§ 5. Философия истории.

Блаженный Августин одним из первых обратил внимание на проблему христианского истолкования человеческой истории. Он создал всеобъемлющую христианскую философию истории.

Человеческая история может и должна быть понята с позиции истин, открытых нам Христом: «Но мы, опираясь в истории нашей религии на божественный авторитет, все, что только ему противоречит, не сомневаясь, считаем решительно ложным; и как бы там ни рассказывалось обо всем прочем в светских сочинениях, истинно ли остальное, или ложно, оно не даст нам ничего для жизни правильной и блаженной». (2, 18: 40, с. 962)

Бог является создателем всего сущего. И согласно Блаженному Августину, Бог непрерывно творит и направляет этот мир. Следовательно, человеческая история – это не бессмысленное нагромождение царств и человеческих судеб, а направляемый божественным проведением путь человечества к Богу.

Обратившись к истории, первое, что мы видим – несправедливость торжествует во всех человеческих сообществах. Это не должно нас удивлять. Человеческая история начинается с грехопадения. И протекает она под сенью первородного греха. После того, как человек направился в противоположную сторону от Бога, он оказался во власти зла. Так что же удивляться тому, что жизнь человечества полна зла и несправедливости? Но Бог любит человечество и даже то зло, которое человечество творит самому себе, Он направляет во благо:

«Итак, оный Бог, Виновник и Податель счастья, — поскольку один есть истинный Бог, — сам раздает земные царства и добрым, и злым. И делает Он это не без разбора и как бы случайно (ибо Он — Бог, а не Фортуна), но сообразно с порядком вещей и времен, — порядком для нас сокровенным, а Ему вполне известным. Этому порядку Он не подчинен, однако же, рабски, а царствует над ним, как Владыка, и располагает им, как Правитель. Но счастье Он ниспосылает только добрым. Это счастье могут иметь и не иметь подданные, могут иметь и не иметь царствующие. Полным оно будет в той жизни, где никто уже не будет рабом. Поэтому земные царства Он дает и добрым, и злым, чтобы Его почитатели, еще младенцы в духовном своем совершенствовании, не желали от Него этих даров как чего-то великого». (2, 4: 33, с. 207)

Поэтому не стоит христианину обращать внимание на то, что злые господствуют и блаженствуют, а праведные и добрые подчиняются и страдают. Человечество, ввергнутое прародителями в первородный грех, не может наслаждаться справедливостью и покоем. Так же, как не могут быть в достатке те, чьи родители промотали свое достояние. Человеческое общество всегда будет подвержено неравенству. Здесь всегда будут властители и подвластные, господа и рабы. Христианину не стоит увлекаться идеями изменения социального порядка, ибо, как сказал апостол Павел, всякая власть от Бога:

«Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога (жирный шрифт мой С. Ч.); существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести. Для сего вы и подати платите, ибо они Божии служители, сим самым постоянно занятые. Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон». (К Римлянам. 13: 1 – 8)

Христианину следует стремиться не к переустройству этого общества, а к спасению своей души. Социальная несправедливость есть еще одно испытание ему - он должен преодолеть его с честью.

Не стоит уповать и на государство. Государство неизбежно в мире, где царствует первородный грех. Государство подобно «великой разбойничьей организации», стремящейся захватить побольше подданных и богатств. Оно предназначено не для счастья людей, а для выживания в этом мире. Как и все в мире греха, государство часто оказывается во власти дьявола. Даже языческие религии порождены дьяволом, властолюбием и корыстью правителей: «мнимо разумные и мнимо мудрые люди позаботились о том, как обманывать народ в религии, и тем самым не только почитать демонов, но и подражать им, преисполненным величайшей страстью к обману. Ибо они, как демоны, могут обладать только теми, кого прельщают обманом; так же точно и люди-правители, не справедливые, конечно, а подобные демонам, — то, что знали как ложное, выдавали народу от лица религии за истинное, связывая его этим как бы более тесным гражданским союзом, чтобы подобно демонам повелевать покорными. А какой слабый и неученый человек мог устоять против совместно действовавших лжецов — правителей государства и демонов?»⁹² (2, 4: 32, с. 206 – 207)

Но не все так плохо, как может показаться на первый взгляд. Несмотря на то, что человек отвернулся от Бога, Бог не отвернулся от человека. Он продолжает заботиться о нем и направляет на путь спасения. Именно поэтому человеческая история – это не бессмысленное нагромождение царств и человеческих судеб, а, направляемый божественным проведением, путь человечества к Богу.

Свою философию истории Блаженный Августин изложил в грандиозном труде «О граде Божием». В современном издании этот труд занимает около тысячи трехсот страниц. Этот трактат Блаженный Августин начал писать в 413 году. Непосредственным поводом к написанию этой книги послужило взятие и разграбление Рима вандалами.

