3.2. Езник кохбаци – идеолог национально-освободительной борьбы

Езник Кохбаци (ок. 380 – 450 гг.) – выдающийся мыслитель, идеолог национально-освободительной борьбы армянского народа. В сане епископа Багревандской области он принял активное участие в Арташатском церковном соборе (449 г.) и явился автором (или соавтором) принятого там знаменитого “Ответа персам”, направленного персидскому шаху от имени духовных и светских князей Армении. В “Ответе” сформулировано требование о свободе совести и вероисповедания армянского народа, обосновывается идея о праве всех народов на самобытность и независимость, о свободе выбора путей политического, религиозного и культурного развития, о праве каждого народа самому распоряжаться своей судьбой и на этой основе подвергается резкой критике ассимиляторская политика Сасанидского Ирана в отношении подвластных народов, в том числе, армянского. Данное послание явилось выражением коллективной воли армянских князей (светских и духовных) и одновременно идейно-политическим обоснованием правомерности и необходимости назревавшего всенародного восстания против религиозно-политических поползновений Персидской державы.

Эти идеи и принципы получили развитие и теоретическое обоснование в сочинении Езника Кохбаци «Опровержение лжеучений», которое он завершил до 450/451 года, то есть войны Варданидов. Известный немецкий арменовед П. Феттер по поводу данного трактата пишет, что «благодаря прямоте Езника и его своеобразному передовому натурализму, с одной стороны, а также силе мысли и умозрения – с другой, его книга поднимается перед нами как исключительное явление в патристической литературе. Это первый опыт идейного противоборства талантливейшего народа, пробудившегося от язычества и невежества к христианскому мышлению, поднявшегося против языческого миросозерцания, против его главных положений и основных идей».

Кохбаци продолжил предпринятую Месропом Маштоцем (362 – 440 гг.) религиозно-догматическую и идейно-политическую борьбу в двух основных направлениях: 1) мировоззренческая, логическая и идейная критика языческих религиозно-философских учений, особенно зороастризма; 2) идейное и моральное обоснование правомерности вооруженной борьбы против персидской религиозно-политической агрессии. Обе тенденции являлись разными сторонами единой национально-политической проблемы. В рамках первого направления проявляется философско-богословская, во втором – идейно-политическая позиция Кохбаци. Иными словами, в конкретных исторических и идейно-политических условиях его учение приобретает и практически-политическую направленность.

Дело в том, что зороастризм как государственная религия (и идеология) Персидской державы обосновывал и оправдывал завоевательную политику Сасанидов. Поэтому важнейшей задачей по пресечению агрессивной политики противника становилась необходимость разносторонней и обоснованной критики ее идеологической основы, что, в свою очередь, требовало разработки соответствующей идейно-политической позиции, которая опосредовано была бы направлена на развенчание и опровержение внешней агрессии, а тем самым обосновала необходимость национально-освободительной борьбы. Иными словами, задача заключалась в том, чтобы идеологии внешней агресси противопоставить идеологию национально-освободительной борьбы, ряд принципов которой были разработаны еще Месропом Маштоцем.

Исходным для Кохбаци являются основоположения христианского учения, христианская система ценностей, на основе которых он и рассматривает проблемы индивидуальной и коллективной свободы и спасения человека, как в религиозно-богословском и философском, так и в моральном и политическом плане. Стержневой проблемой политических взглядов мыслителя является трактовка Бога и человека как субъектов воли.

С этих позиций Кохбаци обнажает всю несостоятельность зороастризма, выявляет внутреннюю противоречивость религиозной философии зороастризма, нарушение элементарных логических принципов, одновременно показывая, что эта религия является всего лишь навсего плодом измышления людей, результатом придания воображаемым, вымышленным богам человеческих свойств. С другой стороны, происхождение некоторых языческих богов он объясняет распространенным среди древних народов обычаем обожествлять своих героев. Критика персидской религии превращается у Кохбаци в критику язычества вообще, что дает ему возможность обратиться к античной астрологии, которая приписывала небесным светилам способность творения и предопределения судьбы людей. Систематизированная рационалистическая критика армянского мыслителя имеет как апологетическое, так и историко-познавательное значение.

