Государственная и политическая жизнь в княжествах (1822–1848)

Внутреннее реформистское движение. Правление Ионицэ Санду Стурдзы в Молдове и Григория Дмитрия Гики в Валахии началось в условиях жесткой и дорогостоящей турецкой военной оккупации. Господари столкнулись с многочисленными трудностями, прежде всего, финансового и социально‑политического характера. Вставшие в ходе революции под руководством Тудора Владимиреску многочисленные вопросы внутреннего развития требовали неотложного решения. Оба господаря пытались (в основном безуспешно) добиться лучшего распределения налогов, реорганизации территориально‑административных структур, развития образования, возрождения национальной армии и т. д., хотя в целом реформистские намерения этих местных господарей сыграли положительную роль в дальнейшем развитии румынского общества.

Главным внутренним явлением в эти годы стало идеологическое и политическое противоборство между крупными консервативными боярами и либеральными слоями населения, представленного мелкими и средними боярами, купечеством, интеллигенцией и т. д. (которых часто называли «карбонариями», «новаторами»). Именно эти социальные силы лучше всего выражали требования времени и стремление к модернизации румынского общества. Политический подъем в годы правления первых местных господарей отчетливо проявился в содержании отправленных в Россию и Турцию многочисленных меморандумов и проектов реформ, разработанных как крупными боярами, так и представителями либерально‑прогрессивного лагеря. Свидетельством тому может служить ряд названий таких меморандумов и петиций: «Поправки к закону после испытаний, которым подверглась страна в 1821 г. со стороны чужеземцев» (1822), «Конституция карбонариев» и «Глас народа Молдовы» (составлены Ионицэ Тэуту в 1822 г.), а также проект реформы Евфросина Потеки (1827) и др.

Проблематика этого широкого реформаторского движения отмечена стремлением к новому и касается, прежде всего, государственного и социального переустройства. Наиболее четко концепции реформаторского движения этого периода отразились в «Конституции карбонариев», составленной 13 сентября 1822 г. И. Тэуту в Молдове. Документ содержит подробное изложение необходи‑ /428/ мых мер по реорганизации государственных структур и отмечен, с одной стороны, сильным влиянием идеологических принципов Французской революции, а с другой – тенденцией к частичному сохранению существующего режима. Общенациональные вопросы представлены в либеральном, новаторском духе, а в качестве первоочередной задачи указывается на необходимость отмены единоличного олигархического режима крупного боярства. Предлагалось разделение власти в государстве, принятие мер по развитию экономики и реформированию всех учреждений страны: судебных учреждений, администрации и т. д. Предложенная Тэуту модель политического устройства не отличалась особой демократичностью, ибо предполагала сохранение боярских привилегий. Автор требовал более широкого участия в политической жизни мелких и средних бояр, представителей интеллигенции и молодой буржуазии, что в итоге сводилось к расширению социальной базы существующего аристократического режима. Несмотря на неоднозначный характер, «Конституция карбонариев» представляет собой первую попытку нового времени заложить в румынских княжествах основу конституционной традиции, которая в последующие десятилетия получит достойное продолжение.

Органические регламенты. Через десять лет после проекта И. Тэуту в княжествах были введены первые своды законов конституционного характера под названием «Органические регламенты». Среди наиболее важных достижений Аккерманского соглашения 1826 г. было положение об образовании в княжествах боярских комиссий по подготовке мер и общих принципов осуществления внутренней реорганизации обеих стран. До начала русско‑турецкой войны 1828–1829 гг. из‑за оппозиции Порты комиссии так и не смогли приступить к практической деятельности. В период председательства генерала П. Ф. Желтухина в диванах Валахии и Молдовы (февраль – октябрь 1829 г.) под началом российского консула Минчака были образованы две комиссии, в состав которых входили четыре представителя боярства.

Первоначальной основой деятельности комиссий стали десятки меморандумов и петиций, в которых представители боярства в 1821–1827 гг. выдвигали предложения о необходимости проведения реформ, в значительной мере отражавшие реальное положение в румынском обществе. К ним добавились разработанные в Санкт‑Петербурге специальные Инструкции, которые опреде‑ /429/ ляли рамки дозволенных Россией преобразований в княжествах. При абсолютном господстве в Европе консервативного духа Священного союза подготовленные для Дунайских княжеств проекты регламентов не могли быть радикальными. Не нарушая существующие социальные структуры, Инструкции все же предусматривали ряд прогрессивных реформ, которые удовлетворяли политические требования как боярской верхушки, так и других социальных слоев, придавая более унифицированный характер принципам реорганизации обеих стран.

