Глава 2. Особенности расследования преступлений, ответственность за которые предусмотрена ч. 1 ст. 105 ук рф

2.1. Проблемные вопросы квалификации состава простого убийства

Объектом преступлений главы Уголовного кодекса РФ «Преступления против жизни и здоровья» являются общественные отношения в сфере безопасности жизни, или сама жизнь человека.

Одним из показателей особо опасного характера данного преступного деяния является тот факт, что при убийстве человек лишается своего самого ценного блага – жизни. Убийство вызывает такие последствия, которые ничем не могут быть компенсированы, поэтому вза­мен такого утраченного блага, как жизнь человека не может быть предложен эквивалентный замени­тель. Этим главным образом и объясняется то, что состав убийства «открывает» Особенную часть УК РФ как состав самого опасного вида преступления, предусмотренного российским уголовным законо­дательством.

Правильная квалификация совершенного убийства, путем анализа уголовно-правовых деяний обеспечивает соблюдение принципов законности, вины, справедливости и гуманизма. Нормы уголовного права обуславливают особенности методики раскрытия отдельных преступлений: объем расследования, тактику проведения определенных следственных действий (допросов свидетелей, осмотра вещественных доказательств, проведения экспертизы и др.), круг свидетелей и вещественных доказательств и т. д. Исходя из признаков соответствующего состава преступления осуществляются планирование розыска и расследования, разработка розыскных и следственных версий, определение обстоятельств, подлежащих установлению в процессе расследования.

Поэтому для установления правильной квалификации рассматриваемых преступлений важным является в первую очередь определение мотива совершенного убийства.

Простое убийство может быть совершено с любыми мотивами, не являющимися признаками составов убийств, предусмотренных в ч. 2 ст. 105, ст. 106, 107, 108 УК РФ.

Цели «простого» убийства, как справедливо отмечает Н.А. Лопашенко²¹, также могут быть любыми, за исключением:

1) цели воспрепятствования законной служебной деятельности или выполнению общественного долга (применяется п. «б» ч. 2 ст. 105 УК);

2) цели скрыть другое преступление или облегчить его совершение (применяется п. «к» ч. 2 ст. 105 УК);

3) цели использования органов или тканей потерпевшего (применяется п. «м» ч. 2 ст. 105 УК);

4) цели защиты при наличии состояния необходимой обороны, если ее пределы превышены (применяется ч. 1 ст. 108 УК);

5) цель задержания лица, совершившего преступление, при наличии превышения пределов, необходимых для задержания (применяется ч. 2 ст. 108 УК).

Так, Пленум Верховного Суда России в постановлении о судебной практике по делам об убийстве от 27 января 1999 г. с последующими изменениями и дополнениями подчеркивал, что квалификация убийств по ч. 1 ст. 105 УК РФ возможна, например, тогда, когда оно совершается в ссоре или драке при отсутствии хулиганских побуждений, из ревности, по мотивам мести, зависти, неприязни, вражды, тщеславия, ненависти, возникших на почве личных неприязненных отношений²².

В уголовно-правовой литературе правильно подчеркивается, что выяснение и установление указанных мотивов вовсе не означает, что их наличие сразу же, автоматически влечет ответственность по ч. 1 ст. 105 УК РФ. С учетом сопутствующих этим мотивам обстоятельств, оснований и условий их возникновения, они могут предопределять и другую квалификацию содеянного. Так, например, если ревность вызвана глубоко аморальными действиями потерпевшего (потерпевшей), то здесь будет не ч. 1 ст. 105 УК РФ, а ст. 107 УК РФ. Если нет специальных видов мести - нет мести за выполнение потерпевшим служебной деятельности или выполнение общественного долга, нет кровной мести и нет мести на почве политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, то действия виновного нужно квалифицировать по ч. 1. ст. 105 УК РФ, если же месть сопровождается указанными видами обстоятельств, то действия виновного подпадают под п.п. «е» или «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

По мнению Якушина В.А, мотив мести может нести на себе личностное восприятие виновным в совершении преступления, тех действий и слов потерпевшего, которые, на его взгляд, его обижают, причиняют ему душевные или физические страдания. Объективно это может быть и не так, что в действиях потерпевшего нет оскорбительных действий. Мотив мести вызван представлением виновного о чьих-то, в том числе может быть и реально не существующих, обидных для него действиях или словах.

