1 Игра между разными уровнями философии сопоставле-

нии, различием величины радиусов, на которых она осно-

вывается, отмечена в "Войне и мире", где Пьеру, уснув-

шему после Бородинской битвы, снится мистический сон, в

котором "Учитель" наставляет его: "Сопрягать надо, соп-

рягать!" И проснувшийся Пьер, еще охваченный мистичес-

ким порывом, слышит крик слуги: "Запрягать надо, запря-

гать!" Армия отступает, оставляя Москву французам.

 

кого - как мы видим - подчеркнуто амбивалентен. Он мо-

жет связываться с предельной полнотой жизни и с полным

ее истощением - смертью:

Безмолвен лес, беззвучны небеса.

Молчание находится на двух противоположных полюсах:

немота - знак "жизни, льющей через край", и немота -

проявление ее отсутствия2. Следующая строфа активизиру-

ет цветовой признак: отсутствие звука соответствует от-

сутствию цвета. У Пушкина образ снега в значении цвета

включен в целую цепь предметных цветовых характеристик

и поэтому воспринимается как выражение предельно яркой

окрашенное(tm). У Баратынского снег - знак отсутствия

окрашенности. У Пушкина белый - яркий цвет, у Баратынс-

кого - не-цвет.

Жизнь для Баратынского конкретна и поэтому наделена

полнотой окраски. Смерть - состояние негативное - от-

сутствие жизни, признаком ее является отсутствие приз-

наков - бесцветность, немота, слепота, глухота. Картина

завершается звуковым образом - стуком топора - мрачным

символом смерти и упоминанием снега и белизны, теперь

уже совершенно недвусмысленно символизирующих смерть.

Следующий раздел стихотворения как бы переводит нас

на новый философский уровень. Размышления о сущности

природы теперь сменяются философией отношения природы и

человека. Противопоставление этих двух категорий стро-

ится на сопоставлении каждой из них с тем, что для Ба-

ратынского составляет основную тайну мира: природа ста-

новится фоном, на котором строятся размышления об отно-

шении человека и смерти.

Первым шагом к решению этого вопроса Баратынский де-

лает сопоставление труда, обращенного к природе, и

творчества, адресатом которого являются люди. Возникает

исходное противоречие: искусство пользуется человеком,

чтобы выразить себя. Человек, в свою очередь, пользует-

ся искусством как средством самовыражения. Две слепоты

перекрещиваются для того, чтобы создать момент зрячес-

ти. Но противопоставление это оборачивается еще одной

важной гранью: антитезой бессознательного, мира приро-

ды, и мира человека, трагически неотделимого от само-

сознания.

Начертанная Баратынским идиллическая картина - от-

нюдь не апологетизация крепостного труда, как утвержда-

ли вульгарные социологи. Это обобщенный образ трудовой

деятельности человека, который в равной мере может про-

ецироваться и на идиллический мир Феокрита, и на совре-

менную Баратынскому русскую реальность. В этой поэти-

ческой картине непосредственного отношения человека и

природы труд предстает гармоническим началом. Труд -

это язык, на котором человек говорит с природой и при-

рода с человеком. Мысль эта встречается у Баратынского

не впервые. Он посвятил