3.2. Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите.

Защита всегда является активным действием, направленным на причинение вреда посягающему¹.

Существуют признаки защиты, при соблюдении которых необходимая оборона будет считаться осуществлённой в рамках закона. К таковым относятся:

а) причинение вреда посягающему лицу;

б) цель причинения вреда должна носить общественно-полезный характер;

г) своевременность;

д) соразмерность.

Первым признаком защиты является причинение ущерба только посягающему.

Причиняемый вред при необходимой обороне может быть разнообразным, порой весьма существенным и заключаться в лишении жизни посягающего, а также в причинении тяжкого, средней тяжести или легкого вреда здоровью, нанесении побоев или совершении иных насильственных действий, лишении свободы, ограничении свободы, повреждении или уничтожении имущества посягающего.¹

Таким образом, в состоянии необходимой обороны вред должен быть причинен непосредственно посягающему, а не третьим лицам.

Причинение вреда третьему лицу может быть: во-первых, результатом фактической ошибки, когда вред причиняется лицу, ошибочно принятому за посягающего. В данном случае, если лицо не осознавало и не могло осознавать ошибочности своих действий, ответственность наступает по правилам необходимой обороны Во-вторых, он может быть причинен в состоянии крайней необходимости, когда, например, обороняющийся с целью отражения посягательства воспользовался имуществом невиновного лица. В таком случае ответственность исключается при соблюдении требований крайней необходимости. В-третьих, возможны случаи причинения вреда третьему лицу по неосторожности, когда, например, обороняющимся избран общеопасный способ отражения посягательства². В этом случае ответственность наступает по соответствующей статье УК РФ, предусматривающей ответственность за вред, причинённый по неосторожности.

Третьим признаком защиты является её общественно-полезная цель. Это означает, что вред, причинённый посягающему лицу должен преследовать единственную цель – предотвращение или пресечение посягательства.

Четвёртым признаком защиты является своевременность причинения вреда. Данный признак защиты связан с таким признаком посягательства, как его наличность. Это означает, что защита будет считаться своевременной, только в том случае, если она осуществлена в тот момент, когда посягательство уже началось, но ещё не закончилось. Однако, п. 17 ППВС, по сути, допускает исключение из этого правила – защита на будущее, т.е. будет считаться правомерным осуществление защиты от посягательства, которое ещё не началось, но предположительно может осуществиться, путём применения не запрещённых законом автоматически срабатывающих или автономно действующих средств или приспособлений. Но стоит указать, что вред, причинённый в результате срабатывания таких средств или приспособлений должен соответствовать характеру и опасности посягательства.

В одной из статей в интернете описывается пример применения таких средств. Один из владельцев садового участка боялся воров. Для защиты своих прав он оборудовал на своём участке автоматически срабатывающее приспособление – выстрел самопала, кроме того расставил по периметру участка предупреждающие знаки. Пострадал от данного приспособления неграмотный подросток, не умеющий читать, который проник на территорию садового участка с целью собрать орехи¹.

Очевидно, что при таких обстоятельствах, вред, причинённый посягающему лицу, не соответствует характеру и опасности посягательства.

Последний признак защиты – она должна быть соразмерна посягательству.

Соразмерность означает то, что защита должна соответствовать характеру и степени общественно опасного посягательства. Данное правило применимо только к тем случаям, когда посягающее лицо осуществляет посягательство, не сопряжённое с насилием опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Однако лицо, на которое направлено посягательство, не всегда может оценить его характер и степень общественной опасности. В связи с этим, представляется обоснованным изменение, введённое в УК РФ Федеральным законом № 162-ФЗ от 08.12.2003, согласно которому если лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения, то предпринятые им меры защиты будут считаться правомерными.

Приведём пример:

«Аппеляционным постановлением от 04.09.2014 г. по делу N 10-10349/14 приговор Симоновского районного суда г. Москвы от 05 мая 2014 года в отношении В., осужденного по ч. 1 ст. 108 УК РФ, отменён.

Так, рассматривая настоящее уголовное дело, суд первой инстанции установил факт посягательства на В. со стороны Т.А.И.

В приговоре подробно приведены показания осуждённого В., из которых следует, что конфликт был спровоцирован потерпевшим Т.А.И., который целенаправленно поджидал В. в подъезде жилого дома. После высказанных потерпевшим в адрес В. угроз, с целью избежать конфликт, В. покинул подъезд. Однако потерпевший стал преследовать В. с ножом в руках, высказывая угрозы расправы. Догнав В. потерпевший Т.А.И. стал левой рукой удерживать его и одновременно правой рукой наносить ему удары ножом в область туловища и ног, при этом одним из ударов причинил В. колото-резанную рану бедра.

