Глава 3. Университет. Жаркое лето (University)

Долго было бы рассказывать, каким чудом я и Гвин попали в ГФХУ. Через какие бюрократические тиски пришлось пройти нам и нашим документам. Как страшно было сдавать экзамены на поступление. Как пришлось долго ждать от Гвина шпаргалку, которая так некстати попалась на глаза экзаменатору, принимающему нас по результатам в университет. Слава Богу, эта старая сволочь не пошла к криптографам – расшифровывать нашу тайнопись. Мы придумали этот код еще в восьмом классе. И с тех пор она нам безотказно помогала. Шифр уже настолько сильно вошел в память, что не выбивался ни учителями, ни учениками, ни забывался. Его знали только четверо – Исида, Гвин, Лиза и я. Когда старушка-экзаменатор рассматривала через свои лупы письмо, то не поняла ни слова. Я сказал ей, что это мой талисман – я ношу его на все экзамены. Она поверила. Ух… Пронесло. Пригрозил Гвину кулаком – зачем кидать записку через весь ряд, да еще и на пол, а не мне. Экзамен сдали. Не только благодаря зашифрованной шпаргалке. Есть, чему гордиться – девяносто процентов работы сделал сам. Работа была чем-то вроде теста: где-то есть варианты ответа, а где-то их и нет. Мы с Гвином попали на факультет экспериментальной технологии. Наши работы – одни из лучших. Мы радостно вылетели из дверей приемной, налетели на какого-то охранника, и, сбив его с ног, помчались к выходу.

ГФХУ – один из самых элитных университетов. Это не только место, где люди получают высшее образование, но и целый исследовательский центр. Это самый большой научный институт города. Самый лучший. Людей, окончивших его, любые фирмы отрывают с руками. Здесь сконцентрировано столько ума, технологий и информации, что можно с этого ума сойти. Здесь разрабатываются технологии будущего. И он столичный – а это очень важная причина его развития. На нашей планете всего одно государство – Республика. И ее столица – огромнейший город Альтермеган. В отличие от Земли, наша планета не так велика – ровно в два раза меньше. Но она не отставала от Земли по научному прогрессу. Может, и обгоняла. Сириус и Земля – как два брата-близнеца – похожие миры, похожая эволюция населения, похожий климат. Поэтому я надеюсь, что вы сможете меня понять.

ГФХУ. Огромная высотка-башня в семьдесят два этажа – Главное Здание. И куча небольших строений – общежитий, лабораторий, комплексов, электростанций, башен, вышек. У ГФХУ даже есть собственные подземные ускорители – аж два. В них проводят эксперименты с тонкой материей и частицами малого и сверхмалого размера. Здесь получили первое антивещество – антиматерию и провели первую аннигиляцию – реакцию материи и антиматерии с последующим обоюдным уничтожением. ГФХУ – огромный университет. Каждое здание здесь выглядит удивительно – в строительстве тоже применяли высокие технологии. А ведь сколько помещений, складов, катакомб под университетом. Не сосчитать. Ну кто ж знал, что здесь произойдет самая главная трагедия нашего мира… Но об этом позже.

Факультет экспериментальных технологий занимался в основном изучением способов применения неожиданных теорий на практике. Это что-то вроде буфера, в котором научная мысль получает форму, а новое открытие становится ключом к прогрессу. Физика, химия и биология совмещались, и эта гибридная наука давала большой простор для творчества. Здесь любая фантастика из выдумки превращалась в реальность. Именно выпускники этого направления придумали клонирование, воспроизведение живой ткани, радиосвязь, телекоммуникацию и передачу энергии на расстоянии, что позволило начать программу по строительству электростанций на солнечном ветре в космосе. Вот такой интересный факультет.

Как-то неожиданно весна перешла в лето. Закончился Майн и начался Шред. Школа осталась в прошлом. Университет – маячил в будущем. Все вступительные экзамены в ГФХУ мы уже сдали: и химию, и физику, и биологию, и язык, и математику. У нас осталось последнее свободное лето, ведь в университете летних каникул не бывает. Однако, в университете задали задание – написать небольшую статью на свободную научную тему.

