурной, научной и т. д. жизнью восточных стран. Нередко именно корреспонденты знакомили общественность с тем или иным явлением в жизни той или иной восточной страны. Так, не одно поколение советских граждан обязано по­знаниями о Японии трудам В. В. Овчинникова, который с 1962 по 1968 г. был корре­спондентом газеты «Правда» в Японии. За произведения «Сакура и дуб» и повесть «Горячий пепел» Овчинников в 1985 г. был удостоен Государственной премии СССР.

Другой известный востоковед — Н. Т. Федоренко (1912-2000), китаист по образо­ванию, долгое время занимавший пост главного редактора журнала «Иностранная ли­тература», был одновременно дипломатом и журналистом. Его «Китайские записи» и «Японские записи» во многом сформировали представления отечественного читателя о послевоенной жизни Китая и Японии.

Значительную заинтересованность в привлечении востоковедных кадров на рабо­ту проявляют различные экономические структуры, в том числе зарубежные. Совре­менный бизнес невозможен без контактов с иностранными партнерами, а деловые переговоры — без переводчиков.

Поэтому переводчики с ряда восточных языков сегодня крайне востребованы. Большой плюс профессии — возможность самореализации в любых сферах. Не нра­вится письменный перевод — можно заняться последовательным или синхронным устным переводом. От профессионализма переводчика зависит очень многое. Сумеет он донести до собеседников мысль, смысл переговоров в целом — позитивные по­следствия в политике, экономике и т. д. могут сказываться в течение многих лет и де- сятилетй, не сумеет — переговоры постигнет фиаско.

Важной составляющей прикладного востоковедения является работа, связанная с переводом классической и современной литературы стран Востока на русский язык. Благодаря деятельности специалистов в области художественного перевода наши соо­течественники имеют возможность узнать о литературе стран Ближнего и Дальнего Востока, которая играет огромную роль в становлении духовности и личностного ро­ста человека. Историческое наследие зарубежных стран, восточной философии, сказа­ния и мифы народов мира — все это становится доступным для любого человека благодаря писателям-переводчикам — специалистам по художественному переводу.

Сложность перевода текстов художественных произведений объясняется и необы­чайно высокой смысловой «нагруженностью» каждого слова — ведь переводчику приходится не только переводить текст с другого языка, а создавать его «по смыслу» заново; это связано и с различным «видением» мира — а, следовательно, специфиче­скими способами осознания и отражения мира в разных языках; и с различием культур, к которым принадлежат языки перевода и оригинала: арабский читатель лег­ко узнает в тексте намек на сюжеты Корана, а европеец этих аллюзий может не заме­тить.

Перевод — искусство, никак не сводящееся к буквальной передаче текста, поэто­му переводчик должен быть наделен не только писательским даром, но и быть про- фессионалом-востоковедом, способным четко улавливать те или иные сюжетные ню­ансы, характерные для восточной литературы.

Русская литература за века своего исторического развития обогащалась благодаря переводческой деятельности великолепной плеяды востоковедов. При этом одни переводчики считают важным адаптацию к родному языку и отечественному мента­литету, другие переводчики считают, что важнее оставить суть, отражающую мышле­ние национального колорита оригинала, приучая читателя воспринимать иную культуру.

Именно востоковеды делали переводы канонических религиозных текстов, вклю­чая Коран и Тору, пытались понять глубинный смысл буддийских сутр и мифов син­то, интерпретировали ведическую и эпическую литературу Индии.

Без востоковедов-переводчиков остались бы неизвестными широкому кругу чита­телей имена великихх восточных поэтов и прозаиков — Алишера Навои, Абу Али ибн Сины и Надира, Рабиндраната Тагора и Акутагавы Рюноскэ, Ли Бо, Ду Фу, Бо Цзюйи и Калидасы, Абу Абдаллах Рудаки и Джалаладдина Руми, Фирдоуси и Омара Хайяма. Из дальневосточного литературного наследия на русский язык востоковеда­ми были переведены труды Конфуция, многочисленные китайские исторические хро­ники, знаменитые произведения Цао Сюэциня.

В рамках данного раздела невозможно упомянуть имена всех людей, посвятив­ших себя художественному переводу. В качестве примера можно сказать, что перево­дами японской литературы сегодня занимаются А. А. Долин, Г. Б. Дуткина, Л. М. Ер­макова, Т. И. Бреславец, К. Г. Маранджян, А. И. Мещеряков, М. В. Торопыгина, И. В. Мельникова и многие другие.

Лучших из специалистов-востоковедов охотно принимают на работу в востоко­ведные центры страны и институты РАН, в МИД России и СНГ, администрацию Пре­зидента РФ, в «Росвооружение», «Газпром», другие государственные органы, в сред­ства массовой информации, в различные банки и частные фирмы.

Большой процент выпускников идет на службу в ФСБ, а точнее — в Службу Внешней Разведки (СВР). Востоковеды традиционно занимают ведущие позиции в этой организации. Еще во времена СССР, когда основное ядро разведки было направ­лено против США и их союзников по НАТО, именно специалисты по странам Третье­го Мира, то есть Азии и Африки, находились на руководящих постах всей организа­ции. Именно эти люди обеспечивают не только сбор информации в странах Востока, но и проводят огромную работу в России, занимаясь анализом и обработкой инфор­мации, составлением прогнозов и рекомендаций правительству РФ и, в конечном сче­те, обеспечивают безопасность России на восточном направлении.

Еще одно направление, где выпускники востоковедных учебных заведений нахо­дят все большее и большее применение — это международный туризм. Турция, Еги­пет, Тунис, Объединенные Арабские Эмираты, Таиланд, Китай, а в некоторой степе­ни и Япония являются крупнейшими отечественными партнерами по туристическому бизнесу, что требует особой подготовки практиков-востоковедов. Работодатели зна­ют, что классическое университетское востоковедение поставляет надежные кадры, которые легко обучить специфике новой профессии.

Таким образом, история и современное положение практического востоковедения свидетельствует о его постоянной востребованности, независимо от того, какие поли­тические, социальные и экономические прерогативы выбирает Россия. Неразрывно связанное с научным востоковедением, практическое востоковедение расширяет воз­можности применения выпускниками полученных востоковедных знаний, которые, как известно, никогда не теряют своей ценности. Сложность овладения этой специ­альностью компенсируется открывающимся миром интересных и во многом уникаль­ных возможностей приложения своих профессиональных знаний. Данный факт пре­красно подтверждает надпись на воротах родовой школы японского дома Фудзивара, долгое время игравшего первостепенное место в политике этой страны:

«Если ты вошел — значит, сделал выбор.

Если сделал выбор — значит, хочешь стать мудрым.

Отныне тебя ждет твоя судьба» (Нобудзо 1967: 23).