Глава II

что страсти, присущие любому человеку, следует умерять, но не уничтожать совсем. Добродетель, по его мнению, состоит в укрощении страстей. «Изыми их — не будет и добродетели». Без порока, повторяет он многократно, не может быть добродетели, как нет победы без неприятеля и сражения, нет добра без зла (Div. inst. VI, 15, 3—8). Здесь Лактанций последовательно развивает «диалекти­ческие» идеи апостола Павла ^l0i. Порочны, считает Лактаи-ций, не сами страсти (adfectus), а их причины, которые и следует умерять ^ш. Страсти находятся внутри нас, а их причины — вовне. Вот, например, радость есть страсть, но она в одних случаях может быть порочной, в других — добродетельной (ibid., 16, 3). Или, скажем, страх (metus). Античность считала его пороком в противоположность мужеству. Христианство подошло к этому «аффекту» глуб­же, внимательней всмотревшись в глубины человеческой психики. Оно осудило страхи обыденной жизни (страх перед сильным, страх перед пытками, страх перед бед­ностью, страх смерти), но возвело в норму и идеал жизни страх перед непостигаемыми силами природы и общества, страх перед богом. Этот страх — путь к блаженной жизни, ибо он удерживает людей от совершения злых и несправед­ливых дел. Лактанций в споре с античной философией по этому поводу специально подчеркиват парадоксаль­ность христианского утверждения: «страх бывает вершиной мужества» (metus summa sit fortitudo). Вряд ли кто в это поверит, ибо трудно представить, чтобы противоположные вещи составляли нечто единое (Div. inst., VI, 17, 2—3). И тем не менее это так. Ибо кто не боится нищеты, ссылки, тюрьмы, мученической смерти, тот, конечно, считается неустрашимым и мужественным, но к этому мужеству и ведет страх перед богом. Мужество христианских мучени­ков основывалось только на этом страхе (metus dei) (ibid., VI, 17, 5).

Желание (cupiditas) также может быть порочным, но бывает и добродетельным. Поэтому вместо того, чтобы иско­ренять страсти, заключает Лактанций, необходимо уметь их правильно использовать. Страсти подобны коням в ко­леснице; искусство жизни состоит в том, чтобы ими умело управлять. Как бы не был быстр их бег, он будет результа­тивен, только когда направлен по верной дороге. В против­ном случае он приведет к пропасти или не туда, куда сле-

КУЛЬТУРОЛОГИЯ РАННЕЙ ПАТРИСТИКИ

141

довало прибыть. Страсть и желание будут пороками, если они привязаны к земле, и добродетелями, когда они устрем­ляются к небу (Div. inst. VI, 17, 12—14).

Итак, добродетельная жизнь требует управления стра­стями. Вообще в жизни, вспоминает Лактанций мнения древних философов, есть два пути: путь добродетели, слож­ный и трудный, ведущий к блаженной вечной жизни, и путь порока, приятный и легкий на первом этапе, но ведущий в ад. Добрый путь обращен к востоку, злой — к западу, первый — к бессмертию, второй — к вечному мраку. Лак­танций дает яркое описание обоих путей, строя его на кон­трасте противоположных образов.

Путь порока вначале представляется широким, ровным, усыпанным цветами и манящим множеством сладких плодов. Вступающему на пего предлагается, с одной сторо­ны, все то, что на земле почитается благом, типа богатства, почета, покоя, удовольствия, прелести, а с другой — всякая несправедливость, жестокость, гордость, коварство, рас­путство, раздоры, невежество, ложь и другие пороки. Ближе к концу этот путь устроен так, что уже нельзя по­вернуть назад. Он сужается, исчезают из вида все красоты, вначале пленявшие человека, и он замечает, что обманут, уже низвергнувшись в глубокую пропасть. Конечный J ре­зультат этого пути — осуждение на вечные муки ада.

Напротив, путь добродетели труден и неровен, окружен тернием, язвящим и колющим идущего, загроможден кам­нями и скалами, по которым нельзя пробраться без падений и ушибов. Бог поместил здесь правосудие, умеренность, терпение, веру, целомудрие, воздержание, согласие, веде­ние, истину, мудрость и другие дородетели, по к ним при­соединил бедность, бесчестие, труд, болезни и все горести. Это значит, что тот, кто возложил свои надежды па будущее блаженство, будет лишен преходящих «благ» на земле, чтобы легче ему было превозмочь трудности этого пути. Таким образом, людей добрых и праведных в этом мире ожидают бедность, обиды, оскорбления и т. п., но в конце его они получат блаженное бессмертие. На том и другом путях бог назначил людям и блага, и бедствия, но в разном порядке. На одном он предложил временные бедствия и затем вечные блага, на другом — временные блага и веч­ные бедствия; естественно, что первый порядок лучше, его и выбирают христиане (Div. inst. VI, 4, 3—11). В другом

142