7.5. Власть и элиты грандз эколь

Как мы уже отмечали, Д. Бернхем анализировал власть в 30— 40-е годы, Д. Гэлбрейт свое исследование проводил два десятиле­тия спустя. А что же в наши дни? Немалый интерес для нашего анализа представляют работы П. Бурдье, которые посвящены ис­следованиям влияния наиболее престижных школ (Грандз эколь⁵²²) на власть и властные отношения. Эти школы, готовя кадры для высшего руководства страны, обладают немалыми при­вилегиями и осуществляют на деле реальное и символическое господство во Франции.

Нужно сказать, что выпускники самых престижных школ (и не только во Франции) образуют особые группы, которые осуще­ствляют руководство не только организациями, но и всем публич­ным сектором, государством и т.п.

Особо важную роль в подготовке руководящего состава элиты Франции играют так называемые Грандз эколь. Остановим свое внимание на этом.

⁵²¹ ТоигатеА. РгоёисИоп йе 1а $оспё1ё. Р., 1993. Р. 165.

⁵²² Грандз эколь (высшие школы) - тип привилегированных учебных

заведений, готовящих кадры высшей квалификации во Франции, многие

из которых оказываются на высших государственных и административ­

ных постах.

425

Элиты во Франции образуются при помощи множества стра­тегий социального воспроизводства. В своей совокупности элиты представляют разновидность знати нации. И формирование этой знати во Франции началось еще при королевском режиме. Вот как об этом пишет П. Бурдье: «Работа по посвящению, выполняе­мая школьным институтом, в частности, Грандз эколь, осуществ­ляется почти одинаково в истории, особенно когда речь идет о производстве знати; а социально признанные группы, в частно­сти, крупные корпуса, которые являются их продуктом, функцио-

нируют в соответствии с логикой королевского режима — знать и простолюдины, крупная и мелкая знать. Государственная знать... располагает целым набором беспрецедентной экономической, бюрократической и даже интеллектуальной власти, а также зва­ниями, призванными оправдывать ее привилегии, званиями школ, собственности и знатности»⁵²³.

В своей работе П. Бурдье убедительно показывает дихотомию поля власти во Франции. Она, в частности, выражается в том, что существуют «большая» и «малая» двери проникновения или попа­дания в поле власти. «Большая дверь» Грандз эколь открывает путь к так называемому привилегированному господству, которое осуществляется знатью государства. В этих школах проходят под­готовку будущие руководители страны, обладающие необходи­мым для того социальным и культурным капиталом. Аналогич­ную работу осуществляют и школы, приоткрывающие так называ­емые «малые двери» в поле власти. Но это уже путь к власти второго сорта. Этим путем, по сути дела, невозможно пробиться на высшие ступени политического руководства.

За этой дихотомией скрывается и иерархия, существующая между учениками различных школ, и борьба школ между собой. Последние сражаются за обладание символической властью, за право оказывать большее влияние в овладении новыми специаль­ностями, за создание своим выпускникам более высоких возмож­ностей в трудоустройстве и продвижении по службе.

Наряду с дихотомией, только что рассмотренной нами, суще­ствует и дихотомия «публичное-частное». В поле власти соперни­чают и сотрудничают по необходимости выходцы из самых элит­ных школ, делающие карьеру в публичном секторе, а рядом с ними — лидеры (патроны) частного сектора, большей частью яв­ляющиеся выходцами коммерческих школ, а иногда и просто скромных заведений. Понятно, что самую престижную власть мо­нополизируют в своих руках гранды публичного сектора.

«Пространство собственности руководителей крупных об­ществ, — пишет П. Бурдье, — организуется вокруг оппозиции между государственными патронами, возглавляющими крупные дела, тесно связанные с государством, крупными промышленны-

^{5 23} ВоигШеи Р. Ьа ИоЫеззе й' ЁШ. Р., 1989. Р. 185-265.

