Крестоносное движение и католические миссии в первой половине XIII в.

В XIII в., после того, как прошел пик крестовых походов за освобождение Святой земли, крестоносцы обратили взоры на обширные территории восточной части европейского континента, где доминировали Византия, народы, находившиеся под влиянием византийской цивилизации, и степные кочевники. Четвертый крестовый поход, завершившийся захватом западными рыцарями Константинополя (1204), положил начало длительным усилиям с целью уничтожения «раскола» («схизмы»), т. е. ликвидации независимого положения Восточной церкви. Последовавшие за этой датой территориальные приобретения сопровождались политикой, нацеленной на конфессиональную ассимиляцию народов, проживавших в этой части Европы. В 1205 г., спустя год после завоевания Константинополя, папа Иннокентий III потребовал от архиепископа Калочского перевести под власть апостольского престола епископство, находившееся в «стране сыновей князя Белы» (quidam episcopates in terra filiorum Belekenese ). Ликвидация этой православной епархии послужила началом длительного процесса, завершившегося значительным ослаблением позиций Восточной церкви в Венгерском королевстве, постепенным понижением ее статуса и вытеснением ее приверженцев из активной политической жизни. Из‑за угрозы, которую представлял союз болгар, куманов (половцев) и валахов (1205–1212) для только что созданной крестоносцами на берегах Босфора Латинской империи, по инициативе папы Иннокентия III были проведены отвлекающие маневры на севере, важную роль в которых играли вооруженные силы Венгерского королевства. Возобновление венгерской экспансии в Юго‑Восточной Европе происходило одновременно с разработкой масштабных проектов по христианизации куманов и подчинению их католической Венгрии. Начиная с этого времени, Венгрия оказывала давление на румынские государственные образования, расположенные как внутри, так и за пределами карпатской дуги, не только с целью их интеграции в свою политическую систему, но и с целью объединения православного румынского населения с католической церковью. В этих условиях в первой половине XIII в. пространство, населенное восточными романцами, превратилось в новый рубеж крестоносцев. /152/

Рыцари Тевтонского ордена в земле Бырсей. Важным шагом по укреплению этой новой границы западной цивилизации стало размещение в земле Бырсей в 1211 г. рыцарей Тевтонского ордена. Вероятно, король Эндре II пошел на этот шаг не столько ради устранения угрозы для Венгрии со стороны куманов, сколько ради получения в дальнейшем прямого доступа к устью Дуная, поскольку уже тогда ясно просматривалось экономическое и стратегическое значение региона, возросшее после образования Латинской империи. Не менее привлекательными были, впрочем, и перспективы, связанные с обращением куманов в христианство и подчинением их венгерскому влиянию. Новое направление внешней политики венгерских правителей, нацеленное на возвращение утерянной территории на Востоке, было во многом связано с их неучастием в победоносном походе на Константинополь. В то же время размещение тевтонских рыцарей в земле Бырсей отвечало интересам Тевтонского ордена. Именно этим объясняется то внимание, с которым наблюдал за их успехами папский престол.

На первом этапе (трудно поддающемся восстановлению) рыцари совершили ряд последовательных нападений на куманов, успешно отраженных теми. Укреплению позиций ордена в значительной мере способствовало возведение земляных, а впоследствии и каменных крепостей на юго‑востоке Трансильвании. В 1222 г., спустя одиннадцать лет после прибытия рыцарей в землю Бырсей, они уже действовали к востоку от Карпат, прокладывая путь к Дунаю и «границе бродников».¹⁵³ В этот же период произошел распад куманского союза, ставший следствием разгрома войсками монголов, впервые появившихся тогда в Восточной Европе, русско‑половецкой коалиции в битве на реке Калке (1223). Папа Гонорий III поспешил использовать в интересах апостольского престола возможности, порожденные трудностями, с которыми столкнулись половцы, и в 1224 г. добился перехода в собственность римской церкви (in ius et proprietatem beati Petri )¹⁵⁴ владений Тевтонского ордена в земле Бырсей и территорий, захваченных им «за снежными горами» (ultra montes nivium ). Король Венгрии неза‑ /153/ медлительно отреагировал на попытку вывести эти территории из‑ под своей, пусть и номинальной, власти: в 1225 г. тевтонских рыцарей изгнали из Трансильвании, а в возведенных ими крепостях разместились королевские гарнизоны.

