1.3. Понятия и концепции, характеризующие и раскрывающие власть

Власть неразрывно связана с феноменом господства. Много­вековой историей доказано, что невозможно подчинять себе лю­дей, если не учитывать явлений социального контроля, дисцип­лины, осуществляемых самими людьми и с их согласия. В поня­тии господства находит свое отражение ситуация, а еще точнее, отношение господина к тем, кто ему подчиняется.

Возможность добиться подчинения от управляемых неотде­лима от желания установить насильственный режим осуществле­ния господства. В господстве присутствует эффект йоттиз (лат.

^{4 5} Вебер М. Избранные произведения. М, 1990. С. 646.

38

39

глава, суверен, хозяин). И потому, рассматривая вопрос о власти, мы не можем не анализировать отношение господин—слуга. Обратимся к Гегелю, который считал, что господин заставляет признать себя, свое превосходство как естественное, или аутентичное, состояние через отрицание другого (раба). Фигура господина как форма и цен­тральная категория господства получает свое выражение, если следо­вать за Гегелем, в сознании, не боящемся смерти. Слуги (рабы), об­реченные на подчинение, вынуждены интериоризировать все при­казы и нормы, которые навязываются теми, кто господствует.

Австрийский писатель Элиас Канетти, уделявший большое внимание массовой психологии, следующим образом описывает комплексный процесс, в ходе которого правила и приказы захва­тывают раба и создают из него раба. По мнению Канетти, власть воздействует через приказ и угрозу смерти. Каждый приказ делит­ся на две части: в нем всегда есть «толчок» и есть «жало». Толчок — это побуждение к действию, а именно к действию согласно при­казу. Жало остается в том, кто выполнял приказ. Если приказ функционирует нормально, т.е. согласно ожиданиям, то жала не видно; оно сидит глубоко, человек о нем даже не подозревает. И вместе с тем оно постоянно и неизменно. «В нем сохраняется со­держание приказа; его сила, дальнодействие, ограниченность — все запечатлевается навсегда в то мгновение, когда отдан приказ. Могут пройти годы и десятилетия, прежде чем эта глубоко про­никшая и сохраняющаяся часть приказа вдруг обнаружится при малейшем намеке на соответствующую приказу ситуацию. Важно, что ни один приказ не минует бесследно; он никогда не выполня­ется ради себя самого, он сохраняется навсегда»⁴⁶. Вместе с ним сохраняется и угроза, которой лишь и живет приказ.

Как отмечает Канетти, «приказ в своей компактной завер­шенной форме, какую он приобрел сегодня в результате долгой истории, является одним из опаснейших элементов совместного человеческого существования. Надо иметь смелость противосто­ять ему, пошатнуть его господство, надо найти пути и средства ос­вободить от его воздействия большую часть человека».

Таким образом, способность человека сопротивляться выпол­нению приказов становится метой его свободы. Полностью осво-

^{4 6} СапеШЕ. Маззе е! Ршззапсе. Р., 1960. Р. 324.

40

бодиться невозможно. Ведь приказ приходит не столько извне (по отношению к сознанию), сколько изнутри навязывается опреде­ленными телесными состояниями: приказ как бы «отпечатан» в них. Поэтому Канетти пишет о необходимости освобождения «большей части человека» как социальной личности⁴⁷.

Господство предполагает, что побуждение, как жало, несущее смерть, будоражит сердце «подчиненного-раба». Господство, бу­дучи комплексным процессом, структурирует и укрепляет власть, которая опирается на свои собственные механизмы. М. Вебер, как известно, различал три вида политического господства — ра­циональное, традиционное, харизматическое. Первый из них ос­новывается на вере в законность отдаваемых приказов, второй -на священном характере традиций. Что же касается третьего типа господства, то оно характеризуется верой в правителя, в его геро­ическую силу и т.п.⁴⁸

