Часть первая

    

    Первые эта­пы раз­ви­тия фи­ло­со­фии Ге­ге­ля в све­те проб­лем сис­тем­нос­ти и ис­то­риз­ма

    

Глава первая

    

    Идейное фор­ми­ро­ва­ние мо­ло­до­го Ге­ге­ля: от­ри­ца­ние, дог­ма­ти­чес­ких сис­тем мыс­ли и ут­вер­ж­де­ние идей ис­то­риз­ма Путь Ге­ге­ля к пос­т­ро­ению ори­ги­наль­ной сис­те­мы, ох­ва­ты­ва­ющей раз­лич­ные об­лас­ти фи­ло­соф­с­ко­го зна­ния и внут­ри каж­дой из них пред­ла­га­ющей тон­ко диф­фе­рен­ци­ро­ван­ные сис­тем­ные пос­т­ро­ения, - путь этот был дли­тель­ным и труд­ным. Вот од­на из пер­вых за­га­док, пред­с­тав­ля­ющих ин­те­рес для ис­сле­до­ва­те­ля: в на­ча­ле пу­ти - в пер­вых сво­их ра­бо­тах - Ге­гель, бу­ду­щий рев­нос­т­ный адепт сис­тем­нос­ти, отож­дес­т­в­ля­емой с на­уч­ной ис­тин­нос­тью, пред­с­та­ет ско­рее как про­тив­ник все­го, что в жиз­ни или фи­ло­со­фии при­ни­ма­ет сис­тем­ную фор­му. Сло­во в соз­на­нии мо­ло­до­го мыс­ли­те­ля ча­ще все­го ас­со­ци­иру­ет­ся с не­на­вис­т­ны­ми ему об­щес­т­вен­но-по­ли­ти­чес­ки­ми и идей­ны­ми яв­ле­ни­ями. Пог­ру­жа­ясь в по­ис­ки но­вых форм и ме­то­дов фи­ло­соф­с­т­во­ва­ния, ос­ва­ивая ве­ко­вые тра­ди­ции фи­ло­со­фии и при­ни­мая близ­ко к сер­д­цу пе­ри­пе­тии сов­ре­мен­но­го ему идей­но­го раз­ви­тия, Ге­гель по­на­ча­лу не толь­ко не свя­зы­вал свои но­ва­тор­с­кие ус­т­рем­ле­ния с фор­ми­ро­ва­ни­ем раз­вет­в­лен­ной сис­те­мы, но да­же как бы соп­ро­тив­лял­ся ду­ху и прин­ци­пу фи­ло­соф­с­кой сис­тем­нос­ти. Впро­чем, судь­ба Ге­ге­ля сло­жи­лась так, что и са­мо при­об­ще­ние к фи­ло­со­фии да­лось ему не­лег­ко.

    Непростой жиз­нен­ный вы­бор вы­пус­к­ни­ка те­оло­ги­чес­ко­го ин­с­ти­ту­та в поль­зу фи­ло­со­фии был под­го­тов­лен и опос­ре­до­ван ин­те­ре­сом к ана­ли­зу ис­то­рии - ин­те­ре­сом, в ко­то­ром стрем­ле­ние пе­ре­ос­мыс­лить ре­ли­ги­оз­нон­рав­с­т­вен­ные сю­же­ты спле­лось с осо­бой прив­ле­ка­тель­нос­тью для ра­ди­каль­но мыс­ля­ще­го Ге­ге­ля ре­во­лю­ци­он­ных пе­ре­ло­мов в ис­то­ри­чес­ком раз­ви­тии, в чем ска­за­лось влия12 ние фран­цуз­с­кой ре­во­лю­ции. Что имен­но при­ко­вы­ва­ло мо­ло­до­го Ге­ге­ля к рас­смот­ре­нию ре­ли­ги­оз­ной ис­то­рии, вид­но из его ран­ней ра­бо­ты. 1. Сле­до­ва­тель­но, Ге­гель кон­цен­т­ри­ру­ет вни­ма­ние на том, что пред­с­тав­ля­ет­ся ему - и он стре­мит­ся отыс­кать в ее скры­тые, глу­бин­ные при­чи­ны. Это и есть об­ласть ис­сле­до­ва­ния, где обя­за­тель­но дол­жен был стать фи­ло­со­фом, где стал за­рож­дать­ся - в его ге­ге­лев­с­ком по­ни­ма­нии - прин­цип ис­то­риз­ма.