Так, в связи с критикой халдейской астрологии Кохбаци пишет: халдейское искусство «опровергают уже происходящие войны, так как в период войны в течение одного дня погибают десятки тысяч людей разного возраста. Но ведь они родились в разное время и под покровительством разных светил, поэтому, они должны были умереть в разное время, то есть иметь разную судьбу. Или же, если звезды определяют социальное положение, способности, характер и т. д., то «и сын царя не мог стать царем, так как царем может быть тот, чье рождение [в это мгновение] совпадает с вхождением Льва в [соответствующее] созвездие. Однако мы видим, что царем становится сын царя». Об этом свидетельствует история царства израельтян, ассирийцев, вавилонян в древний период и история сасанидского царства – в новый. Во всех случаях, царский престол как правило, передается от отца к сыну по наследству.

Примечательно, что Кохбаци приводит в качестве примера восточные страны обходя древнегреческие полисы (города-государства) и республиканский Рим. Это обстоятельство, возможно, объясняется тем, что сочинение армянского мыслителя было направлено против типично восточной державы – Сасанидского Ирана, в результате агрессии которого армянская царская династия лишилась своего законного наследственного права на царский престол. В данном случае для Кохбаци неважен, тот факт, что и персидский престол Сасаниды захватили незаконным–насильственным путем.

Таким образом, согласно Кохбаци, нет вообще судьбы, нет абсолютного предопределения, которое непосредственно появлияло бы на конкретные поступки и действия людей и которых мы могли бы обвинить в происходящих в космосе и общественной жизни бедствиях, несчастьях и разнообразных злодеяниях.

Свое понимание политических проблем, в том числе прав и свобод человека, он раскрывает в ходе критического анализа широко распространенного понятия судьбы и дуалистических религиозно-философских учений. Согласно Кохбаци, античная концепция судьбы лишает человека свободы действий и поступков, следовательно, и ответственности за совершенные преступления. Между тем свобода с необходимостью предполагает ответственность и наоборот. В действительности же, как показывает практика общественной жизни, судьбы не существуют, человеческие поступки не предопределены судьбой – абсолютной, фатальной необходимостью, а являются результатом проявления свободной воли человека. «Насколько немощен должен быть рок и бессильно предопределение, если воры и разбойники могут нарушить его, когда, напав лишают [невинных людей] достояния и жизни”. В противном случае, утверждает он, окажутся бессмысленными и излишними все существующие общественные, в том числе политические и судебно-правовые институты, в том числе институт правосудия, в своей совокупности призванные упорядочить и регулировать общественные отношения, утвердить в обшестве справедливость и верховенство закона. «Если события происходили бы по предопределению, то не было бы необходимости, чтобы цари выносили смертный приговор, а судьи – пытали и подвергали казни убийцу. Между тем, наказывая, они подтверждают, что преступники совершают злодеяние не по предопределению, а по своей [собственной] злой воле». Кроме того, в этом случае сын царя не всегда может стать царем, однако мы видим, что царем становится именно сын царя, наследующего отцовский престол [Опров.,130].

В учении Кохбаци фундаментальное значение приобретает проблема причинной обусловленности социального зла (злодеяний, преступлений, правонарушений, убийств и т. д.). В рассматриваемую эпоху в вопросе источника зла существовали две основные противоположные точки зрения: 1) зло существует по природе, то есть имеет божественное происхождение и 2) зло не существует по природе, не имеет божественного происхождения.

