По Ярославе

— после смерти

Ярослава;

Совокупишеся — собрались;

Отложиша убиение за голову

— отменили кровную месть.

296

Повесть

временных лет, ч. I, с. 86.

русского города в качестве субъекта права, отличного и от кня­жеских, и от боярских людей, и от сельского жителя; послед­него, вероятно, подразумевает термин Словении. Списки мо­сковской Карамзинской группы, объединяющие русина и горожанина, свидетельствуют о том, что это новое значение могло быть актуальным в условиях городской жизни и других регионов Руси.

Статья содержит норму, по существу уже не действующую, так как кровная месть была отменена еще до создания Прост­ранной Правды. Но поскольку замена мести вирой — обще­принятая норма в Пространной Правде — была введена еще Ярославом (хотя и в особых случаях, когда отсутствовали ли­ца, имевшие право мести), в статье было оставлено указание на порядки, существовавшие прежде, признанные Ярославом и, как говорится в ст. 2, отмененные позднее. Таким образом, противопоставление ст. 1 и ст. 2 существует не только в указа­нии на установления князя Ярослава и его сыновей, но и в со­держании этих установлений.

Включение в закон не только новых норм, но и старых, из­мененных последующим законодательством, применительно к древнерусским памятникам права известно и по новгородской уставной грамоте кн. Святослава Ольговича 1136/37 г. Здесь перед изложением нового порядка материального обеспечения новгородской епископии (фиксированная сумма, заменяющая десятину от вир и продаж) указывается система такого обеспе­чения в Южной (Киевской) Руси и в Новгороде до вокняже-ния Святослава Ольговича.

Статья 2

Статья содержит историко-юридический экскурс во времена вскоре после смерти Ярослава, когда Ярославичи, вместе со своими боярами собравшись на съезд, отменили кровную месть, установив замену ее денежной вирой во всех случаях, а не только при отсутствии законных мстителей. В статье ис­пользовано заглавие Правды Ярославичей в составе Краткой Правды, причем, как считает Б. А. Романов, перечень княжес­ких мужей здесь прерывается на трех первых именах (в Крат­кой Правде он полнее).

Реформа, заменявшая кровную месть денежным выкупом, проведенная Ярославичами, не первая. Повесть временных лет под 996 г. сообщает о попытке изменения уголовного права, предпринятой Владимиром Святославичем, с введением смерт­ной казни для разбойников. Попытка эта оказалась неудачной, и после нее последовала новая реформа, отменившая смертную казнь и восстановившая традиционную форму наказания — де­нежный штраф в пользу государственной власти²⁹⁶. Реформа Ярославичей, продолжая эту линию развития права, стремится полностью заменить такими же штрафами и все другие сферы применения кровной мести.

Наречие паки здесь обычно переводится как вновь, опять,

_еше, в связи с чем иногда утверждают, что в статье говорится о второй встрече Ярославичей, произошедшей после смерти Ярослава (Н. Ланге, Л. Гётц, М. Н. Тихомиров). Однако грамматический строй фразы не позволяет видеть здесь такого значения. Это слово связывает действие ст. 2 с предшествую­щим действием ст. 1, а не каким-либо действием, о котором в контексте нет речи. Паки употреблялось в значении также, кроме того (паки ли людин в следующей ст. 3 Пространной Правды), потом, затем (А инии пакы злии человеци почаша добрых людии домы зажигати )²⁹⁷. Поэтому видеть здесь ука­зание на отмену кровной мести на новом, повторном княже­ском съезде нет оснований: в тексте говорится о встрече Ярос­лавичей после смерти отца, не более того. Эта встреча произошла, вероятно, вскоре после 1054 г.; переносить ее на 15—20 лет, как отмечалось исследователями, вряд ли возможно.

Связывать отмену кровной мести с княжеским съездом 1072 г. в Вышгороде, собравшимся для церковного торжест­ва — перенесения мощей Бориса и Глеба, можно было бы только в том случае, если бы существовала связь этой рефор­мы с религиозным культом. В случае, если бы решение князей не только самим воздерживаться от покушений на человечес­кую жизнь (по тогдашним представлениям, дарованную бо­гом), но и воспретить делать это в Русской земле вообще бы­ло бы принято у гроба князей, убитых их братом²⁹⁸. Однако ничего подобного в источниках нет: ни состав участни­ков решения об отмене кровной мести, ни содержание ст. 2 не дают никаких оснований предполагать в нем участие церков­ных деятелей, игравших на вышгородском торжестве 1072 г. важную роль.

Вставки имен других сыновей Ярослава, Владимира и Вя­чеслава, в новгородской кормчей 1493 г. (CMV) относятся ко времени, когда Правда была уже не действующим законом, а историко-политическим памятником, рассказывающим о дея­тельности князя Ярослава, по представлениям современников давшего особый статус Новгороду. Старший сын Владимир, князь новгородский (умер в 1052 г.), строитель Софийского собора, в середине XV в. был в Новгороде причислен к свя­тым, младший Вячеслав, князь смоленский (умер в 1057 г.).