    Отмеченные осо­бен­нос­ти твор­чес­ко­го ста­нов­ле­ния Ге­ге­ля - враж­деб­ное от­но­ше­ние к сис­те­мам, сис­тем­нос­ти и ис­то­ризм, вы­рас­та­ющий из ин­те­ре­са к ре­во­лю­ци­ям, - мы рас­смот­рим бо­лее об­с­то­ятель­но в их ис­то­ках и в их кон­к­рет­ном со­дер­жа­нии.

    

1. Пробуждение интереса к истории (Штутгарт, 1770 - 1788 гг.)

    

    Для на­шей те­мы су­щес­т­вен­но, что тог­даш­нее гим­на­зи­чес­кое об­ра­зо­ва­ние дей­ст­ви­тель­но вклю­ча­ло изу­че­ние древ­них язы­ков, ли­те­ра­ту­ры и ис­то­рии - ины­ми сло­ва­ми, это бы­ло, не­сом­нен­но, ис­то­ри­чес­ки ори­ен­ти­ро­ван­ное об­ра­зо­ва13 ние. Ос­нов­ным до­ку­мен­таль­ным ис­точ­ни­ком, поз­во­ля­ющим су­дить о мыс­лях и нас­т­ро­ени­ях Ге­ге­ля-гим­на­зис­та, яв­ля­ют­ся его днев­ни­ко­вые за­пи­си, ко­то­рые он вел в пос­лед­ние го­ды обу­че­ния в гим­на­зии. Эти за­пи­си сви­де­тель­с­т­ву­ют о глу­бо­ком ин­те­ре­се юно­ши к ис­то­рии, ко­то­рой он в гим­на­зи­чес­кие го­ды был по­ис­ти­не вскор­м­лен. Ду­ма­ет­ся, прав Т. Хе­аринг, ког­да он от­ме­ча­ет в ду­хов­ном раз­ви­тии юно­го Ге­ге­ля, и под­чер­ки­ва­ет осо­бое тя­го­те­ние 3. Сос­ре­до­то­чи­вая свой ин­те­рес на ис­то­рии, а сре­ди ис­то­ри­чес­ких фак­тов и со­бы­тий вы­би­рая в осо­бен­нос­ти те, что от­но­си­лись к сфе­ре ду­ха, куль­ту­ры, Ге­гель, прав­да, еще не про­яв­ля­ет осо­бой ори­ги­наль­нос­ти. Ка­кой­-то час­ти не­мец­кой мо­ло­де­жи, как и во­об­ще не­мец­кой куль­ту­ре, бы­ло свой­ст­вен­но об­на­ру­жен­ное юным Ге­ге­лем стрем­ле­ние к, рас­смот­ре­нию ис­то­рии. Не­мец­кие ин­тел­лек­ту­алы, в том чис­ле и мо­ло­дые, склон­ны бы­ли под­хо­дить к са­мым раз­лич­ным сю­же­там - и уж, ко­неч­но, к та­ко­му серь­ез­но­му де­лу, как изу­че­ние ис­то­рии, - с мер­ка­ми.

    Представляют ин­те­рес сде­лан­ные Ге­ге­лем 27 июня и 1 июля 1785 г. за­пи­си от­но­си­тель­но пред­по­чи­та­емо­го им спо­со­ба изу­че­ния ис­то­рии: это не дол­жен быть рас­сказ о слу­чай­но вых­ва­чен­ных фак­тах, а; нуж­но прос­ле­дить, счи­та­ет Ге­гель, 4. В днев­ни­ке име­ет­ся сво­его ро­да фор­му­ла, ко­то­рая мо­жет по­ка­зать­ся три­ви­аль­ной­, но цен­но, что ее вы­во­дит для се­бя пят­над­ца­ти­лет­ний юно­ша: ни­ка­ких по­пы­ток по­ни­ма­ния и схва­ты­ва­ния дей­ст­ви­тель­нос­ти без зна­ния фак­тов; од­ни фак­ты то­же не име­ют ни­ка­кой цен­нос­ти.