Куманское епископство. Венгерская экспансия на земли к югу и востоку от Карпат. Позиции Тевтонского ордена, прочные в военном отношении, оказались весьма уязвимыми в правовом. Приобретение королем земли Бырсей, прежде выступавшей в качестве пожертвования рыцарям, соответствовало юридическим нормам эпохи, а чтобы частично удовлетворить папство, король Бела IV пожертвовал в 1240 г. ордену цистерцианцев бывшие тевтонские «церкви».

Совершенно иначе обстояло дело с орденскими завоеваниями за Карпатами. На основании акта 1224 г. они признавались собственностью римского понтифика, и венгерская корона не могла выдвигать к ним никаких претензий. Спустя всего лишь два года после изгнания рыцарей папа Григорий IX основал там епархию для куманов, непосредственно подчиненную апостольскому престолу, во главе которой был поставлен брат Теодорик, входивший в недавно созданный орден братьев‑проповедников (доминиканцев). Это доминиканское епископство – одно из первых в Европе – развернуло последовательную миссионерскую деятельность не только среди половцев, многие из которых обратились в новую веру, но и среди румын, проживавших за пределами карпатской дуги. «Псевдоепископы», отправлявшие службы по восточному обряду в области куманской епархии, были по требованию папы Григория IX низложены, уступив место викарию епископа Теодорика. Хотя эта территория находилась под защитой принца Белы, князя Трансильвании (1225–1235), она по‑прежнему считалась собственностью римского понтифика и не включалась в административные структуры Венгерского королевства. Лишь в 1238 г., после того, как венгерская корона приняла участие в организации прохода по своей территории войск крестоносцев, направлявшихся в Латинскую империю, король Бела IV получил наконец разрешение пользоваться титулом «король Кумании», за которым, впрочем, скрывалось, скорее, желаемое, чем действительное. Руджьери в 1241 г. писал об этой территории как о «земле куманского епископа» (terram episcopi Comanorum ), а персидский летописец Рашид‑ад‑Дин указывал, что армия, раз‑ /154/ громившая монгольские войска в этом регионе, состояла из влахов‑румын (ulagh ).

Совершенно иначе проходила венгерская экспансия на землях к югу от Карпат. В результате побед, одержанных принцем Белой над болгарским царем Иваном Асенем II в войне 1230–1232 гг., к Венгрии была присоединена Северинская земля (Олтения). Управление этой территорией, имевшей особое стратегическое значение, возглавил назначаемый венгерской короной бан Северина. Резиденция этого сановника, обладавшего обширными военными и административными полномочиями, располагалась в крепости Северин. С установлением венгерского господства в Северинской земле миссионеры, преимущественно доминиканцы, развернули там активную деятельность. Во избежание повторения опыта с «Куманией» король Бела IV потребовал от папы Григория IX подчинения этих областей духовной юрисдикции церковных иерархов Венгерского королевства и достиг своей цели.

