III. Значение и смысл этого выступления в литературе в

должной мере не оценены. В. М. Истрин характеризует ее

как "сплошной панегирик". На оценку эту, вероятно,

оказало влияние отношение к личности Воейкова в значи-

тельно более позднее время. Анализ позиции Воейкова в

Обществе подводит к иной характеристике этого выступле-

ния.

Прежде всего следует остановиться на уточнении вре-

мени произнесения речи. В сборнике речей она помещена

под № 3 без указания даты. Поскольку № 2 - речь Мерзля-

кова - помечена 19 января 1801 г., а № 4 - речь Михаила

Кайсарова - 26 января, то, если вспомнить, что заседа-

ния происходили раз в неделю, следует сделать вывод,

что речь Воейкова была, видимо, произнесена на том же

заседании 19 января, на котором выступал и Мерзляков.

Этим, по всей вероятности, и объясняется отсутствие пе-

ред ней даты. Итак, речь Воейкова была произнесена в

последние месяцы царствования Павла I. Тема речи не

могла возбудить подозрения властей: восхваление Петра

III соответствовало официальным тенденциям. Однако из

этого не следует, что речь Воейкова была официозной.

Дело в том, что характер правительственной деятельности

Петра III подвергался в последней трети XVIII в. до-

вольно часто весьма своеобразному освещению.

К. В. Сивков на основании детального изучения мате-

риалов Тайной экспедиции приходит к выводу, что "непра-

вильное толкование манифеста 18 февраля 1762 г. о дво-

рянской вольности и свободе, как такого акта, за кото-

рым должно было последовать и освобождение крестьян от

работы на помещика, указ о разрешении старообрядцам,

бежавшим в Польшу и другие заграничные земли, возвра-

титься в Россию уничтожение Тайной канцелярии

- все это создавало ему своеобразную популярность

и порождало надежды, что с возвращением его на престол

осуществятся народные чаяния о воле, земле, освобожде-

нии от рекрутчины, тяжелых налогов и т. п. Отсюда мно-

гочисленные попытки использовать имя Петра III в клас-

совой борьбе того времени"2. Не только крестьянская

масса, но и некоторые представители передовой общест-

венной мысли были склонны именно в таком направлении

толковать характер деятельности свергнутого императора.

Как указывает тот же автор в неопубликованной диссерта-

ции "Очерки по истории политических процессов в России

последней трети XVIII в." (хранится в РГБ), в бумагах

Кречетова была обнаружена интересная запись: "Объяснить

великость дел Петра Третьего".

Однако, чтобы определить справедливость оценки, дан-

ной В. М. Истриным речи Воейкова, обратимся к ее текс-

ту. За что же прославляет Воейков Петра III? Прежде

всего за уничтожение Тайной канцелярии. В условиях тер-

рористического режима Павла I Воейков под видом прос-

лавления отца царствующего императора дает ему смелую

памфлетную характеристику. Тайную канцелярию он называ-

ет "тиранским трибуналом, в тысячу раз всякой

1 Архив братьев Тургеневых. Вып. 2. С. 51.

2 Сивков к. В. Самозванчество в России последней

трети XVIII в. // Исторические записки. 1950. Т. 6. С.

90.

инквизиции ужаснейшим", "в ужас сердца наши приводящим

судилищем, обагрившим Россию реками крови". Призывая

слушателей "бросить патриотический взор на Россию" до

Петра III, оратор рисует красноречивую картину, бесс-

порно вызывавшую в эпоху Павла I ассоциации с современ-

ностью: "...мы увидим ее [Россию], обремененную цепями,

рабствующую, не смеющую произнести ни одного слова, ни

одного вопля против своих мучителей;

она принуждена соплетать им лживые хвалы тогда, ког-

да всеобщее проклятие возгреметь готово Коварство

и деспотизм, вооруженные сим варварским словом ("слово

и дело". - Ю. Л.), острили косу смерти, чтоб еще посе-

кать цвет сынов России, еще продолжить царствование

свое на престоле, из героев и костей невинных россиян

воздвигнутом" (л. 26 об.-27).

Далее автор обращается к другой заслуге Петра III -

дарованию вольности дворянской. Вопрос этот тоже звучал

актуально. Постоянное нарушение Павлом I (стремившимся

в страхе перед революцией подавить даже дворянский ли-

берализм) вольности дворянской (например, известное де-

ло прапорщика Рожнова) чрезвычайно раздражало дворянс-

кое общество. Оно усиливало столь типичную для павловс-

кого царствования атмосферу бесправия и неуверенности.

Насколько болезненными были эти настроения, свидетель-

ствует то, что одним из первых актов правительства

Александра I было подтверждение жалованной грамоты дво-

рянству и уничтожение Тайной экспедиции 2 апреля 1801

г.

Воейков не прошел мимо важнейшего вопроса эпохи -

крепостного права. Поводом для этого была своеобразно

истолкованная секуляризация церковных земель. Этот акт

оратор объяснял как шаг к полному освобождению кресть-

ян: "...мудрое, человеколюбивое, великое дело, постав-

ляющее в храме добродетели имя Петра III подле имен ве-

личайших законодавцев, есть отобрание деревень монас-

тырских; четвертая часть сынов России - миллионы полез-

ных рук - кормили праздных паразитических членов госу-

дарства - монахов, и сии тунеядцы из любви ко... (мно-

готочие в рукописи. - Ю. Л.) отягчали добрых, бесхит-

ростных поселян тяжелыми цепями. Петр III, оживленный

великим предприятием, снял с них оковы, рек им: вы сво-

бодны!" (л. 28-28 об.).

Свою речь Воейков заканчивал призывом встретить, в

случае надобности, ради отечества смерть на эшафоте.

Обращаясь к Петру III, Воейков говорил:

"Воззри на собравшихся здесь юных россиян, оживлен-

ных пламенною лю-бовию к отечеству! И если нужна крова-

вая жертва для его счастия, вот сердца наши! Они не бо-

ятся кинжалов! Они гордятся такою смертию. Самый эшафот

есть престол славы, когда должно умереть на нем за оте-

чество!" (л. 29 об- 30).