    Дневники го­во­рят о дос­та­точ­но ши­ро­ком ох­ва­те юным Ге­ге­лем ис­то­ри­чес­кой проб­ле­ма­ти­ки, об уже на­ме­ча­ющем­ся пре­иму­щес­т­вен­ном ин­те­ре­се к сфе­рам ду­ха - к пра­ву, ре­ли­гии, ли­те­ра­ту­ре, ис­кус­ству, ис­то­ри­ог­ра­фии и ис­кус­ство­ве­де­нию.

    О том, как ис­то­ри­чес­кие сю­же­ты трак­то­ва­лись, мож­но су­дить по трем ре­чам (или ). Пер­вая (30 мая 1785 г.) на­зы­ва­лась, вто­рая (10 ав­гус­та 1787 г.) бы­ла пос­вя­ще­на ре­ли­гии гре­ков и рим­лян, третья (7 ав­гус­та 1788 г.) бы­ла на­це­ле­на на вы­яв­ле­ние 5. Лю­бо­пыт­но, о чем юно­ша Ге­гель зас­тав­ля­ет ре­аль­ных де­яте­лей ан­тич­ной ис­то­рии. Ан­то­ний на­чи­на­ет с об­ви­не­ний в ад­рес Ок­та­ви­ана и Ле­пи­да - двух дру­гих три­ум­ви­ров и вид­ней­ших - в том, что те пог­ряз­ли в рос­ко­ши и раз­в­ра­те, пре­неб­рег­ли го­су­дар­с­т­вен­ны­ми обя­зан­нос­тя­ми. Ле­пид, как за­яв­ля­ет Ан­то­ний­, дал се­бя ис­поль­зо­вать дру­гим лю­дям, ко­то­рые че­рез не­го про­би­ра­ют­ся к влас­ти. Ок­та­ви­ан в от­вет уп­ре­ка­ет Ан­то­ния в не­на­сыт­ном влас­то­лю­бии, пред­ре­ка­ет ему по­ли­ти­чес­кую смерть. Ок­та­ви­ан вы­ра­жа­ет на­деж­ду, что ког­да-ни­будь он сам по­лу­чит власть и до­ка­жет свое ве­ли­чие. Ос­нов­ная ис­то­ри­чес­кая кан­ва взя­та Ге­ге­лем у Плу­тар­ха, ко­то­рый нав­сег­да ос­та­нет­ся его лю­би­мым ис­то­ри­ком.

    Подчеркнем два по край­ней ме­ре фак­та. Во-пер­вых, су­щес­т­вен­но, что гим­на­зи­чес­кая речь Ге­ге­ля пос­вя­ще­на проб­ле­ме влас­ти и ре­ша­ет ее в сво­е­об­раз­ном клю­че. Об­на­ру­жи­ва­ет­ся граж­дан­с­ки-нрав­с­т­вен­ный под­ход к проб­ле­ме. Это на­ча­ло не­ос­ла­бе­ва­юще­го и в даль­ней­шем раз­ви­тии Ге­ге­ля, хо­тя и при­ни­ма­юще­го раз­лич­ные фор­мы, ин­те­ре­са к по­ли­ти­ке. Во-вто­рых, со­чи­не­ния Плу­тар­ха слу­жи­ли Ге­ге­лю толь­ко от­п­рав­ной точ­кой­; изоб­ра­же­ние же ха­рак­те­ров поч­ти бук­валь­но, как вер­но за­ме­тил сов­ре­мен­ный за­пад­но­гер­ман­с­кий ге­ге­ле­вед От­то Пёг­ге­лер, за­им­с­т­во­ва­но у Шек­с­пи­ра. Древ­няя ис­то­рия, та­ким об­ра­зом, опос­ре­до­ва­лась в вос­п­ри­ятии юно­ши Ге­ге­ля бо­лее поз­д­ним ис­то­ри­ко­по­эти­чес­ким взгля­дом Шек­с­пи­ра.