Окончательно отредактированные в период правления П. Д. Киселева Органические регламенты вступили в силу 1 июля 1831 г. в Валахии и 1 января 1832 г. в Молдове. Их положения были почти тождественны, что предопределяло сходные пути развития обоих княжеств. Регламенты учреждали концепцию и принципы существования современного государства. Введением положения о пожизненном избрании господарей чрезвычайные Народные собрания устанавливали режим конституционной монархии по образцу европейских государств. Особый смысл приобретал принцип разделения властей, в соответствии с которым очередное Народное собрание назначало законодателей. Законодательный орган, состоявший из представителей крупного и уездного боярства, утверждал бюджет и налоги, обсуждал законопроекты исполнительной власти, дорабатывал или отклонял их, представляя свои решения на одобрение господарю. Последний осуществлял исполнительную власть с помощью Административного совета, который фактически играл роль правительства. Господарь обладал правом законодательной инициативы, утверждал законы, назначал всех шестерых министров (глав департаментов). Тем самым закладывались основы новой судебной системы, что благотворно повлияло на создание ряда новых учреждений, необходимых для становления капиталистических отношений и рыночной экономики.

Другие положения Органических регламентов способствовали успешной модернизации административных, экономических, налоговых, культурных структур общества; были устранены многие пережитки старого режима. В сельском хозяйстве регламенты сохранили основы полуфеодальных отношений, установив «нарт» (барщину). Нормы трудовой повинности крестьян по отношению к хозяину‑помещику увеличились, что в дальнейшем привело к росту их недовольства. Бояре не только обеспечили себе политическое господство, но и закрепили свое привилегированное /430/ экономическое положение. Регламенты также подтвердили протекторат России над румынскими княжествами, и до 1848 г. османский сюзеренитет оставался, скорее, формальным. Впоследствии русский протекторат превратился в препятствие дальнейшему развитию Валахии и Молдовы.

Хотя Органические регламенты содержали ряд прогрессивных положений, которые способствовали процессу модернизации в различных областях румынского общества, в сельском хозяйстве они закрепили и даже усилили зависимость крестьян от помещиков‑землевладельцев. Они узаконили право вмешательства России во внутренние дела румынских княжеств, и это обусловило их противоречивый характер. Регламенты представляли собой весьма необычную смесь нового и старого, прогресса и регресса. Своими неоднозначными и противоречивыми положениями они способствовали появлению в последующие годы ряда политических и общественных движений, что привело к революционному взрыву 1848 г. Однако, будучи основополагающими законами княжеств, регламенты намечали рамки развития общества и государственных учреждений, что явилось важной вехой в процессе разработки документов и положений конституционного характера. По мнению румынского историка А. Д. Ксенопола, введение в княжествах Органических регламентов означало «…победу закона над существовавшим до этого произволом, а также рождение современной идеи государства как единого организма, действующего на основе установленных социальных норм и законов».^{130}

Господари периода Органических регламентов. После введения Органических регламентов генерал П. Д. Киселев оставался во главе румынских княжеств до апреля 1834 г., после чего Россия и Турция в соответствии с новыми законами‑регламентами назначили первых господарей – Александра Гику в Валахии и Михаила Стурдзу в Молдове. Вскоре после вступления в силу регламенты были нарушены, так как они предусматривали пожизненное избрание господарей (внеочередными) Народными собраниями.

Валахия. Деятельность Александра Гики (1834– 1842) в Валахии проходила под знаком сильной оппозиции со стороны Народного собрания, что вызвало напряженность внутри страны. Хотя до настоящей «парламентской борьбы» было еще далеко, дейст‑ /431/ вия оппозиции в эти годы сильно ограничивали власть господаря. Александру Гике удалось добиться принятия в 1838 г. дополнительной статьи к Органическому регламенту, запрещавшей изменение основополагающего закона без согласия России и Турции. Событие стало поводом для широкого выступления оппозиции и разработки под руководством полковника Иона Кымпиняну нового проекта Конституции. Национальная и либеральная программа Кымпиняну (обретение независимости, создание представительного политического режима и т. д.) не увенчалась успехом, а движение было подавлено.