Падение «Вечного Города» потрясло современников Августина. Если мы представим, что исламские фундаменталисты взяли штурмом, разграбили и разрушили главнейшие города Соединенных Штатов, то, безусловно, резонанс от этого события не пойдет ни в какое сравнение с резонансом, вызванным падением Рима. Рим на протяжении более пятисот лет был центром всего цивилизованного мира (для представителей Римской империи). Другие цивилизации находились в неизвестном отдалении, вокруг же Римской империи царствовала тьма варварства и дикости. И вот «Вечный Город» пал! Это несомненный признак конца мира.

Падение «Вечного Города» породило разброд и шатание в умах людей. Недобитые язычники утверждали, смущая умы верующих, что Рим пал после того, как он отвернулся от своих отечественных богов и принял чужого христианского Бога. Пока Рим поклонялся своим богам, они защищали его и он торжествовал над врагами. Когда же Рим поклонился Богу, который не смог защитить даже собственного Сына, он вступил на путь гибели.

Возникли и более частные проблемы. Например, церковь решала проблему – можно ли поставить в вину монахиням и христианкам-мирянкам то, что они подверглись многочисленным насилиям и были тем самым ввергнуты в блуд.

На все эти вопросы Блаженный Августин пытался дать ответы, согласующиеся с истинами христианского вероучения. Но, отвечая на эти вопросы, он понял, что христианская церковь нуждается в собственной всеобъемлющей философии истории. Обладая мощным умом, он видел, что невозможно правильно разрешить частные вопросы, не понимая общей логики и главной сути исторического процесса.

Языческие философы и историки время от времени пытались возвыситься до понимания истории как целостного процесса, но это у них плохо получалось, поскольку они не могли опереться на соответствующие теоретические основания. Лишь христианская философия позволила Блаженному Августину создать полномасштабную и полноценную философию истории.

Для осмысления событий коллективной человеческой жизни, непрерывное течение которых и образует историю, Блаженный Августин создает концепцию «Града земного» и «Града Божьего». Град земной символизирует человеческое общество – жизнь людей на Земле после грехопадения. Важнейшим элементом Града земного является государство. Град же Божий символизирует общность тех людей, которые остались верны Богу после грехопадения и которые служат Ему, но не земным делам. Безусловно, Град земной – это величина конечная, как все, что существует в мире творения. Град же Божий – величина бесконечная, ибо основание свое он имеет в Боге и Небесном Царстве. В этой концепции Блаженного Августина вновь проявляется его представление о том, что все тварные сущности в действительности подчиняются не только законам этого мира, но и законам божественного - ткань материального мира очень тонка, она непрерывно рвется, и под ней мы всегда обнаруживаем пласт чудесного и божественного.

Структуры Града земного зримы и осязаемы – это структуры нашей земной жизни. Они находятся во власти греха и ведут к еще большему греху. Град же Небесный незримо присутствует на Земле и проявляется, прежде всего, в праведниках и в Святой Церкви.

Присутствие в земных царствах и человеческих сообществах Града Небесного есть еще один залог того, что, несмотря на грехопадение, Бог не оставил человечество. Если бы Он отвернулся от людей, то их жизнь была бы абсолютно ужасна, поскольку у них не было бы надежды. Человечество копошилось бы в своих делах и страданиях и потом погибло бы в адском огне. Такая история не имела бы никакого смысла. Но Бог не отвернулся от людей и именно поэтому вся человеческая история пронизана глубоким сакральным смыслом.

Бог знал, что первые люди совершат первородный грех, но он допустил это грехопадение: «Итак, хотя Бог и знал о будущем падении человека, какие бы могли быть причины, по которым Он не позволил бы коварству завистливого ангела искусить его? Зная о том, что он будет побежден, Бог также знал наперед, что тот же самый дьявол при содействии благодати Божией будет побежден семенем человеческим еще с большею славою для святых». (2, 14: 27, с. 702 - 703)

Кроме того, человечество было слишком юным, чтобы достойно, сознательно и искренне принять Бога. Ему было нужно время, чтобы стать зрелым и мудрым. И Бог дал человечеству это время. Речь идет о времени, которым измеряется история человеческого рода. Таким образом, исторические пути – это пути, по которым Бог ведет людской род к обретению мудрости и святости. Не вина Бога в том, что многие на этом пути заблудились или оступились и погибли.