    О вли­янии Шек­с­пи­ра сле­ду­ет упо­мя­нуть осо­бо. К Шек­с­пи­ру нем­цы, по сло­вам Гё­те, из­дав­на от­но­си­лись 6. В го­ды уче­ния Ге­ге­ля в гим­на­зии вы­шел из пе­ча­ти но­вый пе­ре­вод Шек­с­пи­ра, вы­пол­нен­ный Ви­лан­дом. Не ста­нем вни­кать в су­гу­бо спе­ци­аль­ный воп­рос о дос­то­ин­с­т­вах и не­дос­тат­ках это­го пе­ре­во­да. Дос­та­точ­но ска­зать, что он ока­зал­ся важ­ным со­бы­ти­ем в раз­ви­тии мо­ло­до­го по­ко­ле­ния тог­даш­ней Гер­ма­нии, о чем так­же сви­де­тель­с­т­ву­ет Гё­те: 7. В упо­мя­ну­том ге­ге­лев­с­ком ха­рак­те­ры рим­с­ких три­ум­ви­ров вы­леп­ле­ны в со­от­вет­с­т­вии с дра­мой Шек­с­пи­ра. Мож­но ут­вер­ж­дать, что склон­но­го к ис­то­ри­чес­ким раз­мыш­ле­ни­ям гим­на­зис­та Ге­ге­ля бо­лее глу­бо­ко, чем ли­те­ра­тур­ные дос­то­ин­с­т­ва шек­с­пи­ров­с­ких драм (здесь и важ­ны под­чер­к­ну­тые на­ми сло­ва: ведь пе­ре­вод был про­за­ичес­ким), зах­ва­ты­ва­ла трак­тов­ка ха­рак­те­ра ис­то­ри­чес­ких лич­нос­тей­, к де­ятель­нос­ти ко­то­рых юно­ша ис­пы­ты­вал ин­те­рес*

(*И это, ви­ди­мо, от­ве­ча­ло ге­ге­лев­с­кой оцен­ке на­ибо­лее важ­но­го для не­го дос­то­ин­с­т­ва Шек­с­пи­ра как ис­то­ри­чес­ко­го пи­са­те­ля. Че­рез нес­коль­ко лет в ра­бо­те Ге­гель пи­шет: 8.)

.

    Для объ­яс­не­ния этой осо­бен­нос­ти умо­нас­т­ро­ения бу­ду­ще­го фи­ло­со­фа соб­лаз­ни­тель­но сос­лать­ся на об­щий дух не­мец­кой куль­ту­ры 70 - 80 го­дов XVI­II в. Ведь мно­гие вы­да­ющи­еся пи­са­те­ли, по­эты, уче­ные, фи­ло­со­фы бы­ли зах­ва­че­ны ра­бо­той над ис­то­ри­чес­кой проб­ле­ма­ти­кой. Дос­та­точ­но на­пом­нить, что в эти два де­ся­ти­ле­тия дос­тиг­ла осо­бо­го рас­ц­ве­та ис­то­ри­чес­кая дра­ма (бы­ли на­пи­са­ны и поль­зо­ва­лись ог­ром­ной по­пу­ляр­нос­тью,,, Шил­ле­ра; Гё­те бы­ли соз­да­ны и; в яви­лись ге­рои мно­гих дру­гих на­ибо­лее вли­ятель­ных по­эти­чес­ких и про­за­ичес­ких про­из­ве­де­ний­). Но как бы ни бы­ло удоб­но при­пи­сать ин­те­рес юно­го Ге­ге­ля к ис­то­рии не­пос­ред­с­т­вен­но­му вли­янию не­мец­кой куль­ту­ры, есть су­щес­т­вен­ное: Ге­гель в гим­на­зи­чес­кие го­ды о куль­ту­ре этой­, в сущ­нос­ти, еще не имел ни­ка­ко­го по­ня­тия.

    Биографы Ге­ге­ля, опи­ра­ясь на до­ку­мен­ты, по­ка­за­ли, что в кру­ге чте­ния штут­гар­т­с­ко­го гим­на­зис­та, при­леж­но­го и ду­ма­юще­го, все же еще поч­ти не бы­ло сов­ре­мен­ной оте­чес­т­вен­ной ли­те­ра­ту­ры и фи­ло­со­фии. Су­дя по все­му, Ге­гель­гим­на­зист чи­тал, кро­ме Шек­с­пи­ра, так­же Воль­те­ра, Мон­тес­кье, Рус­со (вли­яние фи­ло­соф­с­ко-исто­ри­чес­ких идей ко­то­рых чув­с­т­ву­ет­ся в днев­ни­ках); он изу­чал про­из­ве­де­ния не­мец­ких прос­ве­ти­те­лей9, но ему бы­ли не­из­вес­т­ны пе­ре­чис­лен­ные ра­нее ис­то­ри­чес­кие по фор­ме про­из­ве­де­ния не­мец­кой куль­ту­ры, да и мно­гие дру­гие вы­да­ющи­еся со­чи­не