Великое монгольское нашествие (1241–1242). Вторжение монголов 1241 г. на целый век остановило своеобразный крестовый поход на восток, осуществлявшийся военными силами королевства Арпадов и доминиканскими миссионерами, с важными последствиями для румын и куманов. Интерес короля Белы IV к степным регионам с самого начала был воспринят монголами как угроза основной цели их грандиозной европейской кампании, начавшейся в 1236 г., – захвату Куманской (Половецкой) степи. Новых хозяев степи беспокоило присутствие доминиканских миссионеров в так называемой Большой Венгрии на Волге, усиление влияния венгерских доминиканцев на половцев, которое усиливалось по мере того, как под ударами монголов происходил распад конфедерации куманских племен, а также укрепление связи Венгрии с русскими князьями. В 1239 г. куманский хан Котян, прежде непримиримый противник Венгрии, счел необходимым обратиться за поддержкой к королю Беле и после ряда поражений, нанесенных ему монголами, с 40‑тысячным войском нашел убежище в Венгерском королевстве. В том же, 1239 г. comes ultrasilvanus ,¹⁵⁵ возможно, Ласло Аба, ветеран столкновений между Венгрией и Галичем в 30‑х годах XIII в., совершил поход в причерноморские /155/ степи для поддержки куманов Котяна. Несмотря на поражение в битве в Приазовье,^{106} о котором сообщает хронист Альберик из монастыря Трех источников во Франции (Albericus Trius‑Fontium ), этот поход показал, что борьба с Венгрией за установление господства над Куманской степью будет нелегкой. Поэтому одной из основных целей монгольского нашествия на Центральную Европу была нейтрализация венгерской военной мощи. Естественно, что в этом контексте особое внимание было уделено Трансильвании – главному оплоту венгерской экспансии в Восточной и Юго‑Восточной Европе.

Действительно, из семи больших монгольских отрядов, вторгшихся в феврале – марте 1241 г. в Центральную Европу, три выступили против Трансильвании, куманского епископства и «земли Северина». Это составляло четверть от общего количества монгольских сил и три восьмых сил, брошенных против Венгрии. В Трансильвании и на межкарпатских территориях монголы натолкнулись на ожесточенное сопротивление, еще более мощное, чем то, с которым их встретили на границах Польши и собственно Венгрии. Концентрация монгольских войск была внушительной, и командовали ими три наиболее опытных военачальника Орды: Кадан, сын великого хана Угедея, Бури и Бучек, сыновья Джагатая, а также Тулуй – все чингизиды. Несмотря на это, нападавшие сумели пересечь карпатскую линию обороны и вторгнуться в Трансильванию только 31 марта. Это произошло две недели спустя после первого появления авангарда Батыя в окрестностях Пешта и спустя три дня после захвата Байдаром Кракова. Задержка объясняется, в первую очередь, тем отчаянным сопротивлением, с которым были встречены захватчики на противоположной стороне карпатской дуги. Хроника Рашид‑ад‑дина отмечает два больших столкновения с румынами и бои на рубежах Трансильвании, где произошли, по меньшей мере, три битвы с защитниками границ. В одной из них, вероятно развернувшейся в «земле Бырсей», пал воевода Поуса Чех. Он погиб в сражении с отрядом Бури, который продолжил продвижение в направлении Сибиу, Четатя‑де‑Балтэ и Алба‑Юлии, спустившись потом в долины Муреша и Тисы. Кадан, по‑видимому, намеревался проложить себе более короткий путь в центр Венгрии. Он осуществил обходной маневр через северную часть Трансильвании, захватив Родну и Бистрицу, потом Дэбыку и Клуж, а во второй половине апреля вступил в епископский город Орадя. Сопротивление провинци‑ /156/ альных войск замедлило продвижение монголов через Трансильванию, в то время как на северном и южном флангах захватчики продвигались довольно быстро. Торопясь к главному театру военных действий в центре Венгрии, завоеватели оставили за собой множество незанятых замков, однако никто из монгольских командующих не успел к решающему сражению у местечка Мохи (11 апреля 1241 г.). В этот день вторгшиеся в Трансильванию монгольские войска едва достигли Клужа и Сибиу. Так король Бела IV получил шанс начать сражение с Батыем при относительном равновесии сил. Однако венгерские военачальники так и не сумели воспользоваться удачным стечением обстоятельств. Весной 1242 г., когда монголы снова прошли по Трансильвании, уходя в Среднюю Азию, местные жители встретили их с оружием в руках. И хотя Трансильвания вновь подверглась опустошению и разграблению, часть ее укреплений и на этот раз избежала разрушения.