История есть путь, по которому Бог ведет людей к спасению, и поэтому она полна глубокого сакрального смысла. Эта история имеет начало (грехопадение) и имеет конец (торжество Царствия Небесного). И эта история имеет направление. Причем направление это от худшего к лучшему, от зла к Благу. Именно поэтому некоторые историки философии говорят о «теории исторического прогресса», сформулированной Блаженным Августином. По моему мнению, термин «прогресс» неверно прилагать к учению Августина. Это будет неоправданной модернизацией. Идея прогресса возникла в XVIII веке и ныне является важнейшей характеристикой самосознания современной цивилизации. Эта идея глубоко чужда мышлению человека христианской культуры. Она неизвестна ему. Используя ее, мы теряем возможность понять всю специфику христианской мысли.

Человечество во плоти, то человечество, которое представлено в теле Града земного, обречено. Оно неумолимо клонится к упадку и погибнет во дни, когда наступит конец света. И мы имеем множество неоспоримых свидетельств приближения этой гибели. Падение Рима, столь потрясшее современников Августина, – одно из этих свидетельств: человечество в упадке и приближается к гибели. Грешники, а их большинство, пребывают в отчаянии и унынии. И правильно делают, ибо их удел – гибель. Геенна огненная подстерегает их! Но верные Богу ликуют, ибо знают, что скорлупа, в которую заключено человечество – Град земной – лопнет и рассыплется и восторжествует Град Божий.

Таким образом, ни о каком прогрессе человечества речи быть не может. Если использовать современный термин, то необходимо сказать, что человечество, Град земной непрерывно регрессируют. Торжествует же лишь Град Божий. Но время есть лишь иллюзорная характеристика его. Понятие «история» предполагает время. Время же есть одна из многих «теней» этого преходящего мира.

История начинается как полное торжество Града земного. Град же Божий присутствует, но почти незаметен. Но с каждым событием, с каждым поколением, с каждым шагом истории Град Божий растет и крепнет. Иначе и быть не может. Град земной основывается на человеческих страстях, потребностях и грехах. Град же Божий – на святости: «Итак, два града созданы двумя родами любви: земной — любовью к себе, дошедшею до презрения к Богу; небесный — любовью к Богу, дошедшей до презрения к себе. Первый полагает славу свою в самом себе, второй — в Господе. Ибо тот ищет славы от людей, а для этого величайшая слава — Бог, свидетель совести» (2, 14: 28, с. 703; курсив мой – С. Ч.).

Подобно тому, как Бог потратил семь дней на творение мира, история также распадается на семь эпох. Каждая эпоха есть определенный возраст человечества и мира: младенчество, детство, отрочество, юность, зрелость, старость. Седьмой возраст здесь не присутствует, ибо в вечности нет возрастов. Вот эти семь эпох: 1. От Адама до Великого потопа; 2. От Ноя до Авраама; 3. От Авраама до Давида; 4. От Давида до вавилонского пленения; 5. От вавилонского пленения до рождения Христа; 6. От Христа до конца света и Страшного Суда; 7. Вечность.⁹³

Каждая следующая эпоха знаменуется все большим торжеством Града Божьего над Градом земным. Град земной умаляется и ветшает - Град же Божий крепнет и расширяется. Важнейшим признаком этого роста является все большее торжество священничества.

Блаженный Августин является горячим сторонником теократического государства. Здесь его представления как представителя церкви гармонично согласуются с его представлениями как платоника. Платон был убежден, что править государством должны философы, то есть те, кто наиболее полно находится в контакте с миром божественных эйдосов. Блаженный Августин полностью разделяет уверенность Платона с той лишь разницей, что он видит, как его «учитель», лишенный откровения Христа, застрял на пороге Истины и созерцает эту Истину не во всей ее полноте. Платон предчувствовал Истину, но не смог ее узреть правильно, ибо вне Откровения это невозможно. Безусловно, никаких божественных эйдосов не существует. Вернее, то, что Платон называл царством идей, в действительности же есть мир идей Бога. Именно поэтому государством должны править не философы, а священники. Лишь священникам – представителям церкви - открывается истина. Только церковь может управлять обществом во благо.

Блаженный Августин старательно демонстрирует на примере ветхозаветной истории, что подлинное общественное благо осуществлялось лишь тогда, когда земные государи и правители следовали во всем советам и повелениям священничества. Когда же они отказывались от этого руководства и поступали сообразно своему разумению, бедствия и несчастья терзали государство. И если так было в ветхозаветные времена, то, тем более, это справедливо для времен нынешних.

Ключевым моментом человеческой истории является проповедь Иисуса Христа. Благодаря ей, человечеству, наконец, открывается Истина во всей ее полноте: «Такова религия, которая представляет собой всеобщий путь к душевному спасению; так как ни в одной религии, кроме этой, его получить нельзя. Это, так сказать, путь царский, который один ведет к тому царству, что не на временной поверхности колеблется, а утверждено на незыблемом основании вечности». (2,10: 32, с. 504)

Истину во всей ее полноте ныне являет Святая Церковь. Очевидно, что именно к ее указаниям и наставлениям должны прибегать государи и правители и прочие миряне. Торжество христианской церкви означает относительное примирение Града земного и Града Божьего. Впервые в человеческой истории у Града Земного появляется шанс на спасение и оправдание. Для того чтобы воспользоваться им Град земной может и должен во всем подчиниться Граду Божьему, олицетворяемому на Земле Святой Церковью.