С вышеприведенных позиций Кохбаци подвергает аргументированной критике также зороастрийский (и вообще языческий) дуализм, полагая, что признавая существование двух субстанциальных (божественных) начал – доброго и злого, – или богов, зороастризм, фактически, «объективизирует», «узаконивает», оправдывает существование зла в мире. В политико-правовой плоскости это означало признание божественного происхождения и оправдания всех преступлений, правонарушений, насилия, порабощения и т. д. В таком случае противостояние, борьба против насилия, правонарушений становится невозможным и бессмысленным, ибо люди не в состоянии противостоять божественной воле.

Дуалистическая интерпретация добра и зла означала также, что зло существует «согласно природе» – согласно космическому порядку и закону. В связи с этим Кохбаци подробно и последовательно обосновывает мысль, что зло не есть космический закон, природное начало, ибо оно не присуще ни неорганическому, ни растительному, ни животному мирам, существование которых обусловлено предустановленными божьими законами. Поэтому Бог никакого отношения не имеет к царящему в социальном мире злу. Иными словами, зло не имеет божественного происхождения, субстанциального характера. Зло присуще только человеческому сообществу. Поэтому, «если зло существует по природе, то почему цари учреждают законы, князья прибегают к угрозам, судьи – к наказанию? Не потому ли, чтобы воспрепятствовать злу? И еще: если зло существует по природе, то законодатель не должен учреждать законы и князья не должны наказывать злодея. Зачем наказывать того, кто не по собственной воле является злодеем, в отношении которого должно быть не наказание, а сострадание?» [С. 48].

Следуя своему учителю, Кохбаци причиной всех социальных зол (социального беспорядка, несправедливости, насилия, политических притязаний и др.) считает свободу воли человека, точнее – неправильное использование свободы воли, «самовластия» со стороны человека. Бог, создав человека по своему образу и подобию, наделил его разумом и свободной волей, «самовластием”, свободой выбора между добром и злом, дабы человек не по принуждению, а добровольно стремился к добру. Бог дал человеку «самовластие, свободу воли в выборе добра или зла, чтобы он мог обратиться в любую желаемую сторону и дабы ему досталось бы воздаяние, соответственно его деянию».

Однако реальная общественная жизнь, история различных народов доказывает обратное. «Но мы видим, – пишет Кохбаци, – что царь требует мести при нарушении установленных им законов и требованием мести уменьшает вред; судья связывает и пытает воров и разбойников, чтобы устранить зло». Исходя из этого, он заключает, что «совершаемые злодеяния рождены не природой, а волей человека» [С. 48–50].

Из вышеприведенных суждений следуют определенные выводы.

1. Зло проявляется лишь в общественно-политической жизни, в человеческих отношениях, оно социально детерминировано.

2. Под злом понимаются все антиобщественные и антиправовые действия людей – уголовные, гражданские, нравственные.

3. Уголовные преступления и большая часть гражданских правонарушений находится в ведении светских судов. Исполнителем правосудия и законности является светская судебная власть.

4. Верховным гарантом реализации государственных законов, правосудия и законности является царь, поэтому «мстителем» за все совершаемые в обществе преступления является царь, а князья и судьи по его указанию преследуют и наказывают правонарушителей.

Езник Кохбаци онтологическую и сотереологическую плоскости проблемы свободы воли переводит в плоскость проблемы существования и спасения нации. Данная проблема имела чрезвычайно важное значение в период усиления идейно-политических домогательств персидских захватчиков, в условиях назревавшей борьбы притив внешней агрессии, то есть национально-политическое значение. Необходимо было дать идейное, политическое, моральное, психологическое обоснование национально-освободительной борьбы, осмыслить с точки зрения национального бытия. Иными словами, сформировать в национальном сознании оптимистическую перспективу, что должно было стать гарантом объединения духовных и физических сил нации, без которой невозможно было решить какую-либо общенациональную задачу.