Теперь мы с Гвином больше времени проводили на улице – даже комп мог взорваться или сплавиться от такой жары. Было очень жарко. Гвин ходил гулять с Лайзой и приглашал меня пройтись за компанию. Было видно, что я мешаю одиноким романтикам, и потому я всегда пытался вовремя найти причину, чтобы уйти. И тогда гулял один. Совсем один. И иногда размышлял, о чем бы таком написать реферат – выбирал тему. На курс зачислили сорок три сириусида из двухсот желающих со всей страны попасть на факультет Экспериментальной Технологии. Курс хороший – немного пообщался с каждым однокурсником – все ребятки не злые, общительные и вполне интересные личности.

Университет. Как же мне повезло. И Гвину. И остальным.

Жаркая пора. Очей очарованье! Приятна мне твоя горячая краса. Люблю я пышное природы расцветанье, и облака, и небеса… Кому-то из вас это покажется похожим. А не Пушкин ли это? «Нет, что вы, - скажет любой житель Республики, - это Тушкинь. Наш собрат-соплеменник. Поэт» И не осень он тут описывает, а лето. Середину лета – Швиг – самый жаркий месяц года.

Да… Месяц действительно выдался жарким. До ужаса. Это была какая-то аномалия даже для нашего субтропического климата. Каждый день приходилось ходить на улицу и тупо бродить по городу. И обливаться холодной водой. И за компом сидеть только ночью. И все для того, чтобы не умереть глупой смертью из-за теплового удара. Ночь – пребывание в ОнЛайне. Утро – пробежка, душ и завтрак. День – бродить по городу без остановки. Любое промедление на солнце – гарантированное удовольствие в больнице. И ожоги. И плавленый асфальт на подошвах. Вечер – перед телевизором, спать, или сидеть у Гвина дома. И так почти весь месяц. Быстро надоедает. Но небольшая передряга к концу жаркого сезона заставила меня оживиться.

Неделя выдалась самой жаркой за сто лет истории. Солнце нещадно палило даже тогда, когда это казалось неуместным – вечером. Я устало прислонился к стене небольшого кирпичного дома неподалеку от сквера. Пот маленькими каплями покрывал мои длинные волосы, заливал глаза и тек по щекам. Жара начинала угнетающе действовать на меня. Город становился невыносим. А пребывание на солнышке-садисте – мукой. Я медленно осел на пол. Прохлада в тени этого старого дома спасла меня от смерти. А сколько госпитализаций было в тот день – у кого ожоги, а у кого – повреждения нервной системы.

Я посмотрел на часы – 18.40. Часы были мне очень дороги – их мне подарила Исида. Этот чудесный хронометр был еще и барометром, и термометром, и еще много каким метром. В часы даже компас встроили. А страшно было подумать, сколько эта фишка могла стоить. Но все оказалось проще – Исида сама собрала их, собственными руками. Она – настоящий гений информационных технологий. Еще в детстве она увлекалась собиранием разных мелочей, будь то игрушка-вертолет на дистанционном управлении, вентилятор, трехмерная голограмма огненной птицы или музыкальный инструмент. Такая юная, а уже имеет патент на какую-то ставшую модной новинку. Так же и часы. Она сделала их на основе какого-то браслета, толстого и длинного, от кисти до локтя. При нажатии определенных кнопок над часами появлялась голограмма – маленькая фигурка Исиды. А сами часы превращались в маленький трехмерный мирок.

