Московский Государственный университет им. М. В. Ломоносова

Исторический факультет

Доклад по Истории Средних веков на тему «Столкновение конкистадоров и индейцев по «Истории Индий» Бартоломе де Лас Касаса»

Доклад студентки II курса группы 2021

Желамской Елены

Руководитель семинара:

к.и.н. Ведюшкин В.А.

Москва, 2013 г.

Содержание

1. Введение………………………………………………………….3

2. Характеристика источника и историографии………………...13

3. Великий испанский гуманист Бартоломе де Лас Касас……...23

4. Столкновение индейцев и конкистадоров в глазах Лас Касаса……………………………………………………………34

5. Заключение……………………………………………………...44

6. Список использованной литературы………………………….49

Введение

«12 октября 1492 г. жители острова Гуанахани увидели немыслимое: к берегу приближались странные гигантские существа. Они были крылаты, чем-то напоминали лодки, но шли своим ходом, без весел и гребцов. Более того, от них самих отплыли лодки, а с них сошли на сушу другие странные существа: они очень похожи на людей, но у них нечеловеческая белая кожа, а волосы растут и на подбородке, и на щеках. Скорее всего, это боги. Но какие? Что принесли они: добро или зло?»¹

Так произошло одно из величайших событий в истории человечества: встреча двух миров – открытие Америки. Человечество продолжает повторять вопрос, возникший у индейцев уже более 500 лет назад: добро или зло принесло это событие? И до сих пор ответы на него неоднозначны.

Первая встреча поразила воображение Колумба: «Невозможно поверить, что человек может где-нибудь еще увидеть таких добросердечных и открытых людей, готовых отдать христианам все, что имеют», людей, которые, «когда их просят, дают все с превеликой охотой, так что кажется, что, прося их о чем-либо, ты оказываешь им огромную милость». Нравы этих нагих, чистых и простодушных мужчин и женщин произвели громадное впечатление на адмирала, и тем не менее он очень скоро начал строить крепость во владениях правителя Гуаканагари, человека «великого милосердия, человечности и доблести», который при первой неудаче, которую потерпел адмирал у берегов Эспаньолы, помог снять с мели его судно, быстро разгрузить его и сберечь все вещи, что заставило Колумба написать в письме королям : «Заверяю Ваши высочества, что ни в какой части Кастилии нельзя было бы столь надежно сохранить все вещи, вплоть до последнего шнурка…так что думаю, в мире нет лучших людей и лучшей земли». Он писал, что «наш господь явил нам большую милость в том, что судно село там на мель… [потому что] это было не несчастьем, а великой удачей».²

Тем не менее, первое соприкосновение встретившихся пятьсот лет назад в западном полушарии человеческих миров очень быстро превратилось, как известно, в открытое жестокое столкновение. Оно вылилось впоследствии в длительное противостояние доколумбовых культур и европейской цивилизации. Подобное противостояние стало исторически первым типом их устойчивого взаимодействия.

Характер этого взаимодействия был обусловлен гигантским разрывом в уровнях развития между испанским и индейскими мирами. Вступили в контакт общества, пребывавшие в различном историческом времени: позднефеодальное общество Европы, в котором начинался генезис капитализма, и социальные системы, находившиеся либо на стадии первобытности, либо на переходе к классовому обществу, либо «стадиально равные» древним Шумеру и Египту.

Зачинателями великих морских экспедиций, которые столь быстро привели к революционному перевороту в экономике Европы и в воззрениях европейцев на облик планеты, оказались Испания и Португалия, чья роль в мировой истории была до той поры сравнительно скромна. Случилось так, что именно эти страны, народы которых только что проявили удивительное, достойное преклонения упорство и мужество в долгой борьбе с чужеземцами – арабскими завоевателями, выступили теперь застрельщиками колониального разбоя.³

Конкисту нередко сравнивают с крестовыми походами и даже называют последним крестовым походом в истории. Основания для этого имеются, так как оба предприятия носили религиозный и одновременно завоевательный характер. Однако между этими явлениями есть существенная разница – в отношении к неверным: крестоносцы провозглашали своей задачей изгнание мусульман из Святой Земли и освобождение Гроба Господня, а вовсе не обращение неверных; в идеологии конкисты на первый план выдвигалась идея христианизации, а понятия «изгнание» и «освобождение» применялись лишь в чисто религиозном смысле (освобождении из под власти дьявола). И на обращение индейцев в католичество испанская корона и церковь не жалели ни людей, ни сил, ни средств⁴.