Господарь, из‑за сложного финансового положения увеличивший прямые налоги почти на 30 % и включивший в правительство своих братьев, быстро потерял популярность и получил враждебно настроенную оппозицию в лице бояр, жаждавших власти. Подавление движения Иона Кымпиняну и революционных выступлений 1840 г., ущемление национальных чувств политической элиты (в результате принятия дополнительной статьи к Органическому регламенту), стремление выслужиться перед Россией, а также вмешательство русского консула Петра Рюкмана во внутренние дела Валахии окончательно подорвали позиции Александра Гики. После совместных русско‑турецких консультаций в октябре 1842 г. он был отправлен в отставку. Тем не менее, в период его правления были достигнуты определенные успехи в реорганизации судебной системы, применении законов, унификации законотворческой деятельности, развитии народного образования в сельской местности. Заключение в 1842 г. соглашения с Австрией об экстрадиции также имело особое значение для будущей автономии Валахии.

Георгий Бибеску (1842–1848) был избран 20 декабря 1842 г./1 января 1843 г. Он стал единственным господарем, занявшим престол в соответствии с положениями Органического регламента. Бибеску получил юридическое образование в Париже, имел богатый управленческий опыт в период правления Александра Гики и разбирался в политической деятельности Народного собрания. Молодой господарь Георгий Бибеску казался для Валахии подарком судьбы.

В начале правления Г. Бибеску сохранял хорошие отношения с Народным собранием, что позволило ему провести через законодательный орган несколько важных законопроектов в целях улучшения положения крестьян. Он занялся реорганизацией судебной /432/ системы, режима содержания в тюрьмах, строительством мостов, урбанизацией, развитием образования в сельской местности и другими преобразованиями, направленными на модернизацию общества и государственных учреждений. Из‑за консервативной позиции Народного собрания и возникших в связи с этим трудностей в феврале 1844 г. господарь издал постановление о фактическом роспуске Народного собрания и до декабря 1846 г. осуществлял руководство при помощи указов и распоряжений. Эти действия свидетельствовали о демократических устремлениях Бибеску, о его желании продолжить процесс модернизации общества. Избранное посредством всеобщих выборов в ноябре 1846 г. новое Народное собрание намного успешнее сотрудничало с господарем, устранившим из политической жизни мешавшую ему оппозицию. Вот почему начиная с 1847 г. принимаются важные законы, например закон об освобождении крепостных цыган, живших в государственных и церковных владениях; законы об установлении контроля государства над доходами церкви, о натурализации иностранцев, об изменении судебной процедуры и т. д. Ловко нейтрализуя боярскую оппозицию, господарь смог обеспечить своему режиму большую политическую стабильность и сохранить нормальные отношений как с Россией, так и с Турцией.

Молдова. Человек не простой, в чем‑то весьма противоречивый, Михаил Стурдза (1834–1849) был ловким политиком и умелым деятелем в сфере хозяйственных мероприятий, которому удалось утвердить себя в качестве авторитарного господаря и даже пережить революционные события 1848 г. Его политическое кредо основывалось на порядке, политической стабильности и социальном равновесии. В этом смысле М. Стурдзе больше всего подходит определение просвещенного монарха. Проявив твердость перед Народным собранием, с которым он эффективно сотрудничал в вопросах законодательной и административной деятельности, Стурдза сумел добиться принятия в 1835 г. дополнительной статьи к Органическому регламенту без особого сопротивления оппозиции. Принятые господарем меры решающим образом способствовали модернизации внутренних структур Молдовы. Большие надежды на него возлагали сторонники объединения двух княжеств.

