Досрочное прекращение договоров омс
Одной из правовых проблем в сфере ОМС является досрочное прекращение такого договора. Дело в том, что в соответствии с пунктом 14 Типовых договоров ОМС соответствующий страховой контракт может быть прекращен досрочно по требованию страхователя или страховщика, при этом о намерении расторгнуть договор стороны обязаны уведомить друг друга не менее чем за 30 дней до предполагаемой даты прекращения договора, если в нем не предусмотрено иное. Это положение соответствовало действовавшей в период утверждения данных типовых договоров норме пункта 3 статьи 23 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "О страховании". Однако указанная норма утратила свою юридическую силу с 1 марта 1996 года, когда вступила в действие часть вторая ГК РФ, поскольку пунктом 2 статьи 958 кодекса федеральный законодатель предоставил любому страхователю право отказаться от договора страхования в любое время. Таким образом, и пункт 14 Типовых договоров ОМС в настоящее время противоречит федеральному закону, а стало быть, не подлежит применению. В силу положений статьи 970 ГК РФ в данном случае должна применяться норма пункта 2 статьи 958 ГК РФ, то есть страхователю вполне достаточно просто письменно уведомить страховщика о расторжении договора. Между тем суды пока пунктом 14 Типовых договоров ОМС все еще руководствуются.
Вообще следует подчеркнуть, что в вопросе о досрочном прекращении договора ОМС пока еще много путаницы. Ярким подтверждением этого тезиса является спор между СМО и администрацией Ангарского муниципального образования. Между ними был заключен договор ОМС на 2002 год. Письмом от 1 октября 2002 года администрация сообщила СМО о расторжении договора. Письмом от 24 октября того же года СМО предложила администрации заключить дополнительное соглашение к этому договору, изложив пункт 14 в следующей редакции: "Настоящий договор может быть прекращен досрочно по требованию одной из сторон в случае существенных нарушений договора другой стороной. В этом случае о намерении досрочного прекращения договора стороны обязаны уведомить друг друга не менее чем за 30 дней до предполагаемой даты прекращения договора с обязательным подписанием сторонами соглашения о расторжении договора". Поскольку стороны не договорились ни о чем, СМО обратилась в суд с иском об изменении условий договора ОМС, а фонд предъявил встречный иск о признании договора незаключенным. Суд первой инстанции удовлетворил основной иск, а в удовлетворении встречного иска отказал. Постановлением апелляционной инстанции решение изменено и в удовлетворении основного иска отказано, так как, по мнению суда, пункт 14 Типового договора ОМС не содержит оснований для одностороннего отказа от исполнения договора, а расторжение договора возможно лишь по решению суда. Постановлением Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 30 октября 2003 года решение и постановление нижестоящих судов в этой части отменены, в основном иске отказано по той причине, что договор на момент обращения истца в суд уже был расторгнут. В остальной части судебные акты оставлены без изменения. В обоснование своего вывода судом приводится правило, содержащееся в пункте 14 Типового договора ОМС, и указывается, что страхователь уведомил страховщика о намерении расторгнуть договор за 30 дней до даты предполагаемого досрочного прекращения договора, по истечении этого срока договор считается расторгнутым (постановление ФАС Восточно-Сибирского круга по делу N А19-19268/02-13-Ф02-3651/03-С2).
Поскольку договоры ОМС касаются значительного числа граждан, то, конечно же, целесообразно предусмотреть необходимость предупреждения страхователем страховой медицинской организации о расторжении сделки заранее, но такая норма должна быть включена в текст самого Закона о медицинском страховании.