Интересен тот факт, что основанием для возникновения мотива мести могут быть не только совершенные потерпевшим непосредственно перед убийством действия, основу мотива мести могут составить и такие поступки потерпевшего, которые были совершены им в прошлом²³.

Рассмотрим следующую ситуацию. Ч., узнав, что его друг С. собирается жениться на В., стал его отговаривать от брака, неодобрительно отзываясь о поведении В. Тем не менее С. решил жениться и пригласил ч. на свадьбу. По окончании ее пьяный Ч. зашел в спальню к новобрачным и в темноте металлическим прутом несколько раз ударил по изголовью края кровати, причинив смерть своему другу С. На предварительном следствии и в суде ч. утверждал, что своих действий и мотива поведения не помнит. Суд признал ч. виновным в «простом» убийстве²⁴.

Лишение жизни из ревности, мести следует отграничивать от убийства из хулиганских побуждений. В последнем случае виновным используется пустячный повод («косой» взгляд, отказ дать прикурить, несогласие девушки, чтобы ее проводили до дома, безобидная шутка и т.д.). Напротив, если посягательство совершено из ревности, мести и других побуждений, возникших на почве личных отношений, оно независимо от места его совершения не должно расцениваться как совершенное из хулиганских побуждений²⁵.

Представляет сложность квалификация убийств, учиненных в ссоре или драке, – прежде всего в плане отграничения их от лишения жизни из хулиганских побуждений. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1²⁶ судам предложено в этом плане исследовать, кто являлся инициатором конфликта и не спровоцирован ли последний виновным для использования его в качестве повода расправы. Если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его неправомерное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений, налицо основной состав умышленного лишения жизни.

Примером недостаточного исследования направленности умысла может послужить дело Т., действия которого в ходе судебного следствия были переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 111 УК РФ. Согласно обстоятельствам дела Т., находясь в состоянии алкогольного опьянения, на лестничной площадке одного из домов по ул. Декабристов города Чебоксары умышленно на почве возникших в ходе ссоры неприязненных отношений с незнакомым В. без цели убийства нанес тому клинком имевшегося при нем ножа один удар в область расположения жизненно важных органов, причинив В. телесное повреждение в виде проникающей раны левой половины грудной клетки с ранением сердца, которое по признаку опасности для жизни квалифицируется как причинившее тяжкий вред здоровью. Подсудимый Т. в стадии предварительного следствия (а именно эти показания суд принимает во внимание при оценке доказательств) умысел на убийство В. отрицал, пояснив, что нанес один удар В. клинком ножа лишь для того, чтобы беспрепятственно пройти к себе в квартиру.

Анализируя данную ситуацию следует отметить, что по смыслу закона покушение на убийство может быть совершено только с прямым умыслом на лишение жизни потерпевшего, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от его воли обстоятельствам. В данном случае, нанеся одно ножевое ранение В., Т., имея реальную возможность убить последнего, не предпринимал каких-либо мер для лишения жизни потерпевшего, а свободно прошел к себе в квартиру, где попросил свою родственницу вызвать В. скорую медицинскую помощь. При изложенных выше обстоятельствах, а также характера примененного орудия, локализации причиненной раны и глубины раневого канала суд квалифицировал действия Т. по ч. 1 ст. 111 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека²⁷.

В целях установления правильной квалификации простых убийств, необходимо рассмотреть обсуждаемую в научной литературе проблему определения начального момента жизни человека.

Так, в случае совершение убийства роженицы, когда еще только начались роды (родовые схватки) должно квалифицироваться не только по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК, как убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, но и по пункту «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, который предусматривает ответственность за убийство двух или более лиц. Такая квалификация обусловлена тем, что при лишении жизни женщины, находящейся в состоянии родовых схваток, субъект преступления осознает, что лишает жизни не только роженицу, но и плод, который уже достиг состояния жизнедеятельности. Виновный предвидит при этом наступление последствий в виде смерти не только женщины, находящейся в состоянии беременности, но и ребенка, уже способного к жизни, и желает наступления последствий в виде смерти потерпевших – роженицы и ребенка, либо не желает, но сознательно допускает наступление смерти обоих, или безразлично относится к наступлению таких последствий. Тогда возникает вопрос, с какого момента можно привлекать виновного за квалифицированное убийство двух или более лиц, учитывая при этом жизнеспособность плода, в случае, если женщина беременна. Очевидно, что виновный по внешним признакам роженицы может определить, что плод уже является жизнеспособным, то есть родовой процесс неизбежно наступит, например, в течение недели или месяца²⁸.