Ядро конкистадоров составляли идальго, оставшиеся не у дел после завершения борьбы с маврами, в каждом отряде рядом с солдатами шли священники и монахи различных католических орденов – идеологи завоевания. Римское папство, высшая правовая инстанция католического мира, формально выступало верховным властителем, передавшим Испании новооткрытые земли как божественный дар за героическую борьбу с неверными; папа Александр VI устанавливал географические границы владений Испании и Португалии и благословлял в булле «Интер цетера» (1493 г.) на покорение неведомых народов с религиозно-цивилизаторской миссией «обратить их в католическую веру»⁵.

Идея христианизации, ставшая основой официальной идеологии конкисты, была связана с изначальными универсальными и космополитическими претензиями Римской церкви. Коррелятом ее в сфере государственно-политической была идея всемирной католической монархии во главе с Испанией, она освящала интересы короны в Новом Свете. Другим, уже неофициальным, но не менее важным компонентом идеологии конкисты были частные интересы конкистадоров, которые порождались и поддерживались политикой испанского абсолютизма. Корона рассматривала новые земли как свою собственность, но, оговаривая свои твердые доходы, устранялась от финансирования дорогостоящих экспедиций и предоставляла руководителям отрядов соответствующие юридические полномочия на их открытие, покорение и заселение. С этим обстоятельством, превратившим завоевание Америки во многом в частную инициативу, были связаны особенности «духовного климата» конкисты, который определялся огромным разрывом между официальными идеями и реальностью⁶.

Конкиста была организована таким образом, что предоставляла конкистадорам максимальную свободу инициативы и одновременно учитывала интересы короны. Конкистадорами становились люди, которых ничто не держало на родине, которые на свой страх и риск отваживались на поездку в неведомые земли. Никто из них не знал, что их ждет, и вернутся ли они когда-нибудь обратно, смогут ли они найти источник обогащения. Но тем не менее многие молодые испанцы закладывали все свое имущество и отправлялись в путешествие, так как жажда приключений, открытий и наживы были выше страхов и неуверенности. Итогом этого стало открытие и завоевание Америки.

Немного найдется крупных исторических событий, которые на протяжении веков подвергались бы столь разноречивым тенденциозным оценкам, как испанское завоевание Америки. Вот уже 500 лет личности и деяния конкистадоров и конкиста в целом оцениваются с полярно противоположных точек зрения: от безудержного восхваления до яростного осуждения. Каждый миф порождал новые, каждое предзаданное положение притягивало к себе иные и столь же необъективные, игнорирование одного заставляло закрывать глаза на прочие. Так вокруг конкисты сложились две целостные, противостоящие друг другу концепции: оправдательная и обвинительная, названные «розовой» и «черной» легендами⁷.

Эти легенды оказались на редкость живучи – возможно, потому, что обе являются сверстницами конкисты и родились как непосредственный отклик на испанское завоевание Америки. «Розовая» и «черная» легенды стали зеркалом, где отразились и пограничный характер эпохи , и двойственность конкисты, сочетавшей разрушение с созиданием, и противоречивый духовный облик конкистадоров. Чтобы поддержать одну или другую легенду, достаточно просто обратиться к документам конкисты, но используя их выборочно. К тому же среди хронистов, историографов конкисты, имелись и защитники, и противники испанских завоевателей⁸.