    

16

    

    ния, ко­то­рые в Гер­ма­нии снис­ка­ли осо­бую по­пу­ляр­ность, нап­ри­мер Гё­те, Шил­ле­ра. Зна­ком­с­т­во Ге­ге­ля с ни­ми еще впе­ре­ди.

    В том, что неп­ло­хое, в сущ­нос­ти, об­ра­зо­ва­ние, по­лу­чен­ное юно­шей Ге­ге­лем, по­на­ча­лу бы­ло отор­ва­но от пос­лед­не­го сло­ва ин­тен­сив­но раз­ви­ва­ющей­ся куль­ту­ры соб­с­т­вен­ной стра­ны, ска­за­лось вли­яние ок­ру­жа­ющей сре­ды - про­вин­ци­аль­но­го го­ро­да, ро­ди­тель­с­ко­го до­ма. Кста­ти, с тем, что фор­ми­ро­ва­ние ума и ха­рак­те­ра Ге­ге­ля про­ис­хо­ди­ло в Штут­гар­те, в Шва­бии, свя­за­ны не­ко­то­рые чер­ты лич­нос­ти, а так­же осо­бен­нос­ти даль­ней­ше­го труд­но­го ста­нов­ле­ния фи­ло­со­фа. Шва­бия име­ла неп­ло­хую ре­пу­та­цию в тог­даш­ней Гер­ма­нии: счи­та­лось, что шва­бы - лю­ди изоб­ре­та­тель­ные, де­ло­вые, тя­го­те­ющие к тех­ни­чес­ким нов­шес­т­вам, спо­соб­ные к на­укам, на­де­лен­ные осо­бым, (шо­ки­ру­ющим, по за­ме­ча­нию Г.-Г. Га­да­ме­ра), ос­т­ро­уми­ем. Но Штут­гарт ни­как не вы­дер­жи­вал срав­не­ния с та­ки­ми го­ро­да­ми, как Йе­на, Вей­мар, Бер­лин, Гей­дель­берг, Тю­бин­ген, став­ши­ми в то вре­мя цен­т­ра­ми об­ра­зо­ва­ния и куль­ту­ры Гер­ма­нии.

    Поэтому ког­да Ге­гель уехал из Штут­гар­та, то по­на­ча­лу он чув­с­т­во­вал и вел се­бя как не­уве­рен­ный про­вин­ци­ал.

    И хо­тя в Штут­гар­те то­же жи­ли или бы­ва­ли лю­ди, прос­ла­вив­шие не­мец­кую куль­ту­ру вто­рой по­ло­ви­ны XVI­II в. (так, в этом го­ро­де Шил­лер на­пи­сал дра­му ), но с не­мец­кой ин­тел­ли­ген­ци­ей той по­ры ни­как не пе­ре­се­ка­лись жиз­нен­ные пу­ти гим­на­зис­та Ге­ге­ля и его семьи. Ок­ру­жа­ющая их сре­да - чи­нов­ни­ки сред­ней ру­ки, за­жи­точ­ные обы­ва­те­ли Штут­гар­та. Вспом­нит же по­том сам Ге­гель, - во фраг­мен­те (блес­тя­щий рус­ский пе­ре­вод его вы­пол­нен Э. В. Иль­ен­ко­вым): 10.

    Свое мне­ние о Штут­гар­те как ду­хов­ной про­вин­ции Ге­гель яс­но выс­ка­жет в пись­ме Шел­лин­гу от 16 ав­гус­та 1803 г.:11.