426

ми обществами (национализированные, или смешанные, или за­висимые от государства предприятия) или крупными банками и частными патронами в банках, в промышленных или коммер­ческих частных структурах (относительно) небольших и менее связанных с государством. Первые реже являются выходцами из патроната, а чаще являются выходцами из семей высших чинов­ников или лиц свободных профессий, они обладают сильным школьным капиталом и сильным социальным капиталом в виде отношений наследования или приобретенных в результате пере­хода в государственную бюрократию и министерские кабинеты, и вся их школьная и профессиональная карьера проходит под знаком публичности в крупных государственных лицеях, Грандз эколь, высшей администрации и крупных корпусах государ­ственного аппарата»⁵²⁴.

Власть Грандз эколь в последние десятилетия претерпела оп­ределенную эволюцию, в ходе которой произошло изменение иерархий как отражение произошедших в обществе экономичес­ких и культурных изменений. В концентрированном виде эти из­менения видны на примере Национальной административной школы, превратившейся в послевоенные годы в очаг власти во Франции. Остановим и мы свое внимание на этой самой пре­стижной школе во Французской республике.

П. Бурдье в уже упомянутой нами книге, получившей доста­точно шумную известность во Франции, анализирует поле власти и Грандз эколь с 1966 г., с года появления книги «Наследники», кото­рая была написана им совместно с Ж.-К. Пассероном. В этом произ­ведении показано, что школа увековечивает неравенство возможно­стей. В частности, французская система образования устанавливает разрыв между интеллектуальной элитой и лицами, являющимися выходцами из менее привилегированных слоев и классов.

Кто относился в 60-е годы к интеллектуальной элите во Фран­ции? В этот период продолжалось в значительной мере господство элиты Третьей Республики. Однако ее пополнили выпускники Эколь нормаль⁵²⁵ и профессора высших учебных заведений.

^{5 24} ВоигШеи Р. Ор. сИ. Р. 428-429.

⁵²⁵ Еколь нормаль - Высшая нормальная школа (в Париже), готовя­

щая преподавателей для школы, вузов и научных работников.

427

В 80—90 гг. поле власти во Франции претерпело глубокие из­менения. Это было связано, в частности, с серьезными структур­ными изменениями. Традиционная классическая культура (с упо­ром на изучение латыни и греческого языка, философии и т.п. гу­манитарных наук) отступает, утрачивая часть своего влияния. В это же время растет влияние такого явления, как коммуникации. Формируется новое пространство, которому соответствуют и но­вые структуры власти, среди которых резко возрастает влияние Национальной административной школы (далее ЭНА). С другой стороны, развивается коммуникация, которая, в свою очередь, вызывает к жизни такую власть, которой не существовало и не могло существовать ранее.

«Нужно... попытаться объяснить, — пишет П. Бурдье, — эти две главные трансформации...: с одной стороны, усиливается вес ЭНА, которая, обладая сильными позициями, завоеванными ее выпускниками в администрации, в политическом и экономичес­ком полях, присваивает себе все большую часть позиций, на кото­рые пытаются претендовать выпускники Грандз эколь... С другой стороны, происходит развитие всей совокупности новых институ­тов, школ по управлению, маркетингу, рекламе, журналистике, коммуникации и т.д.»⁵²⁶

В ходе этой исторической эволюции власть сосредоточивается в тех институтах, которые оказываются более приспособленными к современному контексту. Эколь нормаль, занимавшая в прежние годы едва ли не ключевую позицию, в последнее время воспроиз­водит «чистую» интеллигенцию и профессорский корпус. А гос­подствующие позиции среди элитных школ переходят к ЭНА.

Этот вывод подтверждают и реалии последних лет, отличитель­ной чертой которых стало то, что ЭНА резко усилила свое влияние в экономической сфере. ЭНА как бы дрейфует в направлении пре­вращения в учебное заведение бизнеса, утверждая свое господство в экономике. Словом, во Франции сложилась новая социальная сила, занимающая ключевые позиции во всех областях жизни⁵²⁷. Уже в молодом возрасте энарки, как называют во Франции выпуск­ников ЭНА, занимают ключевые позиции во всех наиболее важ-

^{5 26} ВоигШеи Р. Ор. ск. Р. 278.

⁵²⁷ См. подробнее: Желтое В.В., Клещееский ЮЛ. Указ. соч. С. 119-136.