В наибольшей степени качества М. Стурдзы проявились в области правосудия и законодательства, где он добился упрощения /433/ судебных процедур, образования специализированных судов, применения принципа обязательного приговора по каждому делу, перевода на румынский язык и издания кодексов законов (французский уголовный кодекс), настаивал на соблюдении принципа разделения властей в государстве. После ряда попыток господарю удалось добиться принятия в марте 1844 г. закона об установлении контроля государства над доходами митрополии и епископств. Упорными были усилия Стурдзы по улучшению дорог и услуг в области здравоохранения, по благоустройству городских центров. Посредством принятия ряда законодательных мер он попытался повысить уровень жизни крестьян. Важным оказался вклад господаря в развитие высшего образования и основание в 1835 г. Михайлянской академии, которая сыграла особую роль в подготовке новых поколений ученых и государственных служащих для Молдовы. Нельзя не отметить социально‑экономическое, политическое и нравственное значение освобождения в 1844 г. проживавших в государственных и церковных владениях цыган‑крепостных. Как и в Валахии, закон о чинах 1835 г. приравнял боярские чины к должностям в гражданской администрации и причислил к знати значительную часть выходцев из низов, что привело к существенному изменению состава боярства.

Михаил Стурдза попытался ограничить действие иностранной юрисдикции, посредством которой консулы великих держав осуществляли контроль над своими подданными, так называемыми судитами, проживавшими в Молдове. В 1837 г. он заключил с Австрией соглашение об экстрадиции бродяг и нищих, причем этот документ стал своеобразным символом, ибо он, согласно определению А. Д. Ксенопола, был «первым признаком международного возрождения, первым признанием юридической состоятельности румынского государства».^{131} На международной арене господарь проводил политику балансирования между Турцией и Россией, не подвергая опасности автономию страны и обеспечивая себе свободу рук для проведения реформ внутри страны.

Движения протеста в преддверии революции 1848 г. Социальная напряженность, возникшая во время событий 1821 г., сохранялась и в последующие десятилетия. В Валахии, к примеру, в 1826 г. вспыхнуло движение протеста под руководством бывших сподвижников Тудора Владимиреску – Симиона Мехединцяну /434/ и Гицэ Куцуя. Они организовали в Олтении вооруженный отряд в составе около 300 человек и распространили прокламацию, в которой призывали народ к восстанию против существующего режима, однако движение было подавлено. В апреле того же года власти Молдовы раскрыли заговор; они арестовали и допросили около 300 человек. После принятия Органических регламентов повсеместно проходили акции социального протеста и выступления барщинных крестьян.

Навязанные регламентами многочисленные ограничения, жесткий контроль российских консулов в Бухаресте и Яссах, а также рост политического влияния аристократии способствовали углублению недовольства в рядах румынской элиты. Представители либерального боярства и других прогрессивных слоев населения стали выдвигать требования демократизации внутренней политической жизни, укрепления автономии, достижения независимости и объединения княжеств. Национальная идеология в этот период перехода от Просвещения к романтизму 1848 г. становилась идейной основой борьбы за национальные интересы. Откликом на европейский революционный подъем 1830 г. (во Франции, Польше и других странах) явился небывалый размах национально‑политического движения во всех румынских провинциях. На всех территориях, населенных румынами, усиливались связи и сотрудничество не только между интеллигенцией и либеральным боярством, но и между представителями национальных движений других народов Центральной и Юго‑Восточной Европы. Период 1834–1848 гг. характеризуется разнообразием форм борьбы за проведение общественно‑политических преобразований и устранение иностранного господства – от легальной оппозиции в Народных собраниях до тайных революционных обществ, созданных по образцу масонских лож и карбонарских вент.

Легальная оппозиция в Народных собраниях Валахии и Молдовы развивалась от оппозиции отдельных лиц к объединенной политической оппозиции, направленной против режима регламентов и вмешательства России во внутренние дела княжеств. Дух протеста присутствовал среди представителей власти и общественных объединений, в публикуемых брошюрах и статьях, а также в текстах обращений к великим державам. Наиболее ярким примером легального выражения протеста стало движение во главе с полковником Ионом Кымпиняну в Валахии. Вокруг него объединились все либеральные и патриотические силы, которые в 1838 г. опублико‑ /435/ вали два программных документа – проект Конституции и Документ объединения и независимости, в которых отстаивались радикальные идеи объединения и освобождения княжеств, идеи реформирования и модернизации румынского общества в демократическом духе. Движение под руководством И. Кымпиняну знаменательно тем, что наряду с законными действиями оно использовало и дипломатические каналы, обратившись после переговоров с лидером польской эмиграции в Париже князем Адамом Ежи Чарторыйским к великим державам с просьбой о поддержке совместного выступления румын и польских повстанцев. На грани между законом и заговором разворачивалось движение во главе с Л. Раду в 1838–1839 гг. в Молдове под названием «Конфедеративный заговор». В целях ослабления аристократического политического режима предлагались меры по отмене льгот крупного боярства, проведению социальных и культурных реформ, таких, как введение национальной валюты, освобождение цыган, обеспечение свободы слова и печати. Необычным стало предложение об образовании федерации государств в составе Молдовы, Валахии и Сербии.