С расторжением договора ОМС связана еще одна юридическая проблема - о необходимости применения к этим сделкам положения пункта 3 статьи 430 ГК РФ, где говорится о том, что с момента выражения третьим лицом должнику намерения воспользоваться правом по договору стороны не могут расторгать или изменять заключенный ими договор без согласия третьего лица. Учитывая, что по таким договорам имеется значительное число застрахованных и почти каждый день кто-то из них обращается за медицинской помощью, расторгнуть такую сделку было бы практически невозможно. Но следует обратить внимание на то обстоятельство, что правило пункта 2 статьи 430 ГК РФ действует лишь в тех случаях, когда иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором. Здесь же иное прямо предусмотрено законом (п. 2 ст. 958 ГК РФ). А самое главное, по нашему мнению, договоры ОМС нельзя рассматривать как договоры в пользу третьего лица, так как застрахованное лицо не может потребовать от страховщика оплаты медицинских услуг, которыми оно воспользовалось. Механизм ОМС построен таким образом, что соответствующие медицинские услуги застрахованному лицу должны быть предоставлены всегда, а уж затем медицинское учреждение разбирается со СМО по поводу их оплаты.
Надо отметить, что в пункте 13 Типового договора ОМС содержится не очень корректное с правовой точки зрения положение о прекращении договора в случае принятия судом решения о признании договора недействительным. Но недействительная сделка вообще не порождает правовых последствий и недействительна с момента ее совершения (п. 1 ст. 167 ГК РФ), поэтому она не может быть прекращена за отсутствием того, что надо прекращать. Указанная норма договора имеет смысл лишь в случае, когда из содержания сделки вытекает, что она может быть прекращена на будущее время, и суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время (п. 3 ст. 167 ГК РФ). На наш взгляд, договоры ОМС должны признаваться недействительными и прекращаться судами именно по этой схеме, то есть на будущее время, так как это решение всегда затрагивает интересы большого числа людей, которые до этого момента могли обращаться за медицинской помощью, и медицинских организаций, которые могли такую помощь уже предоставить, не зная о недействительности договора ОМС. Однако данное положение, на наш взгляд, также должно быть включено в Закон о медицинском страховании, так как ограничивает права граждан на применение последствий недействительных сделок.
Д.М. Селуянов,
юрист, независимый эксперт
"Юридическая и правовая работа в страховании", N 2, II квартал 2006 г.
─────────────────────────────────────────────────────────────────────────
*(1) Теория и практика страхования: Учебное пособие. М., 2003. С. 311; Авксентьев В.И., Цыганов А.А., Шолпо Л.Н. Возможные пути развития законодательства в сфере медицинского страхования // "Юридическая и правовая работа в страховании". 2005. N 4. С. 128.
*(2) В литературе высказывается мнение о том, что такой полис является самостоятельным договором ОМС с конкретным гражданином - см., например, Основы страховой деятельности: Учебник / Отв. ред. Федорова Т.А. М., 2001. С. 335. Однако, на наш взгляд, оснований для такого утверждения нет, так как, во-первых, в самом полисе ОМС отсутствуют какие-либо существенные условия, а во-вторых, и закон говорит о том, что "каждый гражданин, в отношении которого заключен договор медицинского страхования: получает страховой медицинский полис". Кроме того, в пункте 6.1 Типовых правил обязательного медицинского страхования граждан, утвержденных приказом Федерального фонда обязательного медицинского страхования от 3 октября 2003 г. N 3856/30-3/и, прямо говорится о том, что полис ОМС является "документом, удостоверяющим заключение договора по обязательному медицинскому страхованию граждан...". Таким образом, этот документ, скорее, является подтверждением того факта, что данный гражданин застрахован в конкретной СМО.
*(3) См., например, Авксентьев В.И., Цыганов А.А., Шолпо Л.Н. Указ. соч. С. 129.
*(4) Как известно, предмет любого гражданско-правового договора является его существенным условием (п. 1 ст. 432 ч. 2 ГК РФ). О понятии предмета договора и различных концепциях в этом вопросе см. подробнее Дедиков С.В. Предмет договора имущественного страхования // "Юридическая и правовая работа в страховании". 2005. N 4. С. 40-48.