    

    Чтобы 14 - 15-лет­ний юно­ша из про­вин­ци­аль­но­го го­ро­да сра­зу про­бил­ся к выс­шей куль­ту­ре сво­ей стра­ны, рож­да­ющей­ся бук­валь­но на гла­зах его по­ко­ле­ния, нуж­ны бы­ли

    

17

    

    необычная шко­ла и не­обыч­ная семья. Меж­ду тем Ге­гель рос в ти­пич­ной чи­нов­ничь­ей семье. И в шко­ле и до­ма рев­нос­т­но сле­ди­ли за соб­лю­де­ни­ем - с этим бо­лее все­го стре­ми­лись увя­зы­вать об­ра­зо­ва­ние, ко­то­рое в Гер­ма­нии во­об­ще и в Шва­бии в час­т­нос­ти тра­ди­ци­он­но весь­ма вы­со­ко це­ни­лось. Все по­мыс­лы и же­ла­ния ро­ди­те­лей­, о чем ска­жет Ге­гель в упо­мя­ну­той ав­то­би­ог­ра­фии12, бы­ли нап­рав­ле­ны на то, что­бы сде­лать из стар­ше­го сы­на про­по­вед­ни­ка и те­оло­га, че­ло­ве­ка, по по­ня­ти­ям тог­даш­ней Гер­ма­нии, об­ра­зо­ван­но­го и бла­го­чес­ти­во­го. Та­кие, как вос­пи­та­ние под­лин­но­го ли­те­ра­тур­но­ху­до­жес­т­вен­но­го вку­са, про­буж­де­ние са­мос­то­ятель­ных мыс­ли­тель­ных спо­соб­нос­тей­, бы­ли, ско­рее все­го, чуж­ды семье чи­нов­ни­ка фи­нан­со­во­го ве­дом­с­т­ва Ге­ор­га Ге­ге­ля. То же мож­но ска­зать о тог­даш­ней штут­гар­т­с­кой гим­на­зии - с од­ной­, од­на­ко, су­щес­т­вен­ной ого­вор­кой. Обя­за­тель­ное в со­от­вет­с­т­вии с учеб­ны­ми прог­рам­ма­ми то­го вре­ме­ни изу­че­ние ис­то­рии, осо­бен­но ис­то­рии куль­ту­ры, преж­де все­го ан­тич­ной­, и бы­ло пер­во­на­чаль­ным - чуть ли не един­с­т­вен­ным - спо­со­бом при­об­ще­ния ума и ха­рак­те­ра не­за­уряд­но­го по сво­им за­дат­кам юно­ши к вер­ши­нам че­ло­ве­чес­ко­го твор­чес­ко­го ду­ха, спо­со­бом вос­п­ри­ятия нас­то­яще­го ли­те­ра­тур­но­ху­до­жес­т­вен­но­го, да и во­об­ще вку­са. И ког­да Ге­гель ста­нет до­маш­ним учи­те­лем, а поз­д­нее ди­рек­то­ром гим­на­зии, он бу­дет нас­той­чи­во под­чер­ки­вать уни­каль­ное вос­пи­та­тель­ное зна­че­ние изу­че­ния мо­ло­дым по­ко­ле­ни­ем ис­то­рии, куль­ту­ры че­ло­ве­чес­т­ва.

    Итак, оп­ре­де­лен­но мож­но го­во­рить о воз­дей­ст­вии на юно­шу Ге­ге­ля та­ких ис­то­ри­ков, дра­ма­тур­гов, мыс­ли­те­лей­, как Плу­тарх, Со­фокл, Пла­тон, Арис­то­тель, Шек­с­пир, Мон­тес­кье, Воль­тер, Рус­со, что, ко­неч­но, весь­ма не­ма­ло. (Прав­да, их вли­яние вряд ли пра­во­мер­но счи­тать фун­да­мен­таль­ным, изу­че­ние их ра­бот юным Ге­ге­лем - дос­та­точ­но глу­бо­ким.) Дру­гие соз­да­ния че­ло­ве­чес­ко­го ду­ха по­ка еще ждут сво­ей оче­ре­ди, в час­т­нос­ти еще не ос­во­ена ис­то­рис­т­с­кая тен­ден­ция не­мец­кой куль­ту­ры 70 - 80-х го­дов XVI­II в. А все же поч­ва для их вос­п­ри­ятия уже под­го­тов­ле­на - и по­лу­чен­ным об­ра­зо­ва­ни­ем, и ин­тел­лек­ту­аль­ны­ми ин­те­ре­са­ми, и ус­т­рем­ле­ни­ями юно­ши.

