Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Мастер и Маргарита.docx
Скачиваний:
0
Добавлен:
01.04.2025
Размер:
47.6 Кб
Скачать

Ершалаим – Москва

Ершалаим

Москва

К стону начинавшей утихать толпы примешивались и были различимы пронзительные выкрики глашатаев, повторявших одни на арамейском, другие на греческом языках все то, что прокричал с помоста прокуратор. Кроме того, до слуха его  долетел дробный, стрекочущий и приближающийся конский топот и труба, что-то коротко и весело прокричавшая. Этим звукам ответил сверлящий свист мальчишек с кровель домов улицы, выводящей с базара на гипподромскую площадь, и крики «берегись!»

… Кавалерийская ала, забирая все шире рыси, вылетела на площадь, чтобы пересечь ее в сторонке, минуя скопище народа, и по переулку под каменной стеной, по которой стлался виноград, кратчайшей дорогой проскакать к Лысой Горе.

…сириец, равняясь с Пилатом, что-то тонко крикнул и выхватил из ножен меч. …За ним по три в ряд полетели всадники в туче пыли, запрыгали кончики легких бамбуковых пик, мимо прокуратора понеслись казавшиеся особенно смуглыми под белыми тюрбанами лица с весело оскаленными сверкающими зубами.

… Поднимая до неба пыль, ала  ворвалась в переулок.

Было около десяти часов утра.*

Глава «Понтий Пилат».

…в лицо ему (Берлиозу) брызнул красный и белый свет: загорелась в стеклянном ящике надпись «Берегись трамвая!». Тотчас и подлетел этот трамвай, поворачивающий по новопроложенной линии с Ермолаевского** на Бронную. Повернув и выйдя на прямую, он внезапно осветился изнутри электричеством, взвыл и наддал.

… Он успел повернуться на бок, бешеным движением в тот же миг подтянув ноги к животу, и, повернувшись, разглядел несущееся на него с неудержимой силой совершенно белое от ужаса лицо женщины-вагоновожатой и ее алую повязку. …Вожатая рванула электрический тормоз, вагон сел носом в землю, после этого мгновенно подпрыгнул, и с грохотом и звоном из окон полетели стекла.

Утихли истерические женские крики, отсверлили свистки милиции…

Это была отрезанная голова Берлиоза.***

Глава «Седьмое доказательство».

*,*** - обе главы заканчиваются схожими предложениями со значением бытийности.

** - Ермолаевского (переулка).

 

Г Р О З А

 

Ершалаим

Москва

·        …солнце, с какою-то необыкновенною яростью сжигавшее в эти дни Ершалаим, не успело еще приблизиться к своей наивысшей точке…

·        …что-то дунуло в лицо бывшему сборщику и что-то зашелестело у него под ногами. Солнце исчезло, не дойдя до моря, в котором тонуло ежевечерне. Поглотив его, по небу с запада поднималась грозно и неуклонно грозовая туча. Края ее уже вскипали белой пеной, черное дымное брюхо отсвечивало желтым. Туча ворчала, и из нее время от времени вываливались огненные нити.

·        Ливень хлынул внезапно. Вода обрушилась так страшно, что, когда  солдаты бежали книзу, им вдогонку уже летели бушующие потоки. Солдаты скользили и падали на размокшей глине. …в дымном вареве грозы, воды и огня.

·        Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим – великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях.

·        Прошло некоторое время, и пелена воды …стала редеть. Как ни был яростен ураган, он ослабевал. Сучья больше не трещали и не падали. Удары грома и блистания становились реже. Грозу сносило к Мертвому морю.

 

·        …солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо…

·      В саду ветер дул… и засыпал глаза песком, как бы преграждая путь, как бы предостерегая. Хлопнула во втором этаже рама так, что чуть не вылетели стекла, в вершинах кленов и лип тревожно прошумело. Потемнело и посвежело. …над Москвой низко ползет желтобрюхая грозовая туча. Вдали густо заворчало.

 

·      Гроза низвергалась в      канализационные отверстия, всюду пузырилось, вздувались волны, с крыш хлестало мимо труб, из подворотен бежали пенные потоки. Все живое смылось с Садовой.

·        Гроза уже скоплялась на горизонте. Потом она накрыла его целиком. На террасе посвежело. Еще через некоторое время стало темно. Это тьма, пришедшая с запада, накрыла громадный город. Исчезли мосты, дворцы. Все пропало, как будто этого никогда не было на свете. Через все небо пробежала одна огненная нитка. Потом город потряс удар.

·        Грозу унесло без следа, и аркой, перекинувшись через всю Москву, стояла в небе разноцветная радуга, пила воду из Москвы-реки.

На первый взгляд, два города (Москва и Ершалаим) существуют раздельно, хотя и в русле единого события. Различны стили, которыми они написаны: московская фантасмагория создается Булгаковым отчасти языком документа, ершалаимские сцены - ритмизованным, высоко поэтичным языком. Однако существует множество сквозных мотивов, сходных, почти одинаковых (и в текстовом плане, и по своей смысловой нагрузке) эпизодов, параллельных героев. 

Для обоих городов характерно обилие эмоционально окрашенных, экспрессивных слов с негативной оценкой: пасти, скопище, месиво. Особое внимание автора уделяется  ярчайшему, свету (будь то солнечный или электрический), неотделимому от города. Известно, что искусственное освещение у Булгакова всегда сопутствует злу. Примером тому могут служить "красный луч" профессора Персикова в "Роковых яйцах", слепящий свет на балу у Воланда, светильники в доме Иуды ("светильники зажег")  и т.д. Характерен и звуковой облик городов. Песня, музыка, городской шум в Москве сменились на хлопанье окон, тревожный шорох листвы, далекое урчание грозы, шум проливного дождя. Сходную картину мы видим и в Ершалаиме: здесь звук идет "волнами", нагнетая атмосферу угрозы и скорого конца.  Рев толпы сменяется молчанием, грохот грозы - абсолютной тишиной, соловьиный хор Гефсиманского сада замолкает в глухой ночи. Подобный прием подчеркивает сюжетный ход произведения на звуковом и эмоциональном уровнях, причем очевидно отрицательное восприятие города автором. Враждебность города миру, по Булгакову, (вспомним, как Иешуа звал Пилата уйти за городские стены) приводит к неизбежной гибели "неистинного", "искусственного" города.