Желая отразить удары ножом, В. взял полы шарфа, обмотанного на шее потерпевшего Т.А.И., и стал тянуть за них, тем самым удерживая нападавшего на расстоянии вытянутой от себя руки.

При этом суд первой инстанции признавая противоправность действий Т.А.И., сопряжённых с применением насилия в отношении В., пришёл к выводу о том, что такое насилие было не опасным для его жизни. В то же время суд установил, что Т.А.И. был вооружён ножом, тогда как В. не имел при себе каких-либо предметов для использования при защите, а в целях обороны только лишь удерживал Т.А.И. за полы одетого на нём шарфа.

Вместе с тем, суд не учёл, что совершённое на В. общественно опасное посягательство представляло опасность для его жизни и здоровья. Подвергшийся нападению В. воспринимал угрозу его жизни и здоровью реально, что подтверждается как его собственными показаниями, так и показаниями свидетеля П.А.В., а также заключением экспертов, осуществлявших судебную психолого-психиатрическую экспертизу, согласно выводам которой, в момент противоправного посягательства на В. он находился в состоянии эмоционального напряжения, возникшего на фоне конфликта с погибшим, сопровождавшимся переживаниями страха, опасениями за свою жизнь.

К тому же суд не учёл, что между нападением со стороны Т.А.И. и действиями В. по отражению этого нападения не было разрыва во времени, а обнаруженные у В. телесные повреждения свидетельствуют о применении к нему насилия со стороны потерпевшего.

Таким образом, из установленных судом первой инстанции фактических обстоятельств дела следует, что общественно опасное посягательство со стороны Т.А.И. было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося В., при котором закон (ч. 1 ст. 37 УК РФ) предоставляет обороняющемуся право на причинение посягающему лицу любого вреда.

Однако, вопреки этому, суд первой инстанции принял решение о наличии в действиях В. признаков превышения пределов необходимой обороны, указав, что избранный В. способ отражения нападения явно не соответствовал характеру и степени опасности посягательства.

При таких обстоятельствах вывод суда о явном несоответствии способа отражения нападения характеру и опасности посягательства, о наличии в действиях В. состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 108 УК РФ нельзя признать обоснованным»¹.

При решении вопроса о соразмерности суд должен исходить из обстановки, при которой осуществлялось посягательство, используемых нападающим средств, учитывать физическую силу нападающего и обороняющегося, пол, возраст, а также наличие навыков защиты у обороняющегося.

Законно квалифицировал действия подсудимой судья Пермского районного суда:

«09 октября 2016 года около 02 часов Т., желая совершить в отношении К. иные действия сексуального характера с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, рукой толкнул К. в спину, от чего та упала, испытав физическую боль. Т. Завёл К. в дом, где предложил распить с ним спиртное, на что К. отказалась и попросила отпустить её и не совершать в отношении неё противоправных действий. На что Т., продолжая своё противоправное поведение, вновь заявил о своём намерении совершить в отношении К. преступление против половой свободы личности, потребовал оставаться в доме и не кричать.

В указанное время Т., осознавая, что К. может убежать, продолжая своё противоправное поведение, потребовал от неё выйти с ним на улицу. К., опасаясь возможных противоправных действий со стороны Т., взяла со стула кухонный нож, и, спрятав его в рукаве верхней одежды, вышла с Т. Во двор.

Во дворе Т., продолжая свои преступные действия, направленные на совершение иных действий сексуального характера с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья К., нанёс ей два удара рукой по лицу, после чего, схватив её за волосы, попытался совершать в отношении К. иные действия сексуального характера.

В это время К., пресекая противоправные действия Т., не являющимися опасными для жизни и здоровья в момент их совершения, неправильно оценив соразмерность способа защиты характеру и степенью общественной опасности посягательства, явно превышая пределы необходимой обороны, имевшимся при себе ножом нанесла один удар в область грудной клетки Т., где расположены жизненно важные органы, причинив Т. Проникающее колото-резанное ранение грудной клетки, которое привело к смерти Т. На месте преступления спустя непродолжительное время»¹.

В данном примере суд верно квалифицировал посягательство со стороны Т., указав, что оно не является опасным для жизни и здоровья К. При указанных обстоятельствах, защитные действия К. не являлись соразмерными посягательству, осуществляемому Т.