    Таковы глав­ные ду­хов­ные ито­ги раз­ви­тия Ге­ге­ля в юно­шес­кие го­ды. Идей­ный и нрав­с­т­вен­ный ба­гаж, с ко­то­рым он от­п­ра­вит­ся, по­ки­нув в 1788 г. род­ной Штут­гарт, в даль­ней­шее пу­те­шес­т­вие по до­ро­ге жиз­ни - ис­то­ри­чес­кие зна­ния, зна­ние язы­ков, не­ко­то­рые так или ина­че ос­во­ен­ные ве­ли­кие тво­ре­ния куль­ту­ры че­ло­ве­чес­ко­го ду­ха, прин­ци­пы, про­ник­шие в соз­на­ние бу­ду­ще­го мыс­ли­те­ля в фор­ме ре­ли­ги­оз­ной мо­ра­ли. Ре­ли­ги­оз­ные идеи и умо­нас­т­ро­ения проч­но бы­ли пре­по­да­ны юно­ше. Не­да­ром же пер­вую свою ра­бо­ту мо­ло­дой Ге­гель нач­нет сло­ва­ми, име­ющи­ми, не­сом­нен­но, и ав­то­би­ог­ра­фи­чес­кий смысл: 13.

    Правда, в Гер­ма­нии вто­рой по­ло­ви­ны XVI­II сто­ле­тия ре­ли­гия бы­ла до­воль­но сво­е­об­раз­ным спла­вом, о чем яр­ко и точ­но рас­ска­зал Гё­те, имея в ви­ду свое по­ко­ле­ние, но по су­щес­т­ву вос­п­ро­из­во­дя бо­лее об­щие чер­ты ре­ли­ги­оз­но­го вос­пи­та­ния це­лой эпо­хи: 14. И Гё­те рас­ска­зы­ва­ет, нас­коль­ко ха­рак­тер­ны бы­ли для не­мец­ких се­мей ре­ли­ги­оз­ная сен­ти­мен­таль­ность и ин­те­рес к от офи­ци­аль­ной цер­к­ви - и как жад­но ло­вил юно­шес­кий ум све­де­ния о бо­лее, яр­ких, че­ло­веч­ных ва­ри­ан­тах ве­ро­ис­по­ве­да­ний и цер­ков­ных объ­еди­не­ний15.

    Гегель, ве­ро­ят­но, не был чужд ре­ли­ги­оз­ных по­ры­вов.

    Кстати, по­вы­шен­ная чув­с­т­ви­тель­ность, не­ред­ко за­ме­шан­ная на сен­ти­мен­таль­нос­ти, то­же сде­ла­лась идей­ной ха­рак­те­рис­ти­кой но­вых по­ко­ле­ний ин­тел­лек­ту­алов. Не­ко­то­рые свои юно­шес­кие ув­ле­че­ния - и преж­де все­го тя­го­те­ние к ис­то­ри­чес­кой сок­ро­вищ­ни­це че­ло­ве­чес­ко­го ду­ха - бу­ду­щий мыс­ли­тель сох­ра­нит нав­сег­да. Но мно­гие мыс­ли, ус­т­рем­ле­ния, пред­рас­суд­ки ему при­дет­ся ис­ко­ре­нять в са­мом се­бе, чем от­час­ти и мож­но объ­яс­нить то, что про­цесс прев­ра­ще­ния штут­гар­т­с­ко­го гим­на­зис­та в вы­да­юще­го­ся мыс­ли­те­ля был дли­тель­ным и труд­ным.

    И вот Ге­гель - при­леж­ный­, про­явив­ший ин­те­рес к ин­тел­лек­ту­аль­ным за­ня­ти­ям вы­пус­к­ник гим­на­зии, при­нят в Тю­бин­ген­с­кий те­оло­ги­чес­кий ин­с­ти­тут (гер­цог­с­т­во Вюр­тем­бер­г­с­кое). Он от­п­рав­ля­ет­ся в Тю­бин­ген, на­пут­с­т­ву­емый твер­дым же­ла­ни­ем ро­ди­те­лей в бу­ду­щем уви­деть сво­его сы­на на ре­ли­ги­оз­но-те­оло­ги­чес­кой сте­зе. Это­му же­ла­нию, как из­вес­т­но, не суж­де­но бы­ло сбыть­ся.

19