Встал, выпрямил плечи, наклонился, завязал шнурки, вновь выпрямился. По телу пробежал холодок. Стало как-то не по себе. «Что это со мной?» - задумался на мгновенье я. Быстро становилось настолько плохо, что я скривился от боли. Через несколько секунд все прошло. Я осмотрелся по сторонам и увидел шагающего в мою сторону солдата с автоматом наперевес. Он был одет в синюю форму, на его лице была дыхательная маска. Он шел прямо откуда-то из стены соседнего дома. Но казалось, что он идет откуда-то издалека, постепенно увеличиваясь в размерах. Скорее, даже из ниоткуда. И внимательно, оценивающе смотрел на меня сквозь стекла противогаза. Это не только настораживало, но и пугало. В его движениях не было ни злобы, ни дружелюбия, ни страха, ни уверенности. Одна холодная воля. Солдат, не дойдя до меня от стены другого дома нескольких метров, вскинул автомат, направил дуло в мою сторону и… исчез. Ни выстрела, ни вспышки. Но жгучая, тяжелая боль. Я был в шоке. Казалось, что-то чужое, не с Сириуса, хотело войти в наш мир. Будто какой-то бесплотный дух или инопланетянин из другого измерения. Но почему-то преодолеть барьер это нечто не смогло. Призрак неизвестности, еще долго преследовал меня. В моей памяти долго крутился образ того таинственного солдата, которому будто бы не нужно было пуль, чтобы убить. Зачем оно шло сюда? Ответ приходил в голову тут же. Не иначе, как с дурными намереньями. А его глаза… Холодный блеск тусклых черных провалов за стеклами маски. Я осел на пол. «Уф! Кто это? Мне почудилось?! Это было на самом деле?!» - проносилось у меня в голове, - «Оно хотело попасть сюда? Почему-то не смогло? Почему? Что произошло?»

Испуг продолжался довольно долго. Когда же я наконец смог встать, я еле мог управлять своим телом. Голова болела. Колени тряслись. Холодный пот тек по лбу. Из правого уха пошла кровь. Не сильно, но пошла. Маленькая тугая капля красной жидкости упала на пол, эхом отдаваясь в небольшом переулке, будто отрезанном от всего остального мира. Я побежал. Домой. Только домой. Мне казалось, что это единственный способ спастись. Если бы я простоял бы там еще немного – я бы наверное сошел бы с ума. Или я сошел с ума?

Через час бега, прерывавшегося быстрой ходьбой, я добрался до дома. Испуг подгонял меня, потому я почти не устал. В кармане пальцы судорожно пытались наскрести ключи. Но их там не было. «Неужели я их там обронил?» - подумал я, - Ну нет! Я туда не пойду!» Мне не хотелось даже приближаться к тому месту. И тут я понял. Это не было галлюцинацией. И если этот незнакомец даже на расстоянии мог на меня воздействовать, то насколько опасно он может быть в непосредственной близости? За ключами я не пошел. Не пришлось. Я просто забыл их дома. А дверь мне открыла мать.

Я лежал у себя в постели и думал над тем, что сегодня довелось мне увидеть. А в голове созревала мысль: «Вот и реферат на тему – параллельный мир – чем не научная работа? Вполне подойдет. Напишу о точках зрения «за» и «против» существования таких миров, а потом и свое мнение. Идея!»

Испуг и страх отступили. Но чувство беспокойства не ослабевало с каждым днем.

Сдал реферат в последний день Антитейста. Как оказалось, мой труд оказался одним из лучших. Хотя я то сам не особо любил писать, особенно на научные темы. Да и тема была уж очень фантастической.

Нас зачислили. Тот вечер мы отметили радостной попойкой в узком кругу знакомых и сокурсников. А на следующий день началась наша там учеба. Это было временами интересно, временами скучно, временами это было тяжело. А иногда и легко. В общем то, как и любое серьезное занятие. Стоит ли мне рассказывать вам все подробности того, что происходило с нами в это время, что мы изучали, что делали… Да я уже это все и не вспомню. Помню лишь пару моментов той поры. Память еще не полностью вернулась ко мне, на это, наверное, уйдут многие года. То, что они сделали со мной, нельзя забыть. А то, что они хотели, чтобы я забыл, я почти не помню… Никто бы и не подумал, что шли дни наших последних лет – Последней Эры.