ных областях жизнедеятельности общества. И это — несмотря на метаморфозы современного политического господства.

Нужно сказать, что социальному состоянию общества в нача­ле нового тысячелетия соответствует такая форма власти, которая коренится не в технической или технократической подготовке ее обладателей, не в архаическом образовании, связанном с ценнос­тями классической культуры. А это свидетельствует о том, что всякая власть по своей сущности является символической, наде­ленной знаками, образами и представлениями. В то время, когда приходит в упадок идея незаинтересованной культуры, когда дос­тигает зенита тема могущества технократии, в это время изменя­ется поле власти. «Символическое ослабление Эколь нормаль и закат "бескорыстных" и "бесплатных" интеллектуальных ценнос­тей осуществляются параллельно, — утверждает П. Бурдье. — Со­перничество между Эколь нормаль и ЭНА является лишь аспек­том, хотя и фундаментальным, борьбы за определение господ­ствующей фигуры культурного производства»⁵²⁸.

Современная стратегия власти строится на самых сильных символах времени — на управлении и коммуникации. Обладатель власти в современных условиях заставляет передавать знания и умения, управляет обществом и производит коммуникацию. Мы живем в глубоко преобразованном пространстве, в котором образ и информация отражают социальный контроль управляющих. И сила власти заключается в способности хорошо управлять и по­буждать к коммуникации общество, в котором все предстает в виде обманчивой внешности, видимости и образов. И потому можно говорить о двух пространствах власти — пространстве ра­циональной деятельности и управления и пространстве информа­ции и образа. В первом случае мы имеем технократию как пред­ставителя этого пространства, а во втором — посредника в лице средств массовой информации. И оба эти пространства укрепля­ются через власть Грандз эколь. И в этом процессе участвуют и управление, и коммуникация. Что же касается «гуманистической» культуры, она перестала быть подлинным инструментом власти. Оказавшись в маргинальной ситуации, она уступила свое место «власти управления» и «власти информирования»⁵²⁹.

^{5 28} ВоигсНеи Р. Ор. ск. Р. 302.

⁵²⁹ СГ. &ш/. Ор. ск. Р. 164.

429

Что же представляет собой поле Грандз эколь? Оно пред­ставляет собой пространство, в котором противостоят друг другу множество специфических властей, таких как незаинтересован­ная культура (Эколь нормаль), а также власть, адаптированная к современному миру, в которой господствует фигура «ответствен­ного эксперта» (ЭНА), и т.д. И внутри указанного пространства поля власти взаимодействуют друг с другом на основе использо­вания возможностей «символического насилия», о чем речь пой­дет впереди.

В основе власти Грандз эколь лежит вовсе не чисто экономи­ческая сила. В ее основе находится символическая иерархия со всеми теми «привилегиями» и «различиями», которые и составля­ют основание господства. И на вопрос «Кто правит?» ответ выгля­дит следующим образом: группы, школы, различающиеся своими интеллектуальными позициями, а также стилем и способом жиз­ни, ценностями, нормами, верованиями, обычаями и культурным капиталом.

«Никакая власть, — утверждает П. Бурдье, — не может доволь­ствоваться осуществлением власти как таковой, т.е. как голой силы, лишенной какого бы то ни было оправдания, одним сло­вом, власти арбитража; она должна быть оправдана в своем суще­ствовании и существовать так, как она существует, или, по край­ней мере, действовать так, чтобы не был виден арбитраж, который лежит в ее основе, и тем самым заставить себя признать как леги­тимную власть. Таким образом, вопрос легитимности власти в своем практическом выражении реализуется через существование множества конкурирующих властей... Из этого вытекает то, что стратегии воспроизводства... неизбежно предполагают символи­ческие стратегии»⁵³⁰.

Как элиты управляют во Франции? Они управляют при помо­щи компетенции и знаний, а также при помощи символической и социальной магии, образующих власть государственной знати, ос­вященной институтом школы и практикой «различий». Подобные механизмы действуют в США (Гарвард, Принстон), в Великобри­тании (Оксфорд, Кэмбридж) и т.п.