63, А в "Молоте ведьм" дьявол упоминается значительно

чаще, чем Бог"3. Тот же исследователь приводит действи-

тельно разительный факт. Среди вопросов, с которыми при

экзорцизме обращается священник к изгоняемому дьяволу,

имеется и такой:

"Сможем ли мы добиться от Господа нашего Иисуса,

чтобы он тебя изгнал отсюда, дабы ты не мог никому при-

чинять вреда?" Делюмо замечает:

"Действительно парадоксально безмерное преувеличение

власти злого духа:

экзорцист смиренно обращается к нему за информацией

относительно методов Господа"4.

Для рационалистов XVII в. и просветителей XVIII в.

именно дьявол и вера в его могущество становились вра-

гами первой степени. Бог, особенно томистский, - пер-

водвигатель и первопричина - легко подвергался деисти-

ческой интерпретации и вписывался не только в мир Де-

карта, но и в космогонию Ньютона и Вольтера. Иное дело

дьявол. От веры в него пахло кострами, вспоминались

инквизиция, фанатизм, суеверия, религиозная нетерпи-

мость - все, что вызывало непримиримую ненависть воинов

Разума.

Ситуация эта была прекрасно, и не только по книгам,

известна Ломоносову. Деятельность Карпцова протекала в

Саксонии, и Ломоносов, приехавший в саксонский город

Фрейберг для учения, конечно, слышал о тысячах костров,

еще недавно пылавших в этом королевстве. Саксония, од-

нако, не была ни исключением, ни центром охоты на

ведьм, и, странствуя по Германии, Ломоносов не мог не

слышать отзвуков настроений, сотрясавших всю Европу

 

1 Janssen J. Geschichte des deutschen Volkes... Bd

8.

2 Delumeuu J. Peuren Occident XlV-XVIII' siecles:

Une cite assiegee. P. 232.

3 Ibid. P. 243.

4 Ibid. P. 252.

несколько десятков лет перед этим, тем более что про-

цессы ведьм продолжались в Германии и во время его пре-

бывания там.

Возвращаясь, в свете всего сказанного, к "Оде, выб-

ранной из Иова", следует, прежде всего, отметить одно

упущенное комментаторами обстоятельство: работая над

одой, Ломоносов обратился к той версии библейской тра-

диции, которая была связана с западной, а не с русской

культурой. Во время работы над Книгой Иова в руках Ло-

моносова была не славянская или греческая Библия, а

Вульгата или лютеровский перевод на немецкий язык. Факт

этот устанавливается тем, что упоминаемые в оде Ломоно-

сова Бегемот и Левиафан в восточной традиции отсутству-

ют: и в греческом, и в славянском тексте Библии на их

месте фигурируют "зверь" и "змий". Ни Острожская Библия

1581 Г., ни имевшаяся в библиотеке Ломоносова Библия

1663 Г.2, ни вышедшие уже после "Оды, выбранной из Ио-

ва" "елизаветинские" Библии 1751, 1756, 1757 и 1759

гг., так же как и вся последующая традиция церковносла-

вянских Библий вплоть до конца XIX в., ни Бегемота, ни

Левиафана не упоминают, давая (с небольшими отличиями

между острожским и "елизаветинскими" изданиями) следую-

щий текст:

(Иов 40:20)3.

То, что "зверь" и

"змий" в оде Ломоносова оказались замененными не из-

вестными русскому носителю православной традиции "Беге-

мотом" и "Левиафаном" (читателю середины XVIII в. это

не могло не броситься в глаза), свидетельствует не

только о сознательном обращении к западной библейской

традиции, но и об ориентации на западноевропейскую

культурную ситуацию. При этом Ломоносову, видимо, было

важно, чтобы оба экзотических зверя были названы в его

тексте этим необычным для русского слуха образом.

Дело в том, что по мере развития "культа сатаны" в

XV-XVII вв. Книга Иова стала подвергаться специфической

и неожиданной для нынешнего читателя интерпретации. В

Библии, в частности в Ветхом завете, искали подтвержде-

ний демонологическим увлечениям времени. Найти их было

не-

Soldan's Geschichte der Hexenprozesse, neu bearbe-