Помню, как-то раз мы с Гвином и еще одним парнем с нашего курса решили «подшутить» над лектором общей химии. Не помню правда, за что это мы ему так отомстили – то ли за оценку, то ли еще за что, но, видимо, причина была вполне весомой. В то время, когда он после лекции решил пойти в столовую, мы остались и спрятались в студии за столами. Он нас не заметил и ушел, закрыв дверь. Мы тихо пробрались в лаборантскую, оттуда в склад химикатов. Да уж, не зря говорили, что в ГФХУ самые богатые запасы всякой всячины. На стеллажах с химикатами одних лишь капсул было не менее шестисот. А сколько всего хранилось внизу, в складских помещениях и лабораториях…Мы взяли со стеллажа две похожие банки (на одной было написано Десциллофосфат алюминия, а на другой – Диоксид Трифон. Мы, недолго думая, поменяли ярлычки на баночках, стерли свои отпечатки (Гвин подсказал) и вышли в зал. Но тут то мы и оказались в ловушке. Ведь дверь то была заперта снаружи. А зал был подземным, и окон тут не было – только вентиляция. Пару минут мы думали, как сбежать оттуда так, чтобы не заметили. Залезли в вентиляцию, закрыли ее за собой и по металлическому воздуховоду выбрались в туалет. Отряхнулись и вышли… На следующий день в зале прогремел взрыв. Никто не пострадал. Только сам химический стол и пару шкафов обожгло. Кто-то Диоксид Трифон смешал с Фиброгеновой кислотой. Нам не влетело. Повезло…

Следующий случай произошел во время экзамена. Это было на третий год нашего обучения. Помню, мы тогда сдавали Основную Биохимию. Мне попался вопрос, на который я вообще не помнил ответа. На ответ давалось три часа. Объем письменного ответа – десять страниц стандартным шрифтом. Я долго думал над вопросом. Часа два. А потом написал что-то просто так, от балды. Что знал по этой теме. Страниц на пять. И дописать не успел. На миг даже показалось, что этот материал на лекции нам не давали вообще. Вышел из аудитории, увидел радостного Гвина – ему то вопрос попался знакомый. А мне… Целую неделю ходил подавленный – если провалю экзамен, то мне крышка – вышибут из университета. Потом объявляли оценки. Моей работы там не было. По окончании двух часов очередного рассказа ко мне подошла лектор биохимии – строгая женщина в очках, среднего возраста – лет 35: «Студент Лориэн! Вы, я так полагаю, удивились, не услышав своей фамилии в списке?» «Да, вы меня не называли!» - сказал я, предчувствуя самое худшее. (Думал, вот она скажет – «Вас нет в списке – вас нет в университете», или что-нибудь подобное)

- А знаете, почему? – спросила она после секунды молчания, продолжая неотрывно смотреть мне в глаза.

- Нет, – холодно ответил я.

- Вы писали не свою работу, – сказала лектор.

- Как не свою??? – выразил я неподдельное удивление. Ну вот, теперь она хочет сказать, что я списал!

- Ваша работа? – спросила она, доставая из папки скрепленные степлером листы бумаги с моим именем на приклеенной к ним бумажке.

- Да.

- Ваша работа была выполнена неверно не по вашей вине. Кто-то перепутал бланки с вопросами. Ваш вопрос относился к экзаменационной работе пятикурсников. И я была удивлена, что вы вообще смогли что-то написать по этой теме. Я рада, что вы не только пропускаете мои лекции мимо ушей в аудитории, но и что-то читаете самостоятельно. Так как на вашей работе уже стоит печать с проверкой, то изменить я уже ничего не в силах. Но для уровня третьего курса вы написали ее не на низший балл, а на высший – этот материал мы изучаем только на пятом курсе. Поэтому вы продолжите обучение в Университете. Всего доброго, Лориэн.

Она ушла, оставив меня в изумлении застывшего в коридоре. Вот повезло то!

И где-то в это же время мне начала писать Исида. Сначала это были два письма по почте, потом первые сообщения по сети. Она долго не могла писать и приехать – график не позволял. И компьютера там не было. Но она все еще любит меня и хочет встретиться. Не вышло…

Так медленно уходила в прошлое студенческая жизнь.

А ведь это были три года нашей жизни. Последние три года той жизни, к которой нам уже не суждено было вернуться. Хотя учиться мы должны были лет пять, даже больше. Мы хотели многого добиться, многое успеть. Но не суждено…