По примеру своего учителя Месропа Маштоца, Кохбаци причиной и источником всех преступлений, беспорядков, несправедливости, правонарушений в обществе, внутренних и внешних политических притязаний считает свободную («самовластную») волю человека, свободу выбора, которую человек использует не на пользу, а во вред. Тем самым, с одной стороны, ответственность за существующее социальное зло возлагается на человека, с другой – лишая зло божественной основы, обосновывается возможность и необходимость борьбы с любыми проявлениями зла (моральными, политическими, правовыми, национальными).

Подобное решение проблемы имело весьма важное значение в период идейно-политической агрессии Сасанидского Ирана, так как фатализм и религиозно-философский (особенно маздеистский) дуализм фактически подводили к мысли о бессилии, бесправии, незаконности противостояния злу, в том числе о бессмысленности организации борьбы против агрессии чужеземных захватчиков, для защиты своей страны. Это, по сути дела, означало бы бросить вызов божественному предопределению, установлению (т. е. закону), что, естественно, было выше человеческих сил. Оба учения внедряли в сознание народа, подвергшегося агрессии или покорению, социальный и политический пессимизм, чувство безысходности, что на практике приводило к разложению сил нации, естественно, препятствуя проявлению потенциальных сил нации. Но так как политика агрессии, как крайняя форма зла в действительности является проявлением злой воли людей, следовательно, народ, ставший объектом внешней агрессии в состоянии совместными усилиями организовать отпор и силой оружия выдворить врага за пределы своей страны. Более того, это не только возможно, но и необходимо для установления торжества добра и справедливости. Так, говорит Кохбаци, «Если захватчик нападает на страну, чтобы грабить и убивать людей, что же, не должны ли они собирать войско и составлять полки для изгнания захватчика из страны? Что же, пусть разрешат ему, говоря – если предопределено роком, чтобы захватчик опустошaл страну, зачем нам идти против судьбы? Однако люди, составляя войско и изгоняя врага из страны, показывают, что убийства происходят не по предопределению рока, а по наущению злой воли захватчика, который, вторгнувшись, алчно разрушает страну, грабя ее достояния и богатства» (с.130-132).

Таким образом, Кохбаци на научно-философской основе решает целый ряд апологетических, религиозно-богословских проблем, подчиняя их решению национально-политических проблем. В конкретных исторических и политических условиях их решение приобретает и практически-4политическую направленность, становясь составноя частью идеологии национально-освободительной борьбы. Так, обоснование истинности христианского монотеистического вероучения и разносторонняя критика и опровержение маздеистского дуалистического учения с рационалистических позиций выражали противостояние официальных идеологий Армении и Сасанидской Персии, справедливость интересов армянского народа как носителя истинной религии (и идеологии).

Понятия свободы воли человека, ее «самовластия», свободы выбора составляют остов политической концепции Кохбаци. Эти понятия, которые классическая патристика использовала для снятия ответственности с Бога за существующее в мире зло (преступления, правонарушения и т. д.), армянский теоретик проецирует на политическое бытие армянского народа. Согласно его концепции, не только человек вообще (человечество), но и каждый народ, в том числе армянский, наделен Богом свободой воли, свободой выбора, правом на суверенитет. Ни один народ, ни одно государство не имеет права навязывать другому народу свою политическую волю, свою идеологию (религию), свою духовно-культурную систему ценностей, свои законы и обычаи, то есть лишать какой-либо народ его естественных прав и свобод. Поэтому при посягательствах извне на его права и свободы народ имеет право, обязан всеми доступными средствами защитить себя, отстоять данные Богом права и свободы.

Таким образом, права и свободы человека в философско-политической интерпретации Езника Кохбаци формулируются и аргументируются преимущественно как проблема права народа, что явилось отражением политической ситуации, в которой оказался армянский народ. И так как в подобной ситуации народ оказывался не раз, то выдвинутые мыслителем аргументы и принципы приобрели методологическое значение для всей последующей истории армянской политической мысли, в том числе сферы прав и свобод человека.