Не все могут и хотят воспользоваться этим шансом. Тем самым они еще более усугубляют свою вину ибо, ослепленные грехами и гордыней, восстают на Божественное в тот момент, когда Его торжество засвидетельствовано в максимальной степени. Особенно мерзостны в этом отношении дела еретиков. Наущаемые дьяволом они пытаются извратить Истину в тот момент, когда эта Истина явлена в максимальной полноте.

Любопытна эволюция взглядов Блаженного Августина на меры, которые должны быть обращены против еретиков. В начале своей христианской «карьеры» он был убежден, что еретиков необходимо увещевать добрым пастырским словом и побивать рациональными аргументами, долженствующими открыть им всю глубину их заблуждения. Возможно, в то время Августин еще хорошо помнил, сколь труден и извилист был путь его самого к обретению Истины.

«Обращаясь к манихеям, учение которых он только что оставил, знаменитый проповедник произносил следующие гуманные слова: «Пусть поступают жестоко с вами те, кто не знает, как трудно найти истину и избежать заблуждения, как трудно одержать победу спокойствием благочестивого чувства над увлечениями плоти… Пусть будут жестоки к вам те, кто не знает, сколько страданий и слез стоит познание Бога, какое бы оно ни было малое, и, наконец, все те, кто никогда не впадал в те заблуждения, которые вас увлекают. Что же касается до меня, которому понадобилось столько лет и трудов, чтобы познать простоту божественной сущности, без примеси пустых суеверий, - я ни в каком случае не могу сурово обращаться с вами. Я должен терпеливо переносить вас и быть по отношению к вам таким же терпимым, как были со мной окружающие меня в то время, когда я был одним из самых ревностных и самых ослепленных последователей вашего учения»». (13, с. 225 - 226)

В конце же жизни Августин призывает к безжалостному подавлению еретиков. Пытки и казни еретиков являются благом для них самих. «Лучше сжечь еретиков живьем, чем дать им коснеть в заблуждениях». Своим страданием еретики хоть как-то искупают свою вину в ведении в заблуждение и погибель себя и других. Казнь еретиков есть высшее проявление христианской любви к врагам. Блаженный Августин горько сетует: «Я был неопытен и не понимал, какая от этого может произойти безнаказанность зла, и не догадывался, какое обращение к лучшему может произойти применением дисциплины» (Цит. по: 13, с. 226).

«Еретик, конечно, наш враг. Но по христианскому учению надо и врага любить и творить добро. Вот почему нельзя еретика оставить в покое и предоставить его собственному заблуждению и неизбежной гибели в геенне огненной. Заботясь об его душе и спасая его даже вопреки его собственной воле, мы совершаем богоугодное дело и спасаем человеческую душу от конечной гибели в руках дьявола. Пусть лучше погибнет тело еретика, чем его душа. Мы предадим его мучениям и страхом пыток и смертной казни вынудим отречение от ереси и всех заблуждений его ума. Если же упрямый еретик, твердость духа которого, несомненно, поддерживает сам дьявол, будет упорствовать в своем заблуждении, мы предадим его в руки светской власти, которая решит дело костром. И огненным очищением мы спасем все же душу грешника и возвратим его в лоно вечной истины. Терпимость в данном случае была бы преступлением. Спасем грешника железом и огнем». (Цит. по: 13, с. 226 – 227)

Колебания Блаженного Августина в вопросе об отношении к еретикам достаточно характерны. Иной раз, хотя и не столь часто, как хотелось бы, представители церкви вспоминали, что Христос проповедовал любовь, а не насилие. Но, как правило, в церкви торжествовала позиция насилия по отношению к инакомыслящим. Любопытны, в этом отношении, колебания православной церкви в конце XV – начале XVI вв. в вопросе о мерах, которые следует применить по отношению к ереси «жидовствующих» и ереси «нестяжателей». Некоторые представители церкви склонны были ограничиться увещеванием и тюремным заключением. Архиепископ же Новгородский Геннадий настаивал на том, что еретиков необходимо «жечи да вешати». В итоге победила позиция архиепископа Геннадия.

Одна из важнейших функций христианского государства – подавление еретиков. Церковь выявляет их и обличает. Государство же должно исполнить должное. Другая важнейшая функция – защита христианского общества от внешних врагов. Государство должно стать щитом и мечом церкви.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. СХОЛАСТИКА. ФОМА АКВИНСКИЙ.