2.8.2. Создание себя при помощи благородства

Данное действо основано на перспективе опоры на благород­ство как идеализированную свободу. В трактате «Страсти души» использованы тон и метод, почти противоположные большинству античных этических представлений и современных «моральных трактатов». Декарт вовсе не угоднически описывает существова­ние «неаутентичных» людей, отчужденных своими страстями, и не воздвигает статую мудреца, который господствовал бы над всем вульгарным в силу своего собственного превосходства и пре­восходства аутентичной жизни. Мораль Декарта предстает как

^{1 61} Турбина (фр. ШгЫпе, лат. ШгЬо — вихрь, вращение) — двигатель, преобразующий энергию потока рабочего тела (здесь: мыслей. — В.Ж.) в энергию вращающегося вала.

^тВоМК. Ор. ей. Р. 239.

¹⁶³ О". СазсагсИ АЛ 5иЦесй\Н6 е1 пнх1егт1ё. Р., 1995. Р. 290.

_I

мораль, имеющая цель высмеять надменность тех, кто мнит себя вышестоящим существом по отношению к другим людям. Вели­кодушие превратится в мудрость всех людей, а не только отдель_г ной вышестоящей части общества.

Удивительная вещь: именно в страсти Декарт размещает сер­дцевину морали. Но эта страсть на основе некой чистой в себе вещи - свободы — позволяет управлять страстями. Великодушие же, по Декарту, занимает место выше простого управления страс­тями: оно выражает рациональную идею, согласно которой свобо­да является условием возможности существования воли, а воля — условием реализации нашей свободы. Великодушие является не чем иным, как способом выражения гордости и достоинства на­шей свободы: оно является решением никогда не отказываться от свободы. Вот что пишет Декарт: «Я думаю, что истинное велико­душие, позволяющее человеку уважать себя, заключается в следу­ющем. Он сознает, что в действительности ему принадлежит толь­ко право распоряжаться своими собственными желаниями и что хвала и порицание зависят только от того, хорошо или плохо он пользуется этим правом. Кроме того, такой человек чувствует в себе самом твердую и непреклонную решимость пользоваться этим правом как подобает, т.е. охотно браться за все, что он счита­ет наилучшим, и оканчивать начатое; это и означает следовать стезей добродетели»¹⁶⁴.

Великодушие коронует и обосновывает одновременно мо­раль Декарта, которая тем самым становится мудростью свобо­ды. Является ли она чувством? Является ли она «внутренней эмоцией»? Нет: она выше этого. Она, можно сказать, обознача­ет чувство разума. В этом смысле можно говорить о «чистом чувстве» (в отличие от «уважения» Канта) морали: не страст­ном, не эмоциональном, не чувственном. В терминах власти декартовское великодушие частично сопоставимо с христианс­кой теологией свободной воли: свободный арбитр, который по­стоянно воссоздает уважение к себе, являет собой человечес­кий образ бесконечной божественной силы свободного созида­ния. Это простое сходство, не являющееся идентичностью, рождает желание быть Богом. Оно открывает в человеке власть,

^{1 64} Декарт Р. Соч.: В 2 т. Т. I. М., 1989. С. 548.

114

115

которая объединяет человека с Богом, но не идентифицирует его с Богом. Господство над собой, по Декарту, позволяет утверждать одновременно всесилие субъекта и его объединение с Богом. Че­рез великодушие человек открывает в себе Ьеиз диа(епш, Бога в некотором смысле.