Для признания соответствующего деяния «простым убийством» исходя из текста ч. 1 ст. 105 УК РФ, требуется, чтобы смерть была причинена другому человеку.

Как считают Бабичев А.Г., Сидоров Б.В., указание в качестве потерпевшего от убийства на «другого человека» позволяет отграничить это преступление от доведения до самоубийства или покушения на самоубийство и от самоубийства. Но оно не дает еще гарантии от ошибок при отграниче­нии убийства от криминального аборта и покуше­ния («негодного») на убийство. По мнению ученых целесообразным указать в ч. 1 ст. 105 УК РФ или в примечании к ст. 105 УК РФ, что потерпевшим от убийства может быть только «живой человек», в том числе и «ребенок, родившийся живым и на­чавший самостоятельное существование».

В ст. 584 Собрания законов Англии при опреде­лении понятия убийства, в частности, указывается, что объектом убийства может быть лишь «живу­щий» человек или только что родившийся живым ребенок и начавший (вне утробы матери) само­стоятельное существование. В уголовном законо­дательстве США, например, в УК штата Кентукки, убийство определяется как «поведение, которым причиняется смерть не только какому-либо лицу, то есть живущему человеку, но и народившемуся ребенку, которым женщина была беременна более 24 недель (ст. 507.010 УК). Аналогичное определе­ние содержится в ст. 125.00 УК штата Нью-Йорк. Определяя убийство как «умышленное причи­нение смерти другому человеку», УК Франции в ст. 221-1 в то же время подчеркивает, что потерпев­шим от убийства может быть только «живущий» человек, иначе речь может идти лишь о покушении на убийство.

В российской юридической литературе всегда активно обсуждалась логичность и правильность выбранной структуры построения действующего Уголовного кодекса Российской Федерации.

По мнению Бабичева А.Г., Сидорова Б.В. безопасность человечества, основы общественной безопасности и основы кон­ституционного строя и безопасности государства представляют сравнительно большую социальную ценность, чем личная безопасность, включая жизнь индивида, и то, что это должно быть отражено в структуре действующего УК РФ, представляет­ся очевидным. По их мнению, несравненно большую общественную опасность очевидно представляют такие престу­пления, как террористический акт, бандитизм, массовые беспорядки, пиратство, вооруженный мятеж, применение оружия массового пораже­ния, запрещенного международным договором РФ, геноцид, нападения на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, и некоторые другие преступления против обществен­ной безопасности, государственной власти, мира и безопасности человечества, которые по своему ха­рактеру и социально-правовой природе предпола­гают умышленное причинение смерти не одному конкретному человеку, а многим людям, неопре­деленно широкому кругу людей наряду с други­ми тяжкими последствиями для охраняемых уго­ловным законом интересам общества, государства, организаций и граждан.

В связи с этим мы вправе сомневаться в справедливости построения струк­туры действующего Уголовного кодекса России, в котором наиболее опасные посягательства на жизнь многих, а также на общественную и национальную безопасность, мир и безопасность человечества признаются заслуживающими меньшего внимания законодателя, чем, скажем, убийство, связанное с посягательством на жизнь индивидуально опреде­ленного человека, то есть на жизнь индивида.

То, что в уголовном законодательстве приори­тетное значение должно отдаваться охране мира и безопасности человечества, основам нацио­нальной и общественной безопасности, а затем уже охране жизни, безопасности отдельного че­ловека – это не придумка советских ученых-право­ведов и советской власти, а распространенная прак­тика. Во многих зарубежных уголовных кодексах буржуазных государств такой подход к построению структуры Особенной части УК признается наибо­лее целесообразным²⁹.

Учитывая исследованные в настоящем пункте проблемы и особенности квалификации простых убийств, представляется необходимым законодательное закрепление теоретически обоснованных правил квалификации данных преступлений в самостоятельной главе УК РФ в единстве с принципами построения уголовного закона, которые должны будут учитываться при формулировании новых уголовно-правовых норм. Таким образом, только единство указанных правил и принципов в тесной связке с совершенными нормами уголовного закона позволит создать стройную систему уголовно-правовых норм, логично учитывающую и содержащую в себе основные положения о порядке их применения.