I. Понятие института соучастия и его общая характеристика 1.1 Понятие и значение института соучастия

Согласно ст. 32 УК РФ соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления.

А.П. Козлов обращает внимание на словосочетание «участие... в совершении преступления» и считает, что предложенное УК РФ определение соучастия очевидно некорректно в связи с отражением в нем одних и тех же факторов (участие и совершение) под двумя наименованиями.¹

А.П. Козлов предлагает следующее определение соучастия: «Соучастием признается умышленное совместное совершение преступления несколькими (двумя или более) лицами»; а с учетом возможного неосторожного соучастия термин «умышленное» рекомендуется заменить термином «виновное».²

По нашему мнению, слова «участие» и «совершение» - несут разную смысловую нагрузку, так как участвовать - означает принимать участие, а совершать - означает делать, осуществлять, воплощать.

А.В. Шеслер считакет, что ст. 32 УК РФ необходимо изложить следующим оборазом: «1. Соучастием в преступлении признается совместное участие двух и более лиц, являющихся субъектами преступления, в совершении одного и того же умышленного преступления.

2. Соучастие является основанием уголовной ответственности лиц, совместно совершивших преступление».³

Проблема соучастия всегда относилась к числу спорных, некоторые ее аспекты остаются дискуссионными и по сей день. Вопрос о юридической природе соучастия решается в теории уголовного права неоднозначно. Согласно акцессорной теории соучастия, разделяемой некоторыми учеными, центральной фигурой соучастия признается исполнитель, деятельность других соучастников носит вспомогательный характер⁴. Другие авторы критически оценивают данную теорию и рассматривают соучастие как самостоятельную форму преступной деятельности⁵. Большое значение в уяснении проблемы соучастия имеет определение понятия «соучастие», от объема и содержания которого зависит решение многих вопросов, связанных с соучастием.

По мнению Н.А. Беляева, «когда в совершении преступления, кроме исполнителя (исполнителей), принимают участие организатор, пособник, подстрекатель, практически отсутствует признак совместности... так как каждый из соучастников совершает самостоятельные действия, за которые он и отвечает... Не обязательным при этом является и признак осознанности совместности действий».¹

В настоящее время российское уголовное законодательство отражает фактически признаки двух концепций соучастия. И если исполнитель добровольно отказался от доведения преступления до конца, то, согласно ч. 4, 5 ст. 31 УК РФ, неудавшееся подстрекательство или пособничество не могут исключать уголовную ответственность иных соучастников, а это говорит о самостоятельной природе соучастия. Однако, как утверждает Л.В. Иногамова-Хегай, при добровольном отказе исполнителя подстрекатель, организатор или пособник несут уголовную ответственность за приготовление или покушение на преступление, то есть за неоконченное преступление, в то время как в случае доведения исполнителем действий до конца квалификация осуществлялась бы как за оконченное преступление.² В данном случае явно прослеживается акцессорная природа соучастия. Двойственность же позиции законодателя, по мнению А.Н. Мондохонова, не позволяет логично оценивать деятельность соучастников и требует от практики прецедентов.³

Как отмечает А.И. Плотников, основная, проблема применения института соучастия заключается в нестыковке его законодательных положений о сущности соучастия как совместной деятельности, с традиционными представлениями о соучастии, включающими в него способствование в той или иной мере «основному» преступнику, то есть именно тому лицу, кто совершает (исполняет) то, что признается в законе собственно преступлением (убийца лишает жизни и т.п.).

Как справедливо отмечает А.И. Плотников, с которым нельзя не согласиться, организационные действия, подстрекательство и пособничество не являются выполняемыми ролями при совершении преступления. Они представляют собой те или иные формы содействия ему для последующего их совершения. Их интенсивность и значимость для основного преступления (абстрактно) различна и, как принято считать, ранжирована в законе по степени ее убывания (организатор, подстрекатель, пособник). Соответственно, и степень опасности этих деяний рассматривают обычно в последовательности их упоминания в законе.¹

Так же, как нельзя участвовать в преступлении после его окончания, нельзя в нем участвовать и до его начала. Нельзя участвовать в том, чего еще нет. Но это не исключает соучастия в приготовлении к преступлению и покушении на преступление, если лица, совершившие указанные действия, имели намерение совместно продолжить их до достижения результата, но были остановлены обстоятельствами.² Как справедливо отмечает А.И. Ситникова, с позиций законодательной текстологии изложение нормативного материала в институте соучастия не отличается особой последовательностью и строгой дифференциацией уголовно-правовых понятий: за предписаниями, характеризующими понятие соучастия, виды соучастников и ответственность таковых (ст. 32 - 34 УК РФ), далее, в рамках одной статьи, дано описание групповых форм соучастия (ч. 1 - 4 ст. 35 УК РФ) и сформулированы предписания об ответственности организатора и участников организованной преступной группы или преступного сообщества (ч. 5 ст. 35 УК РФ), что привело к неоправданному объединению в одном нормативном тексте нескольких уголовно-правовых предписаний. Причем последующее предписание об уголовной ответственности за создание организованной группы в случаях, не предусмотренных статьями Особенной части (ч. 6 ст. 35 УК РФ), как и предписания, содержащиеся в ч. 5 ст. 35 УК РФ, не соответствуют тематическому заголовку статьи в отличие от ч. 7 ст. 35 УК РФ. Обращает на себя внимание, что в главе о соучастии отсутствуют положения о добровольном отказе соучастников преступления. В этой связи представляется целесообразным внести в главу 7 «Соучастие в преступлении» структурные изменения, направленные на повышение последовательности изложения уголовно-правовых предписаний и тематической дифференциации предписаний, которые нуждаются в обособлении.¹

Основное значение института соучастия состоит в том, что он позволяет привлекать к ответственности лиц, не совершивших непосредственно деяний, запрещенных статьями Особенной части УК РФ, а лишь содействовавших совершению этих деяний другими лицами. Само по себе соучастие в преступлении закон не относит к числу отягчающих обстоятельств. Отягчающим обстоятельством признается лишь совершение преступления в соучастии, выраженном в конкретных формах (группа лиц, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество или преступная организация).²

Таким образом, определение понятия соучастия, данное в ст. 32 УК РФ, наиболее полно отражает характерные признаки совместной преступной деятельности, однако, нуждается в небольшой корректировке с точки зрения правильности законодательной техники.

По нашему мнению, ст. 33 УК РФ необходимо изложить в следующей редакции: «Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие нескольких лиц в совершении умышленного преступления.»