("Мцыри")

Нижний, земной мир строится как столкновение двух враж-

дебных образов:

боя и тюрьмы. Конфликт этот реализуется как столкно-

вение железа (боя) и камня (тюрьмы):

Помню я только старинные битвы,

Меч мои тяжелый да панцырь железный.

В каменный панцырь я ныне закован,

Каменный шлем мою голову давит,

Щит мой от стрел и меча заколдован,

Конь мой бежит, и никто им не правит.

Быстрое время - мой конь неизменный,

Шлема забрало - решотка бойницы,

Каменный панцырь - высокие стены,

Щит мой - чугунные двери темницы.

("Пленный рыцарь")

(Двери темницы не могли иметь эпитетом "каменные",

ритмически же в стихе вполне умещалось "железные"; Лер-

монтов предпочел "чугунные": химическое родство железа

и чугуна в поэзии не имеет значения, включенность в

"каменный" ряд и суффиксальное родство, вместе с семан-

тикой тяжести, неподвижности, придают эпитету "чугун-

ные" значение "каменности".)

В этой связи особый смысл получают известные лермон-

товские строки:

О, как мне хочется смутить веселость их,

И дерзко бросить им в глаза железный стих,

Облитый горечью и злостью!..

("Как часто, пестрою толпою окружен...")

"Железный стих" - вызов поэта каменному миру тюрьмы.

Таким образом, в "Пленном рыцаре" мы видим ту же

структуру поэтического мира, что и в словах Писателя:

прекрасный, но утопический мир небесных образов и зву-

ков, мир гармонии, отнесенный поэтом в будущность, и

мир железного стиха, который "неумолим" и "жесток".

Трагическое положение лермонтовского Писателя, приз-

ванного совместить критическое и утопическое начала,

художника, которого сознание неизмеримой трудности этой

задачи и непонятности ее современникам подводило к гра-

ни отказа от искусства вообще, было одним из лермон-

товских пророчеств. Своими стихами Лермонтов предвосхи-

тил трагедию Гоголя, включая и роковое упоминание ками-

на, в котором поэт сжег свои рукописи. Но значение лер-

монтовской декларации еще шире: она стоит у истоков

традиции, типологически характерной именно для русской

литературы, - предъявлять искусству высочайшие требова-

ния, в том числе и такие, которые средствами искусства

в принципе удовлетворены быть не могут, - требования

непосредственного преображения жизни. И, разочаровав-

шись, - вообще

Глубокий анализ "железного" и "эфирного" стиха

см.: Пумпянский Л. Стиховая речь Лермонтова // Лит.

наследство. М., 1941. Т. 43/44. С. 402-403.

 

отказываться от искусства, как язычник отворачивается

от обманувшего его бога.

Достаточно назвать имена Гоголя и Толстого, чтобы

увидеть, как глубоко заглянул Лермонтов в будущее русс-

кой литературы.

1988