Так же, как и в Европе эпохи Реставрации, в румынских княжествах периода регламентов было создано несколько тайных обществ с типичным для эпохи реформ налетом романтизма. Эти общества использовали различную тактику: от заговоров и покушений до создания революционных организаций и восстания. В новых политических условиях для достижения национальных и демократических свобод утвердился революционный путь как альтернатива малоэффективному легальному протесту. Наиболее известный эпизод подпольного движения имел место в Валахии в 1840 г., когда группа молодых людей (Н. Бэлческу, французский профессор Ж. А. Вайант и др.) объединилась вокруг Д. Филипеску и обратилась к народу с призывом к восстанию. Их программа включала серьезные социальные, демократические и национальные требования: независимость, протекторат великих европейских держав, провозглашение республики, освобождение крестьян и наделение их землей на основе долгосрочного договора об аренде. Власти арестовали лидеров движения и приговорили их к различным срокам тюремного заключения. Наиболее важной чертой деятельности нового поколения борцов‑революционеров стало их обращение к социальным вопросам и удачная попытка сочетания последних с решением национальных проблем. Все это стало предвестием революционных событий 1848 г. /436/

После создания Н. Бэлческу, И. Гикой и майором К. Теллом осенью 1843 г. тайного общества «Братство», конспиративное движение революционеров в Валахии значительно окрепло. Распространив свою сеть и в Молдове, оно готовило румынскую политическую элиту к революции как единственному способу решения социальных и национальных проблем. В документах того времени отмечены такие конспиративные действия в Молдове, как заговор во главе с И. Поповичем в 1839 г. и деятельность общества «Сыновья колонии Траяна». В преддверии революции 1848 г. усиливались связи между руководителями движений всех румынских провинций, а заговоры все чаще готовились под легальным прикрытием (с 1845 г. «Братство» действовало под прикрытием Литературного общества), а имение К. Негри‑Мынжина вблизи города Галац стало настоящим румынским революционным центром, где встречались многие представители национального движения. Представители румынской интеллигенции в Париже объединились в Общество румынских студентов. В ходе заседания общества 1 января 1847 г. Н. Бэлческу произнес пламенную речь, в которой отразились национальные особенности программы общества в столице Франции. «Нашей целью остается достижение национального объединения румын. Достигнутое вначале единство чувств превратится со временем в политическое единство… Румынизм является нашим знаменем, под которым предстоит объединиться всем румынам».^{132}

Наряду с демократическими идеалами все тайные или полуподпольные общества и ассоциации также постоянно руководствовались идеалами объединения и независимости. Формула Дако‑Романии нашла широкое отражение в документах и программах революционных движений, в публикациях того времени. Как часть общеевропейского процесса, тайные общества на местах внесли свой вклад в укрепление революционного сознания, приближая тем самым события 1848 г.

Общественная и экономическая

ситуация в княжествах

(первая половина XIX в.).

Начало модернизации

Население и условия жизни. В письменных источниках того времени отмечается рост числа населенных пунктов, прежде всего, /437/ сел и посадов (городских поселений), расширение сети путей сообщения, развитие внутреннего рынка, приведшего к расслоению внутри общества. Это свидетельствовало о переходе от характерной для феодального строя унитарности (единообразия) общественных структур к диверсификации общества Нового времени. Согласно оценкам Николае Шуцу, накануне революции 1848 г. в Молдове было 44 города и посада, а также 1933 села (393 монастырских, 448 крестьянских и 1092 боярских). В более населенной Валахии число сел в течение 1831–1838 гг. выросло с 3560 до 3584.

