Глава II

i

КУЛЬТУРОЛОГИЯ РАННЕЙ ПАТРИСТИКИ

77

ные молчат, свидетели боятся, а долженствующие судить подкупаются» (Сург. Ad Demetr. 11). И в другом месте, у того же Киприана, читаем: «Среди самих законов допус­каются нарушения, при [самих] правах творится неспра­ведливость. Невинность не находит защиты и там, где она должна охраняться. Из-за [постоянных] раздоров свиреп­ствует бешенство». Нет покоя даже среди мирных тог, место суда постоянно оглашается неистовыми криками. Там всегда все готово для встречи жертвы: копье, меч, па­лач; когти для терзания, деревянная дыба для пыток, огонь для жжения тела. Для одного тела человеческого пригото­влено значительно больше способов пыток, чем в нем на­считывается членов. «Кто, право, поможет среди [всего] этого?..·— с горечью вопрошает Киприан,— кто поставлен пресекать преступления, сам допускает их; и обвиняемый погибает невинно потому, что судья виновен».

Систематически делаются подложные завещания, дети отчуждаются от наследства, имения передаются в руки ловких проходимцев. «Законов никто ие боится; никто не имеет страха ни перед следователями, ни перед судьями. Не страшно то, что можно купить. Быть среди виновных невинным уже преступление. Кто не подражает плохим [лю­дям], тот оскорбляет [их]» (Ad Donat. 10).

Систематическое нарушение законов римлянами, а так­же несоответствие многих законов реальным нормам жизни общества позднеантичного периода приводит раннехри­стианских мыслителей к выводу, что «законы делает до­стойными похвалы не [их] возраст и не авторитет [их] уч­редителей, а одна [только] справедливость» (Tertul., Apolog. 4). А чтобы выяснить, справедлив ли тот или иной закон, его необходимо постоянно критически исследовать. «Впро­чем, подозрителен тот закон,— замечает Тертуллиан,— который не желает, чтобы его проверили; несправедлив за­кон, если он господствует без проверки» (Apolog. 4). Да и истинен ли закон, если под его сенью можно безнаказанно выбрасывать детей в голод и холод, топить их, уничтожать еще во чреве матери, заниматься прелюбодеяниями, крово­смешением и многими другими мерзкими деяниями? (Ad nat. I, 15—16). Особенно беспокоит апологетов «эманси­пация» женщин в позднеанТичный период. Если в древнем Риме женщины одевались скромно, разводы были запреще­ны, не позволялось женщинам и пить рмно, то «теперь,—

сетует Тертуллиан,— у женщин нет ни одного свободного от золота члена, ни одни женские уста не свободны от вина, развод же стал поистине предметом желания, как бы [необходимым] следствием брака» (Apolog. 6) ⁵². Женщины и девушки с удовольствием и без всякого стыда ходят теперь в общие бани и, если сами не имеют мыслей о прелюбодеянии, то своими обнаженными телами возбуж­дают нездоровые страсти у находящихся там мужчин (Сург. De habit, virgin. 15; Clem. Paed. Ill, 31—33). Апологеты последовательно (а некоторые и крайне ригористично) вы­ступали против увлечений сексуальными наслаждениями. Выбрасывать детей, писал Юстин, худо и потому еще, что их подбирают обычно развратные люди и выращивают (как девочек, так и мальчиков) исключительно для своих сек­суальных развлечений. Многие римляне держали целые стада таких детей (Apol. I, 27). За растление мальчиков ак­тивно порицал римлян и Татиан (Adv. gr. 28). Борьба с половой распущенностью и сексуальными извращениями, процветавшими в позднем Риме,-— общее место у всех апо­логетов.

В отношении социально-имущественного положения че­ловека раннехристианские мыслители последовательно бо­ролись с накопительством и богатством ⁵³. Весь трактат Киприана «О деянии и милостынях» направлен против бо­гатства и богатых, которых он призывает раздавать имуще­ство бедным. Богатство, по мнению ранних христиан, источник зла, несправедливости и преступлений. Только дела милосердия и бедность открывают путь к вечной жиз­ни. «Бедность для нас не позор, но слава»,— писал Минуций Феликс (Octav. 36,3). Богатство же пленяет душу и ведет человека к гибели. «Ты пленник и раб твоих денег,— обра­щается Киприан к скупцу,— ты связан цепями и узами жадности; ты, которого уже освободил Христос, снова свя­зан. Ты бережешь деньги, которые, будучи сбереженны­ми, не сберегут тебя. Ты умножаешь имущество, которое обременяет тебя своей тяжестью» (De op. et ebemos 13). Утопическая идея о великом благе раздачи имущества бед­ным была очень популярна в период раннего христианства.

78