Господство предполагает наличие определенной стратегии, которую иногда называют «спинным хребтом» власти. Стратегия всегда тесно связана с политикой государства и его военной докт­риной. Не будем забывать об определенной близости, если не ска­зать родстве, войны и власти. По мнению немецкого военного те­оретика и историка, прусского генерала Карла Клаузевица (1822— 1888), война является «актом насилия, имеющим целью заставить противника выполнить нашу волю»⁴⁹. А что же власть? Власть тоже предполагает насилие, хотя и не сводится к нему. Это — во-пер­вых. А во-вторых, и война, и власть осуществляются по опреде­ленным правилам и методам, являя собой образцы искусства и риска. И оба этих феномена связаны со стратегией.

Обратимся к этимологии слова стратегия. Оно пришло к нам из греческого языка {$1га1е&а, з(га(оз — войско + а

о — веду). Буду­чи частью военного искусства, стратегия представляет собой ее высшую область. «Стратегия, — утверждал К. Клаузевиц, — это ис-

⁴⁷ См. подробнее: Ионин Л.Г. Масса и власть (политическая антропо­

логия Э. Канетти) // Власть. Очерки современной политической филосо­

фии Запада. М., 1989. С. 180-205.

⁴⁸ См. подробнее: Желтое В.В., Клещевский Ю.Н. Социология поли­

тики: политическое господство. Кемерово, 1996. С. 17-35.

⁴⁹ Клаузевиц К. О войне. М., 1997. С. 35.

41

43

пользование боя в целях войны... Она составляет план войны и связывает с поставленной военным действием целью ряд тех действий, которые должны привести к ее достижению»⁵⁰.

В политической науке стратегия понимается, конечно же, в более широком смысле. Она означает искусство планирования ру­ководства и основывается на научно обоснованных и далеко иду­щих прогнозах. Она строится с учетом таких составляющих, как свобода действий, учет воздействия различных переменных, пси­хологическое состояние общества и т.п.

В самом общем виде стратегия обозначает мобилизацию средств для достижения определенной цели. Она является комп­лексным выражением расчетов на победу. Нет и не может быть власти, не строящей расчетов и не имеющей средств для победы. Содержание стратегии является концентрированным выражени­ем сердцевины власти. Стратегия является, по сути дела, цент­ральным звеном феномена «господство—служение».

Стратегия выражает ряд весьма важных моментов:

— изменение соотношения сил и более или менее эффектив­

ных опосредовании, определение средств наступления и

обороны;

• искусство принуждения;

• использование душевной энергии, психологическая орга­

• низация;

• подготовка сражения;

• достижение того, что противник осознает свое поражение

• и как результат понимает разницу между угрозой и покоре­

• нием;

• учет возможности применения хитрости и обмана.

Все перечисленное нами определяет стратегию и динамику власти, которая понимается в данном случае как порядок сопер­ничества.

Такое проявление власти, конечно же, не вся власть. Однако ее проявление в столкновении противоборствующих, весьма час­то антагонистических сил является одним из важнейших. В своем глобальном смысле стратегия, по определению французского по­литолога Ж.-П. Шарнея, является «искусством принуждения и

^{5 0} Там же. С. 188.

^принуждения, убеждения *^ ^

_лия. Она ^^^^е^, сделать предраспо-

„ужно если не победить то по кр _плиной организации

_°

ложенным... Она ^{явяяеТС}\™^Ж'^™_ССТВ (решений), кон-средств; она заключается в серии по средний ^^

образных элементов, что^^^^^^ Равновесия

числе: ограничение ^св^^^₁^™ гарантирует по-

между организациями и их РУ^КОВОД"^Т' ' _{ПОСТОЯН}ство власти

рядок и стабильность общества и кои^но, _{вдениЯ;}

центра; создание пунктов (точек) <*яз ^ _к

называемых иначе стратегическими позициям ^ ^ _ _ад_

последним относятся У^^™>^_{ш обой}ти, ни устранить,

министрами, которые граждане.не могут _{ности> исполь}.