1.1.4. Субстанционная теория власти

В научной литературе и публицистике, в политических деба­тах и бытовых разговорах власть нередко трактуется как некая

^{3 2} ВоЪЫо N. 5шо,

оуегпо, $скле1а. Рег ипа 1еопа

епега1е ёе11а ро1Шса. Типп, 1980.

27

сущность. Если это так, то правомерно предположение о том, что существует некая абстрактная природа власти, что власть высту­пает как некая вещь или сила, обладателями которой являются один или несколько индивидов. В таком понимании власть пред­ставляет собой определенную энергию, исходящую от личности или заложенную в принципах, принятых сообществом. При этом те, кто правит (индивид, коллектив), как бы являются временны­ми владельцами этой энергии.

Такое понимание власти сформировалось еще в глубокой древности. На основе такого понимания наделялись особыми ка­чествами короли, цари и другие царственные особы, власть кото­рых над людьми была тотальной, а подчинение ей со стороны подданных было, по сути дела, безусловным. Отметим, что цари и короли в таком понимании власти как бы оказывались вне че­ловеческого сообщества. Они обладали некой особой сущнос­тью, позволявшей подчинять общество своей власти, воздей­ствовать на него.

С позиций такого подхода к понятию «власти» оказывается весьма трудно объяснить отдельные моменты исторического раз­вития. Известны целые периоды истории различных стран, когда власть оказывалась полностью недееспособной. В эти периоды ей противодействуют не только обстоятельства, что нередко случает­ся, но и люди, еще вчера полностью покорные судьбе и власти. Случалось, что эти еще вчера покорные люди разрушали власть до основания.

Данная концепция власти в своей основе имеет теологичес­кую парадигму. Суть ее в следующем: Бог — всемогущ, Он — абсо­лютное добро. Весьма привлекательная интерпретация. Но как согласиться с этим, зная многочисленные факты далеко не благо­стной обстановки в мире? Наиболее простой ответ состоит в том, что существует плохой принцип, согласно которому Бог временно дает свободу тем или иным действиям по мотивам, известным только Ему одному.

Подобная схема рассуждений применима и к политике: все­силие власти восстанавливается в правах, даже если эта власть терпит поражение на практике. Для доказательства правоты тако­го подхода используются все светские и священные принципы. Власть объявляется энергией божественного права, демократи-

28

ческого консенсуса, смысла истории и т.д., а ее противники пред­ставляются плохими (злыми) людьми.

А как в таком случае выглядит ответственность власти за не­добрые дела? Ее просчеты, поражения и т.п. объясняются не от­сутствием способностей, а происками внешних сил, сил зла. И наоборот. Если власть понимать как творение бесовских сил, то в таком случае всякое согласие с ней предосудительно, является проявлением отступничества и трусости. Политологи справедли­во указывают на то, что существует прямая связь между концеп­цией власти как сущности и концепцией так называемой «дьяво-лической причинности». Эта последняя все беды общества объяс­няет наличием огромного, многообразного и невидимого заговора, который имеет целью разрушение сложившегося на ос­нове тех или иных идеологических пристрастий порядка вещей, в том числе и политического порядка.

Теоретическая ограниченность данного подхода очевидна. И дело не только в том, что весьма неубедительно звучат аргументы, объясняющие бессилие власти только происками злых сил. Люди сами решают свою судьбу. Злые силы, если они и существуют, чаще всего оказывают далеко не первостепенное влияние.

А как разрешить такое противоречие: если власть является позитивной сущностью, то как объяснить неподчинение власти? Если сущность власти является негативной, то не поддается объяснению подчинение ей.

Как видим, в субстанционной теории власть рассматривается как некая «вещь», которой «обладают» и которую при помощи по­литики «осуществляют». Такой подход характерен для философии Т. Гоббса: власть человека заключается в ее способности в настоя­щем добиваться некоего эффекта в будущем. Н. Боббио указывает также на то, что дефиниция власти Б. Расселом («власть является производством желаемого, или интенционнопх, эффекта») анало­гична дефиниции Т. Гоббса.