Несмотря на довольно частые в первой половине XIX в. эпидемии чумы и холеры, продовольственные кризисы, неурожаи и разрушения вследствие военных действие, количество населения быстро росло, улучшалась общая демографическая ситуация. Например, если в 1803 г. количество жителей Молдовы достигло 528 784 человек, то в середине XIX в., согласно Н. Шуцу, население княжества насчитывало 1 462 105 человек. Особенно резкий его прирост произошел после 1829 г., когда из‑за упразднения османской торговой монополии страна добилась экономического роста. Об этом свидетельствует увеличение числа семьей с 221 521 в 1831 г. до 292 421 в 1849 г. Одновременно был зарегистрирован и быстрый рост городского населения как результат возникновения новых поселений в период действия Органических регламентов и усиления процесса миграции из сельской местности в городские центры. В 1831–1845 гг. число жителей в посадах и городах Молдовы возросло со 129 тыс. до 265 тыс. человек, что практически означало удвоение населения за этот период. Если в 1832–1845 гг. в столице Молдовы Яссах наблюдался относительно умеренный рост (с 48 тыс. до 65 тыс. человек), то в других городах княжества данный показатель был более значительным: Ботошани – с 14 тыс. до 28 тыс. человек, Галац – с 8 тыс. до 22 тыс., Бакэу – с 2 тыс. до 6 тыс., Пятра‑Нямц – с 3 тыс. до 8 тыс. человек. Следует уточнить, что рост городского населения в Молдове был обусловлен не только притоком жителей из сельской местности, но и переселением значительного количества евреев из Галиции. Другим источником роста населения к востоку и югу от Карпат стало продолжение многовекового процесса переселения румын из Трансильвании в Молдову и Валахию. В основе этого процесса продолжала оставаться древняя традиция перегона овец с летних пастбищ на зимние и наоборот. Согласно статистике того време‑ /438/ ни, количество перегонщиков овец из Трансильвании в Валахию в 1834 г. достигло 9800, а в 1835 г. – почти 14 тыс. человек.

В 1820 г., накануне революции под руководством Тудора Владимиреску, население Валахии составляло 1 795 130 жителей, однако темпы его роста в период Органических регламентов оказались более скромными по сравнению с Молдовой. Если в 1832 г. здесь проживало 1 993 000 человек, то в 1849 г. – уже 2 500 000 (согласно подсчетам Н. Шуцу). К югу от Карпат в этот период также был отмечен значительный рост городского населения. В период 1810–1853 гг. число жителей столицы Валахии Бухареста удвоилось (с 32 до 65 тыс.). Аналогичные процессы происходили в эти годы и в других городах: Бузэу – с 3 до 7 тыс., Джурджу – с 2 до 7 тыс. человек.

В этническом и религиозном отношении население княжеств состояло из компактно проживавших православных румын, однако в первой половине XIX в. вследствие продолжавшихся миграционных процессов в районах, расположенных к югу и востоку от Карпат, обосновалось несколько десятков тысяч евреев. В 1838 г. в Молдове было зарегистрировано 55 280 евреев, а в Валахии – 5960. Евреи в этот период сыграли важную роль при основании ряда городских поселений в Молдове. Согласно статистическим данным, в первой половине XIX столетия в обоих румынских княжествах проживали и представители других национальностей. Н. Шуцу, например, указывал, что в Молдове жило свыше 12 тыс. цыган, а в целом в княжествах было зарегистрировано около 6 тыс. армян, почти 8 тыс. русских липован (старообрядцев), нескольких тысяч сербов и болгар, поселившихся здесь после русско‑турецких войн 1806–1812 и 1828–1829 гг., а также несколько тысяч немцев и венгров.