«Розовая» легенда укоренилась прежде всего в Испании. Это вполне объяснимо. Конкистадоры действовали во имя государства и от лица государства; поэтому оценка испанского завоевания Америки – это оценка исторической роли Испании. Апологеты конкисты представляют испанское завоевания Америки исторической закономерностью и прогрессивным явлением – хотя бы потому, что Испания включила ранее изолированные народы в орбиту европейской цивилизации. Испанцы открыли новую эпоху в истории Нового времени, и они же обосновали колониальную идеологию, которая была взята на вооружение другими европейскими державами. Оправдатели конкисты представляют завоевание Америки прежде всего и преимущественно созиданием, в результате чего возникли новые города, государства, новые этносы и культуры. Они не учитывают при этом, какой ценой обошелся этот прогресс: ведь в ходе испанского завоевания, в войнах, от занесенных европейцами болезней и от рабского труда погибли миллионы американских индейцев, а ценность уничтоженных автохтонных культур вообще не поддается исчислению, ибо не может быть выражена ни в каком эквиваленте⁹.

Убежденность в цивилизаторской миссии испанцев в Америке проистекает из веры в поступательный ход истории, которая понимается исключительно как история европейская. В сущности, европоцентризм и составляет идейную основу «розовой» легенды. Он утверждает право «более цивилизованного» народа «цивилизовать» те, что стоят на низшей ступени развития. А родилась эта теория еще в Античности и была сформулирована Аристотелем в трактате «Политика» – на его авторитет и ссылаются в XVI веке испанские идеологи конкисты¹⁰.

Родоначальником «черной» легенды стал Бартоломе де Лас Касас – испанский историк, публицист, общественный деятель, яркий представитель европейского гуманизма. Он выступил в защиту и индейцев и с осуждением жесткости конкисты, по его инициативе был принят ряд законов, ограничивших всевластие конкистадоров. Из исторических сочинений Лас Касаса наибольшую ценность представляет трехтомная «История Индий». В своей ревностной защите индейцев Лас Касас интерпретировал конкисту и ее вершителей очень однолинейно и тенденциозно. Он считал, что у конкисты одна-единственная цель – грабеж. Он исказил подлинный многосторонний облик конкистадора и свел всю мотивацию его деяний к жажде личного обогащения, а также дал образец того резкого публицистического тона при разговоре о конкисте, который позже был перенят его единомышленниками в Америке и в Европе¹¹.

«Черная» легенда игнорирует созидательный и многоаспектный характер конкисты, представляя ее лишь стихией жестокости и разрушения, характерно в этом смысл рожденное в преддверии 500-летнего юбилея открытия Америки понятие encubrimiento (сокрытие), противопоставленное понятию descubrimiento (открытие). Это противопоставление выражает идею того, что конкиста закрыла путь развития автохтонных цивилизаций и уничтожила американскую самобытность¹².

Крайние точки зрения на конкисту всегда были больше на виду. Однако далеко не все о конкисте писалось с пристрастных позиций: и в Испании, и в Латинской Америке, и в России, равно как и в других странах, находились те, кто старался придерживаться «золотой середины». Собственно, эти ученые и прозвали обозначенные концепции легендами. «Золотая середина» принимает аргументы обеих концепций, но речь идет не об их механическом совмещении или смешении, а об объективно-историческом подходе, когда конкиста рассматривается в контексте закономерностей эпохи как очень сложное, многосоставное явление, не подлежащее однозначным оценкам и определениям. При таком подходе и характеры испанских завоевателей Америки, детей необычной эпохи, оказываются намного богаче и сложнее заданных схем и равно далекими как от плоских, подчас карикатурных портретов жестоких и алчных «рыцарей наживы», так и от лакированных образов «рыцарей без страха и упрека». Любая попытка трезво взглянуть на характер этих людей неизменно выявляет глубокую противоречивость их сознания и морали¹³. В трудах сторонников «золотой середины» на переднем плане стоят факты и события, и авторы избегают оценок характеров и поступков.

