1 Вариант: ""Федру" ты свою украл".

2 Вариант: "и в окладе юс и пси".

25

Вот Жуковский! В саван длинный

Скутан, лапочки крестом,

Ноги вытянувши чинно,

Дразнит черта языком,

Видеть ведьму вображает:

То глазком ей подмигнет,

То кадит и отпевает,

И трезвонит, и ревет.

26

Вот Кутузов! - Он зубами

Бюст грызет Карамзина;

Пена с уст течет ручьями,

Кровью грудь обагрена!

Но напрасно мрамор гложет,

Только время тратит в том,

Он вредить ему не может

Ни зубами, ни пером!

27

Но Станевич в отдаленьи

Усмотрев, что это я,

Возопил в остервененьи:

"Мир! Потомство! За меня

Злому критику отметите,

Мой из бронзы вылив лик,

Монумент соорудите:

Я велик, велик, велик!"

28

Чудо! - Под окном на ветке

Крошка Батюшков висит

В светлой проволочной клетке,

В баночку с водой глядит

И поет он сладкогласно:

"Тих, спокоен сверху вид,

Но спустись на дно - ужасный

Крокодил на нем лежит".

29

Вот наш Греч: рукой нескромной

Целых полгода без сна,

Из тетрадищи огромной

Моряка Головнина

Он страницы выдирает

И - отъявленный нахал -

В уголку иглой вшивает

Их в недельный свой журнал.

30

Вот Измайлов, автор басен,

Рассуждений, эпиграмм.

Он пищит мне: "Я согласен,

Я писатель не для дам.

Мой предмет - носы с прыщами,

Ходим с музою в трактир

Водку пить, есть лук с сельдями,

Мир квартальных есть мой мир".

31

Вот в передней раб-писатель,

Каразин-хамелеон!

Филантроп, законодатель,

Взглянем, что марает он?

Песнь свободе, деспотизму,

Брань и лесть властям земным,

Гимн хвалебный атеизму

И акафист всем святым.

32

Вот Грузинцев! Он в короне

И в сандалиях, как царь;

Горд в мишурном он хитоне,

Держит греческий букварь.

"Верно, ваши сочиненья?" -

Скромно сделал я вопрос.

"Нет, Софокловы творенья!" -

Отвечал он, вздернув нос.

33

Я бегом без дальних сборов...

"Вот еще!" - сказали мне.

Я взглянул: Максим Невзоров

Углем пишет на стене:

"Если б, как стихи Вольтера

Христианский мой журнал

Расходился. Горе! Вера,

Я тебя бы доконал!"

34

От досады и от смеху

Утомлен, я вон спешил

Горькую прервать утеху,

Но смотритель доложил:

"Ради вы или не ради,

Но указ уж получен;

Вам нельзя отсель ни пяди!"

И указ тотчас прочтен:

35

"Тот Воейков, что Делиля

Столь безбожно исказил,

Истерзать хотел Эмиля

И Виргилию грозил,

Должен быть как сумасбродный

В цепь посажен в желтый дом;

Темя все обрить сегодня

И тереть почаще льдом".

36

Прочитав, я ужаснулся,

Хлад по жилам пробежал,

И, проснувшись, не очнулся -

И не верил сам, что спал.

Други, вашего совету!

Без него я не решусь:

Не писать - не жить поэту,

А писать начать - боюсь!