Социальная структура. Крестьянство, составлявшее подавляющее большинство населения обоих княжеств, накануне революции 1848 г. подверглось значительному расслоению. До введения Органических регламентов крестьянство в зависимости от фискальных обязанностей делилось на три категории: зажиточные, середняки и бедняки. Часть крестьян несла определенные повинности в пользу землевладельцев. Это были скутельники, послушники, ополченцы и слуги. Регламенты упразднили эти категории, упростив тем самым социальный состав населения. До революции 1848 г. барщинные крестьяне составляли 70 % сельского населения /439/ Молдовы и почти 75 % – Валахии. Важное место занимали свободные крестьяне, так называемые рэзешь в Молдове и мошнень в Валахии. Статистика периода Органических регламентов отмечает и другие социальные категории, например кэпэтэеров, т. е. людей, лишенных постоянного местожительства. Согласно переписи 1845 г., в Молдове было отмечено 8369 таких лиц, являвшихся источником наемной рабочей силы, столь необходимой в начале становления капиталистических отношений. Имелась также категория беженцев, прибывших из‑за рубежа, в основном из Трансильвании. После вступления в силу Органических регламентов продолжали существовать и такие социальные группы, как мазилы и рупташи, происходившие из рядов рэзешей и платившие подати, а также категории, полностью освобожденные от выплаты налогов, например привилегеты или нямурь (родственники).

Определенные изменения произошли и внутри боярского сословия, количественный рост которого был обусловлен проникновением в его состав представителей нижних слоев общества вследствие приравнивания должностных чинов гражданской администрации к боярским званиям. В Молдавии число боярских семейств возросло с 410 в 1810 г. до 3325 в 1853 г. Аналогичная ситуация сложилась и в Валахии, где в 1829 г. проживало 1311 боярских семей, а в 1858 г. их число достигло 3160. Получение привилегий при вхождении в боярское сословие делало это весьма заманчивым. В связи со своим приобщением к рыночной экономике боярство постепенно стало переходить в категорию буржуазии. В результате тесных контактов с европейским миром произошли качественные изменения в ментальности данной социальной группы. Этому способствовали прямые контакты выехавшей на учебу молодежи с западными реалиями (особенно во Франции), многочисленные путешествия представителей элиты после отмены фанариотского режима, а также связи с русским офицерством во время протектората России над княжествами (1828–1834).

Своеобразным показателем процесса обновления румынского общества до 1848 г. являлся состав городского населения, расслоение которого отражало социально‑экономическую и политическую динамику эпохи. Наиболее важную категорию жителей городов в этот период составляли купцы и ремесленники (мастера), разделенные в зависимости от их экономического потенциала на три гильдии, или ступени. При относительно скромном товаро‑ /440/ обороте большинство купцов и ремесленников принадлежали к третьей гильдии. Согласно переписи 1845 г., в посадах и городах Молдовы торговым делом были заняты 3901 местный (коренной) купец, 6049 евреев и 1066 судетов (иностранных подданных). Данный источник указывает и на наличие 4620 местных мастеров (4275 принадлежали к третьей гильдии), 5135 евреев и 1092 иностранных подданных. Большинство представителей купечества и ремесленников находилось в столице. Наряду с купцами и ремесленниками в городах жили бояре, чиновники административных учреждений, интеллигенция, лица свободных профессий, духовенство и т. д. В 1832 г. в городах Валахии было зарегистрировано 14 747 купцов и ремесленников, которые вносили значительный вклад в развитие городов и посадов княжества.

Экономическая жизнь. В первой половине XIX в. сельское хозяйство продолжало оставаться основной отраслью экономики. Адрианопольский мирный договор и вступление в силу Органических регламентов оказали положительное влияние на эту отрасль и предопределили ее коренные изменения, которые можно было бы назвать «аграрной революцией». Среди проблем, которые возникли после присоединения к европейской системе товарооборота, следует назвать следующие: увеличение производства рыночных товаров, повышение стоимости земли, расширение помещичьих угодий наряду с уменьшением наделов барщинных крестьян и ростом их повинностей. Возрос интерес землевладельцев и государства к модернизации и более рациональному использованию сельскохозяйственных земель, к использованию новых машин и оборудования для повышения производительности труда и снижения его трудоемкости. Появились агрономы, землемеры, управляющие и ветеринары, началось профильное агрономическое и экономическое обучение в Школе Св. Саввы в Бухаресте и в Михаилянской академии в Яссах. В 1834 г. в Валахии было создано Сельскохозяйственное общество, а в Молдове образовалась Центральная агрономическая комиссия, появились образцовые фермы, где использовались импортные сельскохозяйственные машины.