Возможно, в какой-то степени появление конкистадоров принесло прогресс в Новый Свет, но кроме него есть еще личные жизни и судьбы, боль и страдания отдельного человека, а также судьбы целых народов и культур, раздавленных «объективным» ходом истории. Нельзя отделаться от вопросов: а нужно ли было народам Америки включаться в орбиту европейской цивилизации? Хотели они участвовать в созидании новых государств, этносов и культур? Их ведь об этом не спрашивали. Так по какому праву тогда вершилась конкиста? И какой ценой был обеспечен исторический процесс?

Будучи феодальным государством, Испания, естественно, привнесла феодальные отношения в Новый Свет. В американских колониях широко распространилась «энкомьенда» - форма феодального поместья. На основании королевского указа испанские завоеватели распределяли между собой значительную часть завоеванных территорий и проживающих на них индейцев. Индейцы, прикрепленные к земле, должны были работать на своих господ. Владелец земли обязан был заботиться об индейцах, опекать и просвещать их. Индейцы как бы поручались ему королем, поэтому он назывался «энкомьендеро» (дословно, «тот, кому поручено»). Но эти «заботы и опека» часто проявлялись в безудержной, большей частью ничем не регламентированной эксплуатацией, нередко приводившей к массовой гибели коренного населения¹⁴.

Таким образом, феодально-колониальный строй в Америке с самого начала выступает не как импульс для быстрого подъема производительных сил, а как их тормоз. Уже одно это обстоятельство в значительной степени ограничивало прогрессивность нового общественного строя на континенте. К тому же известно, феодализм пришел в Америку далеко не мирным путем. Недаром освоение испанцами новых американских территорий было описано Лас Касасом в книге, метко и выразительно названной «Разрушение Индий». Испанцы действительно несли с собой колоссальное разрушение производительных силы – людей. Разрушению и уничтожению подверглись грандиозные системы орошения, средства связи и транспорта (дороги, моты, плавучие средства), города, селения, племена и народности. В ряде случаев производительные силы были доведены до такой степени упадка, что они не могли быть восстановлены на протяжении всего трехвекового господства испанской короны; в отдельных же случаях они не восстановлены и до наших дней¹⁵.

Но нельзя оценивать конкистадоров только как людей алчных и жестоких. Об этом говорит А. Кофман в своей книге «Рыцари Нового Света», и В. Земсков в своей статье «Первооткрыватели Нового Света». Да, были и алчность, и жестокость, но наряду с этим и многое другое: величие открытия, борьба с природой, преодоления пространств, лишения, героизм и познание, любознательность и сочувствие¹⁶.

Также следует принимать во внимание то, каким шоком для сознания европейцев были отсутствие одежды, культовый каннибализм, первобытный промискуитет, если говорить о племенах, находившихся на низшей стадии развития; многое было неприемлемо и в обычаях индейцев, представлявших развитые общества, - массовые человеческие жертвоприношения, идолопоклонничество и так далее. В итоге первый вопрос, который было необходимо решать испанцам того времени, состоял в следующем: индейцы – люди или не люди, разумные или неразумные, кто из них к какой стадии человечности относится, кто к дикарям, кто к варварам. Все это важно учитывать при формировании духовного облика конкистадора.

Целью же нашей работы будет изучение творчества одного из великих гуманистов, о котором мы уже упоминали выше, Бартоломе де Лас Касаса. А конкретнее, наша задача будет состоять в том, чтобы проанализировать одно из его ярчайших произведений «История Индий», посмотреть, как сам испанский священник видел конкисту, его отношение к ней, а также оценить его вклад в развитие представлений об этом знаменательном событии в истории человечества.

Также следует сразу отметить, что Индиями в то время называли все те территории, которые были открыты в Новом Свете Христофором Колумбом, а также его последователями. Такое название родилось в связи с тем, что первоначальной и главной целью путешественников был поиск морского пути в Индию на запад, да и сам Колумб был уверен, что открыл ее.