В первые десятилетия XIX в. было еще преждевременно говорить о реальном подъеме промышленного производства. Отсутствие предпринимателей и капиталов, свободной рабочей силы и политической стабильности стали причинами отсталости в промышленности. Большинство существовавших и вновь созданных /441/ мануфактур не могли достичь уровня «передовых» предприятий, к которым можно было отнести такие, как текстильное предприятие Н. Бэляну в Драгомирешти‑Ильфове, кожевенную фабрику в Байе, кирпичный завод и завод сельскохозяйственного оборудования в Яссах, стеклянное производство в Комэнешти и др. В период регламентов освоение недр ограничивалось добычей соли и мазута. Исключением стала добыча угля в Комэнешти для механической мельницы в Яссах.

Достаточно скромный до Адрианопольского мирного договора товарообмен приобрел широкий размах после отмены османской торговой монополии, что способствовало развитию внутреннего рынка, который в начале 1848 г., после упразднения таможни между Валахией и Молдовой, развивался особенно быстрыми темпами. Все более активными становились торгово‑экономические связи княжеств с Трансильванией. Присоединение к европейской системе товарооборота происходило в основном через дунайские порты Брэила и Галац, добившиеся в 1837 г. статуса porto franco . Особый интерес представляло развитие путей сообщения, строительство дорог, обеспечение судоходства на внутренних реках. В 1845 г. в Валахии был принят закон о дорогах, а в 1847 г. создано Управление общественных работ, в рамках которого действовал инженерный отдел. Аналогичные процессы происходили и в Молдове.

Культура и национальная идеология. В этот период до объединения княжеств в 1859 г. национальные и демократические идеалы румынского народа ярче всего проявились в области культуры. После 1830 г. все еще живые идеи, обогащенные элементами романтизма, создали национальную идеологию, проникнув во все слои населения. Первая половина XIX в. стала также периодом становления системы образования, а румынский язык доказал свою способность выражать самые тонкие чувства и переживания. В эти годы были заложены основы изучения национальной истории, театра, печати.

В период Органических регламентов были достигнуты действительно значительные успехи в области образования. К примеру, в 1846/47 учебном году в Валахии действовало 2309 школ, в которых училось 48 545 учеников. Благодаря деятельности таких просветителей, как Г. Асаки, И. Хелиаде‑Рэдулеску, П. Поенару, Г. Лазэр и др., получило развитие среднее образование, и были заложены /442/ основы высшего. Коллегии им. Св. Саввы в Бухаресте и Крайове, Васильевская гимназия и Михаилянская академия в Яссах стали кузницами кадров, столь необходимых для модернизации экономики, администрации, юстиции, армии, и центрами воспитания национально‑патриотических чувств молодого поколения.

Важным достижением этого периода стал перевод национальных культурных учреждений на национальную основу. Культура перестала быть достоянием боярского сословия и превратилась в инструмент просвещения и развития всего общества. Активно включились в этот процесс такие культурные учреждения, как созданное в 1827 г. по инициативе Д. Голеску и И. Хелиаде‑Рэдулеску Литературное общество в Бухаресте, Консерватория в Яссах (1837), Филармоническое общество (1838), Литературная ассоциация Румынии (1845) во главе с Я. Вэкэреску и др.

В общем процессе социально‑экономического и национально‑политического возрождения активно участвовала печать. Многие газеты и журналы включали в свои названия слова «Дакия», «Румыния», подчеркивая тем самым желание издателей обратиться ко всему румынскому народу. Вне зависимости от срока деятельности эти издания внесли значительный вклад в гражданское и научно‑культурное воспитание, а также в распространение идей о национальном объединении и независимости. Большой успех по обе стороны Карпат имели такие газеты и журналы, как «Румынская пчела», «Румынская лютня», «Румынский курьер», «Молдавско‑румынский пахарь», «Румыния». Важную роль в пропаганде национальной истории сыграли журналы «Румынский архив» и «Литературная Дакия» (1840), издававшиеся в Яссах под руководством М. Когэлничану, и «Исторический журнал для Дакии» (1845), выпускавшийся в Бухаресте Н. Бэлческу и трансильванцем Аугустом Требониу Лаурианом.